Я с трудом проглотила комок в горле и, оставив Медведку, бросилась в туалет вслед за Грачом. В дверь мужского туалета как раз зашел какой-то прыщавый юнец. Я выдохнула и заставила себя придержать коней. Сценарий того, что меня арестуют за убийство Грача, вполне мог быть в духе Касьяна. Хотя я все еще надеялась на хороший конец. Через пару тройку минут юнец покинул туалет с довольно безмятежным выражением лица, из чего я заключила, что Грач заперся в кабинке.
Убедившись, что больше желающих отлить не наблюдается, я вломилась в скудно освещенное помещение с тремя кабинками (две из них были заперты) и рядом писсуаров у стены. Дверь изнутри не закрывалась, пришлось импровизировать с помощью швабры и ведра, которые я обнаружила в одной из закрытых кабинок. То ли привычки уборщиц не меняются, то ли выделять отдельное помещение под их добро слишком хлопотно.
Во второй запертой кабинке оказался Грач с посиневшим лицом. Он уже не дышал, а все мои попытки его реанимировать провалились. Я отпустила его и закрыла ему глаза, в которых навсегда застыл страх. Грач точно хотел бы, чтобы за него отомстили, но только кому мстить? Медведке, которая была сама не своя? Искать так называемого «ее человека», который привез отравленные орешки? Или, может, не тратить время и оставить силы для встречи с Касьяном, которая обязательно состоится, только на его условиях.
Я оставила тело Грача в кабинке, предварительно забрав ценное: два пистолета, документы и деньги. Кабинку заперла, из туалета вышла, особо не скрываясь. Я все равно была уже на всех камерах. Вернулась за столик, села и молча уставилась на Медведку, которая либо искусно притворялась, либо, действительно, не понимала, во что вляпалась.
– Работа у тебя есть? – как ни в чем ни бывало спросила моя подруга, уже бывшая. – Хочу тебя к себе устроить. У нас с Янчиком охранное агентство намечается, но заниматься мы будем совсем не охраной. В общем, такие люди, как ты, нам нужны. Я, знаешь, о чем подумала…
О чем она подумала, Медведка сообщить не успела. Схватившись за грудь в области сердца, она вдруг рухнула со стула и забилась в судорогах. Приехавшая через десять минут скорая Медведку не спасла. Ей диагностировали внезапную смерть от инфаркта.
Я вернулась на свое место у елки с бешено мигающей гирляндой и какое-то время бездумно пялилась на огромный шар, который кто-то повесил на самый верх. Он там смотрелся нелепо, но завораживал. Что происходит? Два трупа за пятнадцать минут, и повсюду око Касьяна, следящее за мной непрерывно. Или я тоже начинала сходить с ума? Слышала, что общение с психами заразно. Если это и правда Касьян, то он превзошел все дозволенные и недозволенные границы. Я просто обязана была ему ответить.
Сумка Медведки осталась у меня, и я вздрогнула, когда внутри завибрировал телефон. Наверное, нужно было сообщить Касьяну о случившемся, хотя что-то подсказывало: он уже знал. А может, имел прямое отношение к трагедии.
Как оказалось, моего внимания требовал не телефон, а брелок сигнализации. Чуть позже я сообразила, что машина Медведки все еще припаркована у кафе, это она сотрясала гудками всю округу. Несмотря на разыгравшуюся трагедию, посетителей меньше не стало, прибывали новые, и все недовольно оглядывались, чья эта крутая тачка шумит и портит вечер.
Повинуясь интуиции, я выбежала на улицу и скользнула на сиденье водителя. Машина тут же успокоилась и высветила на экране управления режим автопилота.
– Пристегнитесь, пожалуйста, Северина, – попросил меня вежливый женский голос. – Ориентировочное время пути – четырнадцать минут. Пункт назначения: улица Дворянская, дом шестьдесят.
Вот теперь я расслабилась. Если все решено заранее, к чему тратить энергию на то, что тебе неподвластно? На улице Дворянской располагался особняк Корнеевых. Оставалось узнать, кто именно захотел со мной встречи: Леокардия или ее демонический внук? Я была готова ко встрече с обоими.
Нет, готова я не была. Бравадилась, как обычно. Когда машина въезжала в те ворота, за которыми я следила утром и днем, меня трясло от дикой смеси страха, ненависти и… возбуждения. Проклятый Адский Кондор что-то сделал с той частью моего «Я», которая отвечала за нормальность и человечность. Остатки нормальной Северины то и дело погружались в иллюзии, где Касьян Корнеев оказывался ни в чем не виноватым, а жених внезапно умершей Медведки становился его двойником или еще одним братом – на этот раз близнецом. Эта нормальная Северина превратила разговор Касьяна о десятом доме в мечты о жизни с любимым человеком на природе, в уюте и тиши, где не могло быть и речи о несвободе.
К счастью, у меня нашлись силы оставить эту Северину на скамейке в сквере, а на территорию особняка въезжала уже совсем другая я – в меру злая и в меру сосредоточенная. Контролировать эмоции было как никогда важно. У меня с собой имелись два полностью заряженных пистолета, несколько боевых ножей, которые нашел в своих тайниках Грач, и электрошокер – так, на всякий случай.
