е логово. Все происходящее настолько не от мира сего, что я не понимаю, действительно я вижу все это своими глазами или же это безумные видения, вызванные злоупотреблением хлороформа, как об этом предупреждали некоторые доктора.
Я по-прежнему стою на месте. И тут же, напротив меня, стоит император французов с супругой – они, как и я, застыв на месте, озираются по сторонам, их лица бледны, оба они какие-то жалкие, съежившиеся… Боже, неужели у меня точно такой же вид? Ведь мне страшно, страшно, страшно… Страшно, несмотря на то, что нас, монархов, никто пока не трогает и никуда не тащит. Вся расправа идет над нашими близкими и приближенными. Мне страшно настолько, что перед глазами колышется мутная пелена, а внутри словно растет ледяной ком, который давит на мои внутренности нехорошими позывами… Ноги мои подкашиваются; кажется, меня качает. Ничего не разобрать в ужасающей суматохе… Или это у меня расфокусировалось зрение?
И вот настал момент, когда демоны обратились в нашу сторону… Я не вижу их лиц, потому что они прикрыты забралами, но почему-то мне кажется, что это женщины, женщины-воины. Одна из них, кстати, не великанша, а вполне нормального роста, обращается к нам на довольно хорошем английском языке и требует, чтобы мы добровольно прошли внутрь этого чудовища, потому что в противном случае к нам применят силу. Французский император очень испуган, он капитулирует и без сопротивления позволяет себя увести. Следом за ним ведут его супругу, с двух сторон крепко поддерживая ее за локти. Она спотыкается, путаясь в своих длинных юбках, ее качает от страха… Я тоже испугана, да так, что не могу ни пошевелиться, ни ответить что-либо. Железные пальцы сжимают мои локти, меня тоже ведут в чрево этого летающего чудовища… И точно так же, как французская императрица, я спотыкаюсь и путаюсь в юбках, но мои крепкие спутники не дают мне упасть.
Там, внутри, теснота и полумрак. Нас, пленников, проталкивают в самый конец помещения, обширного как каретный сарай. Не зная, что меня ждет, я высматриваю своих близких. Где-то послышался детский плач – мне показалось, что это мой младшенький, и я крикнула: «Леопольд!». Но плач тут же утих, а я вдруг увидела своего Альберта. Он стоял в самом дальнем углу, по возможности стараясь сохранять достоинство, и маленький Леопольд был у него на руках. Остальные дети были там же, никто не потерялся, и я, подумав, о том, как хорошо иметь такого надежного мужа, возблагодарила Господа за его небольшую милость.
Никто из нас не пытался сопротивляться; сломленные и подавленные, мы старались быть благоразумными перед лицом неотвратимых обстоятельств и покорно принимали свою судьбу, лишь про себя призывая все кары на головы этих ужасных, подлых исчадий. И лишь лорд Пальмерстон попытался протестовать. В него словно вселился бес. У входа в люк он вдруг начал дергаться и орать, вырываясь из рук своих конвоиров точно заупрямившийся осел. Это зрелище было настолько карикатурно-жутким, что я не могла отвести от него взгляд. Куда девался напыщенный премьер-министр? Его держали двое, заломив ему руки за спину, точно какому-нибудь преступнику. Лицо его было багрового цвета, к тому же украшенное кровоподтеком, его перекашивала неистовая злоба, изо рта в адрес русских летели проклятия, перемежаемые гнусными ругательствами. Его неизменный цилиндр был потерян, рыжие волосы торчали клочьями в разные стороны, и весь он был какой-то помятый и грязный, точно забулдыга из Сохо[26]. При этом он пытался вырываться, но хватка его конвоиров была надежна. Я подумала, что у захвативших нас людей к старику Пэму особое отношение, не подразумевающее ни малейшего пиетета, и в то же время они ведут себя до предела невозмутимо.
– Будьте прокляты, дети Дьявола! Будь проклята ваша Россия, ваш император и весь ваш дикий народ! Вы все сдохнете! – орал виконт Пальмерстон, но конвоиры остались индифферентны к его воплям. Скорее всего, они не знали английского языка и все его истерические выкрики значили для них не больше чем мычание барана. А может, они вовсе и не были русскими, и потому оскорбления в адрес России и ее императора не имели для них большого значения.
И вот раздался лязг и скрежет – и дневной свет, в небольших количествах попадавший внутрь через раскрытый люк, исчез. Пол под ногами как-то странно дернулся, и я поняла, что мы летим – летим из старой доброй Англии туда, откуда в нашем мире и появилось это летающее чудовище. Инстинктивно обернувшись через плечо на звук закрывающегося люка, я увидела, что заполонившие помещение солдаты неизвестной мне армии принялись снимать свои шлемы с забралами… И тут оказалось, что все они – молодые женщины, красивые какой-то дикарской красотой. И самое главное, у большинства из них были острые нечеловеческие уши, как у каких-то зверушек. Они радовались, посмеивались, обменивались улыбками, как будто не они только что хладнокровно убили несколько десятков британских солдат. Адские демонессы – вот кто они такие! И если они попадут в руки английского правосудия, то их ждет костер и только костер!
