[548], и после отправки 22-й ТД на другой участок, батальон остался в составе 11-й армии, точно так же как часть 73-й пд.
223-я рота трофейных танков принимала участие в боевых действиях на Керченском полуострове. После этих событий в ней в строю (по состоянию на 20 мая) остается всего 5 танков, еще 2 танка, по донесению командира роты «могут быть введены в строй 5–6 июня»[549].
В качестве усиления роте был придан взвод трофейных советских танков (4 шт. «КВ» и 1 шт. «Т-34»), но в дальнейшем, он действовал отдельно от основного состава роты, в составе 50-й пд. Помимо этого 54-й АК имел в своем составе два дивизиона штурмовых орудий (190-й и 197-й), а 30-й АК имел еще один дивизион (249-й). К этому моменту, в составе немецких дивизий количество бронетранспортеров существенно сократилось и непосредственно в боевых действиях они почти не использовались.
Глава 10Первый день штурма
7.06.42 г. (ясно, солнечно, сухо, +23)
АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ ПОДГОТОВКА НЕМЕЦКИХ ВОЙСК И СОВЕТСКАЯ КОНТРПОДГОТОВКА
Советское описание немецкой артиллерийской подготовки выглядит так, как будто в течение пяти дней, все орудия противника вели непрерывный ожесточенный огонь по всей территории СОР. По легенде, на каждый квадратный метр севастопольской земли обрушилась, чуть ли не тонна снарядов и бомб. Естественно, это выдумка. Огневые налеты в ходе предварительной артподготовки осуществлялись точечно, и их продолжительность была небольшой. Снарядов израсходовали, действительно много, но цифра расхода боезапаса в течение этих пяти дней не является ошеломляющей.
За период 2–6 июня 11-я армия израсходовала 42 595 снарядов (с учетом минометов, дивизионной и реактивной артиллерии) с общим весом взрывчатого вещества в 2439 тонн. В среднем, 480 тонн боезапаса в день. Много это или мало? Для сравнения, 8 мая 1942 г., прорывая Крымский фронт, 11-я армия израсходовала 1,7 тыс. тонн боезапаса. Далее расход снижался 950, 855, 420, 394, 196 тонн в сутки[550].
В Севастополе картина была чуть иной:
02.06.42 г. в ходе артподготовки противник израсходовал 362 тонны боезапаса: 72 шт. 37-мм, 56 шт. 5-см, 1272 шт. 81-см минометы, 478 шт. легкие 7,5-см пехотные орудия, 87 шт. 15 см пехотные орудия, 3262 шт. израсходовали легкие 10,5-см гаубицы, 745 шт. выпустили 15-см гаубицы, 390 шт. выпустили 15-см «чешки», 138 шт. выпустили 24 см гаубицы, 62 шт.
30.5-см мортиры, 22 тяжелых бетонобойных снаряда выпустили 42-см орудия («Гамма» и «чешка»).
3-го числа количество выпущенных снарядов возросло до 445 тонн, возросло количество снарядов, выпущенных легкими дивизионными гаубицами (до 5,5 тыс. выстрелов), 24-см гаубицами (40 выстрелов), 30,5-см мортирами (105 шт.). Дальнобойная артиллерия активного огня не открывала.
4 июня выпущено 457 тонн, 5-го числа выпущено 538 тонн, открыла огонь дальнобойная артиллерия и «Карлы». 6 июня израсходовано 637 тонн. Сумма совпала. Грубо говоря, это около 50 вагонов боезапаса. Из этого числа дивизионная артиллерия за эти дни выпустила 19750 снарядов калибра 10.5-см и 5300 снарядов калибра 150 см. Полковая артиллерия выпустила 4200 снарядов калибра 7,5 и 15-см, а так же 5300 шт. 81-мм мин.
Стоит отметить, что с началом артподготовки, количество перебежчиков резко возросло. По донесению разведки, на участке 54-го корпуса 3.06.42 г. перебежало 18 человек. Цифра достаточно большая. Видимо, несколько ослаб контроль за личным составом.
В допросах встречаются интересные данные: «…один перебежчик из 8-й бригады морской пехоты утверждает, что офицеры сняли знаки различия, чтобы в случае пленения невозможно было бы определить офицеров и политруков»[551]. Отчасти эта информация подтверждается, особенно по флотским частям.
Пятидневная артиллерийская подготовка имела весьма скромные результаты. К примеру, если верить советским документам, в 4-м секторе советской обороны, в результате пятидневной артподготовки немецких войск было разбито одно 76-мм орудие на приданной 172-й сд батарее 647-го артполка, и одна 122-мм гаубица в 134-м гаубичном артполку.
Возможно, цифры занижены, но однозначно можно сказать, что уничтожить советскую оборону, состоящую из множества мелких укреплений, немцам не удалось. Из крупных успехов немцев стоит отметить частичное выведение из строя 30-й батареи и уничтожение одного орудия на 706-й (112-й) БС.
