– Для того чтобы поджог замаскировать под простой пожар, надо было использовать какое-то средство, которое не оставляет следов и может отсрочить возгорание.
– Да, верно. Даже если на месте пожара были обнаружены следы горения, на это никто бы не обратил внимания, посчитав естественными в такой ситуации.
Ли Суин вспомнил свой первый сон. Во сне мужчина накрыл тело инспектора туалетной бумагой и поджег. Использовали ли туалетную бумагу для поджога? Как будто Ли Суин во сне посылал сообщение самому себе.
Как можно отсрочить возгорание с помощью туалетной бумаги, не оставив следов?
О Чжонтэ, возможно, смог этого добиться, положив рулон туалетной бумаги и зажженную сигарету на пластиковый диван в караоке-зале. Ли Суин не мог сказать, была ли эта гипотеза основана на логическом выводе или на ум внезапно пришло что-то из его прошлого.
Он медленно повернулся и встал перед каркасом кровати. Детектив Хан встала напротив него и скрестила руки на груди.
Ли Суин представил, как Подражатель разматывает рулон туалетной бумаги и накрывает ею, как саваном, лежащего на кровати О Чжонтэ.
– Он мог воспользоваться, например, рулоном туалетной бумаги.
Ли Суин почувствовал, как детектив вздрогнула.
– Ты что-то вспомнил?
– Я видел это во сне.
– Во сне ты почти поймал Подражателя.
– Надеюсь, в следующий раз мне приснится его лицо.
Ветер разносил едкий запах. Окно было близко.
Ли Суин задавался вопросом: почему О Чжонтэ не воспользовался им до того, как его тело охватил огонь? Если был только один очаг возгорания, пожара можно было бы избежать до его распространения.
– Почему О Чжонтэ не смог убежать?
– Уровень алкоголя в его крови составлял 2,5 процента. Он был пьян.
Ли Суин дышал через нос и следовал за воспоминаниями из своего сна. Он шел на запах.
О Чжонтэ, находившийся в состоянии сильного алкогольного опьянения, пытался найти окно среди густого дыма. В нос ударил резкий запах горелого мяса.
Инспектор следил за движениями О Чжонтэ, который боролся с нападавшим. Детектив Хан, держа его за руку, последовала за ним.
Ли Суин остановился перед тем, что он принял за окно. Он услышал хруст стекла, ломающегося под ногами. Он почувствовал легкое дуновение ветра.
– На этом месте нашли тело О Чжонтэ, – сказал полицейский Чой.
Ли Суин опустился вниз, чтобы коснуться пола, и дотронулся до твердого тела манекена.
Подражатель схватил О Чжонтэ, пытавшегося убежать через окно, и швырнул его на пол. Затем прижал его руками к полу, чтобы он не мог сбежать и чтобы огонь успел распространиться по всему его телу.
Возможно, в этот момент на место происшествия прибыл Ли Суин.
Если бы звонок в 119[24] поступил чуть позже, инспектора нашли бы мертвым, как О Чжонтэ.
Но что-то здесь было не так. Подражатель поджег пьяного О Чжонтэ, но кто мог сообщить об этом до тех пор, пока пожар не распространился? Казалось бы, убийца явно все тщательно продумал. Возможно, Подражатель сам сообщил о пожаре?
– Кто сообщил о пожаре?
– Нам Хохи, 41 год. Он первым сообщил о пожаре. Благодаря этому погиб только один человек, сам О Чжонтэ. Он не местный. Согласно заявлению, он просто прогуливался, когда увидел пожар, и сообщил о нем. Мы проверили его алиби и обнаружили, что он вышел из метро, когда пожар только начался.
– Есть ли еще подозреваемые?
– Ли Чжухо, 41 год. Сотрудник страховой компании. С ним потерпевший употреблял алкоголь в день происшествия. Они познакомились, когда О Чжонтэ получал выплаты по страховке после пожара в караоке. Но у Ли Чжухо было подтвержденное алиби после их встречи, и его исключили из списка подозреваемых. Ким Хён. Профессор университета, 40 лет. Он был адъюнкт-профессором криминальной психологии и потерял свою дочь в результате пожара в караоке О Чжонтэ. Однако его алиби подтвердилось, поскольку он был на записях с камер видеонаблюдения из ближайшего магазина в момент пожара. Во время пожара он вместе с прохожими находился возле горящего здания. Согласно заявлению, они даже не знали, что это дом О Чжонтэ. Он никак не был связан с предыдущими убийствами Подражателя, и его нельзя было арестовать только потому, что он находился рядом с местом происшествия в тот день.
Имя Ким Хёна показалось Ли Суину смутно знакомым. Но он не мог понять, откуда взялось это странное чувство. То ли это имя всплыло из его утраченных воспоминаний, то ли просто показалось знакомым.
– Ким Хён… Я уже где-то слышал это имя.
– Ты помнишь… человека по имени Ким Хён? – медленно спросила детектив Хан, делая паузы между словами. На имени ее голос дрогнул, как будто она нервничала.
– Нет, не помню.
– Ты, наверное, слышал это имя раньше. Полицейское управление Сеула привлекало его в качестве консультанта к расследованию нераскрытых убийств.
