Ким Хён глубоко вздохнул. Фотография ребенка, которую он держал в руке, дрожала.
– Если я убил невиновного человека, это еще больше усугубляет мою вину. Если вы считаете, что настоящий убийца ходит по улицам и улыбается, то ваша вина будет еще больше. Как я сказал в интервью, Подражатель – это всего лишь серийный убийца. Это само по себе неправильно, когда несовершенный человек судит по своим собственным стандартам другого человека и убивает его. Все, что я могу сейчас сделать, – это понести соответствующее наказание за совершенное мной преступление.
На этот раз глубоко вздохнула Хан Чжису. Если Ким Хён не лгал, он больше не верил в то, что «поступил правильно». Мужчина признал, что он просто серийный убийца.
Детектив Хан взглянула на фотографию, которую держал Ким Хён. Он гладил большим пальцем лицо девочки. Хан Чжису подумала, что, возможно, он действительно потерял память и отчаянно хочет понести наказание за совершенные им преступления.
У нее еще оставались вопросы, но она уже начинала уставать. Ким Хён смотрел на нее не моргая. Глаза Хан Чжису, блуждавшие по потолку, резко обратились к нему.
– Мои воспоминания точно такие же, как и твои мысли. Не нервничай так, – сказал он.
Лицо девушки вспыхнуло от смущения из-за того, что он заметил ее волнение. К счастью, этого не было видно благодаря ее плотному макияжу.
Глава 16
Кто кого обманывает? Или кто кого поймал? Хан Чжису попыталась встряхнуть Ким Хёна, сказав ему, что она следила за старшим братом мужа «жены в ванне». Но он ничуть не удивился. Она не знала, кто кого обманывает.
Хан Чжису снова включила запись на телефоне.
Они продолжили короткую сессию вопросов и ответов о втором деле – убийстве Ли Чжону. Ким Хён сделал логический вывод о ноже, которым был убит Ли Чжону, и том, что его кончик был сломан, основываясь на обстановке на месте происшествия и собранных там уликах. Однако Ким Хён не смог ответить, где он взял нож, которым пользовался Ли Чжону. Хан Чжису тоже не знала ответ на этот вопрос, поэтому пока решила его пропустить.
Что касается третьего дела – убийства Ким Ёнхака, – Ким Хён дополнил те части, которые не мог вспомнить, логическим анализом. Его умозаключения были правдоподобными, и никаких серьезных проблем возникнуть не должно, пока никто не знал правду о происшествии. Иногда она подсказывала ему ответы на те вопросы, на которые он сам ответить не мог. Таким образом, все пробелы были заполнены, и Ким Хён все больше убеждался в том, что он серийный убийца.
– А вы случайно… не сожалеете о совершенных вами убийствах?
Ким Хён ответил не сразу. Его глаза дрогнули.
– Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы хотел спасти всех, включая свою дочь.
Детектив Хан чувствовала его искренность. В то же время она понимала, что это опасно. Хан Чжису не могла поверить, что сочувствует серийному убийце. Сама того не осознавая, она установила эмоциональную связь с подозреваемым.
Детектив на мгновение перестала печатать, чтобы избавиться от эмоций, и выпрямилась. Она решила дистанцироваться для начала хотя бы физически, а потом уже и эмоционально.
– Вы сожалеете об этом? – спросила Хан Чжису безэмоционально.
Ким Хён повернул голову и посмотрел в окно. Уже стемнело.
Он так и не ответил. Дверь больничной палаты осторожно открыли. Полицейский Чой, охранявший снаружи, зашел с проверкой в палату перед сменой караула. Чой Чжонхо держал одну руку в оттопыренном кармане своей униформы. Хан Чжису могла сказать, что было в этом кармане, даже не глядя. Встретившись взглядом с Хан Чжису, полицейский Чой вытащил руку из кармана и отдал честь.
– Стало так тихо, что я решил проверить. Скоро меня сменят.
– Спасибо.
Детектив Хан подняла руку. Дверь закрылась. Неловкое молчание продолжалось. Хан Чжису постукивала пальцами по клавиатуре ноутбука, формулируя в голове следующий вопрос. Ким Хён смотрел на девушку.
Она задала вопрос лишенным эмоций голосом:
– Почему вы вернулись на место четвертого убийства?
Ким Хён покинул место происшествия после поджога, но по какой-то причине вернулся, где его и нашли без сознания. Здесь у следствия был пробел, который надо было заполнить. Они не знали, чем занимался Ким Хён в этот промежуток времени.
– Серия убийств должна была завершиться после последнего убийства.
В его словах была логика. Было ли это правдой, непонятно, но это казалось правдоподобным. Сейчас это было важнее.
– Вы хотите сказать, что вернулись на место происшествия, чтобы убить О Чжонтэ, который пытался сбежать?
– Да, верно.
– То есть вы находились рядом с местом происшествия после того, как устроили поджог. Откуда вы смотрели?
– Я был в комнате.
– Есть кадры, снятые системой видеонаблюдения магазина в момент начала пожара.
– Ой, я ошибся. Во сне я всегда был там.
Сон, представлявший собой смесь реальных фактов и ложных воспоминаний, казалось, запутал его еще больше.
– Итак, вы наблюдали снаружи?
– Да, снаружи.
