Доброе утро!
Знахарка воззрилась на неерасширенными от ужаса глазами, словно за спиной у Нины Сергеевны в полномсоставе стояли собравшиеся пожелать ей доброго утра призраки проклятого дома.Зато Нина торжествовала победу:
-Что Елизавета Петровна, неждали? Думали, я поверю в Ваши сказки про то, что мой дом проклят? Да это же Вывозле него по ночам разгуливали. А потом на поветь забрались. Напугать меняхотели? Я же знаю, зачем Вам это надо. И кто Вы сама – тоже знаю. Только ничегоу Вас не выйдет… «попиха»…
Казалось, еще миг иразоблаченную старуху, как говорили в старину, хватит удар. Лицо ееперекосилось, на глазах показались слезы. И бабка Лизавета запричитала:
-Ой, Нинушка Сергеевна, да чтож Вы такое говорите-то? Кто ж Вам этакую напраслину про меня сказал? Да разве жя могла такое сделать? Я ж к Вам всей душой, всей душой… А Вы меня… Да Вы-тотут не при чем. Это все они… Раньше на партсобрания бегали да меня костерили,что я в Бога верую. Да, правда, лечу я людей… Так ведь чем лечу-то? Молитвой датравками, да святой водицей, как меня мамушка-покоенка учила… Вот им и завидно,вот они и треплют про меня, что ни попадя. Да разве ж про меня одну… Вон они ипро Вас что болтают…как только языки-то не отсохнут…
Бабка Лизавета зарыдала вголос. Столь искреннее горе убедительнее любых слов свидетельствовало об ееневиновности. И Нина принялась утешать старуху. Тем более, что теперь ееинтересовала уже не личность незваного гостя, который три ночи подряд нарушалее покой, а то, какие сплетни распускают про нее на Лихострове. И кто именноэто делает. Почему-то Нина была уверена – это козни той пронырливой старушонки,которая явилась к ней якобы для того, чтобы рассказать свой сон. А на самомделе шпионила за ней. Но теперь Нина будет начеку. И впредь не поддастся напопытки этой сплетницы вызвать ее на откровенность.
Тем временем Елизавета Петровнаокончательно успокоилась. И отправилась домой, не забыв пригласить Нину к себена чаек. Так что Нина Сергеевна окончательно убедилась: бабка Лизавета внеподозрений.
***
Едва переступив порогзагадочной «Пристани», Нина Сергеевна поняла, почему к ней ведет столь широкаяторная дорога. И какого рода корабли пристают сюда, и чем именно они тутгрузятся…Дверь направо от входа вела в круглосуточный магазин винно-водочныхизделий. Дверь налево – в распивочную, работавшую в таком же графике. Ахозяином этого заведения был собственной персоной Петр Козлов. Надо сказать,что поначалу сей господин оказал Нине Сергеевне весьма неласковый прием.
-Что Вам нужно? – снескрываемым раздражением вопросил он незваную гостью, даже не удостоив еевзглядом.
-Это Вы ремонтировалицерковный дом? – в свою очередь спросила Нина Сергеевна, украдкой рассматриваямаленького краснолицего толстяка, важно восседавшего за монументальнымписьменным столом под двумя аляповато намалеванными портретами. На одном из нихбыл изображен Петр Первый, некогда почтивший своим визитом Лихостров и навсегдаоставшийся в местных преданиях. На другом – некий бородатый субъект с золотойцепью на толстом пузе, по виду – купец. Вероятно, это был никто иной, как другойгерой местного эпоса – знаменитый лихостровский виноторговец Петр Бакланов,некогда споивший и пустивший по миру немало своих земляков. Нетрудно былодогадаться, что Петр Козлов мнит себя продолжателем великих и славных деянийобеих Петров. И собирается войти в историю Лихострова, как, так сказать, ПетрТретий…
-Я спрашиваю: что Вам нужно?– гневно повторил наследник двух Петров. Однако за годы врачебной практики Нинанаучилась осаживать заносчивых пациентов.
-Меня зовут Нина Сергеевна. –не дрогнувшим голосом заявила она. - Я к Вам от отца Олега.
К ее изумлению, услышав имясвященника, господин Козлов мгновенно присмирел.
-Чем могу быть полезен? –любезно спросил он Нину.
И та поняла: не случайно ПетрКозлов соблаговолил отремонтировать церковный дом. Люди такого рода делаютдобро другим лишь по двум причинам: когда хотят получить от них какую-то выгодудля себя. Или когда боятся их. Впрочем, сейчас Нину интересовало не то, покакой причине лихостровский виноторговец вздумал помогать отцу Олегу. А совсемдругое: согласится ли он помочь ей?
-Так это Вы ремонтировалицерковный дом? – повторила она.
-Да, я. – подтвердил ПетрКозлов. – Разве я мог остаться в стороне от такого благого дела? Мой долг –продолжать славные духовные традиции нашего прошлого… Как владелецградообразующего предприятия…
Однако Нина Сергеевна, войдя вроль хозяйки положения, перебила продолжателя славных традиций былых времен ивладельца градообразующего предприятия:
-Ремонт остался незакончен. Высобираетесь завершить его? Или мне сообщить об этом отцу Олегу?
Ей показалось, что в глазахгосподина Козлова промелькнул страх.
-Простите. – с подобострастнойулыбкой произнес он. – Недоглядел… Скажите мне, что нужно доделать. Я сегодняже пришлю людей.
