— Да ладно, ладно… — забормотал Сахарок. — Донник, не донник, главное ж — свой! Нашенский!
— То-то! — сказал Север, и тут лед окончательно растаял, в глазах друзей появилось тепло, а на лицах — улыбки.
Растопырив четыре руки, полез здороваться Йогоро, приковылял перекошенный Скю, прискакал Дрыга с предложением еды и девочек.
От перекуса Север не отказался, и в сопровождении старых знакомых, которые наперебой требовали подробностей, пошел в харчевню к Дрыге.
За тем же столом, где сидели в прошлый раз, остались только свои, и Север еще раз рассказал о том, что с ним случилось. Про метаморфизм, конечно же, умолчал. Пришла официантка, и Север смолк.
— Так че дальше-то, верховод? — спросил Йогоро и смутился. — Ну, то есть бывший… или будущий? Север! Ну не ржи, какие планы?
— Будем пробовать запустить оружие древних, которое мы нашли на базе под землей. Оно плюется огнем.
— И че? — округлил глаза Жаба. — Неужто…
Север закивал и продолжил:
— Хватит сидеть в Пустоши и жрать всякую дрянь. Шаманам да жрецам хорошо, суперам тоже — все лучшее-то им достается!
— Ну так Двурогий велел… — не согласился Жаба. — Испокон веков так.
— Жаба, вот ты вроде умный, а дурак, — встрял Сахарок. — Какая тебе разница, испокон ли веков или недавно началось, если жизнь у тебя одна! Я вот, к примеру, не хочу всякую падаль жрать, я сладкое люблю! В Империи, слыхал, есть такая штука, школолад называется! Вкуснячая!
— Чо-ко-лат, — тщательно выговаривая слоги, пробулькал Зэ. — В моем прошлом рейде взяли мы повозку. Попробовал я того чоколата, м-м-м… — Нюхач облизнулся, закатив глаза.
— Ладно вам, — крякнул Йогоро. — За чиколад готовы верховода продать. Север, что ты предлагаешь-то?
— Идем в Убежище, я дерусь в Круге, становлюсь верховодом, потом вызываю всех остальных, пока не соберем огромный отряд. Если кто будет против, у нас есть вот что… — Север показал бластер. — С его помощью мы возьмем власть в Убежище, пошлем к Двурогому жрецов и шаманов, а потом пойдем на Империю.
— Так нас там и ждут, — проворчал Сахарок.
— Чо-ко-лат! — воскликнул Зэ.
— Будет вам и шоколад, и конфеты, и вата сладкая, и леденцы! И никто никогда больше не будет голодать. — Север сжал кулак, мутанты воодушевленно закивали. — Никто не отберет то, что ваше по праву.
— Это понятно, но что от нас-то требуется? — спросил Скю, скрестив руки на груди.
— Просто быть рядом, потому что вы есть истинные мутанты и имеете там все права. Ваша задача — пронести оружие в Убежище и ждать сигнала. Не суперы, не жрецы и шаманы, вы станете проводниками в новый мир!
После ошарашенного молчания Жаба поинтересовался:
— Ты где так говорить научился, верховод? Базарит как по писаному! Верховному шаману у тебя бы поучиться… — Посмотрел на Йогоро: — Йо, извини, вырвалось.
— А прав ты! — ответил четырехрукий, ухмыляясь. — Север наш верховод, я просто его замещал. Все, баста, мужики, отныне ваш новый старый верховод — вот! — И указал на Луку.
Раздались одобрительные возгласы. Север кивнул Йогоро, а тот шумно сглотнул слюну, глаза его загорелись. Жаба, наоборот, испуганно вытаращился и принялся грызть руку. Скю остался безучастным. Подумал немного и сказал:
— А почему бы и нет? Если не получится, вернемся сюда, нам здесь всегда рады.
— А то! — закивал Дрыга, принесший поднос с едой да так и оставшийся стоять у стола. — Север красавец! Быстро навел тут порядок!
— Хорошо бы, чтоб везде было так, — добавил Йогоро. — Хватит нашему брату страдать. Так что я тоже с тобой. И Зэ возьмем, пригодится. Жаба?
Чешуйчатый мутант скривился и пожал плечами.
— А я че? Я, кароч, с вами, куда мне без вас-то?
Север подался вперед, чтоб его шепот было лучше слышно:
— Тогда слушайте, что мы делаем дальше…
Глава 18. Отмщение
Изначально, как догадывался Лука, мутанты приняли его рассказы про лучшую жизнь просто за пьяный разговор, какие часто случаются среди рейдеров. Выпив крепкого пойла, разморенные хоть и простой, но обильной пищей, мужики готовы на любую авантюру. Именно после таких пьяных разговоров Жаба и пробрался в логово Двурогого, где встретил Аляма и Инвазиона.
Однако после того, как Север выстрелил из плазмогана, мутанты поняли, что их верховод серьезен.
К Рванине пробурился глубинный червь, и, прорвись он, быть беде, но… Выцелив бугрившуюся землю, Север перевел оружие на полсантиметра ниже по ходу движения монстра и выстрелил. Оружие отдалось гулом, всполохом, и огненный плевок в долю секунды достиг цели, в ошметки разметав не только землю, но и червя.
— Клянусь сиськами Пресвятой матери! — воскликнул Йогоро. — Не иначе, сам Двурогий вселился в нашего верховода и его рукой бросил адский огонь!
Фигура Севера, и без того загадочная, для всей Рванины окуталась мистическим флером.
— Ты точно не Истребитель? — требовательно спросил Зэ, ткнувшись в колено Северу.
— Точно, нюхач.
