Ударом целой клешни скорпион разворотил защитную стену, снес дозорную вышку и арбалеты и ворвался в поселение. Оттуда раздались визг и крики раненых. Север удвоил усилия, отмечая, что ресурса у метаморфизма осталось всего ничего — обильно сыпались логи об огромных дозах нейтрализуемой радиации.
Запрыгнув на стену, Север сиганул на спину эхо-скорпиона, который в этот момент отправлял в пасть зажатого в клешне мутанта, вырастил алебарду, собираясь раскроить чудовище надвое, но монстр был просто огромным — Север будто сидел на каменной крыше дома, и метаморфизма хватило лишь на то, чтобы разрезать панцирь наполовину.
Скорпион закрутился на месте, пытаясь сбросить наездника, и от боли забыл о том, что собирался поесть, теперь цель у него была одна — Север, а тому требовалось лишь удержаться. Благо хитин был шероховатым, и Лука успешно цеплялся усиленными пальцами, пока его швыряло из стороны в сторону.
Мутанты кололи скорпиона пиками, резали тесаками. Даже женщины, вооружившись чем придётся, бросались на тварь в самоубийственных атаках.
— Надо перебить ему ноги!
Север узнал голос Жабы и крикнул:
— Валите, прячьтесь!
— Хера, — отозвался кто-то незнакомый, — он не уйдет, пока всех не…
Север скосил глаза и увидел, что на говорившего попала капля яда, он позеленел, схватился за горло и начал задыхаться.
Капли отравы зеленели повсюду и, казалось, светились.
— Коснешься — подохнешь! — крикнули в толпе.
Мутанты бегали вокруг скорпиона группами по пять-восемь человек и по команде одновременно били по ногам, которых было шесть, чтобы скорпион хотя бы охромел.
Опасность мгновенно выветрила остатки алкоголя, и мутанты действовали грамотно и слаженно.
Север несколько раз ударил в панцирь и понял, что без метаморфизма его не пробить. Мало того, радиация была такая, что едва хватало сил на ее нейтрализацию. Нужно было найти уязвимое место. Еще с детства он помнил, что насекомые плохо убиваются. Их можно разорвать пополам, но они продолжают жить, потому нужно повредить что-то важное, например, ослепить и снести башку. Без головы он проживет какое-то время, но потом все равно издохнет. Хорошо, что поврежденный ядовитый хвост тварь не использовала, чтобы ненароком не сломать, а только брызгала ядом.
Лука пополз вперед, к голове. Каков же был сюрприз, когда память предыдущих жильцов этого тела подсказала, что глаз у скорпиона не два, как у мухи, а больше. К этому моменту Север уже добрался до первой пары, увенчивающей верхушку плоской головы, вырвал оба и, одной рукой держась на глазницу, второй начал методично долбить панцирь, который здесь был гораздо мягче и пробивался с третьего удара.
Скорпион занервничал, крутанулся, и Севера отбросило к самой морде, он едва успел вцепиться в роговой нарост, распластался прямо над распахнутой пастью.
Если угодит туда, а слизь скорпиона ядовита, он не выживет… Метаморфизм!
Север принялся интенсивно поглощать панцирь, мягкие ткани скорпиона, но этого едва хватало, чтобы бороться с радиацией — недоставало энергии Колеса. И все же разрушение головы твари шло неотвратимо. Скорпион верещал, крутился на месте, превращая в груду развалин стену и строения, но в конце концов до него дошло, что плохо ему в этом конкретном месте, и монстр ринулся прочь.
Лука спрыгнул с его спины и распластался на земле, думая о том, что, если тварь вернется, им наступит конец. Но нет, с бешеным стрекотом эхо-скорпион, прихрамывая, побежал на холм, спустился с другой его стороны и скрылся.
Некоторое время Север пролежал под палящим солнцем, не в силах двигаться, а потом из убежищ начали выползать мутанты, которые и помогли ему подняться.
Вырубаясь от переутомления, он смутно помнил, как с их помощью добрался до своей спальни, где тотчас упал и вырубился, а когда очнулся, увидел над собой смутно знакомое женское лицо, как ни странно, довольно симпатичное.
— Ты кто?
Она улыбнулась.
— Не помнишь? Лесси…
— А, да… Верховод?
— Теперь уже нет. Ты мой верховод, Север, — улыбнулась она.
Лесси встала, отошла к окну, и Север залюбовался ее мышечным рельефом, складывающимся в кружащие голову формы. «Выздоравливаю, раз на женщин засматриваюсь», — подумал Север. Лесси больше всех местных была похожа на норма. И на женщину.
— Сколько я был в отключке?
— Так дня два, — ответила она. — И не реагировал ни на что! Мы уж, грешным делом, подумали, что тебе конец — раны на тебе были такие, что с ними не живут. Ан нет, гляди ж ты — все затянулось!
— На мне все быстро заживает, — согласился Север.
— Но я вот чего не пойму… Почему ты вернулся? — спросила она. — Мог ведь остаться в холмах и не пострадал бы.
— Мутанты своих не бросают. Тут моя се… — он осекся. — Здесь мой рейд. Кстати, что с потерями? Разрушения?
— Странный ты. У Рванины давно не было хорошего верховода. Можешь встать? Идем.
