Так, может, поэтому народ Китовраса русы-тавры и назвали свою столицу Солнечным городом Орсом! В последующую эпоху Скорпиона-Перуна – это уже 16 – 18 тысячелетие до н.э. – произошло постепенное разрушение первых цивилизаций, и в том числе цивилизации Китовраса. С юга пришли враги под водительством Черного бога и Скорпиона. Вначале черные силы взяли верх, священные земли были осквернены. Перун был заточен в подземелье. Но затем на помощь Перуну пришли Хорс, Велес и Стрибог (все трое божества Тавриды-Буяна!). Они вызволили Перуна и одержали решающую победу в горах Тавриды. Возможно, именно с этого времени племя Китовраса постепенно становится реликтовым и все свои силы сосредоточивает на одном: на сохранении культа своих древних божеств, чистоты обрядов и веры. Отсюда и столь резкое неприятие всего постороннего и иноземного.
Согласно древнерусским мифам жители Буяна-Тавриды имели самое непосредственное общение с богом Квасурой – изобретателем тайного священного напитка древних русов сурьи...
Один из древнерусских мифов гласит, что некогда русы построили у берегов Черного моря город Голунь. Где именно находилась легендарная Голунь, упоминаемая неоднократно как в сказаниях, так и в летописях, не знает никто. Есть, правда, предположения ряда историков, что Голунь, возможно, располагалась где-то в низовьях Днепра, но тому нет совершенно никаких доказательств, даже косвенных.
Мы же заглянем в еще один из древнейших русских мифов – «Миф о Китоврасе и Квасуре», может, именно он поможет нам определить, где находилась неведомая потомкам Голунь, и явит новые подробности истории наших пращуров.
Что же рассказывает нам этот удивительный миф? Однажды русская Голунь была захвачена греками. Вел греков не кто иной, как бог Вина и виноградарства Дионис. Изгнать захватчиков решили тавр Китоврас и его друг русский бог веселья и хмеля Квасура (прямой противник Диониса). Вот оно почти документальное свидетельство единства древних руссов и тавров! Достав волшебный гудок (струнный инструмент, прообраз гуслей), оба друга пришли в Голунь и в честном «музыкальном» соревновании переиграли не только греческого царя, но его сына Перегуду с дочкой Перекрасой, а когда те сбежали от позора со всеми греками, посадили на престол некого Вавилу. Вот в общих чертах сюжет мифа. Что в нем интересного для нас? Прежде всего, в нем явно прослеживается борьба тавров в союзе с древними русами против греков за древний город Голунь. Опредленный смысл имеет и этимологический ряд Голунь-Колунь-Корсунь. Да и упоминание в мифе о боге Диониса тоже, видимо, не случайно! Ведь именно Херсонес, а не какой-либо иной город Черноморья, особо славился на протяжении многих столетий своими виноградниками и вином. Так что присутствие в мифе выясняющих отношения Диониса и Квасуры весьма понятно. Но самое интересное в этом мифе это то, что тавр Китоврас побеждает соперников не мечом и луком, а гудком! Как отличается этот исконно русский миф о совместной освободительной борьбе руссов и тавров от всего того, что оставили нам в память о таврах их враги греки!
И сразу возникает вопрос: «Кто же был более дик, «цивилизованные» греки или «варвары» тавры?
Ныне память о маленьком, но гордом народе осталась лишь в названии Таврида да на страницах древних летописей.
И все же, думается, тавры достойны лучшей памяти, чем та, которую оставили нам их извечные враги. Может, именно с их многовековой непрерывной защиты своей родной земли и берет свои таинственные истоки то особое мужество и упорство, с которым отныне и навсегда будут славиться защитники как Херсонеса, так и его восприемника – Севастополя.
В горах сокровенной Тавриды хранило заветы отцов
Содружество воинов храбрых, охотников и мудрецов.
Не зная в боях поражений, не ведая рабства оков,
Здесь славили Деву Святую – Праматерь Великих Богов.
Внушали захватчикам ужас. Расправа была коротка,
И падали в бездну без счета безглавых пришельцев тела.
Коней скаковых разводили, знаменьем крестили детей,
Быков почитали священных, и ламами звали царей.
Осталось лишь эхо преданий. Безжалостен времени ход.
Исчез, будто вовсе и не был великий таврийский народ.
И жалко до боли сердечной, до спазм, до рыданий скупых,
Что мы разминулись навечно на длинных дорогах мирских
Но вслушайся! Там за горами раздался вдруг звон трензелей.
То тавры, в беде помогая, потомкам седлают коней!
Артемида, Ифигения или Елена?
Место в Скифии есть, что зовется издревле Тавридой...
Ифигения к нам совершила
Долгий, неведомо как, прямо по воздуху путь.
Будто бы силой ветров, сокрытую тучей, Диана
За море перенесла и поселила у нас.
Кто не помнит известную французскую поговорку: «Cherchez la femme!», то есть «Ищите женщину». Какая невероятная история, какой загадочный сюжет может обойтись без нее? И неужели найдется хоть один писатель, кто в своей книге не уделит женщине достойного внимания? Что можно здесь возразить? Ничего! Тем более что в моем рассказе о севастопольской земле женщины играли весьма важную, а порой и первостепенную роль. Начнем же и мы, следуя советам французов, искать женщину, и, как знать, может быть, именно она поможет нам в раскрытии одной из самых вековечных тайн Священного города, приблизит нас хотя бы на шаг к ее разгадке.
