ие храма сего есть событие не севастопольское токмо, а всероссийское. По какому побуждению созидается он? В память крещения и просвещения верою Христовою великого князя Владимира, то есть почти то же, что в память обращения в христианство земли русской, ибо в лице князя своего крестилась тогда здесь и просветилась верою вся Россия. Давний священный долг всея России перед памятию великого Владимира постройкою храма сего будет уплачен... Кто не знает, что у врагов наших одно из самых задушевных желаний состоит в том, чтобы каким бы то ни было образом отторгнуть здешнюю страну от состава России? Это было бы, по их собственному признанию, верхом их успеха против нас. А мы в это самое время в ответ на их безумную дерзость полагаем ныне здесь основание храму во имя Святаго Владимира. Сим самым, сильнее и внятнее всяких слов, мы говорим врагам нашим: ошибаетесь вы, воображая, что полуостров Таврический составляет для России добычу меча и плод победы: нет, это древнее и родовое достояние наше, это наследие еще святого князя Владимира. Здесь купель нашего крещения, здесь начало нашей священной истории и народных преданий. Уступить после сего страну эту кому бы то ни было – значило бы для России отказаться от купели своего крещения, изменить и памяти Святого Владимира. Возможно ли это? Не унывай, богоспасаемый град Севастополь! Помни, что ты наследник и преемник не Ахтияра мусульманскаго, а православного Херсонеса Таврического. Страна сия – часть России, вставлена в Россию рукой самого Провидения, и нет врага, могущего ее отторгнуть... Если для отражения врагов недостанет земных защитников, явятся небесные: восстанет из гроба или паче сойдет на землю сам витязь Равноапостольный, сойдет и приведет с собою весь сонм священномучеников херсонесских, кои купили сию землю у самого Владыки Вселенныя – не златом и серебром, а слезами и кровию своею...»
Как возвышенно пророчески и как современно звучат ныне его слова... Как же надо было прочувствовать этому человеку всю сокровенную сущность севастопольской земли, чтобы в нескольких предложениях выразить ее прошлое и будущее, оценить великое.
И сразу становится и горько от того, что имя этого безусловно великого человека, имя, которое должно было бы стоять в одном ряду с именами Нахимова, Корнилова и Истомина, сегодня незаслуженно забыто потомками.
В дни первой севастопольской обороны в городе произошло событие, которое сегодня тоже осталось как-то вне памяти потомков, хотя одного его уже было достаточно, чтобы понять всю исключительность Севастополя – как великого православного города. И об этом событии в свое время говорил и писал отец Иннокентий.
Событие это – явление в Севастополе Божией Матери и посещение ею героев обороны. Об этом редчайшем явлении сохранились документальные свидетельства невольного участника этого события архимандрита Свято-Троицкого монастыря, старца Ионы, в правдивости и искренности которого сомневаться не приходится.
И снова вопрос: случайно ли совпадение по времени и на одной земле трех, казалось бы, совершенно различных событий: явления Божией Матери и ее духовная помощь севастопольцам, освящение Владимирского собора – главного храма Священного города – и небывалого в истории человечества сражения за Севастополь, явившего примеры неведомого дотоле массового героизма и самопожертвования?
Нет, разумеется, все далеко не случайно! Первыми под плиты Владимирского собора легла четверка великих морских воителей России: Лазарев, Корнилов, Истомин и Нахимов. Национальные герои нашего Отечества, именно они сделали храм местом поклонения миллионов россиян.
...Если смотреть на Владимирский храм снизу, со стороны моря, оттуда, где и сегодня стоят у своих причалов корабли Черноморского флота, то создается впечатление, что собор парит в небе. Наверно, так оно и есть, ибо небо взяло к себе души тех, кто лег когда-то под мраморные плиты. Сердца же их навечно остались в севастопольской земле.
Для нас, ныне живущих, Владимирский собор – есть прежде всего место преклонения и поклонения, место раздумий о славе Отечества, о нашем прошлом, настоящем и будущем. Ведь совсем не случайно на черном кресте, что венчает могилы Лазарева, Корнилова, Нахимова и Истомина, в лавровом венке значится всего лишь одно слово – «Ника», т.е. победа. Победа духа над плотью. Победа бессмертия над забвением...
Тайны Великой Отечественной
...А он горел, и отступала мгла
От Херсонеса и до равелина.
И тень его пожаров над Берлином
Уже тогда пророчеством легла.
Великая Отечественная война пришла в Севастополь в 3 часа 15 минут 22 июня. Еще не прозвучал ни один залп на западной границе, еще не погиб ни один солдат, а Священный город уже встретил врага, и первые жертвы на алтаре Великой Отечественной были его...
История сохранила нам имена первых ее жертв. Фашистская донная мина упала на дом и разнесла его в клочья. В огне взрыва погибли: Александра Белова (бабушка), Варвара Соколова (дочка) и Леночка Соколова (внучка). За долгую и кровопролитную войну еще погибнут миллионы и миллионы, но именно этим трем выпала страшная участь открыть скорбный и бесконечный мартиролог. Запомним же и мы их имена!
