Противник прикрывался огнем артиллерии, нанося тяжелые потери советской атакующей пехоте. Вечером, получив боевое распоряжение № 002, части 172-й и 95-й сд приостановили наступление. Боевое распоряжение предусматривало переход частей к обороне.
Немецкая попытка закрыть прорыв 01.03. 42 г. (по немецким данным)
Любопытная деталь: в ОБД «Мемориал» отмечены потери в составе 20-го отдельного железнодорожного восстановительного батальона, приданного 3-му батальону 79-й бригады. По воспоминаниям, 3-й батальон 79-й ОСБр и 514-й сп поддерживал бронепоезд «Железняков», действия которого как раз и обеспечивал ж/д восстановительный батальон.
Документов, описывающих эти события, пока найти не удалось. Но кое-что можно понять из газет. Из статьи Л. Вершинина, газета «Красный Крым», «Наступление на высоту»: «В семь часов утра подразделение старшего лейтенанта Самодурова начало наступление. Наших пехотинцев противник встретил ураганным огнем из всех видов оружия. Но это не только не испугало и не остановило бойцов, напротив, они стремительней пошли вперед, умело прикрываясь за огневым валом нашей артиллерии.
Командир подразделения шел впереди бойцов. Самодуров личным примером воодушевлял своих подчиненных. Когда противник решил пойти в контратаку, т. Самодуров повел бойцов в рукопашную схватку и первый бросился на врагов. Он истребил немало фашистов.
Политрук Алипов шел с бойцами. В разгаре боя политрук заметил, что вышел из строя расчет станкового пулемета. Алипов, недолго думая, сам лег у пулемета и продолжал поливать врагов градом свинца.
Понеся большие потери, противник стал покидать господствующую высоту. Но, очевидно, фашистское командование не хотело терять ее. Собрав скудные резервы, немцы начали контратаку. Но попытки врага спасти положение не увенчались успехом. Наступательный порыв подразделения был настолько высок, что немцы, потеряв несколько десятков убитыми и ранеными, оставляя оружие, стали вторично отступать. Когда противник начал контратаку, политрук Алипов не отошел назад. Он продолжал убийственным огнем поливать фашистов. Младший лейтенант т. Карабицын под огнем врага поднял своих бойцов. Они стремительным штурмом отбили контратаку гитлеровцев. Взвод од ним из первых овладел блиндажами противника. Красноармеец Тимофей Брехуненко ворвался во вражеский блиндаж. Здесь осталось два немца, и Тимофей с ними быстро расправился. Ему достался один пулемет, до двух тысяч патронов и 30 гранат. Этими гранатами Тимофей Брехуненко стал забрасывать немцев. В этом бою он пал смертью героя.
На второй день атака продолжалась. Старший лейтенант Самодуров бесстрашно вел своих бойцов на штурм вражеских позиций. В этом бою смертью храбрых пал старший лейтенант. Его заменил старший политрук, и атака продолжалась. Мстя за смерть своего командира, за кровь боевых товарищей, подразделение еще стремительнее пошло вперед, беспощадно уничтожая гитлеровских бандитов. Боец Дурнев, парторг Федоровский и другие под огнем врага первыми ворвались на высоту, разя фашистов. Их подвиг во многом решил исх од операции. Враг не выдержал и, теряя десятки своих солдат и офицеров, стал отступать. Высота взята! Подразделение выполнило боевую задачу. В качестве трофеев захвачено 15 пулеметов, 2 рации, много патронов, гранат». Командир 3-го батальона 161-го полка старший лейтенант Самодуров погиб 28.02.42 г.
В 21 час 28.02.42 г. поступила шифровка из штаба Крымского фронта (№ 0534/ОП), адресованная «командующему Черноморским флотом». Если подходить к ситуации объективно, то, стоит заметить, что в директиве фронта № 06/ОП указывалось, что дату начала наступления должно было определить командование СОР самостоятельно.
Расположение советских частей в 4 секторе по данным разведки противника
Видимо, эта шифровка и стала роковой для частей 3-го сектора Севастопольской обороны. Наступавшие части 345-й и 25-й сд, неожиданно прорвавшие линию обороны немцев в районе плато Мекензиевых гор, были брошены на произвол судьбы. Наступление, по инерции, еще продолжалось 1.03, но уже 2–3 марта наступила развязка, послужившая причиной больших потерь в дивизиях. Так, косность мышления командования фронтом или непредоставление информации командованием СОР послужили причиной гибели и пленения большого количества защитников Севастополя. Директива имела целью сократить потери, но стала причиной их увеличения. Но это тема для отдельного исследования.
01.03.1942 г.
(погода пасмурная, мелкий дождь)
В этот день в Севастополь должен был прибыть пароход «Чапаев» (капитан А.И. Чирков), но в 07.13, следуя из Туапсе, уже на походе к Севастополю, транспорт подорвался на своем минном заграждении. Успели спустить шлюпки, но одна из них, из-за паники перегруженная, затонула вместе с людьми. Через 15 минут судно потряс новый взрыв. Переломившись пополам, оно быстро пошло ко дну. Ушли на дно Черного моря 120 бойцов маршевого пополнения, 1000 т боезапаса, 10 37-мм зенитных автоматов, и 240 лошадей. Как указывалось ВС ЧФ, «Транспорт «Чапаев» погиб потому, что совершенно не был подготовлен в навигационном отношений. Конвоировавшие его сторожевые катера Туапсинской базы тоже не знали расположения минного заграждения главной базы».
