бланках. Так что пусть она идет в поликлинику, в местный медпункт…куда угодно.А здесь ей делать нечего.
-Видите ли… - продолжала старушка,воспользовавшись молчанием Нины. – Он мне сегодня опять приснился. И говорит,строго так, словно сердится: «отчего они не хотят очистить мой источник? Или ихисточники тоже отравлены? Пусть очистят их. Час близится». А потом исчез. Так яопять и не поняла, что он хотел сказать. Только боязно мне: о каком таком часеон говорит? Беда, что ль, какая будет?
-А Вы перед сном молитесь? –перебила ее Нина Сергеевна, раздраженная таким вниманием гостьи к собственнымснам.
-Нет… - призналась та. – Бывает,перекрещусь когда, да скажу: «Господи, помилуй». А то и забуду…
-А вчера тоже забыли? –допытывалась Нина.
-Кажись, что и так… -сокрушенно вдохнула сновидица.
-Ну, так чего тут и ждать! –резюмировала Нина Сергеевна. – Перед сном всегда молиться нужно. Купите себемолитвослов и читайте каждый вечер молитвы на сон грядущим: с начала и доконца.
-Так я ж еще когда в город-тособерусь… - опечалилась старушка, украдкой поглядывая на пухлый молитвенник вруках у Нины Сергеевны. Но Нина вовсе не собиралась отдавать ей свою книжку.Еще чего? Самой нужна!
-Что ж, как в город поедете,так и купите. – заявила она, делая вид, что чрезвычайно занята поправкой фитиляу лампадки. – И непременно молитесь утром и вечером. А то еще и не такоеприснится.
Однако, как в прошлый раз, таки теперь, Нине показалось: старушка не поверила ни единому ее слову. Мало того:ее страх, похоже, передался и самой Нине Сергеевне. Да, она хорошо знала, чтонельзя верить снам. Но одно дело – понимать это умом. И совсем другое – сердцемпредчувствовать приближение чего-то недоброго. Почему-то Нина Сергеевна былауверена: на Лихостров надвигается какая-то беда. Вот только какая именно? Исамое главное, как ее предотвратить?
***
Разумеется, проще всего былособрать вещи и дать деру с проклятого острова. Однако, к чему таить, НинаСергеевна очень любила всевозможные тайны и загадки. Вдобавок, она несомневалась - эта тайна имеет непосредственное отношение к ней самой. Ведь неслучайно низкорослая старушка вздумала рассказывать свои сны не кому-то изсоседок и даже не отцу Олегу, а именно ей… И если Нина Сергеевна разгадает их,то спасет ни много, ни мало – целый остров. Тогда ее ждет такая слава, посравнению с которой игуменство – сущая мелочь! О ней будут писать книги иснимать фильмы! О ней узнает вся Россия! Мало того – весь мир!
Теперь требовалось выяснить,что за человек мог присниться старушке и что означали его загадочные речи.Итак, судя по одежде незнакомца, он был священником. Вероятнее всего, кем-то изтех батюшек, что в былые времена служили в лихостровской церкви. Ведь чужойчеловек вряд ли стал бы называть «своим» некий местный источник. Да еще исулить лихостровцам какие-то беды, если он в ближайшее время не будет очищен.Как в свое время им грозил Господней карой убиенный отец Матфей. А что, если?..
А что, если старушке приснилсяименно он? Или это все-таки был кто-то другой? Чтобы ответить на эти вопросы,требовалось узнать, как выглядел отец Матфей. Разумеется, тех, кто воочию виделпоследнего лихостровского священника, уже не было в живых. Оставалось лишьнадеяться, что у кого-либо из местных старожилов сохранились его фотографии.Или, со слов своих родителей, они смогли бы описать внешность покойногобатюшки. Вот только кто бы мог это сделать?
Ответ на сей вопрос отыскалсямгновенно. Нина Сергеевна заперла церковный дом и поспешила через дорогу кбабке Лизавете. И вскоре уже сидела у нее за столом, уписывая за обе щекивкуснейшую «яишенку» и задушевно беседуя с добрейшей хозяйкой об отце Матфее:
-Как же, как же, НинушкаСергеевна! – ворковала Елизавета Петровна, усиленно потчуя дорогую гостью. –Мамушка-покоенка мне говорила: уж такой-де он из себя был видный, просто глазне отвести! Росту высокого, волосы и борода густые, брови мохнатые. А пел-токак – аж заслушаешься! Сколько баб и девок по нему тайком вздыхало… Да толькоон такой строгий был, уж такой строгий…
-Елизавета Петровна, –перебила рассказчицу потрясенная внезапной догадкой Нина. – А скажите мне… Увас тут есть какие-нибудь источники?
-Да как же не быть! – ответилабабка Лизавета. – А… к чему Вы это, Нинушка Сергеевна, спрашиваете?
Разве у Нины могли бытькакие-нибудь тайны от Елизаветы Петровны! Выслушав ее рассказ, старухапризадумалась:
-Вот оно как… Значит, так он исказал: «источник течет ядом»… Тогда уж не про Ионин ли источник он говорил?
-А что это за источник такой?– полюбопытствовала Нина Сергеевна.
