, орудие «Дора», 12 выстрелов (огонь по особому распоряжению).
Дивизионная артиллерия должна была обстреливать:
– 22 пд станция Мекензиевы горы и Любимовку;
– 50-я пд «Лесничество», Нефтебазу и Инкерман;
– 132-я пд Бартеньевку и Любимовку;
– 24 пд и 18 пд (рум.) Нижний маяк и Нефтебазу.
27.05.1942 г.
Командующий флотом и СОР направил телеграмму в Наркомат ВМФ (Н.Г. Кузнецову и И.С. Исакову): «Противник усиленно подвозит войска к Севастополю, прибыло до 2 пд, войска в Ялте, Алуште и в пути к Симферополю. Противник проводит разведку переднего края. Разминирует свои минные поля и заграждения… Прошу помощи, ничего не получил, кроме невооруженного маршевого пополнения и боезапаса. Жду ответа, будут ли даны и когда…
Две стрелковые бригады.
Танки и бронемашины.
Самолеты Як-1 и Пе-2.
Вооружение.
52-й УР – составе семи пульбатов».
Между 06.00 и 16.00 28 вражеских самолетов Ju-88 и Не-111Н-6 поодиночке и группами в два-три самолета атаковали городскую сторону.
В 21.31 в Севастополь прибыл целый отряд кораблей под общим командованием контр-адмирала И.Е. Басистого. В его составе находились: крейсер «Ворошилов» (командир капитан 1-го ранга Ф.С. Марков), эскадренные миноносцы «Сообразительный» (командир капитан-лейтенант С.С. Ворков) и «Свободный» (командир капитан 3-го ранга П.И. Шевченко). На этих кораблях в Севастополь прибыла 9-я бригада морской пехоты.
Бригада морской пехоты (командир полковник Н.В. Благовещенский, военком полковой комиссар В.М. Покачалов) прибыла в составе 3017 человек, 8 шт. 122-мм гаубиц, 8 шт. 76-мм полковых и 17 шт. 45-мм противотанковых орудий, 27 станковых пулеметов, 16 минометов, 1213 винтовок. Кроме того, корабли доставили боезапас бригады, правда, в весьма скромном количестве, всего 60 т.
Переход конвоя был достаточно трудным. Около 19 часов, на траверзе мыса Ай-Тодор конвой засекли немецкие самолеты, и уже в 19.20 его атаковали три торпедоносца Не-111Н-6, их отогнали зенитным огнем. В 20.16 еще одна тройка бомбардировщиков попыталась атаковать, но корабли сменили курс и бомбы упали за кормой. В 20.43 семь торпедоносцев, разделившись на две группы, развернулись для атаки.
Но и на сей раз атака оказалась неудачной: маневрируя, корабли уклонились от торпед. Неудачным оказался и второй заход торпедоносцев, торпеды прошли мимо. Уже при проходе к боновому заграждению базы крейсер «Ворошилов» атаковал одиночный торпедоносец, его торпеда взорвалась на берегу в районе Херсонесского музея. Противник подтверждает атаку на конвой, но указывает, что атаковали всего две пары торпедоносцев.
В 21.31 крейсер отшвартовался от Угольной пристани, носом на выход. На нем были приготовлены специальные лотки для выгрузки боеприпасов: с левого борта – на причал, а с правого – на поданную баржу. Орудия, автомашины, походные кухни сгружали по сходням и корабельными стрелами, и краном. Для приема раненых дополнительно развернули медицинские и операционные пункты. Выгрузка заняла всего полтора часа. Доставка 9-й бригады был организована просто блестяще. Это было хорошее пополнение для защитников, но…
Доставленную бригаду, немедленно поставили на противодесантную оборону побережья на участок от мыса Феолент до Херсонесского заповедника. В Севастополе по-прежнему опасались десантов.
