Потер лицо, заставляя себя искать варианты. На Лею не должна действовать человеческая магия, разве что Каройя добралась до браслета сестры и отсоединила артефакт охотников за драконами. Но пленник говорил, они не в состоянии провернуть это, не убив Леяру. Тогда в чем дело? Отчего любимая, как безвольная кукла?
Некоторое время Тивой сидел и смотрел на драконицу, а потом его посетила догадка. Возможно, Каройя пыталась воздействовать на Леяру, но что-то пошло не по плану и смешение заклинаний дало привычный эффект: воздействия, путаясь между собой, только сбивали с толку магическое поле жертвы. Ухмыльнулся. В таком случае достаточно просто поспать, отключить сущность, на которую действовали, и все встанет на свои места. Посмотрел на жену:
— Пойдем в постель, хвостатик, — выдохнул, подхватывая драконицу на руки.
Крылатая осталась безучастной: к биению сердца не прислушивалась, обнимать не пыталась. Будто мешок с добром в руках нес! Заволновалась в коридоре, там, где не было видно неба, но, очутившись на кровати в их с Тивоем спальне, успокоилась. Оттуда сквозь окно превосходно просматривались облака.
Наследник ловчих задумался на мгновение, что делать дальше. Без магии супруга не заснет: попавшие под спутанные заклинания могли призраками бродить неделю — но и человеческое волшебство тут бесполезно. Караулить ее — тоже не выход, неизвестно, как бодрствование скажется на малыше. Остались только драконьи заклинания. К счастью, Тивой знал подходящее. Выучил еще перед свадьбой по настоянию отца, чтобы удивить крылатую родню. И не думал никогда, что пригодится.
Сел на колени рядом с кроватью и положил ладони на лоб супруги. Сосредоточился, мысленно растворяясь в окружающем пространстве. Драконы черпали силу отовсюду, им не требовался браслет для концентрации, но для человека это было неимоверно сложно. Медленно и хрипло запел заклинание сладкого сна. Частички воздуха вокруг задрожали, но не ответили. Тивой шумно выдохнул и отдал себя целиком. Будто вовсе и не было тела, только летящая магия. Словно гигантские жернова, пространство вокруг скрипнуло и поддалось. Запахло резедой. В словах заиграла жизнь, и воодушевленный ловчий добавил силы, растворяясь без остатка и прогоняя мысли о реакции браслета на чужеродную магию. Будь что будет, наследник ловчих поможет своему хвостатику.
К концу заклинания чувствовал себя выжатым и уставшим. Будто все тяготы мира опустились на плечи. Но страдал не зря: Леяра заснула. Осторожно поцеловал жену, приблизился к окну удостовериться, что его так легко не открыть, и вышел, заперев дверь. Если не ошибся, то драконица, скорее всего, проспит до завтра, а у Тивоя сына Лирата в планах еще визит в подвалы Мелура перед ужином.
Спускался с тяжелым сердцем. Вдруг его предположение неверно и с Леярой что-то серьезнее, чем реакция на воздействие спутанных заклинаний? Что делать тогда? Чем помочь? Вздохнул и грустно ухмыльнулся. Представил своего вертлявого хвостатика в объятьях, и душа наполнилась теплом. Небо знает, как хочется снова вернуться в безмятежность! В тягучие томные дни, полные радостного ожидания и горячей неги. Жаль, это невозможно.
Замешкался перед входом в подвал, размышляя, кого навестить первым. Махнул рукой: время есть, доберется до каждого, побеседует вдумчиво и внимательно. Мелур встретил довольной улыбкой. Промурлыкал: «Советник готов», — и проводил господина в камеру к дракону.
Здесь царила привычная духота и воняло кислятиной. Тускло горели магические огни. Грегор сидел в углу камеры, обняв колени, и тихо постанывал. Услышав шаги, он поднял голову и отпрянул, окончательно вдавившись в угол. Каким маленьким и жалким казался советник здесь, в гостях у палача. Рваная одежда, всклоченная прическа, несуразно двигающиеся конечности, сумасшедшие глаза. От прошлого лоска не осталось и следа. Если до этого момента Тивою казалось, что с драконом придется повозиться, то сейчас ловчий жизнь готов был поставить: задавит соперника как клопа. Ухмыльнулся: Мелур свое дело знает. Неважно, что творил с пленником, главное — результат. А вид у советника был затравленнее некуда.
— Расскажешь все, и жизнь станет спокойнее, — холодно заметил Тивой вместо приветствия и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я так понимаю, светлый правитель горных собрался перекроить жизнь соседей. А какова была роль Каройи и ее друзей?
— Не он, — Грегор ухмыльнулся уголком рта. — Иглид. Хотел подмять всех. Даже восточных торговцев. Только не пошло по плану, — облизнул пересохшие губы. — Вели принести попить. Говорить тяжело.
Тивой с сомнением покачал головой. Советник что, действительно, собирается торговаться? В его-то положении… Или крылатый просто утомлен, а он, Тивой сын Лирата, ищет подвох там, где и быть не может?
— Хорошо, — согласился ловчий и отвлекся от разговора, чтобы отдать приказ. Но вернулся почти сразу и вопросительно уставился на дракона. — Каков был план и что именно пошло не так?
