Мои ноги сами направились к домику Касьяна. В этом лесу была только одна точка притяжения. Найти его оказалось не сложно. Звук и запах пожара слишком характерны, чтобы перепутать с чем-то еще. Как же можно было так отключиться в землянке старухи, чтобы не услышать, как враги расстреливают, а потом поджигают дом? Ладно, огонь, возможно, еще можно было пропустить, но автоматные очереди должны были грохотать по всему лесу.
Когда я выбежала к дому, пламя уже подбиралось к крыше. Баню и гараж еще не успел охватить огонь, но гибель построек в пожаре была вопросом времени. В ярких отблесках следы на снегу различались хорошо, вся опушка была истоптана. А вот следы крови мне совсем не понравились. Они тянулись из домика и уходили в лес. Судя по разбитому крыльцу, еще не тронутому огнем, бандиты сначала расстреливали жилище в упор, потом подожгли.
Сердце закрылось и спряталось, обвиняя в том, что я привела за собой хвост, а сама пережила нападение в безопасности. Разум понимал, что эти обвинения – нелогичны, но добавившись к мукам совести, которые терзали меня после смерти Егора, они грозили превратиться в серьезную проблему для моей души и психики. Могли ли я что-нибудь предпринять, если бы осталась в доме? Возможно, ведь я пялилась в окно и могла заметить противника. А может, первой получила бы снайперскую пулю в лоб.
Обмотав нос шарфом, я бросилась внутрь помещения. Горели кухня и спальные комнаты, коридор и гостевую заволокло дымом. Впрочем, блуждать в огне долго не пришлось. Три тела лежали на веранде – рядком. Все девушки были мертвы. Я проверила пульс у каждой, но пулевых ранений не обнаружила. Разбираться и вытаскивать их было некогда, я метнулась по комнатам в поисках Касьяна, но вдруг обнаружила кровавый след, который тянулся к запасной двери на кухне. Чье-то тело выволокли из дома и потащили по снегу в лес. Оставаться в доме дольше я не могла – и так чувствовала, что наглоталась дыма с угарным газом. Выскочила наружу в последний момент, когда на меня уже падали горевшие куски потолка. Какое-то время стояла у горящего дома, согнувшись и кашляя, потом смахнула слезы и оглядела лес. Если бы кто-то из бандитов остался «присмотреть» за пожаром, он давно бы на меня уже выскочил. Но лес зиял чернотой, равнодушной к человеческим бедам.
Я не умела молиться, с религией у меня, вообще, были тяжелые отношения, однако все же попросила кого-то там, кто встречает души, быть поласковее к новеньким. Мы с ними встретились и расстались плохо, но врагами по жизни не были. Затем я снова встала на лыжи и, проверив револьвер, заскользила вдоль кровавого следа в темноту. Без фонарика был велик шанс быстро его потерять, но и свет мог привлечь внимание недругов, а мне сейчас как никогда нужно было оставаться невидимой.
Казалось, что меня слышит весь лес – лыжи скрипели, замерзшая куртка трещала и гремела льдинками при каждом повороте, сама я тоже пыхтела слишком громко, все еще задыхаясь после долгого пребывания рядом с огнем. И все же я умудрилась услышать, как меня окликнули.
Это было не «стой, стрелять будем!», а «Северина, я здесь!»
Я дернулась и едва не запнулась о выступающий корень, подло замаскировавшийся под сугроб. Кровавый след был едва различим, но тянулся дальше. Тут меня окликнули второй раз, и я замотала головой, вытащив на всякий случай револьвер. Затем увидела дыру в снегу под одной из елей и с облегчением выдохнула. Радоваться заранее было глупо, но так хотелось.
– Касьян? – позвала я его и услышала, как он откликнулся. Сердце забилось чаще. У входа в пещеру я вдруг увидела, как кто-то сгребал внутрь дорожки снега, а потом учуяла запах крови и все поняла: Касьян прятал следы.
– У меня фонаря нет, тяжело тебя ранили? – спросила я, заползая внутрь и с трудом сдерживая дрожь в голосе.
– Живая, – выдохнул он и коснулся моей руки. Движение было слабым, и я поняла, что его силы на исходе.
– В обе ноги, – коротко произнес Касьян, и судя по его сдавленному голосу, боль он испытывал, должно быть, ужасную. Я принялась рыться в рюкзаке, помня, что в последний момент сунула туда пару полотенец с кухни. К счастью, они и сейчас там были.
– Я сам, – заявил Касьян, забирая их у меня из рук и не подпуская к себе. Не доверял, или еще какая причина была, но настаивать я не стала.
– Прости, что так получилось, Северина, – выдавил он, пока я беспомощно сидела в темноте, пытаясь что-то сообразить.
– Брось, – отмахнулась я. – Где твой дом номер пять? Ближайший отсюда далеко? Ты не успел сообщить о нападении? Сигнализация сработала?
– Не так быстро, лесная фея, – застонал Касьян. Я нащупала его лоб, потом скользнула вниз и спрятала свои пальцы в его. Они были в крови, но мою руку сжали крепко. – Нет, мы ничего не сообщили, а сигнализацию бандиты отключили еще до нападения. Грамотно сработали. Это мой братец меня нашел.
Он не спросил о девушках, значит, их убили у него на глазах. Мне хотелось сказать, что нападавшие приходили за мной, но сейчас эти слова казались лишними. Погибли люди – больше говорить было нечего.