В этот день приказом И.Е. Петрова № 081 674-й артполк РГК (прибывший 27.02.42 г.) был зачислен в Приморскую армию.
1-й сектор
Никаких значительных событий в секторе не отмечено. Указано, что противник вел обстрел Балаклавы и Кадыковки. Из 72 снарядов 26 не взорвались. Как указано в журнале боевых действий 3-го дивизиона: «выяснилось, что неразорвавшиеся снаряды принадлежат советскому 76-мм орудию. Снаряды имеют взрыватель…, изготовленный в 1939-м году». 404-й артполк вел огонь в интересах 3-го сектора, по высоте 157,5 (336,0). Из донесения немецкой 72-й пд: «…велся обстрел района д. Карань из трофейного орудия»[313]
2-й сектор
Отмечены потери в двух батальонах 7-й ОБрМП, т. е., скорее всего, бригада продолжала попытки наступления.
3-й сектор
Ликвидация советских прорывов происходила в следующей последовательности: сначала противник отсек части 25-й сд, которые, пользуясь разрывами в немецкой линии, частично смогли отойти. Второй прорыв в районе двойной просеки, просуществовал дольше. Здесь действовали части 345-й сд подполковника Гузя Н.О.
Из ЖБД 24-й пд: «1.03.42 г. Ночь на 1.03 была очень мирной и тихой. В 5.00 перед северной частью развертывания обнаружены большие силы противника с танками. В 5.40 начинается наступление с целью ликвидации прорыва. В 6.30 введен в бой 32-й пехотный полк, которому удалось продвинуться на 150 м. Остальные части продвигаются очень медленно. В ходе воздушной атаки легким зенитным орудием был сбит штурмовик противника. Одновременно становится известно, что части противника атаковали наблюдательные и командные пункты на главной позиции. Идет ожесточенная атака в северном секторе.
В 8.25 прибыли бомбардировщики Stuka, направленные штабом корпуса для удара по тылам противника. Частям было приказано при появлении бомбардировщиков пускать белые ракеты в сторону противника. Артиллерия выпустила несколько дымовых снарядов для указания целей бомбардировщикам. К 9.15 становится ясно, что вражеская атака против северного сектора отражена»[314].
Правда, радость оказалась преждевременной: в 10.10 поступило донесение, что батальон Бруммунда не удержал фронт и в его позициях прорвана брешь шириной 200 м. Кроме того, был обойден левый фланг батальона Крузе. Как пишут немцы, «Наступил кризис. Дальнейшая борьба была осложнена отсутствием резервов»[315].
В бой был введен батальон полевого пополнения. Одновременно с этим артиллерийская пехотная рота, приданная сектору «Центр», заняла оборону вдоль просеки фронтом на северо-запад, фланкируя прорыв справа. Школа младших командиров дивизии, располагавшаяся в Симферополе, получила телефонный приказ отменить подготовку и начать погрузку на грузовики для отправки в Биюк-Каралез.
В 11 часов поступил доклад командира 102-го полка, который информировал, что из-за упорного сопротивления противника, батальон Крузе, наносивший перерезывающий удар, и боевая группа Warnatz (102-й ПП) не смогли соединиться.
Информация об этом дошла до главнокомандования 11-й армии, и послужила основанием для выделения в помощь 24-й пд батальона 50-й дивизии из армейского резерва. В помощь был направлен 2-й батальон 121-го пехотного полка. Прибывший на грузовиках батальон сосредоточился в районе высоты 100,0 уже к 14 часам. В штаб в 14.45 поступил доклад о том, что фронт советских войск, обращенный на север, был прорван соединением Крузе по просеке между 3-й и 4-й просеками. Атака велась с участием частей 50-й пехотной дивизии. В 15 часов это донесение поступило начальнику штаба корпуса»[316].
В наступление был брошен 1165-й стрелковый полк 345-й сд, продвижение вперед шло успешно, но у советских войск остаются неприкрытыми фланги. Для того чтобы «дожать» немецкую 24-ю дивизию, комендант советского 3-го сектора вводит в бой свой последний резерв: «спецназ» Приморской армии 80-й отдельный разведбат (командир майор Антипин) и 105-й отдельный саперный батальон 25-й сд. Им была поставлена задача перерезать дорогу на хутор Мекензия. Но в это же время на левом фланге советского наступления противник нанес отсекающий удар вдоль поперечной просеки, идущей от 3-й к 4-й просеке.
Ветеран 79-й МСБр Чепурнов так пишет об этих событиях: «345-я и 25-я дивизия, отходя на новые рубежи, не обеспечили свои фланги прикрытием и теперь, несмотря на грозящую опасность окружения, мы и в мыслях не допускали возможность отхода». Сказано правильно, но чуть-чуть не так. Не «отходя», а «выдвигаясь». 345-я дивизия на тот момент была впереди, и противник по старой лесной просеке вклинился во фланг наступающим советским частям.