Если с составом ударной группы генерал-майора Жидилова есть хоть какая-то ясность, то с ударной группой 3-го сектора много неясного. Точно можно сказать, что в атаку была выделена 2-я танковая рота 125-го отдельного танкового батальона, по остальным частям идет разнобой. Из воспоминаний Т.К. Коломийца: «Зазвонил телефон. Беру трубку. Командарм Петров сообщает, что принято решение нанести удар по вражеским частям, вклинившимся в нашу оборону, с двух сторон – из третьего и четвертого секторов. От тридцатой береговой батареи навстречу нам пойдет ударная группа из подразделений полковника Е. И. Жидилова, – часть бригады, которая перебрасывается на Северную сторону из второго сектора. В другую ударную группу войдут из Чапаевской дивизии 1-й батальон Разинского полка и 1-й батальон Пугачевского полка, 7 танков, рота бронебойщиков 54-го стрелкового полка, некоторые другие подразделения. Контратака назначается на одиннадцатое июня»[735]. Г.И. Ванеев пишет: «В ударную группу третьего сектора были выделены; батальон 54-го стрелкового, два батальона 2-го Перекопского морского и батальон 31-го стрелкового полков. Командование группой поручено командиру 54-го стрелкового полка 25-й стрелковой дивизии подполковнику Н.М. Матусевичу»[736].
Есть и еще один фрагмент: «В ее состав входил 1-й батальон 54-го полка и несколько рот со средствами усиления. Поддерживал их сводный танковый батальон и обеспечивала артиллерия III сектора»[737].
Совпадают во всех источниках только батальон 54-го полка, но, этот же батальон и рота 31-го полка 9.06.42 г. закрыли брешь в обороне на участке, ранее занимаемом частями 287-го полка, и понесли тяжелые потери.
Г.И. Ванеев указывает целых два батальона Перекопского полка, но, увы, эти части уже были втянуты в бой, и от них мало что осталось. Т. е. новых частей, за исключением танковой роты, для атаки почти не выделялось. Однако, это не совсем верно. В документах 386-й сд указывается, что для этой цели из состава 775-го стрелкового полка были выделены два батальона[738]. Почему их не указывают среди частей, назначенных для восстановления положения, не совсем понятно.
Резервы Севастопольской обороны истощались, за сутки части СОР потеряли 780 человек убитыми и 1327 ранеными. Еще 458 человек числятся пропавшими без вести. Т. е. за 10 дней июня Севастополь потерял около 9 тыс. защитников. В связи с потоплением «Абхазии» скопилось большое количество не эвакуированных раненых. Кроме того, части 3-го и 4-го секторов были измотаны боями, для удержания линии обороны требовалось новое, свежее подразделение. Вечером заместитель командующего Черноморским флотом контр-адмирал И.Д. Елисеев сообщил, что 138-я стрелковая бригада будет переброшена 12 июня на крейсере «Молотов» и эсминцах.
В тылу немцев продолжали сопротивление отдельные подразделения, так противник указывает: «В районе «Лесничества противник продолжает оказывать упорное сопротивление, засев в нескольких бункерах. Пионерная рота 22-й пд продолжает их подавление». И еще: «В районе юго-восточнее ориентира 713 расстреляна большая группа противника». Ориентир 713 находится в глубоком тылу противника. Возможно, речь шла о «группе Кохно».
Еще сведения из немецких документов[739]:
«213-й полк придается с 11.06.42 г. 132-й пд для атаки в направлении на «Бастион», зачистки «Железнодорожного склона», захвата «Нойхаузской высоты». В дальнейшем ей будут переданы диверсионные группы». «На «Хольтитцштрассе» в районе селения Бельбек наведен временный мост грузоподъемностью 16 тонн». «Из Керчи под Севастополь отправлен еще один пехотный полк 46-й пд».
В ночь с 10 на 11 июня командованием СОР была дана директива: «Коменданту IV сектора полковнику А.Г. Капитохину: Еще раз требую от Вас надежно удерживать высоты 38,4 и 42,7, усильте всем, чем возможно, этот участок. Если противник временно прорвется от станции Мекензиевы горы на юг, юго-запад, ваша задача прочно удерживать эти высоты, образовав фронт на восток, бить противника по его правому флангу, использовать все, что вы имеете, вплоть до личного состава батарей, хозкоманд, саперных частей. Еще два-три дня, и враг будет отброшен, он истечет кровью. Октябрьский, Кулаков».
Командиру 30-й батареи было дано приказание расходовать как можно больше боезапаса. В строю на батарее оставалась одна башня, действовали два ствола, но стрельба велась в очень низком темпе, по одному выстрелу в несколько десятков минут, в связи с тем, что часть механизмов башни вышла из строя.
Из журнала боевых действий немецкого 54-го корпуса: «4.15. Кроме оживленного огня пехоты и обстрела бортовым оружием наших позиций вражескими самолетами, ночь прошла тихо. «Максим Горький» развернул правую башню с юго-запада на северо-восток».
