То, что до поверхности осталось всего ничего, Север определил по пронзительному писку нетопырей. Ночное зрение, перешедшее инфракрасный режим, работающий на последних мощностях метаморфизма, обозначило сотни красных копошащихся тварей на крыше тоннеля. Эти существа не навредят ему, даже если навалятся всей толпой, но задержат, потому Север действовал на опережение: выстрелил в колонию из плазмогана, заткнул уши, а когда открыл их, нетопыри испуганно метались, вереща на грани ультразвука, и им точно было не до чужака.
Из тоннеля он выбрался там же, где и в прошлый раз. Вывалился в горячую влажную ночь недалеко от черных камней, напоминающих навсегда застывших живых существ. Неподалеку со свистом выстрелил в звездное небо горячий пар, будто дохнул пламенем гигантский дракон — ходили в Империи сказочки о таких существах. На взгляд Луки, драконом могли называть какую-нибудь тварь Пустошей, измененную проклятием Двурогого.
Осмотревшись, он стал думать, что дальше. До Рванины было рукой подать. Там можно перевести дыхание, отоспаться и следующей ночью рвануть в Убежище. Идея порадовала вымотанное тело, и он направился к поселению.
Вот только чем ближе Север подходил к Рванине, тем больше его охватывали сомнения. На что способны жрецы Двурогого? Они точно умеют ковыряться в мозгах и навязывать свою волю, а значит, даже плазмоган не спасет — невозможно ничего сделать, когда собственная рука тебя не слушается. А еще есть вероятность, что штука в голове как-то с ними связана и при приближении к Убежищу будет реагировать на их мысленные команды. Приказ — и он сам себя остановит.
План с молниеносным захватом власти в Убежище уже не казался Северу красивым и безупречным — тысячелетний опыт странника подсказывал, что нужно действовать хитростью, впрочем, Лука знал, что теперь делать, но для этого ему требовались помощники. Значит, нужно идти в Рванину и брать свою банду, если она еще там. А нет… Что ж, придется их поискать, потому что задуманное требовало соратников. И чем больше — тем лучше.
Накопилась усталость. Север еле переставлял ноги, вертел головой по сторонам, в любой момент ожидая атаки хищников. Но то ли их не было, то ли они чувствовали его уверенность и предпочитали не связываться. Уже покинув огненные земли, Лука услышал топот и положил палец на спусковой крючок плазмогана — оружие завибрировало, по нему побежали огоньки…
Топот нарастал, а спустя секунд десять из-за холма показалась огромная, размером с корову, ящерица с вытянутой зубастой мордой и на шести ногах, на миг замерла и поперла на Севера. Он навел на нее плазмоган и, зажмурившись, выстрелил. Вспышка была видна даже сквозь сомкнутые веки, вздрогнула земля, а когда Север снова открыл глаза, от туши осталось мокрое пятно, конечности разбросало, а землю мелкой взвесью покрыли кровавые брызги.
— Так-то, — сказал Лука и бросил в тишину: — Кто там следующий?
Обогнув место взрыва, чтоб не испачкаться, он поднял одну ногу ящерицы, потом вторую, чтоб не идти в поселение с пустыми руками. Странно, что мутанты стремились прижиться в Убежище, где нечего жрать. Он на месте простого мутанта осел бы в Рванине: свободы больше, вода есть, еды — завались.
В Рванину он приковылял на рассвете, и если еще пару часов назад ему хотелось увидеть Жабу, Йогоро и остальных, оказаться в дружественной обстановке, то теперь все устремления вытеснило одно — спать!
— Стой, кто идет?! — проорали с дозорной вышки грубоватым женским голосом.
Север оценил, что новый забор выше того, что был разрушен эхо-скорпионом, на вид прочнее и надежнее. Рванина продолжала жить, и это отлично. Вообще замечательно, если рейд еще здесь.
— Свои! — ответил он, натягивая кепку пониже, и помахал лапой ящера.
— Что за «свои»?
— Север. Я вернулся.
— Твою мать! — радостно воскликнули на вышке и громко объявили на все поселение: — Север вернулся! Вставай, народ!
Его встречали как героя. Ворота распахнулись, и навстречу выбежала Лесси. Симпатичная девушка-рейдер, которая не так давно хотела оспорить его право на лидерство, по-мужски похлопала по спине.
— Живой, Сев! Мы знали, что ты победишь! Убежище хоть не уничтожил? О, козырная кепка! У кого отобрал?
— Снял с этого дракона! — отшутился Лука, потрясая добычей.
Засмеявшись, Лесси отстранилась, и вокруг закружил Зэ, ударил по протянутой ладони. Помня его вечный голод, Север сунул ему лапу ящера — мутант сразу же запихал ее в ротовую щель на животе и принялся чавкать.
Следом прискакал одноногий Дрыга, всплеснул руками:
— Надо же, вернулся! А я-то думал, что уже все, с концами…
— Живой, как видишь, старина! — Север развел руками и улыбнулся, увидев семенящего навстречу Жабу. — О, привет, дружище. Извини, что я тебя помял — сам не свой был. Морок навел тот гад Даффн…
— Да я понял, — махнул рукой Жаба. — Зажило уже… О, а ты на склад ходил? — Он кивнул на рюкзак, сделанный из комбинезона.
— Ага. — Север шумно зевнул. — Йогоро как там? Выжил?
Жаба кивнул:
— И он, и Скю, только спят. И Сахарок, эта паскуда та еще прилипала. Кароч, все, кто после эхо-скорпиона выжил, тут, дрыхнут. — Он сделал виноватое лицо. — Только эт… пока тебя не было, мы Йогоро выбрали верховодом. Ну и главным в Рванине заодно. Но он честно верховодит, как ты наказывал.
