– И как мы это сделаем?
– Мы докажем, что все подозреваемые, убитые Подражателем, были невиновны.
– То, что перед законом они оказались невиновными, не значит, что они невиновны на самом деле. Это значит только то, что мы не смогли доказать их вину. Просто вспомни о деле Ким Ёнхака.
– Что, если все они действительно окажутся невиновными, в том числе и Ким Ёнхак?
Может быть так, что Ким Ёнхак и другие подозреваемые и правда невиновны? Хан Чжису никогда раньше не задумывалась об этом.
Если допустить, что они действительно не совершали тех преступлений, в которых их подозревали, тогда у Подражателя пропадет его «благородный мотив», и в итоге останется только один факт: он совершил все эти убийства.
Немного поразмыслив, детектив Хан поняла, что именно имел в виду инспектор Ли. Осциллограмма на ее телефоне превратилась в тонкую линию, как небьющееся сердце.
– …тогда Подражатель станет обычным серийным убийцей.
– Именно, – инспектор Ли уверенно, будто мог видеть, прошел шесть шагов и сел на кровать.
– Твой план состоит в том, чтобы объявить через средства массовой информации, что все убитые Подражателем были невиновны?
– Так Подражатель лишится оправдания, которое он создал для своих убийств.
– Предположим, но ведь Подражатель все равно знает, что они виновны.
– И поэтому мое заявление его разозлит.
Чжису не понимала, чего он добивается. Такими действиями они могли спровоцировать серийного убийцу на совершение нового преступления. Она обнаружила, что ходит вокруг кровати, даже не осознавая этого. Детектив Хан села на стул. Не стоит показывать инспектору Ли, что она нервничает.
– И, разозлившись, Подражатель совершит ошибку?
– Нет, он нарушит свои принципы.
– О каком принципе ты говоришь?
– Он убивает только преступников, избежавших наказания из-за того, что их вину не смогли доказать.
– Значит, Подражатель нарушит правила и убьет кого-то другого?
Инспектор Ли на мгновение остановился, собираясь с мыслями. В больничной палате было так тихо, что он слышал стук сердца Хан Чжису.
– Он убьет меня.
Хан Чжису ничего не могла сказать. Внезапно она почувствовала, что начинает задыхаться. Перед глазами все поплыло. Она чувствовала, что надвигается паника.
– Потому что я открыто обвиню Подражателя в том, что он убивал невинных людей.
Хан Чжису взялась за перила кровати, чтобы устоять, они тихонько скрипнули. Она стояла так некоторое время, концентрируясь на своем дыхании. К счастью, инспектор Ли ничего не заметил и молча ждал ответа Хан Чжису.
– Фух, это слишком опасно. Зачем заходить настолько далеко…
Детектив Хан была в замешательстве. Она не понимала, намеренно ли он рисковал собственной жизнью и хотел ли стать мишенью для Подражателя.
– Вы можете поймать Подражателя, если будете знать, кто станет его следующей целью.
– А если у тебя не получится?
– Тогда мы просто докажем общественности, что Подражатель – обычный серийный убийца.
– И ты готов ради этого рискнуть своей жизнью? Я не могу согласиться на это.
– Зачем играть на чужие деньги, если можно сыграть по-крупному, поставив на кон все, что у нас есть.
Инспектор Ли улыбался, Хан Чжису нечего было ответить. Повисла тишина.
Ли Суин стоял спиной к окну, лицом к ней. Благодаря свету, проникающему через окно, он мог видеть очертания ее фигуры.
– Как думаешь, ты принял бы такое решение в прошлом?
– Конечно. Мне кажется, я ничуть не изменился.
– В первую очередь я должна сообщить об этом начальнику отдела.
Инспектор Ли был уверен в своем решении. Чжису выключила запись на своем телефоне. Был создан новый аудиофайл. Детектив Хан открыла дверь больничной палаты и вышла. Полицейский Чой встал, но детектив, не взглянув в его сторону, направилась в сторону выхода.
– Я… – начал было он.
Хан Чжису отправила запись их разговора начальнику отдела О Дэёну. Пусть он принимает решение и все организует.
Полицейский Чой не смог остановить девушку, стремительно отдаляющуюся от него по коридору. Он покачал головой. Его беспокойство никуда не исчезнет, даже если он поговорит с Хан Чжису.
Из больничной палаты послышался скрип. Полицейский Чой слегка приоткрыл дверь больничной палаты и заглянул внутрь.
Инспектор ходил вокруг кровати, как будто мог видеть.
Дверь в комнату для допросов открылась, и вошел инспектор Ким Чжонмин.
Детектив Сон Чжиюн читал последнюю страницу личного дела, на которой находились записи психиатра Хан Чжису из ее медицинской карты. Ей поставили диагноз «паническое расстройство и депрессия» и прописали лекарства.
Инспектор Ким ждал, пока детектив дочитает досье коллеги. Наконец Сон Чжиюн закрыл папку.
– Что ж, вот я и разобрался со своими делами, – сказал инспектор Ким, протягивая руку, чтобы получить дело обратно. – Хорошо, что я вспомнил, сколько срочных дел требовало моего внимания.