Север свесил ноги с кровати, натянул штаны и, щурясь на ярком солнце, поднялся во двор. Наземные строения были разрушены, сейчас их возводили заново все оставшиеся в живых мутанты. Бывший рейд Гекко работал вместе: Жаба подавал камни Скю, тот — Йогоро, а четырехрукий здоровяк укладывал, уже пять рядов стены было возведено. Сахарок что-то мешал в огромной бочке, очевидно, раствор для лучшей сцепки камней.
Первым Севера заметил Зэ, от которого толку в строительстве было немного, и он просто околачивался рядом.
— Верховод очнулся! — радостно объявил он, и по лицам мутантов Север понял, что они не просто рады, а счастливы его видеть.
Стену отремонтировали в первую очередь, теперь возводили наземные постройки, женщины и дети отчищали остатки смертоносного яда.
Возглас Зэ заставил их отложить дела. Все завертели головами и, заметив Севера, зашептались.
— Восемнадцать человек полегло, — отчиталась Лесси. — Тринадцать мужчин, четыре женщины, ребенок. Яла, Кори… Если бы не ты, все погибли бы. Эхо-скорпионы видят не глазами, он никого бы не отпустил живым.
— Радость-то! — закричала Полли. — Верховод очухался!
Все ринулись навстречу главарю, потому не сразу разобрали крик дозорного на уже новой вышке. А когда расслышали, было уже поздно.
С лязгом хлипкие ворота слетели с петель, и во двор вошла троица, при виде которой обитатели Рванины притихли, втянув головы в плечи.
Первым шагал огромный детина локтей эдак в пять ростом — просто гора мышц, раздвоенная губа, нитка слюны до подбородка. На нем были только штаны, кожа казалась землистой, а на месте суставов торчали роговые шиповатые наросты. Два глаза обычных, но косят, третий на переносице закрыт черной повязкой, очевидно, выбит.
Двое других пришедших — тоже горы мышц. Один четырехногий, с человеческим торсом на медвежьем тулове, второй — с руками длиннее роста, передвигался он, опираясь на кулаки.
Впереди идущий урод с раздвоенной губой остановился и проговорил, слегка шепелявя:
— Кто здесь Север? — судя по невнятности речи, трансформированным у него было еще и небо.
— А кто спрашивает? — прохрипел Север в ответ.
Мутанты зашушукались за спиной, послышалось свистящее: «Рехнулся», «Это ж суперы!»…
Север насторожился, на всякий случай приготовившись принять бой.
И с огорчением отметил, что энергии Колеса нет, все истрачено на бой с эхо-скорпионом и восстановление. На что способны суперы, и стоит ли их опасаться? Оказалось, стоит.
— С тобой, слизняк, говорит Огненная длань!
С грохотом все мутанты рухнули на колени.
Глава 11. Рога Двурогого
Гигантский мутант с черной повязкой между глаз ленивой походкой прошел между павшими ниц рейдерами и жителями еще не до конца восстановленной Рванины. Приблизился к Луке, единственному, оставшемуся на ногах, он сплюнул:
— Ты, что ли, Север, слизняк?
— Я Север, но не слизняк, — спокойно ответил Лука и, решив потянуть время, поинтересовался: — А ты что за хрен с горы? Что еще за Огненная Длань? Мне это ничего не говорит. Представься, супер!
Энергия Колеса хоть и очень медленно, но все же восстанавливалась. Кто знает, может, дополнительная секунда в режиме боя склонит чашу весов в его пользу. Этих трех супермутантов Лука не боялся. Ну да, здоровенные, мощные — наверняка любой из них способен переломить пополам человека, будь тот норм или мут. Но Лука-то не совсем человек. Он странник с метаморфизмом, усиленным металлом скелетом и сверхпрочным кожным покровом, который даже острейший клинок Швая не взял!
Тот, кто спрашивал Севера, оскалился, губа его разъехалась, и стало видно, что кость там тоже раздвоенная. Обернулся к двум другим, громыхнув доспехами и роговыми наростами, и гаркнул:
— Слыхали, братва? С горы, йо-ба! Он, тля, Север, а нас не знает? Я в душе не гребу, что это за хрен, но прав был верховный. Мутный верховод… — Повернув голову, он уверенно зашагал к Северу. — Че ты за верхач такой, что твои бойцы знают нас лучше, чем ты? Ты вообще бывал в Убежище, Северок? А? Бьюсь об заклад, что нет. Иначе б знал, кто такой Даффн!
Не дожидаясь ответа, супер медленно снял повязку. Из-под нее в Луку вперился третий глаз — выпуклый, черный, как мгла, без белка, с узором в виде тончайшей золотистой спирали по центру. Эта пружина двигалась, будто в самом деле вкручивалась в центр глаза.
Логи сменялись с бешеной скоростью, но Луке стало не до них — он не мог отвести взгляда, тонул, словно в черноте, завороженный движением…
Обнаружено ментальное воздействие!
Фиксируется разрушение нейронных связей!
Анализ вариантов противодействия…
Инициация восстановления…
Недостаточно энергетических резервов!
Фиксируется влияние на префронтальную кору мозга…
Анализ вариантов противодействия…
…и почувствовал, как просыпается после кошмара, где враги стали друзьями, а друзья — врагами. Детали воспоминаний меркли перед внезапно обрушившейся на него правдой! Как он мог?