– Вы видели, как О Чжонтэ пытается сбежать через окно, и вернулись на место происшествия, чтобы убить его, верно?
– Да, верно.
– Вы дрались с О Чжонтэ после того, как вернулись?
– Как бы лучше объяснить? – спросил он в ответ.
– Давайте предположим, что вы подрались. Помимо ожогов, у вас было легкое сотрясение мозга и ушибы, – холодно ответила Хан Чжису.
– Хорошо. Мы подрались, во время драки огонь перекинулся на меня. И я потерял сознание, наглотавшись дыма. Что произошло после этого, следователи знают лучше меня.
– Ладно. Я оставлю все, как есть, – сказала она и закрыла ноутбук.
Ким Хён уже не смотрел нее, а сосредоточился на чем-то за ее спиной.
– Тело моей дочери… сильно пострадало? – спросил он.
Хан Чжису чуть не уронила ноутбук, пытаясь убрать его в сумку. Ее сердце колотилось, а руки дрожали. Она надеялась, что он никогда не задаст этот вопрос, но, наверное, он не мог его не задать. Она намеренно выпустила из рук ноутбук, и он упал на пол, ударив ее по ноге. Физическая боль ее немного отрезвила.
Детектив Хан выиграла немного времени, притворившись, что проверяет свой ноутбук.
– Прости, что ты сказал?
– Я переживал, что она не приходит ко мне даже во сне, потому что ее тело было так сильно повреждено.
Хан Чжису не могла поднять глаза. Ким Хён смотрел на размытую фотографию ребенка, напечатанную на цветном принтере.
– Огонь… Одна комната в караоке-баре сгорела полностью, и огонь перебросился в коридор. Она смогла убежать от огня, но не избежать дыма. Девочка задохнулась…
Это была ложь. Огонь спалил одну комнату караоке-бара и быстро распространился по всему подвалу. Никто даже не успел хоть что-то предпринять. А от тела ребенка осталось всего несколько фрагментов костей.
– Слава богу. Теперь мне будет спокойнее.
Его улыбку исказил ожог, протянувшийся от щеки к шее. Хан Чжису спрятала руки под бедра, чтобы скрыть, как они трясутся. Она думала, что, заметив это, он может обо всем догадаться. На ее лбу выступил пот.
– Ты, похоже, плохо себя чувствуешь. Нам лучше закончить завтра.
– Увидимся завтра.
Хан Чжису встала. Ее ноги дрожали, но она собралась с силами и сделала шаг. Покалывание в ногах ощущалось так, будто по ним бежит электричество. Когда она сделала еще один шаг, он сказал:
– Ты спрашивала, сожалею ли я об этом. Нет, я не жалею. Хотя это и не может вернуть мою дочь.
Похоже, он не собирался отказываться от своего заявления. Казалось, что, отомстив за смерть своей дочери, он завершил все свои земные дела.
– Я знаю, – ответила Хан Чжису. Было очень трудно стоять на месте. Ей не терпелось выйти из больничной палаты.
– И… Спасибо, что соврала мне.
Хан Чжису так споткнулась, что у нее подогнулись колени. Он это заметил? Ей не хватило смелости развернуться и посмотреть ему в глаза.
– Спасибо, что сказала, что мой ребенок не сильно страдал. Если бы я услышал правду, я бы десятки тысяч раз представлял это в своей голове, и врата ада открылись бы по-настоящему.
Хан Чжису открыла дверь больничной палаты и вышла. Полицейский Со, только заступивший на смену, встал и отдал честь. Детектив Хан подняла руку в знак приветствия и поспешила прочь из больничной палаты. Она с облегчением выдохнула. Ким Хён так и не заметил ее настоящей лжи. У профессора криминальной психологии, ставшего серийным убийцей, не было дочери, погибшей в пожаре. Ей удалось его обмануть.
Ему снился сон.
Он был похож на сон, который снился ему в прошлый раз. Однако на этот раз он понимал, что спит. Может быть, это осознанный сон? Во сне кто-то схватил горящего О Чжонтэ и швырнул его на пол. А потом он увидел, как тот забирается на него сверху и держит обеими руками. Ли Суин закричал, и мужчина, прижимавший О Чжонтэ к полу, посмотрел на него.
Он увидел белозубую улыбку мужчины.
Это было странно даже для сна. Если он сам удерживал О Чжонтэ, то как же он мог смотреть в глаза человеку, сидящему на нем? Инспектор Ли решил, что во сне он искажает факты и представляет их такими, какими хотел бы их видеть. Мужчина исчез, а сам Ли Суин ворвался и накрыл горящего О Чжонтэ одеялом.
Хотя это был всего лишь сон, он не мог понять, почему пытается спасти О Чжонтэ, убившего его дочь. Потеряв память, он избавился от ненависти и желания отомстить? Ли Суин подумал, что причина, по которой ему снова и снова снился один и тот же сон, заключается в том, что он все еще хотел спасти О Чжонтэ. Но почему?
Он открыл глаза. Возможно, из-за того, что это был осознанный сон, он не почувствовал резкого перехода из сна в реальность.
Сон был таким ярким, как будто он только что побывал на месте преступления. Однако, когда задумался о его содержании, ему показалось, что это не воспоминание, а иллюзия, созданная поврежденным мозгом. Ли Суин постоянно прокручивал в голове факты, которые знал о себе на данный момент.