— Да не вопрос…
— Позвать остальных ваших? — спросил прыгающий вокруг Дрыга. — Голоден с дороги?
— Я устал, — признался Север. — Мне бы хоть пару часов поспать, а потом уж все остальное. И не будите никого. Проснусь — тогда и соберемся, и обсудим все.
— Может, перекусишь? Осталось жаркое из…
— Спасибо, Дрыга. Позже.
— Идем, провожу тебя поспать, — предложил Жаба. В нашем доме заночуешь, там прохладно и темно. Безопасно, хотя, кароч, тебе тут везде безопасно.
Север отдал Лесси ногу ящерицы, а сам поковылял за Жабой, который рассказывал о том, как тут хорошо стало: Йогоро всех беспредельщиков и крыс повывел, порядок установил, все живут душа в душу.
— Прикинь, Север, к нам даже с других поселков народ переезжает! — похвалился чешуйчатый. — Но мы строго отбираем, чтоб не понавалило всякой шушеры…
Лишней кровати в доме-колодце не было, и Жаба уступил Северу свою, а сам отправился нести дежурство вместе с Лесси.
Проснулся Север, каждой клеткой тела ощущая чужое внимание, не враждебное, как было еще недавно, — теплое… Но напряженное.
Едва он открыл глаза, как наблюдающий за ним Зэ выбежал с воем:
— Он проснулся! Проснулся!
Снаружи зашумели, отдельные голоса слились в гул. Пришлось вставать, пока эта толпа не устремилась сюда.
Все поселение было в сборе: тут и смутно знакомые лица, и новые, но народу точно больше, чем даже до нападения эхо-скорпиона, человек двести.
Однако старые друзья не спешили с объятиями. Что-то в атмосфере неуловимо изменилось. Люди молча наблюдали за Севером, а кое-кто даже хмурился.
— Что не так? Умер кто?
Вперед выдвинулся Йогоро, смерил взглядом и плюнул бывшему верховоду под ноги:
— Сам признаешься, или как?
— В чем?
— А то не знаешь в чем! Ты еще жив, Север, потому что мы тебя больше остальных знаем. Убедили не спешить, выслушать. Так что не тяни, а то я за народ не ручаюсь!
«Метка донника!» — вспыхнула мысль. Тронув голову, Север убедился, что кепку с него стянули. Набрав полные легкие, гаркнул:
— Слушайте, люди Рванины! Вы сами видели, как я сражался с эхо-скорпионом, а потом дрался с Огненной дланью…
— Ну видели, и чо? — перебил его басовитый голос из толпы.
— А то! Насильник Швайн, которого вы упустили, добежал до шаманов Двурогого и наплел им обо мне всякое! — О Швайне Север скорее догадался по обмолвкам Агреттона, но иначе и быть не могло. — Те и прислали Огненную длань!
— Значит, было за что! — пробасил тот же мужик. Лука всмотрелся, нашел его взглядом — пузатый мутант с бельмом на глазу, и сделал к нему шаг. — Швайн навыдумывал, что я чуть ли не Истребитель Пустоши и сын Пресвятой матери!
— Так это ты? — неприятно удивился Зэ и отступил, спрятался в толпе.
— И пердишь молниями! — захохотал Жаба и обернулся к нюхачу: — Зэ, ты как маленький!
— Ну да, это каждый знает, — улыбнулся Север. — Значит, те трое из Огненной длани какой-то приблудой отправили меня спать и так и дотащили до Убежища. Открываю глаза: передо мной сам верховный жрец Агреттон!
— Да ну? — изумленно выдохнула толпа и непроизвольно сделала шаг ближе к Северу, чтобы ничего не пропустить.
— Гну! Шаманы решили, что я все-таки… Дайте вспомнить, там длинно… Вот: вскормленный молоком Пресвятой матери Тайры сокрушитель мутов и истребитель Пустошей!
— Да эти шаманы те еще сказочники! — завопил Йогоро. — Чего только не придумают, лишь бы простой народ в узде держать…
— Да самим вкусно жрать! — возмущенно выкрикнул Зэ, снова выбравшись из скопления мутантов.
— Это ладно, Агреттон повел меня к самим жрецам! А те, я вам скажу, кошмарнее я не встречал! Насквозь видят!
— Так и есть! — закричал басовитый мутант с бельмом. — Говорят от одного их вида можно обосраться!
— Я не стал, видимо, в желудке было пусто, — заметил Север. — Жрецы, стало быть, покрутили меня, покопошились в башке и вынесли решение: я не Истребитель! И отпустили.
— Ты донник! — гоготнул Сахарок.
— А это мы еще поглядим, сладкий, — пригрозил Север. — Донника мне шаманы приделали, и знаете за что?
— За что? — хором выдохнула толпа.
— Помните, я глаз выбил Даффну? Это супер из Огненной Длани, любимчик Агреттона…
— Ага! — воскликнул Жаба. — Ты ж ему еще нос расквасил! Юшкой брызнуло, как от раздавленного переспелого томата!
— Ну вот. Короче, Агреттон сказал, что раз уж я человек в Пустошах новый, то и начать мне придется донником, а не верховодом. Вот только недолго мне донником быть, на днях состоится Большой круг, и я буду в нем биться! Если кто хочет оспорить мое право быть здесь равным, что ж… Мои кулаки всегда готовы расквасить еще чей-нибудь нос. Ну?!