А 30 го октября война докатилась и до стен самого города. И снова предначертание или совпадение? Ведь именно в октябре 1854 года началась Первая оборона Севастополя. Причем если тогда она началась высадкой войск европейской коалиции на побережье восточной Евпатории, то в 1941 году именно в том же месте танковую колонну врага встретили матросы 54 й батареи береговой обороны Черноморского флота. На наручных часах командира батареи лейтенанта Ивана Заики было 16 часов 35 минут, когда он скомандовал:
– Пеленг 42... Дистанция 35 кабельтовых... По вражеским танкам... Залп!
Так началась Вторая великая оборона, оборона, вновь явившая миру феномен Севастополя.
Помню, в свое время, знакомясь с архивами Приморской армии периода обороны Севастополя, я поразился одному страшному факту. В ежедневных донесениях о результатах фашистских бомбардировок наряду с графами «убито» и «ранено» присутствовала еще одна – «сошло с ума». Цифры в ней были отнюдь не меньше, чем в предыдущих. Что стало с этими бедными людьми, чей разум не выдержал кошмара войны? Скольких из них смогли вывезти на Большую землю? Сколько погибло в дороге, осталось навсегда лежать под завалами взорванного Инкерманского госпиталя, было расстреляно немцами?
Помимо бомб с самолетов немцы бросали обычные рельсы. Падая с огромной высоты, рельсы издавали столь жуткий режущий душу звук, что у многих просто не выдерживала психика. Кроме рельс, в виде развлечения, немцы сбрасывали на наши позиции целые мешки гвоздей. Гвозди пронзали людей насквозь... Чего только не испробовали захватчики под Севастополем, чтоб сломить дух его защитников! Лучшие гренадерские дивизии, укомплектованные двухметровыми саксонцами и лучший авиакорпус генерала Рихтгофена, уже превративший в развалины Ливерпуль, Варшаву и Крит, сотни тысяч бомб, десятки тяжелых и сверхтяжелых батарей, не имевших аналога в мировой истории, включая 420 миллиметровые гаубицы – «уничтожители крепостей» – «Гамма Мерзер» и «Гамма Гаубитце», 615 миллиметровые «Карлы» и 813 миллиметровую «Дору», один снаряд которой весил более семи тонн. Многим позже, вспоминая о битве за Севастополь, Манштейн писал: «В целом во Второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь...» Что ж, более чем исчерпывающее признание!
Многие ли из городов мира могут записать в свои анналы, что под их стенами полегли сразу несколько армий? Только два: Сталинград, где нашли свой конец 6 я немецкая и румынская армии, и Севастополь...
С декабря 1941 года по июль 1942 го Севастополь фактически полностью перемолол сильнейшую в вермахте 11 ю армию лучшего стратега Третьего рейха фельдмаршала Манштейна. Под стенами черноморской твердыни захватчики положили около 200 тысяч своих солдат, почти весь изначальный списочный состав этой армии. Но главное значение ВЕЛИКОЙ обороны священного города даже не в этом. Подставив свою грудь под удар сильнейшей фашистской армии, Севастополь тем самым спас всю страну!
Севастополь. Осень 1941 г.
Спустя годы после окончания войны историки дотошно просчитают возможные варианты развития событий летом страшного 1942 года в случае, если бы немцам удалось с ходу овладеть Севастополем. А таких вариантов получалось всего два. И от обоих даже сегодня невольно пробирает мороз по коже, ведь в обоих случаях вполне мог бы быть изменен весь ход мировой истории...
При первом варианте гитлеровское командование намечало усилить свой главный ударный кулак – армию Паулюса – не менее вымуштрованными войсками Манштейна. Что из этого могло получиться, остается только гадать. Вспомним, как наши солдаты, изнемогая, на последнем пределе сил дрались уже на самом берегу Волги. Чаша весов еще зыбко колебалась. Все могла решить какая-нибудь свежая дивизия или даже полк. А теперь представим только, что вслед за потрепанной 6 й армией на Сталинград накатился бы вал двухсоттысячного отборного манштейновского воинства. Устоял бы Сталинград? Устояли бы мы? Ведь за исходом волжской битвы внимательно следили изготовившиеся к нападению японская и турецкая армии. Падение Сталинграда должно было стать для них сигналом к захвату Дальнего Востока и Закавказья. Сколько миллионов и миллионов жизней пришлось бы положить еще, чтобы остановить эти удары в спину?
При втором варианте развития событий, в случае быстрого захвата Севастополя, 11 я армия Манштейна должна была ринуться на Кавказ к бакинской нефти. Смогли бы удержать ее немногочисленные защитники северокавказских перевалов?
Представим лишь на одно мгновение, что Севастополь пал не в июле 1942-го, а хотя бы на несколько месяцев раньше. Как могли бы развиваться события? Они бы развивались трагически для нас...