П.А. Моргунов указывает: «По башенной батарее № 30 продолжали вести огонь 600-мм орудия противника. Было одно попадание в первую башню, которая на короткое время вышла из строя, но за ночь личный состав устранил повреждения, и орудие продолжало громить противника. Второе попадание было в блок массива, снаряд пробил трехметровый железобетон и повредил отделение химических фильтров всего массива батареи»[740]. На самом деле, последние выстрелы «Один» и «Тор» (типа «Карл») сделали утром 10 июня, израсходовав весь имевшийся в наличии боезапас. 11-го числа по батарее вела огонь гаубица «Гамма» и мортира (по сути, гаубица) М-1 (35,5-см)[741].
Как пишет в своей книге П.А. Моргунов: «С утра 11 июня противник активности не проявлял, подтягивая свои резервы – 4-ю румынскую горнострелковую дивизию и 22-ю немецкую моторизованную бригаду»[742]. Из того же источника: «Наши ударные группировки, созданные в III и IV секторах, с рассвета начали готовиться к выполнению поставленной задачи – контратаками отсечь и уничтожить прорвавшуюся группу противника. Для этого левая группа должна была наступать из района 30-й батареи в направлении виадука, у пересечения шоссейной и железной дорог в 1500 м севернее ст. Мекензиевы горы, а правая – из района южнее высоты 90,0 в направлении кордона Мекензи № 1 и севернее ст. Мекензиевы горы с задачей также выйти к виадуку и окружить противника».
В то время, как командование Севастопольского оборонительного района готовило контрнаступление в 3-м и 4-м секторе, противник планировал начать наступление в Южном секторе на стыке 1-го и 2-го секторов севастопольской обороны. Э. фон Манштейн издал приказ по армии (от 10.06.42, который содержал следующие положения: «1) ХХХ и румынский горный корпуса 11.06.42 г. начинают наступление с юга при поддержке всего 8-го авиакорпуса. 2) 54-й корпус продолжает удар, и продвигается как можно быстрее вперед, обеспечивая А) отвлечение артиллерии противника всех из района Севастополь – Сапун-гора – Инкерман на север, делая невозможной переброску артиллерии и боезапаса против южного сектора. В) Удар наносится при сильном содействии 300-го танкового батальона, при подавлении вражеской артиллерии…»[743]
План наступления в Южном секторе был разработан еще 31 мая 1942 г., и оформлен приказами № 147 и 148 по ХХХ корпусу. Дата наступления была указана в приказе № 151.
По логике, момент для советского контрнаступления был выбран удачный, но велось оно недостаточными силами. В Северном секторе части противника явно выдыхались. Численность немецких дивизий была относительно велика, но остро ощущалась нехватка пехоты. К примеру, по состоянию на 11.06.42 г. пехотные части 22-й пд имели следующий боевой состав:
«1-й батальон 16-го полка – 2 офицера, 22 унтер-офицера, 132 человека;
2-й батальон 16-го полка – 1 офицер, 3 унтер-офицера, 27 человек;
3-й батальон 16-го полка – 2 офицера, 13 унтер-офицеров, 130 человек;
13-я и 14-я роты (роты тяжелого вооружения) по 60 человек;
Рота пополнения 16-го полка – 1 офицер, 8 унтер-офицеров 66 человек.
47-й полк:
1-й батальон и 3-й батальон 47-го полка вместе со штабом в сумме 130 человек.
2-й батальон 47-го полка – 140 человек.
65-й полк:
стрелковая рота – 25 человек;
пулеметная рота – 50–60 человек;
13 и 14-я роты – 75–80 человек;
47-й и 65-й полк сведены вместе и в сумме в 47-м полку 17 офицеров, 62 унтер-офицеров 450 человек».
Из бронетехники в дивизии оставалось 5 штурмовых орудий, 4 танков Т-3 и 6 спецмашин (радиоуправляемых)[744]. Это количество учитывает и ту технику, которую передала 22-й пд 132-я пд. Примерно та же картина наблюдалась в 50-й пд, которая с 7 по 11 июня потеряла 1692 человека. Численность пехотных рот 50-й пд составляла всего 25–30 человек. Потери в артиллерии у немцев были намного ниже, чем у советской стороны, но и они были существенными. Потери артиллерии в период 10–11.06.42 (не включены отремонтированные орудия).
«22-я пд: 1 тяжелое полковое орудие – осколок в стволе, 1 легкая полевая гаубица (разрыв ствола). В приданном дивизионе выбыло из строя 7 шт. 15-см гаубиц.
50-я пд: 2 тяжелых полевых гаубицы (одна из-за заусенца, вторая – разрыв ствола), 1 легкая полевая гаубица-попадание авиабомбы.
737-й дивизион: 1 тяжелая чешская гаубица (попадание снаряда).
11-я батарея 173-го АП (разрыв ствола).
3 батарея 173-го АП (вышел из строя накатник).
132-я пд: Легкая полковая пушка (попадание мины), легкая полевая гаубица (разрыв стола).
306-я комендатура:
741-я батарея: 2 шт. 28-см гаубицы (разрыв ствола).