Кроме этого симферопольскими «подпольщиками», был в этот же период времени совершён ряд террористических актов которые явно выходили за пределы возможностей обычных членов подполья даже если они до этого служили в армии или участвовали в боевых действиях в качестве красноармейцев, сержантов или даже среднего командного состава Красной армии.
Такими крупномасштабными и выражаясь современным языком резонансными терактами стали:
1) Совершенное в декабре 1943 года, нападение небольшой группы лиц, переодетых в немецкую форму и первоначально, выдававших себя за военный ночной патруль, на собравшихся на очередное ночное представление в зале казино-кабаре «Вена» (после войны в 60-80-е годы 20 века — магазин «Кипарис», после распада СССР — магазин «Валди»), нескольких десятков немецких офицеров, которые на тот момент, практически все имели при себе личное огнестрельное оружие в виде пистолетов, и тем самым даже находясь в состоянии алкогольного опьянения могли оказать достойное вооруженное сопротивление. Тем не менее, в результате этого теракта, все собравшиеся в этом увеселительном заведении немецкие и румынские офицеры были либо убиты либо тяжело ранены, а нападавшие, не, понеся никаких потерь скрылись.
2) В начале февраля 1944 года, в Симферополе, поздно вечером был похищен переводчик одной из германских спецслужб по фамилии Балл, который был затее переправлен в лес, и там, на допросах среди прочих сведений, сообщил о планах командования находившейся в Крыму 17-й армии по нанесению удара на север с целью соединиться, с находящимися на Никопольском плацдарме левого берега реки Днепр, частями 6-й армии и тем самым отбросить войска 3 и 4-го Украинских фронтов на рубеж реки левого берега Молочной, который они занимали в середине октября 1943 года.
Вполне понятно даже не особенно сведущему в делах спецслужб человеку, что силовые операции такого рода, которые были описаны ваше, были явно не по силам обычным подпольщикам и могли быть успешно проведены, только профессионалами, каковые на тот момент в Симферополе и вблизи него в горнолесной местности были представлены разведывательно-диверсионными группами Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ) СССР — «Витязи», «Крымчаки», «Соколы».
Впрочем, немецкие спецслужбы в тогдашнем Крыму и прежде всего управления СД и полиции безопасности тоже не даром ели свой хлеб и не только подпольщики, но и боевики-спецназовцы из легендарного ОМСБОН, в резултате их действий периодически несли ощутимые потери.
Так, в ноябре 1943, Один из агентов СД — Ящинин, выдал одну из подпольных групп, действовавшую в Симферополе и на территории Северного Крыма. В результате, дальнейших розыскных действий Крымское управление СД было арестовано свыше 80 человек, среди которых оказалось и чересчур большое количество спецназовцев из ОМСБОН — 15 человек: братья Кондратовы, Адашев, Коган, Забара, Зубочикянц, Чикин, Устер, Мирошниченко, Маслов, Гричакин, Нилов, Терехов, Валентина Винниченко и Ирина Лошкарева, которые в декабре 1943, после зверских пыток были расстреляны, а их трупы сброшены в один из колодцев в окрестностях Симферополя.
Однако, этот тяжелейший удар не прекратил работы этих разведывательно-диверсионных групп. С нарастающей результативностью борьбу продолжали испанцы Хосе и Педро, бойцы-спортсмены А. Сосунов и Ш. Хасанов, радист В. Вайншток, опытный взрывотехник В. Юдин (псевдонимом — «Игорь»).
Так же Юдина в отряде в шутку именовали «хранителем казны»: ему на некоторое время была доверена сохранность двух миллионов рейхсмарок, выделенных командованием для спецгруппы и крымских партизан. («Динамовцы в боях за Родину» — М. , 1985. — с. 217–219)
Но, тут при всём уважении к подвигу разведчиков-диверсантов, возникает вопрос, как их профессионалов-спецназовцев, а не мирных жителей-подпольщиков, Крымское СД смогло, во-первых арестовать в столь гигантских количествах, а во-вторых арестовать без каких-либо боевых столкновений, тогда как за полтора года до этого — 7 мая 1942 года, попытка одной из зондеркоманд айнзатцгруппы «Д», находившейся в Евпатории, арестовать руководителя местного подполья старшего батальонного комиссара (майора) контрразведки Черноморского флота Галушкина, привела к длительной перестрелке, входе которой погиб не только Галушкин, но и несколько сотрудников зондеркоманды.
