И у Херсонеса, и в Круглой бухте с крутого берега к воде спущены сколоченные наспех трапы. По ним в последние часы немцы спускались к транспортам. Возле трапов порванные солдатские и офицерские документы, пачки сигарет, пистолеты, штыки, шинельные скатки, противогазы.
Возле импровизированных причалов много трупов с простреленными висками. Это покончившие с собой эсэсовцы и члены нацистской партии.
Здесь в последний день борьбы за освобождение Крыма войска 4-го Украинского фронта и моряки Черноморского флота рассчитались за разрушение Севастополя, Керчи, Новороссийска, Анапы и Феодосии, за расстрелы на овечьих кошах Бахчисарая, на крутых склонах Массандры, в Багеровом рву Керчи, за разграбление дворцов и музеев, за человеконенавистничество.
Когда мы с Веретенниковым вышли к берегу, матрос снял с плеча автомат и дал длинную очередь. Затем передал автомат мне:
— Пальните, старший лейтенант, за окончание войны в Крыму! За Севастополь!
Я пальнул. От меня автомат перешел к Соколенко, а от него к Леониду Сойфертису. И вдруг все, кто находился здесь, у Херсонесского мыса, подняли автоматы, пистолеты, а кто-то пристроился к немецкой пушке, и получился отличный салют в честь возвращения черноморцев в свое «Орлиное гнездо».
Вот и все. Говорят, что время кристаллизует события и поступки подобно тому таинственному биологическому процессу, в результате которого в раковине вырастает жемчужина.
Еще говорят, что время отбирает и просеивает события с точностью, незнакомой даже аптекарским весам.
Я был бы счастлив, если б изложенные в моей повести события и факты, поступки и их истинный смысл выдержали бы эти испытания.
УТВЕРЖДАЯ ГЕРОИЧЕСКОЕ, НРАВСТВЕННОЕ
Судьба не баловала писателя Петра Александровича Сажина. Он прошел многотрудный жизненный путь. Не все, к чему стремился писатель, удалось осуществить. Разные были тому причины. Но он честно служил и служит своему народу. П. Сажин сказал свое слово в литературе, быть может, не очень громкое, быть может, не очень ослепительное, однако добротное, мужественное, честное слово.
П. Сажин известен как писатель-маринист, певец моря, его неспокойного, неукротимого нрава, его ничем не завуалированной романтики. Откуда эта любовь к морской стихии, к морским необозримым просторам? Некоторые читатели, отмечает П. Сажин в своих «Кратких этапах биографии», любезно предоставленных автору этой статьи, полагают: он потому пишет о море, что родился у моря, с детства привык к его шумному дыханию. Родился же П. Сажин не у моря, а в селе Большая Лозовка Тамбовской губернии. В то время, когда появился на свет будущий писатель, — а было это 30 июня 1906 года, — нынешняя Тамбовская область называлась Тамбовской губернией. Время не очень близкое и не столь отдаленное. Там заочно он полюбил море. Кто видел, как дымится цветущая рожь, как она под дуновением ветров переливается шелковистыми волнами, — тому легко представить себе, что поле ржи очень похоже на море! Примерно так объясняет изначальную основу своей любви к морю Петр Сажин. Крестьянский парень, любознательный, жаждущий увидеть, познать новое, незнакомое, загадочное, потянулся к Москве. Очень хотел попасть в Высший литературно-художественный институт имени В. Я. Брюсова. Сокращенно институт назывался Вхутемас. Увы, мечте паренька не суждено было осуществиться. Именно в том году —1925-м — Вхутемас закончил свое существование. Тогда П. Сажин решил поступить в Ленинградский университет. Центральный Комитет комсомола в самом деле направил его в Ленинград, но не в университет, а в газету «Комсомольская деревня». Издавалась тогда газета с таким названием. В Ленинграде в те годы кипела литературная жизнь. В этом городе жили и творили крупнейшие художники слова — А. Ахматова, Н. Тихонов, О. Форш, М. Зощенко, А. Толстой, К. Чуковский, В. Шишков и молодые талантливые литераторы — О. Берггольц, Б. Корнилов, А. Прокофьев, А. Гитович, В. Саянов. По собственному признанию, П. Сажин ходил на все литературные вечера, куда его пускали. Чаще всего он бывал на собраниях литературной группы «Смена», где велись пылкие споры по многочисленным творческим вопросам: о мировоззрении, о методе, о месте молодого писателя в строительстве новой жизни.
Неспокойный, ищущий характер у П. Сажина. Казалось, необыкновенно благоприятно, удачливо складывалась жизнь молодого журналиста. Девятнадцатилетний юноша из глубинки России руководил не где-нибудь, а в Ленинграде, в крупной ежедневной комсомольской газете отделом литературы и искусства. Чего бы еще? Жить и двигаться дальше по избранной стезе. Нет же. П. Сажин решает проверить себя, свой характер, свою настойчивость в различных непредвиденных жизненных переплетах. Вдруг он, оставив на первый взгляд полностью журналистскую деятельность, становится на короткое время ремонтным слесарем на одной из ленинградских фабрик. Затем потянуло к морю. Он плавал в качестве кочегара на судах дальнего плавания, побывал во многих зарубежных странах.