– У них в лесу были спрятаны снегоходы, – продолжил Касьян. – Человек пять, может, шесть, хорошо вооружены, профессионалы. Меня вытащили сразу, обездвижили и погрузили на мотосани, а потом стали расстреливать дом. Автоматчик, который меня вез, решил, что я без сознания. Я его вырубил, мы во что-то врезались, потом я долго полз, пока не нашел эту нору под елкой. О тебе сразу вспомнил. Погони не было, кажется, они потеряли мой след. Мне жаль, что так…
– Дважды не извиняются, – оборвала я его, уже приняв решение. – Понимаю, что ты тут надолго устроился, но придется вылезать. Я помогу.
– Насчет вертолета, я очень не хотел тебя отпускать. А они… они, знаешь…
Я не хотела знать, поэтому рывком поставила его на ноги, обхватив за пояс. Закончить он не смог, застонав от боли мне в плечо. Потом догадался зажать зубами кусок ветки и уже сам вцепился в меня, не сопротивляясь. Хорошо, что заканчивать предложение он не стал. Я точно не хотела знать, кем ему были те девушки.
Старуха не обрадовалась, когда я возникла у нее на пороге, да еще и с Касьяном, который висел на мне почти без сознания.
– Пригляди за ним, – не попросила, а почти приказала я. – Ты мне должна. Я вернусь завтра с транспортом и заберу его. Проследи, чтобы не умер. Кровь остановили, но раны серьезные.
К тому времени я уже бегло осмотрела ранения Касьяна. Обе пули прошли навылет чуть повыше коленей, но в том, что суставы не тронуты, уверенной я не была. Касьян хоть и с медицинским образованием, но свои ранения никак не комментировал. Возможно, не хотел казаться слабым, а может, еще какую причину придумал. О его психологических закидонах я не забывала.
Карга была в стельку пьяной, Касьян нуждался в профессиональной медицинской помощи, которую ни я, ни старуха в тех условиях оказать ему не могли, землянка была скверным укрытием, а я понятия не имела, куда уехали бандиты на снегоходах. Знала только одно – выбора у меня не было.
Дождавшись от бабки слабого кивка, я улыбнулась Касьяну, цвет лица которого куда-то исчез, уступив место пугающей белизне, а затем нырнула обратно в ночную тьму, вспоминая каково это: быть охотницей. К утру я должна была вернуться сюда со снегоходом и информацией, добытой у пятерых мертвецов. Живыми тех бандитов я уже не считала.
Эта ночь стала острием ножа. Мне не пришлось бегать по лесу в поисках мерзавца, потому что думать, как они, я умела. По какой-то причине им нужен был Касьян, и нелюди вернулись к пожарищу в его поисках. Дом еще горел, напоминая кусочек ада на земле.
Я устроилась в засаде, спрятавшись под валежником, но долго морозить зад в снегу не пришлось. Рев двигателей не заставил себя долго ждать. Слышалось, что моторы снегоходов работали на пределе. Оставалось надеяться, что топлива хватит на обратную дорогу до Лесогорска. А откуда еще могли прибыть эти гады? Вот только их возвращение в город в мои планы не входило.
Снайпер из меня был так себе, но дом разгорелся хорошо, и остановившиеся на опушке бандиты были отчетливо видны. Некстати подумалось о лесном пожаре. А что, если вслед за домом пыхнет весь лес, да еще и до старухиной землянки доберется? Пришлось успокаивать себя, что ветра нет, между домом и деревьями – пространство, а в лесу лежат сугробы, которые должны остановить пал. Да и верховому пожару разгуляться негде – на многих ветках тоже лежал снег.
– Да плевать мне на того типа, – между тем, рычал один из бандитов, напирая на другого. – Мне нужна эта стерва, и я точно знаю, что она кружит поблизости, поэтому мы остаемся и ждем ее здесь!
– Мерзавец убил Коляна, – не унимался другой. – Я ему башку оторву. Ты, Череп, как хочешь, а я отправляюсь его искать.
– Остынь, парень уже истек кровью и давно замерз в каком-нибудь сугробе. Он нам не нужен. Сначала Ведьма, потом все остальное. И помните – в нее не стреляем, берем живой.
Похоже, назревал конфликт, потому что бандиты заспорили.
Я не могла разглядеть их лиц, но на душе у меня завыли волки. Все-таки сукины дети явились за мной, будь они прокляты. И кому же это я так понадобилась? Да еще живой. Касьян сказал, что по домику огонь открыли сразу, значит, бандиты знали, что меня внутри нет. Тогда зачем эти кровавые разборки на весь лес? Вероятно, они взяли Касьяна, чтобы попытаться разведать обо мне, но зачем было убивать девиц? Все это указывало на почерк Аллигатора. Свидетелей тот не оставлял.
Найду и вырву сердце, пообещала я себе, а потом… Шум позади был едва слышный. Так начинают наступать на сухую ветку, потом резко убирают ногу, но нерожденный звук еще какое-то время витает в воздухе. Я была уверена, что хорошо спряталась, навалив на свое убежище валежника и заметя следы веткой. Но каждый хитрец когда-нибудь встречает соперника похитрее. Вот и мой черед настал.
Уже поворачиваясь, я поняла, что проиграла. Тяжелый приклад автомата летел мне навстречу неминуемо и, возможно, смертельно. Дернувшись, я поймала удар в висок и рухнула в темноту, жалея о тысячи дел, которые остались незавершенными.