Пьяные разговоры перестали быть таковыми, когда Север велел всем, кто с ним, собираться. От самого первого рейда вызвались идти в Убежище Йогоро, Скю, Жаба и Зэ. По только ей ведомым причинам присоединилась Лесси. Также засобирался Паук — его интересовали бои на Лобном месте и возможность заработать на ставках. Сахарок тоже увязался, пусть и брать его никто не хотел — то ли проникся рассказом о шоколаде, то ли просто понял, что свои, хоть и недолюбливают, но не прибьют.
Путь прошел без приключений, разве что Север еще разок пальнул из бластера, разгоняя стаю пожирателей.
Едва в предрассветных сумерках замаячила стена Убежища, Север вскинул руку, останавливая идущий позади рейд. Оглядевшись, он еще раз повторил план:
— Вы идете первыми. Что говорите страже?
— С Рванины идем, еду несем торговать, — ответил перекошенный Скю, хлопнув длинной рукой по скрипучей тачке, которую всю дорогу тащили по очереди. — Нужны целебные травы, — он принялся загибать пальцы, — свечи, масло для лучин, да и много всякого. А еще у нас нюхач захворал, к жрецам ему надобно.
— Ежели стражники у врат за вход денег попросят — давать, — добавил Йогоро.
— Если много затребуют? — продолжил проверять Север.
— Торговаться будем, — прошелестел Паук, зыркнул на Йогоро. — Быковать нельзя, только договариваться. А я на этом собаку съел!
— Дальше? — Север перевел взгляд на Жабу, и тот зябко повел плечами.
— Обустраиваемся, кароч. Снимаем жилье, остатки мяса солим-вялим, чтоб подольше на базаре околачиваться. Беседы с местными ведем, кароч.
— И главное — что?
— Перекупам цены ломить, — подбоченясь, сказала Лесси. — А местным снижать. Иначе перекупщики все заберут, и не будет причины быть в Убежище. А потом остаемся типа посмотреть бои, за тебя болеть, вести, хм, просветительскую работу с местными.
— Про свет, что ли, будем рассказывать? — удивился Зэ. — А чо, они в темноте разве живут? Свечи ж есть!
— Зэ? — грозно спросил Север. — Что нужно тебе делать?
— Не болтать, — смутился нюхач. — Но я это запросто!
Сахарок все время молчал. Он сделался на удивление тихим и покладистым.
— Тогда идите первыми, я приду позже, — сказал Север. — Не надо им знать, что мы вместе. Найду вас на базаре, договоримся.
Рейд выдвинулся в Убежище. Последним шел Йогоро, запряженный в тачку. Вскоре фигуры растворились в мареве, и, как Лука ни вглядывался, не видел, что происходило у ворот. Но раз рейд не вернулся, значит, их без проблем пропустили.
К Убежищу Север подошел, когда солнце уже поднялось и лежало на вершинах дальних холмов. Ему удалось выследить клыкастого свинообразного зайца, отстрелить ему башку. Разделав тушу, он понес ее с собой.
Ворота были открыты, знакомые стражники проверяли поклажу рейда из трех человек. Север сбавил скорость, подождал, когда проход освободится, проверил платок, чтоб он скрывал клеймо донника, и направился к воротам.
Слоноподобные стражники, Чур и Юр, узнали его, поприветствовали. Он пожал их мозолистые руки, поделился мясом и отправился на базар, где во всю бурлила торговля.
Побродив, нашел своих, первым заметив Паука. Тот крутился возле Лесси, за ладную фигурку и смазливое личико поставленную торговать. Ощутив на себе взгляд, девушка повернулась, кивнула, оставила товар Пауку и зашагала к Северу, вытирая руки о штаны.
— Все по плану, верховод, — сказала она, приблизившись. — Дом сняли на окраине. Ну, как дом — хижину, но большую. Идем, покажу, чтоб ты знал, где нас искать. — Она заразительно зевнула да так и замерла с разинутым ртом, схватила Севера за руку, кивнула за его спину.
Он обернулся: с важным видом между торговых рядов вышагивал Швай.
— Вот гнида! Ну здесь мы его точно призовем к ответу, — зашипела она. — Стой тут, я вернусь.
Девушка метнулась к парочке патрульных, наблюдающих за порядком, горячо им заговорила, указывая на ничего не подозревающего Швая.
Кулаки сжались, так Северу хотелось расквасить рыло мародера и насильника, но он предпочел затеряться в толпе, потому что по местным законам Швай полноправный гражданин, а донник — никто, и трогать истинных ему нельзя.
Стражники вняли, зашагали к ничего не подозревающему Шваю. Один толкнул его и повалил на землю, другой связал руки, вдавив колено в спину. Мародер дернулся пару раз, но сопротивляться не рискнул. Его подняли и повели прочь, а Лесси вернулась, довольная собой.
— Завтра будет суд на Лобном месте. В общем, если найдутся три свидетеля, которые подтвердят его вину, — хана ему! — Лесси сплюнула под ноги и зашагала с торговой площади, Север пошел за ней. — А уж мы всем рейдом обеспечим ему виселицу! Но лучше — колесование, чтобы помучился, гад…
Запомнив, где находится дом рейда, Север отправился на Лобное место.
Вокруг него кишели мутанты, готовясь к самому важному событию года — женщины убирали мусор в амфитеатре-воронке; подростки устанавливали флагштоки между трибун, украшенные разноцветными тряпками; в трех местах готовили место под костры, возле которых ждали своего часа огромные казаны — видимо, будут бесплатно раздавать похлебку. Недалеко от костров из досок и ржавой жести собирали прилавки.