Что это? Чудачество? Желание блеснуть чем-то оригинальным, из ряда вон выходящим? Вряд ли. Приобщившись к литературе, к журналистской работе, П. Сажин понял: у него мало жизненного опыта, мало наблюдений, фактов, из которых затем рождается значительная, широкомасштабная правда действительности. Надо было, как говорил Горький, «выкупаться в море фактов», знать многое, разное, чтобы мысль пульсировала непрерывно, чтобы она из разнородного, богатого по своему содержанию, по своему «составу» материала плавила нечто целостное, существенное. И для литературы факты — крылья для полета. По-видимому, это — взглянуть жизни прямо в глаза, погрузиться в неисследованные слои действительности — и было причиной «неустойчивости» П. Сажина в выборе профессии. Человек с потребительской, узкокорыстной психологией не поймет этих зигзагов в биографии писателя.
О своих морских скитаниях П. Сажин написал книгу под названием «Британский профиль» — книгу, насыщенную острыми, зоркими наблюдениями и впечатлениями, возникшими при соприкосновении с разнородным житейским, человеческим, социальным материалом. Эта книга вышла в 1931 году в Государственном издательстве художественной литературы (ГИХЛ). Через два года она повторно была опубликована «Издательством писателей в Ленинграде» под редакцией Н. С. Тихонова.
Я не собираюсь рисовать полный портрет писателя. Несколько штрихов из его биографии надо было восстановить для того, чтобы понять истоки творческого своеобразия П. Сажина.
Наибольшую известность принесли Сажину повести «Капитан Кирибеев», «Трамонтана» и «Севастопольская хроника». Эти повести написаны и переработаны в разное время — с 1936 по 1972 год. Они заметно отличаются друг от друга художественными особенностями, нравственной проблематикой. П. Сажина условно можно причислить к той категории писателей, которые говорят негромким голосом, не увлекаются сногсшибательными столкновениями характеров. Автор придерживается спокойной манеры повествования. Тугие сюжетные узлы завязываются постепенно. П. Сажин не перебивает героев своих повестей, создает свободный простор для независимого, естественного самодвижения. Не все повести подчиняются этим законам. «Севастопольская хроника» своей тональностью, принципами художественного построения, к примеру, явственно отличается от «Капитана Кирибеева» и «Трамонтаны». Об этом более обстоятельно я скажу дальше. Между повестями «Капитан Кирибеев» и «Трамонтана» существует внутреннее родство. Замечается нить, незримо протянутая между ними. Это родство сказывается в особенностях, своеобразии человеческих характеров, изображенных в повестях. П. Сажин любит людей честных, мужественных, скромных, сильных, не лишенных слабостей, но живущих и работающих с огоньком, творящих добро без шума, умножающих количество света на земле. Не сразу предстают они перед читателями положительными чертами своего характера. Происходит это не потому, что автор стремится уравновесить в человеке отрицательные и положительные качества, намеренно соединяет вместе контрастные, взаимоисключающие краски. Человек — сложнейшее, многогранное существо, живое, динамичное, развивающееся. В нем порой сосуществуют черты, не всегда элементарно и просто гармонирующие друг с другом. Но в нем где-то бьется основной источник. Надо найти его, внимательно исследовать содержание, «состав» этого источника. Человека необходимо хорошо знать и любить. Такова, говоря ученым языком, концепция личности в творчестве писателя. «Капитан Кирибеев» — добротная, «мускулистая», реалистическая повесть — начинается по подобию детектива. В одной каюте с писателем на пароходе «Анадырь» оказывается некий весьма странный тип. Вваливается он в каюту без стука, располагается в ней так, будто рядом с ним нет никого. Молчит трое суток. Только официанту бросает два скупых слова: коньяк и лимон. За трое суток выпил шесть бутылок коньяку, выкурил несчетное количество трубок. С первого взгляда сосед писателя по каюте подонок какой-то, пьяница, невежа и хам. Когда ближе знакомимся с жизнью странного пассажира, случайное, дерзкое, вызывающее в его поведении постепенно отодвигается в сторону. Мы начинаем понимать скрытые мотивы, побудительные причины его столь необузданных, неуравновешенных поступков. Разрушился быт, перегорела любовь к жене, оставив в сердце Кирибеева страшные, незаживающие ожоги. Капитан Степан Петрович Кирибеев — личность незаурядная, героическая. Кирибеев храбр до безумия, строг, справедлив, суров, нежен, жизнелюбив. Он любит жизнь, любит не только наслаждаться ею, но и своим деянием, своими поступками усовершенствовать, обогащать, развивать ее. Он из племени крылатых, желающих летать высоко, нести на своих крыльях что-то очень нужное, очень необходимое людям. Не всегда сопутствует ему удача. Мучительно, почти трагически складываются его отношения с женой Ларисой, обожаемой Кирибеевым, но существом легковесным, капризным, пустым, не понимающим, в чем истинное человеческое счастье. Несмотря на удары судьбы, на горькие разочарования и ушибы, в Кирибееве не гаснет желание творчества, идея большого самоотвер