Стоит обратить внимание на численность 40-й кавдивизии. В документе указано количество «сабель» – 1173. Ее полный численный состав на 10 февраля составлял 2225 человек. (эта часть по численности была «легкой» кавдивизией). Это означает, что единственная в СОР кавалерийская дивизия 40-я была пополнена почти до первоначального состава[256]. Была существенно пополнена 345-я дивизия. Севастополь накапливал резервы.
2-й дивизион 953-го артполка был доукомплектован личным составом. За счет отремонтированных 76-мм орудий с обрезанными стволами была восстановлена 5-я батарея (командир ст. л-т Лузин В.А.). 1-й дивизион полка, хоть и числился в дивизии, продолжал оставаться в 4-м секторе, будучи приданным 514-му полку 172-й сд[257].
Разведка 456-го полка под руководством комроты ст. л-та Крайнова попала в засаду. В результате боя, группа разделилась на две части, которым удалось отойти, оставив раненых на поле боя. Спустя некоторое время группам удалось эвакуировать раненых.
В 2 часа ночи, противник скатил две бочки со взрывчаткой в расположение 5-й и 6-й рот 456-го полка. В 23 часа противник скатил еще одну бочку на землянки 5-й роты[258].
Около 11 часов вновь открыла огонь немецкая 15-см батарея в районе дер. Черекез-Кермен (батарея стояла в районе древнего города Эски-Кермен на закрытой позиции). Спустя 3 часа три Пе-2 в сопровождении двух МиГ-3 бомбили место расположения батареи.
В 18.29 минный заградитель «Дооб» у входа в бухту Камышовая подорвался на немецкой магнитной мине и затонул; погибло 5 и ранено 14 человек экипажа.
Командование 11-й армии начало формирование невооруженных строительных рот из военнопленных[259]. Противник отмечает, что в результате налета советской авиации разбита одна 21-см мортира 4-й батареи 2-го учебного артполка[260].
12.02.1942 г.
В этот день в Севастополь прибыл самый большой караван в составе транспортов «Белосток», «Пестель», «Красная Кубань» и «Абхазия» в охранении эсминца «Железняков» и базового тральщика № 412. В Севастополь было доставлено: пополнения – 4987 человек, боезапаса – 764 т, противотанковых ружей – 44, продовольствия – 696 т, фуража – 1004 т.
Прикрывая выгрузку, активно работала артиллерия СОР, но не всегда успешно. Обстрел города продолжался. Его вели немецкие батареи в районе Мамашая и высоты Яйла-баш (скорее всего, 767-й дивизион). В результате обстрела немецкой артиллерией были повреждены две баржи, груженные дизтопливом и автолом.
Вечером транспорт «Абхазия», имея на борту 150 раненых, а транспорты «Белосток» и «Пестель» – ненужный для обороны груз, покинули главную базу и взяли курс к берегам Кавказа.
Немецкая 22-я пд отмечает попытку прорыва советских войск через проволочное заграждение, указывая при этом, что атакующие части потеряли 30 человек убитыми и 4 пленными. Советские документы дают иную картину, указывая, что 31-й сп (6-я рота) под действием артогня оставил окопы передового охранения, но, затем, вернул их обратно. Другие активные действия не отмечены.
13.02.1942 г.
(тепло, ясно, солнечно, +13)
В 3 ч 50 мин. в Севастополь прибыл транспорт «Восток» в охранении эсминца «Шаумян». На борту транспорта было доставлено 2052 т продовольствия и 650 т боезапаса. А часом позже прибыл крейсер «Коминтерн». Он доставил 1034 человека маршевого пополнения, 200 т боезапаса.
Пятница 13 февраля 1942 г. должна была стать первым днем наступления советских войск. Но наступление не состоялось. Советские войска оказались не готовы. Дата наступления была известна немецкому командованию, и в ночь с 12 на 13 противник активно вел разведку, с целью определить вероятность перехода в наступление войск СОР. Разведгруппы были засечены на стыке 95-й и 172-й сд и в районе г. Трапеция.
Расстановка советских частей 4-го сектора (по данным отдела 1С немецкой 22-й пд) по состоянию на 14 февраля 1942 года
Советские документы отмечают 4 бойца, перебежавших на сторону немцев в 3-м секторе, и 3 перебежчика в 4-м секторе обороны. Противник в 1-м и 2-м секторах (72-я пд) отмечает 6 перебежчиков, из которых 2 человека подорвались на минах, и были тяжело ранены[261]. Данные не стыкуются с советскими сводками[262].
Немецкие войска получили пополнение численностью три маршевых батальона: один (1/24) в 24-ю пд, один (3/22) в 22-ю пд, и один в 72-ю пд (3/72). В каждом батальоне насчитывалось около 850 человек.
14.02.1942 г.
В 2 ч 30 мин крейсер «Красный Крым» прибыл из Новороссийска в Севастополь, имея на борту 1075 бойцов маршевого пополнения. Всего, по состоянию на 14 февраля, численность войск СОР после пополнения, составила 75 тыс. человек.