И тут помещение потряс торжествующий клич такой силы, что я чуть не оглохла. Это наши враги радовались своему успеху, и от этого у меня на сердце стало особенно горько. Это было возмутительно, неслыханно! Варвары, грубые дикари! Я задыхалась от переполнявшего меня чувства негодования. Я им все, все выскажу! Раз они не лишили меня жизни сразу, то, наверное, у них есть какие-то планы в моем отношении. Трудно предполагать, что они задумали, но, по крайней мере, как только я окажусь лицом к лицу с их начальством, то смогу высказать претензию! Ведь я все еще остаюсь королевой Великобритании… О! Они у меня попляшут!
Но мое заблуждение относительно того, что я еще что-то значу, продолжалось недолго. Две остроухие девки железными пальцами взяли меня за локти и недвусмысленными жестами показали, в каком направлении мне предстоит идти. Альберт и дети, конечно, встревожились тем, что меня уводят, но что они могли сделать против превосходящей силы? Узкий коридор быстро закончился металлической дверью, а за ней находилось помещение, где явно располагалось командование.
Я не ошиблась. Опять девки в форме, только в серо-голубой, а не в буро-зеленой. Ну это понятно, там морская пехота[27] (или что там ее заменяет на этом летающем корабле), а тут флот. Часть девок имела вполне обычный вид, другие были настолько худы, что походили на ожившие скелеты. Даже Флоренс Найтингейл, с которой я виделась один раз, была далека от такой степени худобы. Более того, головы этих худышек были наголо выбриты и покрыты замысловатой татуировкой – они тоже, очевидно, были демоническими созданиями, достойные только того, чтобы сжечь их заживо. Командовала этим летающим чудовищем также женщина, причем почти нормального вида, если не считать надетой на нее серо-голубой военной формы и наличия командных интонаций в ее голосе.
Но главной здесь все же была не она. Главными, как это положено, были трое мужчин, точнее, один из этих троих… Он стоял в середине и смотрел на меня жестким взглядом серых глаз. И он же единственный был в этой мужской компании мне не знаком. Ну что же – назовем его «мистер Икс»… Скорее всего, это тот же человек, который вместе со своей армией пришел на помощь русским под Севастополем. Трудно было бы предположить, что наши несчастья имеют две разные причины, тем более что человек, стоящий по левую руку мистера Икс, был мне хорошо знаком. Граф Орлов, преданный пес российского самодержавия, верный слуга предыдущего и нынешнего императоров, хитрая сволочь, оказывающий русскому трону самые разные услуги: от дипломатических поручений до подавления мятежей.
Но больше всего меня шокировал тот, кто стоял по правую руку от мистера Икса. Да и как же мне не быть в шоке, если это был злейший враг британской империи в истории, покойный уже почти тридцать четыре года, Император Французов Наполеон Бонапарт Первый! Это был точно он или человек, поразительно похожий на его портреты. Нет, я сразу поверила, что это он и только он – восставший из могилы, чтобы стать свидетелем гибели Британии… Император Французов смотрел на меня, и губы его кривила усмешка победителя. Пусть на этот раз не он одержал эту победу, но он сполна насладился унижением своих старых врагов, и этого ему было достаточно. Впрочем, могу предположить, что его главная цель – совсем не я, а его племянник, а мне надо сосредоточиться на мистере Иксе. Интересно, граф Орлов догадается представить мне собеседника или мне придется нарушать этикет[28] и самой проявлять инициативу?
Граф Орлов догадался. Правда, вскоре я подумала, лучше бы он этого не делал…
– Ваше пока еще королевское величество, – с легкой издевкой сказал он, – разрешите представить вам нашего союзника, и соответственно, вашего врага, Божьей милостью самовластного великого князя Артанского Сергея Сергеевича Серегина, а также его супругу, великую княгиню Артанскую Елизавету Дмитриевну Волконскую. Прошу, как говорится, любить и жаловать.
И тут дамочка, которая командовала летающим чудовищем, подошла к мистеру Иксу – то есть к князю Серегину – и обняла его сзади за плечи. И столько в этом жесте было любви, ласки и обожания, что я задохнулась от зависти и злобы. Да как она смела любить и быть любимой… в то время как я имею вместо по-настоящему любимого человека всего лишь его удобную замену! Сейчас это почти забылось, но прежде, обнимая Альберта, я представляла на его месте Александра. Очевидно, это выражение моего лица было таким заметным, что Артанский князь глубоко вздохнул. И этот вздох привел меня в чувство. Ведь я – королева величайшей империи современности, и что мне какой-то иностранный князь, пусть даже и самовластный…
– Так, значит, это вы и есть тот самый неведомый союзник русских дикарей, мистер Серегин? – спросила я, задыхаясь от ярости и постаравшись принять горделивую позу, соответствующую моему королевскому статусу.
Но получилось это у меня откровенно плохо: попробуй прими тут горделивую позу, когда с обеих сторон от тебя стоят мускулистые бабищи, которым ты макушкой едва достаешь до груди. И ведь видно, что вежливы они только потому, что у них есть приказ этого самого Артанского князя: «Без грубости», а будет другой приказ – будет и другое отношение. Да и сам князь откровенно смотрит на меня сверху вниз – так, словно он является, по меньшей мере, Императором Вселенной. Я видела, что на него не производит абсолютно никакого впечатления ни мой титул королевы, ни сама Великобритания… Как будто он представляет тут еще более могущественную силу, способную десятками стирать такие империи с лица планеты.