— С помощью Каройи он поработил правителя горных и хотел завоевать ловчих и всадников смерти. Только подружка оказалась не так проста и за свою помощь захотела слишком много, — советник закашлялся и снова облизнулся. — Подробностей не знаю, знаю, что пути их разошлись. А дальше Иглид только разгребал последствия. Сначала спрятал артефакт охотников на драконов в браслете своей любовницы Тлаи. Убил двух зайцев: и заклятие на Леяру наложил, и не дал заграбастать Каройе власть над крылатыми. Пока правитель был жив, Каройя вела себя тихо, но сначала умерла ее сестра, а после Иглид, и ведьма ринулась в бой.
Тивой присвистнул. Получалось, Иглид попал в свою же ловушку. Положился на сильного, но ненадежного партнера. А с артефактом охотников на драконов и вовсе получалось смешно. Майран считал, что отец спятил, а дело было лишь в страхе за власть. Получи Каройя артефакт, от семейства Иглида и воспоминаний бы не осталось. А так была хоть какая-то иллюзия безопасности. Извлечь обратно поглощенный браслетом мага артефакт умели единицы, а с учетом заклинания, наложенного на Леяру, Иглид мог рассчитывать, что вещица навсегда останется у Тлаи и драконы будут в безопасности. Не учел только смерть: свою и возлюбленной.
Подручный Мелура принес кружку воды и дал напиться пленнику. Советник, казалось, повеселел, к нему даже вернулась обычная надменность.
— Иглид чудаком был, каких поискать…
— Кто помог тебе выбраться из подвалов во дворце драконов? — прервал рассуждения о тесте Тивой. Скорее всего, пленника надолго не хватит, как бы тот ни хорохорился. — Кто из крылатых предатель?
Грегор попытался состроить удивленную мину, но ему не удалось: похоже, помешала боль.
— Всех предателей мы собрали под крыло заговора горных, — скривился он, — других нет. И всех поймали. А из подвалов меня выпустил Майран. Собственной персоной. Пообещал прощение, если добуду браслет Тлаи, тот самый, который поглотил артефакт охотников. Пожурил за сестричку, взял клятву, что больше я ее не обижу, и выпустил. Сразу после того, как ты отбыл к своим.
— Зачем же благородный советник нарушил клятву? — съязвил ловчий. Снова захотелось свернуть дракону голову, но Тивой подавил желание. Еще не время!
— Я должен был убедиться, что Каройя даст Леяре родить моего золотого дракона. Ведьма не всегда соблюдала договоренности. Даже после того, как решили подождать, она все пыталась накинуть на девочку какой-то морок. Экспериментировала с браслетом сестры.
Тивой с сомнением хмыкнул.
— Не больно ты уверен в своем отцовстве, раз морил Леяру голодом.
— Ты можешь успокаивать свое самолюбие как угодно, — ухмыльнулся Грегор и тут же поморщился, — но ребенка Леяра носит моего. Да, я приходил закрепить заклинание, но не только. Слуги лазурной богини дали мне отвар и немного помогли магией: в ту ночь от меня понесла бы любая, которую одарил семенем. И поверь, за мной дело не стало. Залил в твою жену так много и так глубоко, что другого пути, кроме как забеременеть моим золотым драконом, у нее не было.
— Если до этого не понесла полукровку, — паровал Тивой, из последних сил стараясь не выдать охватившей все существо кипящей ярости. Сломать бы этому герою-любовнику шею, и дело с концом. Но нет, сначала надо нагрузить работой Мелура и подручных. Есть вещи, которые у них получаются значительно лучше.
Развернулся и вышел. Остальное палач выяснит без него. Остановился так, чтобы из камеры без труда услышали разговор, и дождался Мелура.
— Список вопросов принесут вечером. Хочу ответ на каждый, — строго сообщил он и поспешил продолжить: — Срок — три дня. И еще хочу, чтобы каждое мгновение у золотого шута наполнялось болью такой мучительной и глубокой, чтобы он сам сдох с радостью точно в нужный срок. Понятно?
— Сделаем в лучшем виде, — усмехнулся Мелур и сверкнул на господина хитрым взглядом. Тивой поймал себя на мысли, что не хотел бы оказаться здесь в качестве подозреваемого. Палач поклонился: — Милости просим убедиться в любое время.
— Непременно приду, — улыбнулся Тивой, — может быть, даже с супругой. Просто невозможно пропустить многообещающее зрелище.
Кивнул палачу и направился в следующую камеру.
Здесь было светло, прохладно и пока ничем не пахло. На скамье в углу лежала мертвая Каройя. Подручные Мелура предусмотрительно сняли с нее одежду, уменьшая вероятность пропустить какой-нибудь артефакт. Тивой на всякий случай перетряс ее тряпки и, не найдя ничего интересного, подошел к трупу. Хмыкнул, оглядывая немолодую женщину с ног до головы. Худосочная склочная мерзкая старуха. Что-то подсказывало, что и в юности ведьма не привлекала мужчин. Ребенок от Иглида, похоже, был единственной возможностью обзавестись семьей. Странно, что не ценила мальчишку и так легко отдала сестре.
Вгляделся в оберег на шее. Баловство, а не магическая вещица. Осмотрел рыжие ленты, вплетенные в косы. Обычные, разве что чересчур новые, но, как знать, может, это подарок замороченного заклинанием светлого господина горных. Заметил браслеты на руке. Один крепкий, каменный, синий, будто из лазурита, вероятно, созданный для себя самой Каройей. А второй из тонкой светлой кожи, легкий, почти невесомый, и не скажешь, что по магической мощи мало уступает каменному. Тивой довольно хмыкнул. Даже искать не пришлось. Похоже, именно этот кожаный приятель и поглотил артефакт охотников на драконов. Именно он принадлежал любовнице Иглида, Тлае.