.. всю эту мелюзгу! пусть эти несчастные отбросы общества, собиратели окурков заткнутся и не вякают! это все, чего они от нас хотят!.. то же самое думали про нас и эти четверо, включая калеку, восседающего на спине гиганта… стоило им только на нас взглянуть, как на их лицах появлялось что-то вроде гримасы… но пусть они мне хотя бы скажут, как зовут этого геркулеса…
– Николя!
Харрас поясняет, что взял его в плен раненого, где-то на востоке, в глубинке, и привез сюда, для работы на ферме и в Dienstelle… в основном, он занимается тем, что носит безногого.
Ну раз уж они к нам вышли, то давайте… заодно осмотрим и хлев… мы снова идем с ними через парк… меня всегда утешает, когда я наблюдаю, как людям удается извлекать пользу из любых революций, войн и катастроф… обделывать наилучшим образом свои дела и устраиваться со всеми удобствами… все рушится?… ну и что?… такова жизнь!.. проходит месяц!.. год… оп!.. и вот вы их снова встречаете! благодаря различным махинациям, они устроились в тысячу раз лучше и комфортнее, чем раньше… представляю, что будет после атомной войны!.. кругом будут ползать муравьи, термиты, валяться жуткие останки! а кое-кто с комфортом разместится где-нибудь у Килиманджаро, в подземных галереях, оборудованных кондиционерами… private! вот здесь, к примеру, мы видели этого великана Николя, раненого пленника, прибывшего с берегов Каспия специально для того, чтобы всюду носить безногого! похоже, фон Лейдены ни в чем не нуждались! Николя тоже!.. он находился здесь не для того, чтобы служить назидательным примером для остальных… а вот мы предназначались специально для этого, как и Яго!.. этому носильщику-санитару, вероятно, полагался двойной рацион!.. я ждал, когда мы выйдем из хлева, чтобы поговорить с Харрасом с глазу на глаз… только бы он меня не послал подальше!.. но он, кажется, тоже собирался мне что-то сказать!.. причем срочно!.. он уводит меня в другую гостиную… я здесь еще не был… есть на что посмотреть… стиль Людовика XV… не так уж плохо… шесть окон выходят на равнину… вдалеке небольшой пруд, тот самый, что виден и от Ля Виги… а там – гуси… еще гуси… и еще один пруд, заросший тростником…
– Эта равнина простирается до самого Урала, Селин! вы представляете?
Он мне это уже говорил…
– Да, до самого Урала… но Берлин все-таки ближе!.. вы услышите звуки бомбардировок… и увидите, как там все пылает!..
– И как скоро?
– О, дней через восемь… десять!.. а вот здесь вам ничто не угрожает!
– Вы так считаете?
– Цорнхоф их не интересует!.. по нынешним временам он настолько незначителен, что на него даже бомбы жалко!
– Думаете, им на нас даже бомбы жалко?
– Именно!.. и на фон Лейдена, и на мадам, и на ее отца… и даже на Кретцеров…
– Кажется, у старика есть сестра?
– Да, она живет в другой башне… ее можно увидеть только по воскресеньям, в церкви, за органом… правда, теперь все меняется, я уж и не знаю, может, она изменила свои привычки… но одно точно не изменится никогда: она не выносит своего брата… риттмайстера! и калеку тоже! да и Изис!
– Ладно, Харрас, я все понял, бомба нам не грозит, но как бы нам не протянуть ноги от такой кормежки!
– Верно подмечено, Селин! очень верно!.. но здесь вам все же лучше, чем в Париже!.. не забывайте об этом!.. никогда не забывайте! конечно, по всем этим людям: Кретцерам, ландрату, папаше фон Лейдену, сынку, сестрице, барышням из бюро, – по всей этой шайке просто веревка плачет… так вы думаете! естественно!.. но вам все равно здесь лучше, чем в Берлине, и это главное! весь Берлин скоро запылает!
– Харрас, не думайте, что мы жалуемся!.. нам вполне хватило бы тысячи калорий, но в этом супе их не больше трехсот…
– Я понимаю, к тому же фрау Кретцер забрала у вас карточки…
– Вот именно, Харрас!
– Я выскажу ей свое мнение на этот счет, а потом поговорю с Изис, и все уладится!
– Я не особенно доверяю мадам фон Лейден, возможно, она еще хуже, чем сын или даже отец… пленные тоже не лучше… конечно, все они ненавидят друг друга, но в одном они явно сходятся: мы для них – худшая разновидность человеческого отребья, и это просто ужасно, что нас до сих пор не повесили!
– Вы так думаете, Селин?… они вам об этом говорили?
– Харрас, если бы я всегда ждал, пока мне что-нибудь скажут, то мы все уже давно бы протянули ноги…
– Вы правы, мой отважный друг… но что же делать? здесь у вас хотя бы есть крыша над головой, а во Франции вы были бы обречены на верную гибель!.. здесь же вас будут кормить! если вы не против, конечно… вы, наверное, думаете, что у них здесь полная идиллия? даже между ландратом и фон Лейденами?…
– Они на ножах!.. я в этом не сомневаюсь!.. уверяю вас!.. но вы-то сами ведь ни в чем себе не отказываете, даже в ожидании, пока все развалится!.. а это уже что-то!..
– Вы правы! но все не так просто, поверьте мне, коллега!.. все эти люди доносят друг на друга, плетут заговоры!.. интригуют!.. и не только пленные! все деревенские жители!.. и bibelforscher'ы тоже!.. думаю, даже гуси!.. и коровы!..
– Вероятно! но на кого они доносят? и кому?
