Раздвигая народ, вперед вылез свинорылый амбал:
— Я, Швай, вызываю Севера после Крокодила! Если выживет!
— Принято, — проскрипел Паук и заулыбался. — Но ставки таки уже потом!
Прискакал одноногий Дрыга, схватился за голову, отмахнулся от торговца.
— Убереги, Двурогий, от погрома! — пророкотал тот, удаляясь, Север крикнул ему вдогонку:
— Больше никаких погромов и налогов!
Толстая мутантка, взвизгнула, пытаясь поддержать Севера, но получила затрещину от многогрудой и смолкла.
Крокодил встал перед противником и ткнул в него пальцем.
— Бьемся на кулаках, на! А то я тебя знаю, на! Фокусы твои, на… — Мутант отстегнул от пояса ножны, достал из ботинка заточку, рядом на землю положил стилет.
— Че за Север? — пробурчал свинорылый. — Кто такой? Не слыхал я про него!
Вперед протиснулась фигуристая мускулистая мутантка, которую Лука раньше не видел. Блеснув металлом зубов, она вытянула из-за спины короткую железную дубинку, ткнула в живот свинорылому Шваю и оттеснила его в сторону. На вид обычная женщина, даже скорее девушка, правда, мышцы — любой боец обзавидуется.
— Поросенок, свали, — лениво сказала она, и голос ее прозвучал чуть шепеляво. — Я следующая, если новичок побьет Крокодила.
— Сама свали! В очередь, Лесси! — рявкнул Швай, оттолкнув мутантку.
Встав между противниками, он посмотрел на одного, на второго и провозгласил:
— Крокодил вызвал в Круг Севера! Деритесь! — Он взмахнул рукой и отскочил от греха подальше.
«Налогосборщик» осклабился, обнажая нечеловеческий зубы, мелкие и острые, и принялся обходить Севера по кругу, делая выпады и прощупывая защиту. Лука наблюдал за противником и поворачивался, не реагируя на провокации.
Наблюдатели замерли в предвкушении, Паук, проживший на свете целых сорок, а может, и больше лет, не торопился с выводами и поставил против местного авторитета пять серебряков. Пришлый Север был на голову ниже Крокодила и выглядел скорее доходягой, чем героем. Но если Жаба прав, и он завалил пожирателей и Мертвого Глаза, то этот суровый и поджарый, будто высушенный мужик — с сюрпризом. Слабоумным он не выглядит, значит, его самоуверенность оправдана.
Наконец Крокодил дважды ударил Севера в солнечное сплетение и отскочил, приняв боевую стойку, но тот даже не пошатнулся, хотя должен был сложиться пополам. Крокодил запрыгал вокруг, делая обманные выпады, попытался свалить противника подсечкой, но лишь зашипел от боли. Нанес удар в висок, точнее, попытался, после чего Север сделал невозможное: схватил его кулак и резко дернул — хрустнул сустав, Крокодил взвыл, попытался вырвать руку из тисков сомкнутых пальцев, но ничего не смог сделать, он напоминал варана, угодившего в капкан.
— Предлагаю тебе сдаться, — пророкотал Север, все так же держащий противника, причем делал он это без усилий, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Отсоси! — проскулил Крокодил.
— Какой-то ты озабоченный, — покачал головой верховод.
Отпустив противника, он попытался ударить, но Крокодил как-то увернулся и, отчаянно взревев, вцепился зубами в шею Севера. По толпе зевак прокатился вздох, Паук зажмурился, прощаясь с деньгами и поминая сияющую пещерку Пресвятой матери, которой все накрылось.
Каким же было его удивление, когда рядом прозвенел женский голос:
— Вырви ему кадык! Да! Мочи упыря!
Паук разлепил веки, встал на задние лапы и ахнул. Север держал Крокодила за горло и медленно сжимал пальцы, дробя хрящи гортани. Тот хрипел и отбивался, плевался кровавой пеной, но все без толку.
— Сдавайся, — рокотал Север. — Обещаю сохранить тебе жизнь и свободу.
— От-со-си, — прохрипел Крокодил.
Север сомкнул пальцы, отчего над толпой разнесся хруст, и отбросил дергающееся в агонии тело в сторону. Баланс Тсоуи не шелохнулся и, вспомнив об огромных штрафах за расправу на пиратской Девяткой, Лука порадовался и этому.
— Кто следующий? — Он остановил взгляд на Швае, потом на Лесси. — Выбирайте оружие, я буду биться голыми руками. Ну?
Мутантку насторожила уверенность Севера, и она промолчала, а вот свинорылый выхватил тесаки, оскалился и с воинственным кличем ринулся в драку.
В этот раз верховод решил обойтись лишь усиленными скелетом и кожей, схватил лезвие голой рукой, вырвал из руки свинорылого. Удар второго тесака принял на локоть — толпа ахнула, рассчитывая увидеть, как наглый чужак лишится руки, но у него даже кровь не выступила. Север отобрал второй тесак и наступал на Швая, который озирался, рассчитывая на поддержку своего рейда.
— Завали его! — заорали из толпы. — За-ва-ли!
— Сдавайся, — миролюбиво проговорил Север. — Мое предложение в силе.
— Отсо… — начал было Швай, но не закончил — Север схватил его за горло. Ощутив железную хватку, сглотнув и поджав губы, свинорылый преклонил колено и проговорил: — Север — мой верховод. Мой рейд — его рейд, моя жизнь — его жизнь.