Машина остановилась у парадного входа. Стемнело, зажглись винтажные фонари, освещающие пространство перед домом не хуже, чем прожекторы на стадионе. Меня встречали. Судя по виду четырех человек, которые выстроились на лестнице, они принадлежали к прислуге. Девушки носили классические фартуки, на мужчинах были костюмы. Я напряглась, так как нигде не увидела охраны или телохранителей. Кто-то же должен был меня обыскивать? Если я что-то и понимала в буржуйских замашках, то прислуга выстраивалась обычно перед хозяевами.
Когда я встречалась с Егором, мы редко приезжали в его родовое гнездо, но каждый приезд сопровождался долгими ритуалами с охраной, которая не оставляла мне ничего – даже ножей. Я скосила глаза на часы, засекая время. Возвращаться было некуда, но привычка дорогого стоит. Без четверти восемь. Пусть я вернусь ночевать в свой мотель, загадала я и вышла из машины.
– Мадам, вас ждут, я провожу, – тут же подбежал ко мне то ли дворецкий, то ли лакей. Для краткости я решила называть его Томом. Не в обиду всем Томам, но он был похож на кота из знаменитого мультика.
С волнением ничего поделать было нельзя, хотя такое поведение мне обычно не свойственно. А когда в парадном холле, куда мы зашли, показался Касьян Корнеев, слабость в ногах ощутилась почти физически. Я даже подумала, что у меня сейчас, как у Медведки, случится сердечный приступ. Странная до тошноты смерть бывшей подруги омрачалась ее непонятной ролью в отравлении Грача, однако история получалась запутанной, и с выводами я не спешила.
– Северина, – приветствовал меня Касьян изящным поклоном. – Мы плохо расстались, но я рад, что ты ко мне прилетела.
Как же у него все гладко выходило. Следовало перевести на человеческий язык. «Плохо расстались» означало, что я устроила крушение вертолета, когда он собирался вести меня черт знает куда. Надеюсь, Касьян не надумал вешать на меня гибель брата. Про Егора даже думать не хотелось. Четыре года сердечных метаний в тюрьме после его якобы смерти дались мне нелегко. Фраза «рад, что ты ко мне прилетела» должна была означать «хорошо, что Грач убедил тебя вернуться в столицу, и мне не пришлось тратить время на твои поиски».
Касьян выглядел как всегда безупречно. Белый джемпер выгодно оттенял загар, которого, насколько я помнила, в нашу последнюю встречу не было. Успел слетать к теплому морю погреть кости? Отдохнул на собственном тропическом острове? А вот глаза были прежними – как льдинки. Пусть губы его и улыбались, буквально приклеивая к себе мое внимание, зато взгляд отрезвлял. Он-то и позволил оторваться от острых скул и притягательной улыбки и вернуться мыслями к мести, которая пряталась где-то за вожделением, демонстрируя явную лень.
Каждый раз, когда видела Касьяна, я чувствовала себя птицей, вдруг забывшей, как пользоваться крыльями.
– Две смерти, – сказала я, держа руку рядом с кобурой, которую прятала под длинным свитером. При необходимости могла и до ножей дотянуться – их я затолкала в голенища сапог. С трудом оторвав взгляд от лица демона, стоящего в паре метров от меня, я заставила себя продолжить.
– Ты объясняешь, я слушаю, – произнесла я на выдохе. – И ближе не подходи, я вооружена.
– Моя лесная фея, – с каким-то не подходящим случаю восхищением проговорил Касьян. – У меня хорошие информаторы, и я знаю, что ты имеешь в виду, так как следил за тобой. Но это единственное, в чем я виноват. Начнем с твоей подруги или со знакомого с пернатой кличкой?
– Говори наконец, – прорычала я, пытаясь держать себя в руках. – Я тебе все равно не верю.
– Да уж, это сложно, – согласился он. – Я влюбился в тебя сразу, когда Егор показал мне твою фотографию. Ждал тебя всю жизнь, наделал кучу ошибок, а ты пришла… неожиданно. И, увы, это случилось слишком поздно, уже после того, как мы с Леокардией раскрыли заговор моего братца. После покушения я получил ранение в голову, почти месяц провел в больнице, а тебя к тому времени уже посадили. Потом мне сообщили, что в тюрьме ты повесилась, и я до сих пор виню себя, что поверил Егору. Наверное, этого бы не случилось, но твою смерть подтвердила наша бабка, которая решила, что лучше тебе держать от нас подальше – в тюрьме. Она та еще заговорщица. Когда я выкопал тебя из могилы в том лесу, то сразу узнал. Ты моя лесная фея, и тебя вернули мне боги. Мы предназначены друг для друга. Ты подходишь мне идеально.
Не произнеси Касьян последнюю фразу, я бы, наверное, стояла и слушала, развесив уши, но эти его слова про то, что я ему, видите ли, подхожу, вызвали во мне здоровую злость.
– Вот только не надо кормить меня чушью про любовь с первого взгляда, – с трудом сдержала я гнев.
– Могу накормить крапивным супом, – сразу отозвался Касьян, и снова эта его улыбка. – Ты ужинала, лесная фея?
– Еще раз так назовешь меня…
– И что? – перебил он. – Станешь стрелять, вызовешь полицию? Я бы на твоем месте вооруженной по улицам не ходил, и от полиции держался подальше.
Я подозрительно прищурилась.