Действительно, к вечерузияющий дверной проем в полуподвале был наглухо заколочен. Петр Козлов личноявился проследить за присланными рабочими. А заодно вручил Нине два пакета. Водном из них находилась пузатая бутылка кипрского красного вина «Коммандария«Святой Иоанн»» – для отца Олега. В другом – большая коробка конфет «Золотыекупола» - для нее.
В эту ночь Нинанаконец-то спала спокойно. Таинственные ночные гости не объявлялись. Оставалосьлишь гадать: что заставило их отказаться от очередного визита к Нине Сергеевне.Возможно, то, что под вечер она с молитвой обошла кругом проклятый дом иокропила углы своей комнаты, а также вход на поветь привезенной из городасвятой водой. А может, тут сыграло роль и то, что все входы и выходы в ее жилищетеперь были крепко и надежно закрыты… Впрочем, сейчас Нину Сергеевну гораздобольше интересовал другой вопрос. А именно - что связывает отца Олега илихостровского виноторговца Петра Козлова?
***
На другое утро спозаранку наЛихостров приехал отец Олег. И сразу же к церковному дому вереницей потянулисьместные старухи – от Марфы в ее неизменной синей кофте до пронырливойнизкорослой старушонки-сплетницы.
-Ну, как успехи? – спросилотец Олег Нину. – Много народу приходило к Вам молиться?
Она уже готова была рассказатьсвященнику горькую правду. А именно – что во все дни ее пребывания наЛихострове церковный дом был открыт с раннего утра до позднего вечера. И, темне менее, никто из местных старух так и не подумал прийти и разделить с неюмолитвенные труды. Хотя они не могли не знать об ее приезде. Что ж, какговорится, с них и спрос. Кроме того, она была вынуждена на несколько днейпокинуть Лихостров… из-за крайне важных и неотложных дел в городе. Так чтовернулась лишь вчера…
-Да мы бы, батюшка, и радыпойти да помолиться… – опередила ее Марфа. – Только, как ни придем, всевпустую. Всю неделю дверь на замке была… Так зря и проходили…
Отец Олег нахмурился иобернулся к Нине.
-Объясните мне… - начал былоон. Как вдруг…
-Да где же всю неделю? –перебила его низкорослая старушка. – Я сюда во вторник приходила и с ними разговаривала. И так хорошо они мне все рассказали, так-то хорошо… Спасибо Вам,батюшка…
Отец Олег снисходительноулыбнулся. Что до Нины Сергеевны, то она была вне себя от ярости. С какой статиона должна отчитываться перед отцом Олегом? Да, он священник. Но она – врач.Если она согласилась помочь ему, то это еще не значит, что он вправе принародновыговаривать ей, как провинившейся девчонке… И она не нуждается в заступниках.Особенно таких, которые в лицо хвалят ее, а за ее спиной распускают о нейгнусные сплетни… Она сегодня, сейчас же уедет с Лихострова! Пусть отец Олегищет себе других дура… помощников! Если, конечно, сумеет найти… Однако в этотмиг Нине вспомнилось, что в таком случае ей не видать ни монашества, ни, темболее, игуменства. В итоге она смолчала. А отец Олег, как обычно, отправилсяслужить молебны, после чего старухи наперебой стали приглашать его на чаек,пирожки, блинчики со сметанкой…так что он потерял всякий интерес к Нине. Изаглянул к ней лишь незадолго до отъезда в город.
-Значит так, Нина Сергеевна. –заявил он. – Теперь они будут к Вам ходить. Я им велел. И когда я приеду вследующий раз, Вы скажете мне, кто из них был у Вас, а кто – нет. А там я сними сам поговорю…
Нине Сергеевне пришла было наум поговорка: «невольник – не богомольник». Но она не посмела возражать отцуОлегу. Как не решилась рассказать ему ни о бабке Елизавете, ни о таинственныхневидимках, которые три ночи подряд наводили на нее страх. Потому что былаболее чем уверена - священник не поверит ни единому ее слову.
Вдобавок, к чему таить, сейчасвсе эти ужасы уже отошли в прошлое. И Нину куда больше занимало будущее. Аименно: посмеют ли теперь лихостровские старухи и дальше игнорировать ее?
Надо сказать, что Нине оченьхотелось увидеть, как в следующий приезд отца Олега они будут наперебойоправдываться перед ним. Особенно – та вредная низкорослая старушка, которуюНина Сергеевна считала своим главным врагом.
***
Однако, словно в подтверждениепоговорки: «не поминай врага – явится» именно эта старушонка и завилась к нейна следующее утро. Она добросовестно отстояла утреннее правило, хотя НинаСергеевна читала молитвы нарочито медленно в надежде, что незваная гостья невыдержит столь долгого стояния и уберется восвояси... Когда же Нина наконец-тозакончила, старушка подошла к ней и спросила:
-Скажите, пожалуйста, Вы немогли бы выписать мне таблеток для сна?
Нина Сергеевна уже готова былаответить «нет». Потому что ей не хотелось не только разговаривать с этойлицемеркой, но даже видеть ее. Это же надо так изолгаться! Распускать прочеловека сплетни, и после этого, как ни в чем ни бывало, просить его же опомощи! Да, даже если бы Нина и захотела выписать ей снотворное, она не смоглабы этого сделать. Ведь эти средства выписываются на особых номерных рецептурных