Итак, впереди у нас еще одно головокружительное путешествие сквозь эпохи и земли, народы и верования, от камней Херсонеса к вселенскому мирозданию. Не буду скрывать от читателя, что и теперь вновь начинаю свой путь навстречу главной женщине в истории Священного города с тем же волнением, что и в первый раз. Впрочем, в этом сомневаться, наверно, не сможет никто, ведь каждая встреча с прекрасным – неповторима.
Для начала процитируем начальные строфы присяги граждан Херсонеса, выбитой в начале III века до н.э. на огромной мраморной плите:
Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою,
Богами и богинями олимпийскими,
Героями, владеющими городом, территорией
И укрепленными пунктами херсонесцев.
Я буду единомышлен о спасении
И свободе государства и граждан
И не предам Херсонеса...
Присяга – документ священный. Здесь все выверено до буквы, а каждое слово продумано сотни и сотни раз. Вчитаемся же и мы в строки присяги еще раз... В тексте понятно все, за исключением лишь одного слова, лишь одного божества – Девы. Кто она? Сразу отметим, что эта таинственная Дева, скорее всего, не входит в число олимпийских богинь. Ведь те упомянуты отдельно, сразу же после нее. У этой Девы нет даже имени, она просто Дева. И при этом по своей значимости она стоит сразу же за громовержцем Зевсом, землей Геей и солнцем Гелиосом. Она опережает всех остальных богов. Кто же она такая, та, чьим именем клялись древние херсонеситы, чью божественную силу они ценили выше многих олимпийцев? Может быть, это все же кто-то из дочерей Зевса, а может, совершенно иное божество? Как здесь не вспомнить правительницу-жрицу Цирцею с острова Эя (Буяна), некогда приютившую Одиссея?
С чего начинает поиск любой исследователь? Конечно же с энциклопедий и словарей. Они – своеобразный нулевой цикл, позволяющий уяснить предмет нашего поиска и определить его направления. Итак, перед нами «Словарь древней мифологии». Находим «Парфенос-Дева». Читаем:
«1. Прозвище Афины.
2. Дочь Стефила и Хрисофемиды. Отец доверил ей и ее сестре Мельпадии сторожить погреб с дорогими винами. Сестры уснули, и пасшиеся свиньи перебили все сосуды. Боясь отцовского гнева, девушки бросились в море. Их спас Аполлон и доставил в Херсонес Карикийский, где они стали местными божествами. К принесению им жертв не опускали евших свинину и касавшихся свиней.
Афина Паллада. Копия с оригинала Фидия, находившегося в Парфеноне. I в. до н.э.
3. Прозвище девы Дике– Астреи, а также Эригоны, превращенных в созвездие Девы.
4. Главная богиня Херсонеса Таврического. Парфенос отождествлялась с Артемидой и ее жрицей Ифигенией».
Что ж, словарь представляет большую возможность выбора в начале наших поисков Девы.
Начнем, конечно же, со знаменитой Афины Паллады. И сразу же в памяти всплывает знаменитый афинский Акрополь, разрушенный, но по-прежнему великий. Именно там до сегодняшнего дня стоит, поражая остатками своей былой красоты, храм Парфенон – одна из самых грандиозных построек древнего мира. Известно, что этот храм был построен афинским правителем (и любимцем Херсонеса) Периклом в 430 году до н.э. и посвящен богине Афине Парфенос.
В переводе с греческого «парфенос» так и звучит – дева. Храм-святилище, посвященный Афине, украшала ее огромная статуя из слоновой кости и золота работы Фидия. Многим позднее статую перевезли в Константинополь, а в V веке н.э. уничтожили, посчитав невозможным хранить языческое божество. До наших дней сохранились лишь описания статуи да несколько мраморных копий. К тому же хорошо известно, что понтийские города, включая Херсонес, к культу Афины относились достаточно спокойно. Афина была почитаема более всего в метрополии.
Афина имела своим заклятым врагом еще одну деву. Это была самая знаменитая из трех существовавших горгон – Медуса (Медуза). Как и многие другие хорошо знакомые имена мифологических персонажей, Медуса – это всего лишь прозвище, означающее «владычица», «повелительница». Дочь морского царя Форкия, возлюбленная владыки морской стихии Посейдона – прекрасноликая Лебединая дева Медуса властвовала над народами северных земель и морей. Но в условиях господствующих матриархальных отношений Власть не ужилась с Мудростью: соперницей Медусы стала Афина. Скупые осколки древних преданий позволяют восстановить канву разыгравшейся трагедии. Две девы-воительницы не поделили власти над Гипербореей. Борьба была жестокой. Первым актом низложения соперницы стало превращение прекрасной Лебединой царевны Медусы в отвратительное чудовище с кабаньими клыками, волосами из змей и взглядом, обращающим все живое в камень. Данный акт символизирует, скорее всего, раскол протоэллинского этнического и идеологического единства и отпочкование той части будущих основателей великой древнегреческой цивилизации, которые под воздействием природной катастрофы и под предводительством или покровительством девы Афины начали колонизацию новых земель. В пределах жизни отнюдь не одного поколения они добрались до Балкан, где, воздвигнув храм в честь Афины, основали город, и поныне носящий ее имя. Это версия профессора В. Демина.