Ли Суин почувствовал облегчение. Это была не иллюзия. Значит, имя, которое показалось ему знакомым, осталось в его памяти. Неужели его память начинает постепенно возвращаться? Ли Суин сел на пол и начал ощупывать манекен, изображавший О Чжонтэ, пытаясь понять, что же от него ускользает. Что-то важное, что может связать все события воедино.
Поверхность манекена была холодной, как кожа трупа. Из-за запаха гари у инспектора начала болеть голова.
Глава 13
Хан Чжису не навещала инспектора Ли несколько дней.
Ли Суин толком не спал, прислушиваясь к разговорам полицейских возле входа в палату.
Это началось после того, как он съездил на место происшествия. Он постоянно слышал, как открываются и закрываются двери, и его не отпускал запах гари.
Весь день он смотрел в окно. Солнце взошло и село за окном. Когда солнце зашло, он увидел свое отражение на стекле. Его зрение восстанавливалось.
Инспектор все яснее видел отражение своего лица на оконном стекле, но черты лица пока расплывались.
Кто это? Ни его память, ни его зрение еще не могли ответить ему на этот вопрос.
– Я склоняю голову и приношу свои извинения.
Ли Суин повернулся к двери. Последние слова из интервью инспектора донеслись снаружи больничной палаты.
Ли Суин быстро подошел и открыл дверь палаты. В этот момент старший полицейский Ким наклонился, чтобы поднять выскользнувший из рук телефон.
– Мы обязательно арестуем Подражателя и приложим все усилия, чтобы он понес должное наказание. Прошу прощения.
Видеоинтервью инспектора Ли продолжало воспроизводиться до тех пор, пока старший полицейский Ким его не выключил.
– Можно посмотреть интервью?
Ли Суин заметил, что старший полицейский Ким вытаскивает что-то из уха. Пусть инспектор Суин и не мог видеть это ясно, но по его движению догадался, что это был наушник.
– Вы не должны покидать палату без сопровождения.
Старший полицейский Ким сунул свой мобильный телефон и наушники в карман брюк полицейской формы и преградил путь Ли Суину, всем своим видом давая понять, что при необходимости готов применить силу.
Ли Суин понимал, что у полицейского не было другого выбора, учитывая, что после выхода его интервью Подражатель может напасть в любой момент.
Через некоторое время за дверью раздался протяжный вздох полицейского, за которым последовал звук открывающегося затвора и поворота патронника пистолета. Ли Суин мог выдохнуть хотя бы на мгновение, потому что Ким был рядом.
Инспектор закрыл глаза и прокрутил в голове фразы из интервью, которые только что услышал. Он понял, что интервью смонтировали, и его слова звучали не совсем так, как он их произносил.
Прошло несколько дней.
Ли Суин начал вспоминать все события последних дней в обратном порядке.
Его возвращение в больницу, как он садится в машину скорой помощи, проведение следственного эксперимента, как Чой берет его под руку, как они все вместе покидают больницу, как он спит. День накануне и день до этого.
Он прокручивал это снова и снова, от самого последнего его воспоминания до момента, когда его воспоминания обрывались.
Поначалу было трудно вспомнить даже то, что он делал только что. Однако чем больше он это повторял, тем более организованными становились воспоминания, как будто он десятки раз их записывал. Воспоминания Ли Суина стали структурированными, как записи, четко организованные по временной шкале.
Ли Суин находил среди прояснившихся фрагментов воспоминаний связанные картинки и соединял их, словно собирая пазл.
Он продолжал вспоминать вооруженного полицейского Чой, охранявшего больничную палату, и медсестер, всегда приходящих по двое, даже в экстренных ситуациях, и детектива Хан, задающую элементарные вопросы, ее записи разговоров на телефон. Затем он вспомнил пластиковую ложку, которую он часто ронял, потому что она была слишком легкой, отредактированное интервью и то, как их машину забрасывали яйцами.
Когда фрагменты воспоминаний соединились, перед ним предстала большая картина, которой раньше не видел. Чем больше эти фрагменты сходились воедино, тем сильнее Ли Суина охватывало парадоксальное желание разорвать это полотно на мелкие кусочки.
За окном снова взошло и село солнце.
Ли Суин проспал несколько дней, как человек, пытающийся отоспаться после продолжительной бессонницы.
Сквозь сон он слышал, как кто-то звал его по имени, а потом некоторое время стоял возле его кровати. Но он снова погрузился в глубокий сон, даже не открыв глаза.
И все это время он не видел снов.
Ли Суин почувствовал чье-то присутствие и открыл глаза.
На него смотрела женщина с короткими волосами, одетая в темное платье. Хотя он не мог разглядеть черты ее лица, но от нее веяло холодом. Инспектор инстинктивно попытался встать.
– Ты проснулся, – сказала детектив Хан. И только услышав голос, Ли Суин смог узнать эту женщину.
– Тебя давно не было.
– Потому что у тебя было несколько тяжелых дней.
Ли Суин не мог решить, с чего начать. Нити мыслей в его голове были запутаны, и их было трудно распутать одну за другой. Он срезал их одним предложением.