Детектив Сон встал и передал досье инспектору.
– Надеюсь, вы сдержите свое обещание и свяжетесь со мной.
– Конечно. Кстати, какой бы серьезной ни была проверка, разве законно изучать личные медицинские записи? – спросил детектив Сон, все еще держа папку.
– Просмотр таких файлов без соответствующего разрешения – более серьезное преступление. К слову, медицинские справки были предоставлены лично детективом для оформления краткосрочного отпуска.
Инспектор Ким настойчивее протянул руку к личному делу Хан Чжису, и детектив Сон вернул ему папку.
– Ах… ну хорошо. Я ничего не видел.
Инспектор Ким так и остался стоять, держа в руках папку с личным делом Хан Чжису, когда детектив Сон направился к выходу.
Выйдя из комнаты, детектив Сон стремительно покинул здание и направился на парковку. Он не хотел случайно столкнуться с Хан Чжису. Судя по материалам из ее досье, она использовала жесткую тактику ведения допроса, которая каждый раз доводила подозреваемых до точки кипения.
Вместо того чтобы добиться признания, сочувствуя подозреваемым или пытаясь завоевать их доверие, она оказывала на них давление, используя логику и доказательства. Однако, несмотря на это, процент полученных признаний был невысок.
В основном ей поручали дела, которые не хотели брать другие следователи, потому что их было сложно раскрыть. Чтобы это понять, достаточно было просто взглянуть на список происшествий. Это были дела, в которых все доказательства строились только на признании, или дела, в которых подозреваемый тесно общался со своим адвокатом. Возможно, из-за этого детектив Хан и не продвигалась по службе. Коллегам она тоже не особо нравилась, так что и среди них некому было замолвить за нее словечко.
Детектив Сон чувствовал некое родство с Чжису, к которой коллеги и руководство относились даже хуже, чем к нему.
Сон Чжиюн закурил сигарету. Во рту было горько. Он завел машину и собирался выезжать, но, увидев знакомого из отдела убийств полицейского управления Сеула, заглушил двигатель и опустился на сиденье. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что он сюда приезжал.
Мужчина порылся в кармане и достал блокнот. Его внимание привлекли заметки, которые он набросал, пока знакомился с личным делом Хан Чжису. Страницы блокнота пестрили квадратами, стрелками и подчеркнутыми словами.
Детектив Сон систематизировал некоторые факты, используя эти слова в качестве ключевых.
Рядом с подчеркнутым словом «самоубийство» располагался краткий список дел, по которым Хан Чжису разрабатывала стратегию допроса.
Рядом с этими делами он сделал пометки – «самоубийство» или «попытка самоубийства подозреваемого». Даже на первый взгляд соотношение было высоким. Просматривая записи, он вспомнил ее прозвище: «мясник». Подозрения инспектора Ким, что детектив оказывала психологическое давление на подозреваемых, подталкивая к самоубийству, нельзя было назвать безосновательными.
Слова «краткосрочный отпуск» тоже были подчеркнуты. Рядом было написано «депрессия, паническое расстройство». Он написал: «Причины?» Детектив Сон предположил, что ее паническое расстройство и депрессия были связаны с делом, которым она руководила.
Просматривая список дел, он обнаружил, что самым крупным расследованием, в котором она участвовала перед тем, как уйти в отпуск, было так называемое дело «жены в ванне».
Этот инцидент широко освещался в СМИ. Все знали подробности происшествия. Название дела «жена в ванне» тоже придумали СМИ, утверждая, что оно имеет что-то общее с серийными убийствами в Англии 1900-х годов, когда человек по имени Джордж Джозеф Смит убил одну за другой трех своих жен[21].
Смит утопил первую жену, потянув ее за лодыжки, когда она принимала ванну. Если резко потянуть за лодыжки, человек начнет паниковать и сопротивляться, но, поскольку ухватиться ему не за что, он захлебывается и тонет.
Поскольку на теле убитой жены не обнаружили никаких следов, Смит получил ее имущество и деньги по страховке. Прежде чем его арестовали, он проделал это несколько раз: убивал жену и снова женился.
Так называемое дело «жены в ванне», по которому была назначена Хан Чжису, было похожим.
Муж утверждал, что пошел в компьютерный клуб и, вернувшись домой, обнаружил, что его жена утонула в ванне.
Как и в случае с английскими убийствами, на теле жены не было никаких внешних повреждений. Кроме того, не удалось определить время смерти из-за того, что ванна была наполнена горячей водой. Температура тела человека обычно выше температуры воздуха, поэтому после смерти происходит потеря тепла, и температура тела приближается к температуре воздуха на месте его обнаружения. Разницу температур можно использовать для определения времени смерти. Однако вода в горячей ванне вызывает повышение температуры тела, а не понижение, и из-за этого время смерти определить невозможно. Время смерти можно установить и по степени трупного окоченения, при котором мышцы затвердевают после смерти, но в горячей воде меняется скорость трупного окоченения, так что такой способ тоже не подходит.