Город бомбили 28 Не-111Н-6 и Ju-88, под прикрытием большого количества истребителей. В воздушных боях над городом погибли два Як-1 (9-й иап). Повреждены цеха завода 201, разбита подводная лодка, Д-6, стоявшая в ремонте.
28.05.1942 г.
В 01.43 транспорт «Грузия» в охранении эскадренного миноносца «Безупречный», базовых тральщиков «Щит», «Якорь», «Гарпун» и двух сторожевых катеров и в 02.14 лидер «Ташкент» прибыл из Новороссийска в Севастополь. На них было доставлено маршевого пополнения 2734 человека, 520 т боезапаса, 102,7 т авиационного боезапаса, 450 т продовольствия, 210 т угля и 20 т колючей проволоки.
Ночью четыре ДБ-3 и два СБ бомбардировали ночью аэродром Саки, шесть УТ-1 (23-й нбап) штурмовали войска противника по дороге в районе Альмы.
В 3 часа ночи крейсер «Ворошилов» в сопровождении эсминцев, взяв на борт 406 раненых, вышел из Севастопольской бухты. Но и обратный путь крейсера был нелегким, в 8.17 на корабли с высоты 3500 м сбросил четыре бомбы Не-111Н-6. Они упали в 50 м от кормы «Свободного». Через 4 часа корабли атаковали две группы торпедоносцев из Не-111Н-6 из группы II/KG26. Эсминцы, находившиеся в 12 кабельтовых от крейсера, встретили неприятеля зенитным огнем и заставили его сбросить торпеды далеко от «Ворошилова». Но одной атакующей паре удалось обойти «Сообразительный» и прорваться к крейсеру. Командир корабля Ф.С. Марков поворотом на контркурс уклонился от двух сброшенных торпед.
Опасаясь повторного налета на аэродром «Мыс Херсонес», начальник Севастопольского базового района ПВО отдал приказ: срочно перебазировать 1-й дивизион (110-го ЗАП) на Южную сторону для усиления охраны аэродрома.
Из воспоминаний Е.А. Игнатовича: «Решили двигаться побатарейно: я с 78-й, комиссар Лебедев с 79-й, а начштаба Сметанин с 80-й. К вечеру все было готово. Ночь, как всегда в Крыму, наступила внезапно. Зная, что майские ночи коротки, мы, не теряя ни минуты, двинулись в путь. Наша колонна растянулась почти на километр. Орудия шли с интервалом 100 метров, дистанция между батареями – 200 метров. Это на случай, если нас вдруг обнаружат и начнется обстрел. При таком порядке движения меньше подвергаются опасности люди и техника. Кроме того, есть возможность развернуться для отражения атаки. Во время движения порой казалось: не только люди – машины и трактора понимают нашу задачу, разделяют тревогу. Моторы приглушены, фары погашены. Разведчики еще днем изучили маршрут, обозначив его вешками. В районе Максимовой дачи сделали короткий привал, и снова в путь. Утром я доложил полковнику Хлебникову, что дивизион на месте и к встрече с воздушным противником готов»[441].
С северной стороны на 3 дня ушли все зенитные батареи среднего калибра. Для чего? В общем, не ясно. Е.А. Игнатович пишет: «Меры, принятые командованием ПВО, оказались более чем своевременными. В течение нескольких дней и ночей мы не выходили из боя. Армады пикировщиков рвались к Херсонесскому аэродрому. Но ни обойти, ни тем более заглушить двенадцать наших стволов фашисты не смогли. Мы вынудили их отказаться от своей затеи. Налеты на аэродром прекратились, а мы получили приказ возвратиться на прежние позиции».
28 мая в районе Херсонесского маяка отмечено появление лишь шести самолетов, два сбитых Bf-109F-4 записала на себя плавбатарея № 3. В реальности был сбит только один истребитель из эскадрильи 5/JG77, а его пилот попал в плен. Примерно такая же интенсивность налетов была и в последующие два дня. Следующий массированный удар по аэродрому случился только 1 июня, когда дивизион уже вернулся на свои позиции. Хотя не весь. 78-я батарея ст. л-та Венгеровского осталась на прикрытии аэродрома.