-Это, Нинушка Сергеевна, деластародавние. – вздохнула бабка Лизавета. – Говорят, будто стояло когда-то у насна Лихострове чудское капище. А при нем жил колдун Нюма. И все-то ему дарыприносили… боялись, как бы он им своими чарами какого-нибудь лиха не сделал.Потому-то наш остров и называется - Лихостров, что был этот Нюма горазд навсякое лиходейство. Тут как раз пришел в наши края монах Иона из Новгорода, истал здешний народ крестить. Не по нраву Нюме пришлось, что перестали люди егобояться да дарами задабривать. И сказал он Ионе:
-Нам двоим земля тесна. Давайпомеряемся силой. Если я верх возьму – ты умрешь. Если твой Бог сильнейокажется – мне не жить.
Какие только чары не насылалНюма на Иону, да только все напрасно было. Тогда монах помолился Богу – иударила с неба молния, да прямо в капище. И сгорело оно дотла вместе с Нюмой. Ана том месте, где оно стояло, построил Иона церковь в честь Ильи-пророка…
-Так этот источник возлецеркви был? – догадалась Нина Сергеевна.
-Нет, не у церкви. –поторопилась поправить ее бабка Лизавета. – А на том самом месте, где Иона себекелью поставил. Мамушка-покоенка говорила, будто вода из того источника отразных болезней помогала. Только, как стали у нас аэродром строить, источник изасыпали. Да видно, перед этим еще и налили в него какой-то отравы, чтобы онстал течь не водой, а ядом…
Однако Нина Сергеевна уже неслушала ее. Теперь ей стало ясно: Господу угодно, чтобы чудотворный Ионинисточник был найден и очищен. И эту миссию Он возложил на нее.
А что может сравниться сосчастьем ощущать себя Божией избранницей!
***
Аэродром был гордостьюЛихострова. И при случае местные жители любили похвастаться наличием у них наострове подобной достопримечательности. Не уточняя однако, что последнийсамолет поднялся в небо с сего аэродрома лет тридцать тому назад, если даже небольше. И все, что к настоящему времени от него осталось – это поросшая травойбывшая взлетная полоса, которую сторонний человек вполне мог принять за луг илизаброшенное поле. По рассказам бабки Лизаветы, где-то в тех краях в былыевремена и находился Ионин источник. Пока в те же самые двадцатые годы, когдазакрыли Ильинскую церковь, на Лихострове не начали строить аэродром. И при этомзасыпали чудотворный родник, так, что теперь уже невозможно было в точностиуказать его местонахождение.
Когда-то Нина Сергеевначитала, будто подземный источник можно отыскать с помощью ивового прута. Однаконе помнила, как именно это делается. Да и вряд ли подобный способ годился дляпоисков чудотворного источника. Наверняка здесь требовалось иное: уповать начудо и молиться Господу, чтобы Он дал Нине некий знак, который позволит ейнайти Ионин родник.
Сперва молитва шла легко. Нопотом Нина споткнулась о какой-то камень, незаметный в густой траве. Иобнаружила прямо под ногами молодые листочки щавеля. Разумеется, Нина неустояла перед соблазном отведать кисленького и съела один листик, затем другой,третий... Затем ей подумалось, что неплохо было бы насобирать немного щавеля нащи… потом Нина вспомнила рецепт консервирования щавеля…и опомнилась лишь тогда,когда сорванные листья уже перестали помещаться у нее в руках. Однако к этомувремени кустики щавеля под ногами у Нины превратились в самые настоящиезаросли, да и щавель этот был каким-то странным: очень крупным, ядовито-зелеными горьким на вкус. Зловещие листья окружали Нину со всех сторон, они тянулись кней, выглядывали из-за густой травы, словно хищники, поджидающие жертву…Растение-мутант! Теперь Нина начала догадываться, почему трава на бывшейвзлетной полосе стоит нескошенной. И почему над ней и на ней не видно ни жуков,ни мух, ни прочих насекомых. Как видно, земля здесь настолько пропиталасьавиационным топливом, что все, растущее на ней, отравлено. Мало того: самоисточает яд. Ей стало страшно. Нина изо всех сил устремилась вперед, путаясь ввысокой траве и задыхаясь от ее удушливого запаха. Она плохо понимала, кудаидет, или, скорее, бежит. Ей помнилось лишь одно: она во что бы то ни сталадолжна выйти, выбраться, вырваться отсюда. Иначе навсегда останется лежатьсреди этой ядовитой травы.
Наконец зловещее поле осталосьпозади. И Нина, радуясь своему спасению, жадно вдыхала свежий воздух… Теперьона понимала, какое это счастье – жить на свете! В самом деле - зачем ей этоигуменство, эта власть, эта слава? Зачем? Разве все это идет в какое-либосравнение с таким благом, как просто жизнь? Как же Нина Сергеевна сейчас любилавсе вокруг… «и в поле каждую былинку, и в небе каждую звезду»… Она готова былаплакать от умиления…
-Дур-ра! – чей-то хриплыйголос вернул ее с горних высот на грешную землю.
Она огляделась. Прямо передней, поблескивая на солнце, лежал большой белесый камень. А на нем восседалакрупная серая ворона и презрительно косилась на Нину Сергеевну.
-Сама дура! – передразнила ееНина. Однако в ответ птица снова каркнула:
-Дур-ра!
-Сама дура!
-Дур-ра!
Обмен оскорблениями грозилзатянуться надолго. Тем более, что ворона явно принадлежала к тем, кто привыкоставлять последнее слово за собой. Нина нагнулась в поисках камешка. Впрочем,ворона не стала дожидаться, когда ее оппонентка найдет сей решающий аргументдля их спора, и, в последний раз выкрикнув «дур-ра!» улетела прочь. Нина