Лука принял клятву, и Швай, зашагав прочь, как побитый пес, крикнул на кого-то в толпе:
— Он в натуре железный! Двурогим клянусь!
Настал черед Лесси, но та поступила мудро: преклонила колени и поклялась в верности. Толпа замерла, готовясь к худшему, потому что каждый раз, когда сменялся верховод, начинались грабежи. Лишь радостный Паук сновал в толпе, собирая урожай выигранных ставок.
Окинув взглядом новых подопечных, Север проговорил:
— Живите как жили. Больше никаких податей сверх положенного на развитие Рванины. Стены тут хлипкие, надо укреплять. Впредь никаких погромов и грабежей. Кто нарушит это правило, будет казнен, — он кивнул на мертвого Крокодила. — Если кто-то не согласен с новыми порядками, может оспорить это по чести в Круге.
На пару мгновений повисла тишина, которая взорвалась радостными женскими возгласами. Девки повисли на героях: Жабе, Йогоро, Сахарке, — и даже Скю перепало немного любви, причем, похоже, теперь мутантки не проявляли меркантильный интерес, а старались урвать себе самцов из успешного рейда.
Вперед вырвался Зэ, уставился на Севера и пробулькал:
— Жрать хочу, верховод, ща сдохну!
Тот положил руку на его голову.
— Потерпи еще немного, уже скоро.
Прискакал одноногий Дрыга, сказал, что угощает весь рейд за свой счет. На что Север ответил так, чтобы услышал каждый:
— Мы все одной крови, дети Пустошей. Вы под моей защитой, а значит, должны жить хорошо. Это мое кредо: мои люди не будут терпеть лишения. Я не собираюсь обкрадывать вас, заплачу, как и обещал. А теперь, рейд, ужинать!
Харчевня занимала весь дом-колодец в центре Рванины. Столов там не имелось, были только расстеленные на полу линялые ковры и подушки вдоль стен. Рейд Севера занял весь второй этаж.
Трехглазые близняшки, оказавшиеся дочерями Дрыги, сновали между «столами», ставили глиняные миски, двое заторможенных мальчишек притащили котел с единственной ложкой. Похлебка пахла мясом, и рот Севера наполнился слюной. Рядом с ним сидели мутанты из рейда Гекко: Йогоро, который жрал, отправляя еду в рот сразу четырьмя руками, Скю, Жаба, Сахарок и Зэ.
Когда голод был утолен, одна из близняшек принесла жбан с бормотухой:
— Корневая настойка! — белозубо улыбнулась она и кокетливо заморгала сразу тремя глазами, водрузив пойло на середину стола. — Берегли для особого случая!
Мутанты жадно уставились на алкоголь, и Север дал добро. Потом, поднявшись, оглядел глотающих слюни местных и сделал приглашающий жест:
— Присоединяйтесь, угощаем!
— Гуляй, Рванина! — радостно заорал Жаба.
После чего поднялся и гаркнул, поднимая жбан:
— За Железного Севера, нашего верховода!
— За Севера! — донеслось отовсюду.
Главному верховоду Рванины тоже пришлось пригубить бормотухи из жбана, и метаморфизм сразу нейтрализовал алкоголь. Глядя на своих подопечных, Лука думал о том, что для мутантов важен авторитет лидера. А значит, о Севере Железном не просто должны услышать — слава должна бежать впереди него, мелкие рейды должны желать попасть под его защиту, и сегодня он преодолел первую ступень к достижению своей цели.
Вернулись женщины, заняли места между пришлыми героями. Близняшки заинтересовались Севером и сели с двух сторон, он не стал их прогонять, хотя и не собирался делить с ними ложе. Головой Лука был в далекой Империи, где остались соратники и мама. Тягостные мысли метались от Столицы к Убежищу, где скоро Кору должны принести в жертву.
Лука всей душой рвался в путь, на помощь сестре, но понимал, что железный — он, а остальным нужно отдать эту ночь. Она у них сегодня будет горячей.
Глава 8. Избранница Двурогого
Когда брат Коры Децисиму, Лука, мистически переродившийся в теле императора Маджуро, собрался лично ехать к северным баронам, чтобы просить о помощи в войне с Рецинием, девушка тут же засобиралась с ним. Во-первых, ей хотелось побывать на родине отца, вдохнуть полной грудью свежий, пахнущий травами воздух, увидеть изумрудные склоны холмов, словно белым горохом, усыпанные пасущимися овцами, посмотреть на деревья, такие огромные, что их не обхватить даже вдвоем, взявшись за руки, а по стволу можно забраться на самые облака! Отец говорил, что люди на севере честнее, умеют держать слово и верны клятвам.
А во-вторых… или во-первых, это как посмотреть, у нее была еще одна причина всей душой и телом желать этой поездки. И у причины было имя: Кейн.
Этого бойкого и симпатичного парня Кора заприметила сразу.
Да, то, что Куница замешан в темных делишках, стало понятно быстро. Кора частенько встречала таких лихих удальцов, швыряющих деньги направо и налево, уверенных и дерзких. Но поведение парня изменилось, когда Маджуро привлек его к каким-то государственным делам.
Поначалу Куница воспринимал ее как фаворитку императора, тщательно скрывая свой интерес. Но Кора частенько ловила его взгляды… Такие, от которых металл плавится, не то что сердце. Но стоило посмотреть на него, как парень отворачивался. Кора слишком многое повидала в свои годы и отлично понимала, что интересна Кейну так же, как и он ей.