В 22.15 лидер «Ташкент» и в 23.58 транспорт «Грузия» с боевым охранением, вышли из Севастополя в Туапсе.
В Севастополе была получена директива командующего Северо-Кавказским фронтом 00201/оп от 28 мая 1942 г., в которой говорилось:
«1. Противник к наличному составу сил, блокирующих Севастопольский оборонительный район, с 20 мая начал интенсивную переброску своих войск к Севастополю с целью начать в ближайшем будущем активные действия. По данным всех видов разведки, перебрасывается около четырех пехотных дивизий, одной танковой дивизии и одной легкой пехотной дивизии.
2. Севастопольский оборонительный район имеет прочную систему обороны, могущую противостоять любому наступлению противника.
Приказываю:
1. Предупредить весь командный, начальствующий, красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на Кавказский берег не будет.
2. Создать армейский резерв; кроме того, иметь резерв в секторах обороны для нанесения мощных контрударов.
3. В борьбе против паникеров и трусов не останавливаться перед самыми решительными мерами. Буденный, Исаков, Захаров».
29.05.1942 г.
Ночью 22 Ju-88A-4 и Не-111Н-6 бомбили главную базу, сбросив 120 бомб. В воздушном бою десяти советским истребителям удалось сбить один Ju-88A-4 из группы III/LG1 Днем работали «мессершмитты», один из которых атаковал подводную лодку «М-117», готовившуюся к действиям на коммуникациях противника в районе румынского побережья. В результате взрыва одной бомбы в двух-трех метрах от борта на лодке была повреждена вторая группа аккумуляторных батарей, разошлись сварочные швы прочного корпуса в районе 4-го отсека, вышли из строя перископ и измерительные приборы, поврежден рулевой привод вертикального и горизонтального рулей. Это вынудило командование ЧФ перевести 8-й дивизион ПЛ в бухту Камышовая, а затем и вовсе отказаться от этой идеи.
Противник отмечает налет 8 советских самолетов на аэродром Саки, сброшено 28 бомб, поврежден один Ju-88.
Подводная лодка «Л-4» прибыла из Новороссийска, доставив 50 т боезапаса и 11 т продовольствия.
В этот день был закончен ремонт, и началась переброска двух орудий береговой батареи № 2 в район Воронцовой горы. Ранее эти два орудия находились на холме над старой позицией батареи (в двориках бывшей царской батареи № 4). На старой позиции осталось одно орудие Б-24, еще одно орудие находилось на берегу бухты Матюшенко, по непроверенным данным, в батарею было включено 120-мм орудие Канэ на мысу Кордон[442].
Два орудия, установленные на Воронцовой горе (в районе современных домов по ул. Ген. Мельника), составили «новую» береговую 2бис.
Командующий немецкой 11-й армией Э. фон Манштейн впоследствии писал: «Оценивая возможности проведения наступления на этот укрепленный район, командование армии пришло в основном к тем же выводам, что и в прошлом году. Центральный участок фронта для решительного наступления не годился. Бой в лесистой местности потребовал бы слишком много жертв, потому что здесь действия артиллерии и авиации, которые были главным козырем в наших руках, никогда не могли бы стать достаточно эффективными. Оставалось только вести наступление с севера и северо-востока, а также в южной части восточного участка. При этом главный удар, по крайней мере, на первом этапе, должен был наноситься с севера… Но ясно было также и то, что от наступления на юге отказываться было нельзя. Во-первых, необходимо было добиться распыления сил противника, атакуя его с разных сторон. Во-вторых, нужно было иметь в виду, что, даже потеряв часть укрепленного района за бухтой Северная, противник будет пытаться удержаться еще в самом городе и на Херсонесском мысу. Изложенные выше соображения и легли в основу операции, которая была зашифрована под условным названием «Лов осетра»