И вот, когда мы были уде готовы выходить, скупо улыбнувшаяся Анастасия неожиданно произнесла:
– Только сразу должна предупредить вас, дорогая Елена Павловна – не подходите близко к Фонтану на Площади. Дух, который в нем обитает, тот еще ловелас, и никогда не упустит случая соблазнить случайную прохожую…
– Я буду иметь это в виду, дорогая, – сказала, после чего мы все вышли на прогулку.
Только малышка Лилия куда-то потерялась, но это, как сказали мои новые подруги, совершенно естественное явление. Как только она будет нужна, то сразу объявится.
Часть 40
16 (4) апреля 1855 год Р.Х., день восьмой, вечер. Окрестности Лондона, Виндзорский замок.
День этот был типичным весенним днем в Британии. Утром – непроглядный туман и накрапывающий дождик; к полудню развиднелось, в прорехах меж облаков заголубело весеннее, будто специально вымытое небо, а вечер в теплых лучах закатного солнца оказался восхитительно хорош. Кончилось же все еще лучше, но далеко не для всех: иных этот день опечалил до глубины души, а для некоторых и вовсе оказался последним днем жизни…
Яхта Наполеона Третьего «Прекрасная Гортензия», доставившая его с супругой и свитой из Кале в Дувр, причалила к британскому берегу ранним утром, когда вокруг стоял густой туман. Риск был огромен, ведь в молочной мути было невозможно разглядеть даже пальцы вытянутой руки. Но лоцманы справились и подвели корабль с французской императорской четой к причалу минута в минуту к назначенному времени. Встречать дорогих гостей выехал лично принц-консорт Альберт. И когда он шагал навстречу гостям по красной ковровой дорожке, то едва видел носки своих начищенных ботфорт. Воистину – туманный Альбион… Кстати, капитан второго французского корабля «Буревестник», на котором в Британию перевозили багаж императорской четы и прислугу, не стал рисковать и повернул свое корыто обратно к французскому берегу. Таким образом, император остался без запасного мундира, а императрица – без вечернего платья и личного куафера.
После несколько скомканной церемонии встречи гости проследовали на железнодорожный вокзал Дувра, где их ожидал представительский ВИП-поезд. При этом первые полтора часа пути проходили в сплошном тумане, и пассажирам ВИП-поезда казалось, что они едут в никуда. Потом туман стал редеть, и к тому моменту, когда императорский поезд подъехал к старейшему вокзалу британской столицы под названием Лондонский Мост, туманная муть уже вполне рассеялась, а в облаках даже стали появляться прорехи, через которые нет-нет проглядывало солнце. Там, на вокзале, дорогих гостей ждали роскошные экипажи, составившие императорский кортеж, и духовой оркестр, который встретил Наполеона Третьего слащавым романсом «Отправляясь в Сирию», лично написанным мамашей этого величайшего из всех проходимцев в мире.
Когда оркестр закончил играть, гости британской столицы и их гостеприимные хозяева расселись по открытым ландо – и кортеж принялся колесить по лондонским улицам, украшенным британскими и французскими флагами, заполненным празднично одетым народом. Впрочем, веселье и радостные крики выглядели несколько натужно, поскольку сведения о произошедшем несколько дней назад на подступах к Севастополю уже начали просачиваться в британское общество. Впрочем, лондонцы надеялись, что их королева Виктория сейчас хорошенько надавит на императора Наполеона, тот вставит пистон своим генералам – и те радостно поведут французских солдат умирать за вечные британские интересы. Между делом император Франции показал своей супруге дом, в котором он жил, когда был простым политическим изгнанником, а также рассказал, как однажды заплатил сорок фунтов стерлингов за билет в театр – только для того, чтобы увидеть там совсем молодую тогда королеву Викторию. И ни слова о своей любовнице мисс Говард, богатейшей даме лондонского полусвета, которая продала свои драгоценности и замки, отправилась вместе с ним во Францию и профинансировала государственный переворот, приведший его к власти…
Попетляв пару часов по празднично украшенному городу, кортеж вырулил на вокзал Пэддингтон, где императора и его свиту ждал еще один ВИП-поезд, на котором они должны были отправиться в Виндзор. Паровоз его был назван в честь победы англо-французских войску при Альме, но это ни на йоту не увеличило скорости поезда, подъехавшего к Виндзору, когда солнце уже клонилось к закату. Там, в Виндзорском замке, помимо всего прочего, императора и императрицу ожидал огромный траходром, на котором некогда почивал русский император Николай Первый. Виктории казалось, что это хороший подарок ее гостям. Кстати, примечательный факт: о смерти русского императора в Британии объявлялось как о кончине «врага рода человеческого», что однозначно переходит все границы приличия… Впрочем, эта история стремительно двигалась к своему концу.