В апреле 1944, накануне начала операции войск 4-го Украинского фронта по освобождению Крыма, десантники провели дерзкую операцию в самом Симферополе. Переодетые в немецкую форму 20 спецназовцев, на двух машинах подъехали к дому бургомистра города. По данным разведки, здесь хранились большие запасы продовольствия, в котором остро нуждались голодавшие много месяцев партизаны и скрывавшиеся под их охраной местные жители. Бургомистр оказал сопротивление и был убит. Захваченные в большом количестве колбаса, мясо, сало, зерно были доставлены в лагерь пятью бойцами. Так была выполнена первая часть задачи. Остальные 15 бойцов остались в Симферополе с заданием нейтрализовать возможные действия немцев по уничтожению важных объектов, накануне вступления в город войск 4-го Украинского фронта. («Динамовцы в боях за Родину»… там же)
При приближении в период 11–13 апреля 1944 года, к Симферополю передовых частей 2-й гвардейской и 51-й армий 4-го Украинского фронта, спецназовцы атаковали немецкие подразделения, остававшиеся в городе для уничтожения в нём ключевых объектов жизнеобеспечения. Узнав, 13 апреля 1944, что в одном из городских дворов засела рота немцев, одна из групп спецназовцев атаковала её, взяв в плен 97 солдат и офицеров противника. В этот же день в город вступили советские войска. («Динамовцы в боях за Родину»… там же)
Значительное количество разведгрупп забрасывалось в этот период разведотделом Отдельной Приморской армии возглавляемым генерал-майором (в дальнейшем после Великой Отечественной войны генерал-лейтенантом) Трусовым Николаем Михайловичем. Среди них была и разведгруппа «Баст»
После освобождения Новороссийска и Тамани 16 сентября 1943, у советского командования появились планы освобождения Крыма, и заместитель начальника штаба Приморской Армии по разведке генерал-майор Николай Трусов принял решение отправить опытных разведчиков в тыл эвакуированной в Крым 17-немецкой армии.
В связи с этим, в район города Старый Крым была направлена разведгруппа «Баст», состоящая из Абрама Ивановича Полежаева, двух офицеров-разведчиков под агентурными псевдонимами «Сторожук» и «Петров», а также шести разведчиков-диверсантов, с помощью которых впоследствии в штаб было отправлено около 300 радиограмм с ценной информацией.
Однако агентурная сеть покрывала не всю территорию полуострова, а шансов на выживание у них было мало из-за усиленных нацистами мер безопасности, в число которых вошли высылка в Рейх почти всего работоспособного населения и тройная регистрация оставшихся жителей Крыма с запретом на свободное передвижение. Поэтому Трусов пришёл к выводу, что для выполнения спецзаданий в Крым нужно направить не вызывающего подозрений человека из местных крымских татар, и в качестве кандидатуры на эту роль была предложена бывшая до войны комсомольской активисткой Алиме Абденанова, сразу же согласившаяся сотрудничать с военной разведкой. После этого, она поступила в разведшколу в Краснодаре, где до конца сентября изучила основы разведывательной работы и прошла парашютно-десантную подготовку.
В ночь с 2 на 3 октября 1943, резидент отдела разведки штаба Приморской армии Алиме Абденанова (позывные и псевдонимы: «Аня» и «Софие» — в переводе с крымско-татарского означало «Незапятнанная») с радисткой Ларисой Гуляченко (позывные «Стася», «Гордая»), были высажены на парашютах с самолёта типа «ПО-2» в районе деревни Джермай-Качи Ленинского района, где проживала бабушка Абденановой. При посадке вдалеке от места назначения Алиме повредила ногу, но смогла дойти до дома бабушки с помощью радистки, которую представила именем Таисия.
Для того чтобы выполнить обязанности по сбору информации о дислокации войск и техники противника, Алиме организовала подпольную группу под названием «Дая» из 14 проверенных жителей села, в которую вошли её дядя Абдуракъий Болатов, Хайрулла Мамбетджанов, Баттал Батталов, учительница Неджибе Баталова, братья Сейфедин и Джеват Меннановы, Васфие Аджибаева, помощник начальника железнодорожной станции Семь Колодезей — Иванов, сцепщик вагонов Ачкалов, стрелочник Петляк и другие единомышленники Абденановой.
Разделившись на группы, все они вели круглосуточное наблюдение за железной дорогой и шоссе, засекая передвижение войск противника, собирая данные о системе оборонительных сооружений, а также о дислокации вражеских частей и штабов в районе станции и окрестных сел. Сбор группы проводился тайно в доме дедушки Баттала, а разведданные передавались по рации.
С первых дней работы Джермай-Качиской подпольной организации и до 19 октября 1943, вместо установленных по два в неделю было отправлено 16 сообщений, а за четыре месяца с октября 1943 года по февраль 1944 года — более 80 радиограмм, благодаря которым немецкие войска понесли урон в живой силе и технике.
13 декабря 1943, года начальник 2-го отделения разведотдела штаба Северо-Кавказского фронта майор Ацеховский представил А. Абденанову к награждению орденом Красного Знамени с формулировкой, что она, «работая в тяжёлых условиях, в момент эвакуации с Керченского полуострова мирного населения, не раз, рискуя жизнью, ежедневно разведывала перевозки войск и войсковых грузов по железной дороге Керчь-Владиславовка-Феодосия-Джанкой, а также перевозки войск автотранспортом в направлениях Керчь-Феодосия, Керчь-Джанкой». Генерал-майор Николай Трусов поддержал это представление, и 5 января 1944 года Военный Совет Приморской армии своим приказом удостоил Абденанову этой награды. Этим же приказом орденом Красного Знамени была награждена её напарница радистка Л. Н. Гуляченко, предательство которой в дальнейшем стало причиной гибели Алиме. Однако она лично получить орден не смогла, и в настоящее время он хранится в архиве в Москве, а орденская книжка, вручённая 9 мая 1992, её сестре Ферузе, находится в краеведческом музее поселка Ленино (Республика Крым).