– Да всем!.. Адольфу Гитлеру! в Канцелярию!.. если чего-то не существует, они это придумывают! ведь придумал же кто-то так называемые «чистки»? каково, а?… да ведь так не только в Цорнхофе, так всюду в Германии!.. в двадцати!.. тридцати тысячах таких же деревень! и во Франции то же самое!.. антибоши!.. «чистки»! здешний ландрат многих арестовывает… но чтобы повесить всех, кто этого заслуживает, просто деревьев не хватит!.. жаль, что кролики не умеют говорить! пленные устроили на них настоящую охоту… двоих расстреляли на прошлой неделе… я вам уже сказал, этого ландрата добрым не назовешь, но добрый он или злой, роли не играет, просто он понимает, что его ждет, он далеко не глуп, поэтому мстит заранее… когда вы будете гулять по Цорнхофу, никогда не заходите в дома, даже если вас будут приглашать… особенно если вас будут приглашать… немцы-то они, конечно, немцы, немецкие семьи… мужчины на фронте, сражаются… но, на самом деле, большинство здесь славянского происхождения, два поколения уже живут здесь, и в душе они так и остались славянами… они все нас ненавидят, будь то поляки или русские… арабы ведь тоже умирают за вас, это ваши лучшие солдаты, но при этом они вас ненавидят… уверен, что римские гладиаторы ненавидели Рим!.. ландскнехты ненавидели своих капитанов… они постоянно воевали за ту или другую религию, но сами они ни во что не верили!.. они часто воевали с другими ландскнехтами, такими же ворами и бандитами, как и они, только из других деревень!.. иногда даже из тех же!.. смелость, готовность умереть ничего не доказывают… психологи смешны, моралисты постоянно ошибаются… существенны только факты, но и они недолговечны… в данный момент ясно только то, что русские дойдут до Берлина и пойдут дальше… здесь они как у себя дома, а вот мы – нет!.. вы еще увидите местного пастора Ридера, он еще появится! он немец, но такой же антинацист, как и русские… у нас уже просто не хватает полицейских… как бы там ни было, но я вас предупредил, хотя опаснее всего для вас французские пленные…
– Харрас, мы к этому привыкли… к семейной вражде…
– Во всяком случае, вам нечего бояться!.. ведь Крахт здесь!..
– Да, но какое зыбкое положение!..
– Точно так же чувствует себя и птица на ветке!
– Три птицы, Харрас!.. а как насчет зернышек? или с этим проблемы?
– Да нет! нет же! идите сюда!.. все, что хотите, Селин!
Он ведет меня в глубь гостиной, шкафчик с двойной дверцей… в стиле Людовика XV, розовый, с жемчужно-серым отливом… он широко его распахивает, а ключи дает мне… три ключа… три скважины… я вижу, есть еще другие замки… клак! клак!.. он прав… мы ни в чем не будем нуждаться…
– Здесь есть все, не так ли?
Все доверху забито консервами… с другой стороны – бутылки и сигары… пачки «Нэви Кат» и «Кэмел»…
– Хватит на целый полк, Селин! можете брать все, что захотите, но ничего не говорите! никому!.. как и они!.. делайте, как они!
– Харрас, думаю, они сюда уже приходили!.. конечно, у них нет ключей… но они все-таки наверняка попользовались…
– Немного, Селин, немного, я сам вижу… они знают, что мне это известно… все это из Португалии… ничего не варите… ешьте лишь ветчину, рийеты, масло… сардины… и все в своей комнате… как и они! пустые банки выбрасывайте подальше… когда пойдете гулять!
– За Урал?
– Нет!.. не за Урал, но хотя бы в пруды… они будут искать… они ведь будут следить за вами… вы понимаете… а за столом ведите себя как ни в чем не бывало!.. просите добавки супа, как если бы вы все время голодали… как будто он вам нравится! вы же сильно проголодались! делайте вид! такой вид!.. и гуляйте подольше!
Тук! тук! это Лили… я открываю… она извиняется… она была у Кретцеров, они занимают целый этаж… по другой лестнице…
– Ну и что?
– Я попросила у нее обратно наши карточки, сказала, что мы хотели бы, чтобы нам их вернули, мы сами будем ходить в Моорсбург и покупать там leberwurst… сами!
– И она не отдала?
– Да!.. она сказала, что не стоит, ее муж сам туда сходит… потом с ней случилась истерика! из-за того, что мы ей не доверяем! считаем ее воровкой! а ведь она – мать-мученица!.. у нее убили двоих сыновей! и именно французы!.. я вынуждена была разрыдаться вместе с ней… иначе бы она меня не отпустила… она была просто вне себя от ярости…
– Вы мне не верите!
– Нет! нет!.. я вам верю!
– Она показала мне мундиры своих сыновей… один с петлицами, обшитыми шнуром… и офицерскую гимнастерку… изорванные, измятые… все залиты засохшей кровью…
– Это правда насчет ее сыновей? Я задал вопрос Харрасу.
– Да! да! точно!.. ее два сына!.. но это не мешает ей быть настоящей сволочью!.. мне кажется, она даже кого-то отравила… о, но она здесь не одна такая!..
«Она не одна такая», кажется, нечто подобное я здесь уже слышал… обрывки бесед между ним и Крахтом… я не буду просить его уточнить… но это забавно… Лили должна показать фотографии… и она нам их показывает, она ведь ей обещала… действительно, два сына, двадцати, двадцати пяти лет, оба артиллеристы… очень похожи на мать… они были убиты в один день, вот уже четыре года прошло… под Перонном… Харрас знал этих двух сыновей…