Противник продолжал обстрел города и позиций. На 19-й батарее (новая позиция) загорелась маскировка, состоящая из рыбацких сетей и веток. Пожар был погашен силами личного состава. В этот день обстреливались и береговые батареи № № 2, 112, 115, 113. Всего по артиллерийским дивизионам Береговой Обороны за первые два месяца 1942 года было убито 10 человек, и ранено 29. Маскировка батарей оправдала себя, хотя на примере батареи № 19 стало ясно, что применение для маскировки подручных материалов недопустимо. На береговых батареях к щитам орудий начали крепить специальные дуги, на которых лежали маскировочные сети (чаще всего, самодельные, из старых рыбацких сетей). С февраля особое внимание стало уделяться маскировке объектов.
Артиллерия СОР вела огонь на подавление батарей противника. По советским данным, уничтожены две артиллерийские и три минометные батареи. Данные немецких документов пока не подтверждаются. По всей артиллерии Береговой обороны расход боезапаса за два месяца к 130-мм орудиям составил 1533 снаряда. Это означает, что 8 стволов полностью выработали свой ресурс, что и соответствует истине.
С этого дня отдельная балаклавская батарея дотов (7-я, позже 15-я) числится в 3-м артдивизионе Главной базы. Ее называют по-разному: противотанковая, ПТБ, отдельная батарея минометов и дотов, и т. д. но по сути это одно и то же подразделение. В ее составе после передачи в 3-й ОАД ГБ числится семь 45-мм орудий и одно 100-мм орудие.
По советским данным, 14 февраля 100-мм орудие отдельной противотанковой батареи обстреливало район «двух часовен» (в 2 км от дер. Камары), 45-мм орудия обстреливали высоту 386,6. Огнем 404-го полка остановлены фортификационные работы противника на той же высоте.
Разведкой 456-го полка был обнаружен заминированный труп красноармейца, погибшего во время разведки: мина натяжного действия была привязана к винтовке.
Немецкая 72-я пд отмечает 12 перебежчиков из 386-й сд[263].
15.02.1942 г.
(туман, видимость ограничена)
В 7 утра в Севастополь из Новороссийска, в охранении базового тральщика «Взрыв», прибыл транспорт «Чехов», доставив 3 роты (650 человек) маршевого пополнения и 900 т продовольствия. В тот же вечер, приняв на борт 152 раненых, транспорт покинул Севастополь.
Противник указывает: «Вышло 6 транспортов 15.20, 17.00. Вышел крейсер, 17.15 вошел крейсер и торпедный катер»[264].
Из журнала боевых действий 388-й сд: «15.02.42 г. на сторону противника ушли пять красноармейцев 2-й роты 1-го батальона 782-го полка. 16.01.42 г. похищено 3 человека из 1-го батальона, предполагается, что их увела группа автоматчиков противника. Два человека из заградотряда дезертировали»[265]. Немецкая 24-я пд отмечает двух перебежчиков с советской стороны. Документы 11 немецкой армии указывают в общей сложности 11 перебежчиков: 1 на участке 24 пд, 10 на участке 1-й ГСБр румын[266].
В ночь с 15-го на 16-е число противник отмечает сильный огневой налет в районе Камышловского оврага и удар в районе хутора Мекензия, вдоль дороги[267], но в документах 3-го сектора никаких сведений по этим событиям найти не удалось.
16.02.1942 г.
В адрес наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова ушла телеграмма, с жалобой на сотрудников наркомата морфлота. Он указывал, что «…начальник штаба Черноморского флота, назначенный приказом командующего фронтом помощником начальника тыла фронта по морским перевозкам, продолжает выполнять эту работу вместо, своих прямых обязанностей. В то же время ответственные руководители морского флота Самборский и Мезенцев самоустранились от руководства перевозками, планируя лишь морские перевозки, и через штаб фронта командуют начальником штаба Черноморского флота». Он указывал, что «создалось сугубо ненормальное положение, ибо планировать морские перевозки соответственно заявкам фронта должен штаб Черноморского флота, а выполнять – морской флот. Военный совет просил наркома ВМФ освободить начальника штаба флота от обязанностей помощника начальника тыла фронта; а руководство морским флотом возложить на Самборского и Мезенцева».
Объективно говоря, это была обычная кабинетная игра с перекладыванием ответственности. Суть вопроса заключалась в следующем: командование фронтом возложило ответственность за ВСЕ морские перевозки на исполнительного нач. штаба ЧФ контр-адмирала И.Д. Елисеева. Фактически, ему подчинялся только боевой состав ЧФ. Транспортами должен был обеспечивать наркомат ММФ. Взаимодействие с ЧФ и должны были осуществлять к-н 1-го ранга Самборский и к-н 2-го ранга Мезенцев. Командующий флотом просто попытался снять с ЧФ ответственность за обеспечение перевозок.