С немецкой стороны так же были потери артиллерии. По данным 50-й пд, советской артиллерией за период со 2 по 7.06.42 г. были выведены из строя 4 легких полевых гаубицы и две тяжелых[552]. 22-я пд сообщила о 4 разбитых орудиях[553]. Как писалось ранее, советской авиацией были выведены из строя два 28-см орудия «Бруно». По другим подразделениям информации пока нет.
В соответствии с планом, разработанным на совещании 1.06.42 г., предполагалось, что ранним утром 7.06.42 г. перед выдвижением немецких дивизий будет проведен короткий огневой налет по позициям советских войск.
До этого, с 22.00 (6.06.42 г.) до 2.00 (7.06.42 г.) велся обычный беспокоящий огонь с немецкой стороны. Правда, советская артиллерия отвечала намного более оживленно, чем накануне. Из журнала боевых действий 306-й высшей арткомендатуры: «Около 23.25 (6.06.42) оживленный артиллерийский обстрел. Стрелял «Максим Горький» двумя стволами правой башни, 10 батарей среднего калибра, 1 легкая, 4 тяжелых батареи, 2 тяжелых отдельных орудия, среди них береговые батареи в районе ориентиров 411, 480, 577 (ориентиры пока не понятны). Выявлено 17 батарей, 14 из которых подавлены»[554].
В советской исторической литературе принято указывать, что командование СОР знало дату и район начала активных действий противника и провело короткую, но мощную артиллерийскую контрподготовку.
Как пишет в своих воспоминаниях бывший нач. штаба Приморской армии Н.И. Крылов: «На исходе суток ко мне является без вызова подполковник Потапов[555]. По лицу Василия Семеновича можно понять, что с чем-то важным.
– Взят «язык». Подтверждает, что штурм завтра утром. Подробности смогу доложить через несколько минут. Мои ребята принимают сейчас по телефону…
Пленный, захваченный разведчиками, оказался артиллерийским наблюдателем. Он сообщил, что о переходе в наступление утром 7-го объявлено официально. Но точного часа атаки и артподготовки, по его словам, не знал. На коротком совещании у командарма было решено: контрподготовку начнем в 2.55. Она оправдается, если даже противник намерен начать в 3.00»[556].
Дата начала наступления стала известна от «языка» из 132-й пд, захваченного разведкой 514-го полка и 134-го ГАП[557]. Подтверждает эту информацию и бывший командир 172-й сд И.А. Ласкин: «В ночь на 6 июня разведчики 514-го стрелкового полка под командованием лейтенанта Хитарова сумели пробраться довольно глубоко за передний край противника, выследили там и бесшумно захватили немецкого офицера. Он на допросе показал, что наступление должно начаться утром 7 июня, но приказа об этом пока нет»[558].
В журнале боевых действий немецкой 11-й армии ничего не говорится о советской артиллерийской контрподготовке[559], однако в документах низового уровня (до корпуса включительно) на некоторых участках отмечены отдельные, разновременные советские огневые налеты.
Сводя воедино данные из разных немецких документов дивизионного уровня, можно отметить, что, помимо обычного беспокоящего огня, советской артиллерией до начала немецкого наступления были произведены обстрелы трех районов. Но огневые налеты производились в разное время. Первый обстрел был осуществлен в в 22.15, затем, через час 23.15 (06.06.42 г.) по району расположения 22-й пд и Камышловскому оврагу.
После огневого налета в 23.15 был только один массированный налет по боевым порядкам немецких войск. Он был произведен в 2 часа ночи (в 3 ночи по декретному времени) по участку 132 пд. Огонь вели орудия с «Батарейного мыса»[560] и с Южной стороны[561].
Приведу для примера цитату из документов 22-й пд: «За 10 минут до назначенного времени противник открыл огонь, включая артиллерию тяжелого калибра. Огонь велся по нашим исходным позициям в районе Бельбекской долины, Камышловской балки, «балке Мельцера». Правда, противник в своих документах начинает лукавить: в утреннем донесении 22-й пд этот обстрел назван «беспокоящим».
На остальных участках советский обстрел был лишь немного активнее, чем накануне. Но артиллерийская контрподготовка была. В донесении 54-го корпуса в штаб армии дается обобщенное сообщение: «Во второй половине ночи оживленный артиллерийский огонь артиллерией различных калибров, включая береговую артиллерию с «Батарейного мыса», с южной стороны бухты…»[562]
Донесение 306-й высшей артиллерийской комендатуры: «Русская артиллерия при поддержке артиллерии самого тяжелого калибра в 2.30 открыла мощный огонь. Главный удар наносился по Бельбекской долине, «балке Мельцера», Камышловскому оврагу».
Немецкие документы не совсем стыкуются между собой, указывая разное время (2 часа ночи и 2.30 ночи). Скорее всего, советская контрподготовка представляла собой отдельные огневые налеты в 22.15, 23.15 6.06.42 г., в 2 часа и в 2.30 ночи 7.06.42 г. по различным участкам фронта и не носила характер единого массированного удара.