После того как ВИП-поезд прибыл на станцию Виндзор-Центральная, гости и сопровождающие еще раз перегрузились из вагонов в ландо кортежа, а в замок гелиографом был подан сигнал, потому что ехать от вокзала до парадного входа всего ничего – около пятисот ярдов (450 метров). Почетный караул из красномундирных, как вареные раки, солдат уже выстроен, красная дорожка расстелена, премьер Пальмерстон, жуя оттопыренную губу, занял свое место, королева и все восемь детишек выстроены в ряд. Даже маленький Леопольд, которому недавно исполнилось два года, занял свое место в общем ряду на руках у бонны. Все что угодно – лишь бы Наполеон Третий не вышел из войны с Российской Империей и не бросил Британию в полном одиночестве. Все внимание – на ворота Святого Георгия, через которые во двор Виндзорского замка должны въехать французские гости.
Этот же (почти этот же) сигнал приняли и на штурмоносце, барражирующем на пятикилометровой высоте чуть в стороне от Виндзора. Первоначально Серегин планировал привлечь к этому делу два штурмовых батальона, высаживаемых с восстановленных больших десантных челноков «Неумолимого», а потом посчитал кое-что на пальцах и понял, что ничего кроме хаоса такое превышение необходимых сил и средств принести не может – и вернулся к своему излюбленному точечно-ударному методу. Один штурмоносец и одна сводная штурмовая рота, один усиленный взвод в составе которой укомплектован первопризывными амазонками, и еще два, составленных из многоопытных бойцовых остроухих в полной тяжелой экипировке. Как правило, это еще ветеранши «Битвы у Дороги», способные знаменитую шотландскую гвардию пинками гонять вокруг замка, если это потребуется.
Получив сигнал о приближении «момента истины», штурмоносец резко пошел вниз, а в десантном трюме с гудением зажглась красная лампа полной боевой готовности. В рубке управления происходила своя мизансцена. Там, если не считать «волчиц» и остроухих, сидящих на боевых постах, присутствовали княгиня Елизавета Дмитриевна (она же штурм-капитан Волконская), командир боевого корабля, Артанский князь Серегин, полномочный представитель императора Александра Второго граф Алексей Федорович Орлов и… собственной персоной Наполеон Бонапарт, по прозвищу Корсиканское Чудовище. Не усидел на месте Император Французов, не смог отказать себе в удовольствии самолично лицезреть, как Артанский князь отвешивает смачного пинка зловредной Британщине, пусть даже это происходит и не в его мире.
Тем временем внизу императорский кортеж проехал в ворота Святого Георга… Почетный караул берет свои ружья на плечо. Ландо, в котором с торжественным видом восседают принц Альберт, император Наполеон Третий и императрица Евгения, останавливается прямо напротив конца красной ковровой дорожки. Хорошо вышколенные слуги отщелкивают дверцу и помогают спуститься сначала принцу Альберту, потом императору и императрице. Снова звучит это дурацкий романс «Отправляясь в Сирию», который Наполеон из уважения к своей матери сделал неофициальным гимном французской Империи… Вот королева Великобритании вместе с детьми движется по красной дорожке навстречу императору и императрице, чтобы встретиться с ними где-то посредине.
Королева Виктория успела дойти и даже протянуть руку, как воздух вокруг важных персон наполнился звуками рвущихся басовых струн «пиу-пиу-пиу!», а на газон пала тень снижающегося боевого корабля. Крик: «Спасайтесь!» – и в тот же миг рушатся стены замка, выходящие на Верхний Двор, под грудами камней погребая входы во внутренние помещения, заваливая проходы в башнях Святого Георгия и Георга Четвертого. Очереди из малых оборонительных турелей, пущенные точно сверху, подрезают ограничивающие двор стены и превращают двор в ловушку. А вот и его величество штурмоносец – он стремительно увеличивается в размерах, тормозя всеми своими импеллерами. Скоротечная штурмовая операция «Визит каменного гостя» началась…
Тогда же и там же, десантный трюм штурмоносца.
Рядовая воительница первого гвардейского штурмового батальона Мэя Кун
С недавних пор меня и многих моих подруг из числа тех, что первыми вступили в войско князя Серегина после Битвы у Дороги, перевели из кавалерии в гвардейский штурмовой батальон. А это большое повышение, ведь в каждом следующем мире роль кавалерии будет снижаться, а роль пехоты, особенно штурмовой, будет постоянно расти. Как оказалось, я для этой службы подхожу чуть ли не наилучшим образом. Глаз у меня остер, рука тверда, выносливости целый день боя таскать на себе штурмовую экипировку хватает, а ум достаточно гибок для того, чтобы осваиваться с оружием и экипировкой верхних миров.
Не каждая взрослая воительница способна на это; обычно обращению с таким оружием, кроме самого простого, учат только молодняк, взятый из питомников в совсем юном возрасте. Но у меня тоже хорошо получается, я уже довольно неплохо освоила самозарядную винтовку и пулемет. Стрельба от бедра по движущимся (то есть с визгом разбегающимся во все стороны) мишеням нравится мне больше всего. Ведь руки у меня такие сильные, что даже пулемет в них бывает зажат крепко будто в станке. Например, из самозарядки на полигоне я выбиваю девяносто очков с одной обоймы (десять патронов), а этого вполне достаточно, чтобы числиться в отличницах боевой подготовки.