[182]. В целом эволюция городского патроната в IV в. отражает усиление роли императорской бюрократии в государственной системе империи и окончательное исчезновение каких-либо признаков былой автономии городов.
Таким образом, не приходится оспаривать того факта, что экономическое и политическое положение городов в государственной системе Поздней империи значительно ухудшилось по сравнению с периодом II — первой половины III в. Однако было бы неверным считать, что политика домината по отношению к городам была исключительно негативной. Уже с конца 50-х годов IV в. в законодательстве начинает появляться тенденция к известному {65} облегчению экономического положения городов. В 358 г. Констанций распорядился выделять 1/4 косвенных налогов с Африки на строительство городских стен (CTh, IV, 13,5). Юлиан в 362 г. возвратил городам их земли (CTh, X, 3, 1). По-видимому, это мероприятие относилось не ко всем ранее конфискованным городским землям, но лишь к тем из них, которые к этому времени еще находились в собственности императора и не были проданы частным владельцам [183]. Известным облегчением для городов явилось проведенное Юлианом включение христианских клириков в число налогоплательщиков-куриалов (CTh, XII, 1, 50—362 г.). В 375 г. Валентиниан I указом на имя проконсула Африки ввел новый порядок распределения городских доходов: 2/3 общей суммы доходов должны были поступать фиску, l/3 — городу (CTh, IV, 13,7). При Валентиниане, по-видимому, усиливается участие провинциальных властей в городском строительстве (особенно в нумидийских городах, где консуляр Публилий Цейоний Цецина Альбин упоминается в ряде строительных надписей: CIL, VIII, 2388, 2656, 2735, 20156; АЕр, 1917/18, № 58; АЕр, 1946, № 107).
Внимание, уделяемое императорами второй половины IV в. строительству в африканских городах, частично объясняется стремлением укрепить их обороноспособность ввиду усилившейся в данный период угрозы вторжений берберских племен [184]. Что касается сравнительно широких мероприятий, проведенных в интересах городов Валентинианом I, то они, очевидно, были связаны не только с военными соображениями, но и с общим направлением внутренней политики этого императора: его стремлением укрепить позиции государства, ограничивая влияние крупных землевладельцев, преодолеть их растущую независимость от центральной власти [185]. Валентиниан пытался, в част-{66}ности, ликвидировать привилегированное положение некоторых групп сенаторов в налоговой системе (CTh, XI, 12,3). Эдикт 365 г. викарию Африки, требующий строго взимать фискальные повинности с сенаторских земель (CTh, XI, 1, 13), показывает, что по отношению к африканским сенаторам эта политика проводилась довольно интенсивно. Идя на конфликт с крупными землевладельцами, Валентиниан, естественно, пытался опереться на иные социальные силы, которые можно было бы противопоставить сенаторскому сословию, и прежде всего на города,
Необходимо в то же время подчеркнуть, что указанные мероприятия Валентиниана не означали какой-либо коренной реформы налогообложения африканских городов. Вряд ли можно признать сколько-нибудь обоснованным мнение Уормингтона (ор. cit., 53—54 и 113), что политика Валентиниана резко отличается в этом отношении от политики предшествующих императоров, поскольку он будто бы пытался ликвидировать ответственность куриалов за сбор налогов. Этому мнению явно противоречит рескрипт Валентиниана на имя викария Африки, в котором речь идет о порядке назначения сборщиков натуральных податей (susceptores specierum annonarium). Рескрипт запрещает применять к Африке относящееся к иллирийским провинциям распоряжение императора, согласно которому должность susceptores отныне должна была возлагаться не на куриалов, а на государственных чиновников. В Африке сохранялся прежний порядок, поскольку, говорится в рескрипте, «если сборщики, выделенные из курии, растратят что-либо по небрежности или обманом, для пополнения продуктов можно, согласно обычаю, привлечь ordo, которое их избрало» (CTh, XII, 6, 9). Таким образом, Валентиниан не счел возможным освободить африканских куриалов от коллективной ответственности за сбор налогов, хотя такая льгота и была предоставлена муниципальным землевладельцам других провинций [186].
Попытки установления некоего «равновесия сил» между сенаторами и муниципальными землевладельцами имели {67} место и при преемниках Валентиниана. Грациан и Валентиниан II, а впоследствии Аркадий и Гонорий запрещали возлагать ответственность за сбор податей с сенаторских земель на куриалов (CTh, XI, 7, 12—383 г.; VI, 3, 2 и 3—396 г.), «чтобы не предоставлялось случая для нанесения ущерба куриалам» (CTh, VI, 3, 2). Однако в условиях резкого ухудшения внешнеполитического положения империи государство не могло справиться с растущей независимостью от фиска крупных землевладельцев и вновь решило пополнить свою казну за счет куриалов. Уже через год после издания декрета 396 г. Аркадий и Гонорий распорядились, чтобы налоги с сенаторских земель вновь взыскивались куриалами, ссылаясь на трудность сбора этих налогов (CTh, VI, 3, 4). Эти колебания императорской фискальной политики весьма характерны: они показывают, как мало зависело направление этой политики от субъективных стремлений правительства и как сильно определялось оно общей ситуацией внутри империи и на ее границах.
В целом мы должны признать, что, независимо от этих колебаний, африканские города испытывали в IV в. жестокий гнет налогов. Возникает вопрос, в какой мере этот гнет отражался на положении различных слоев городского населения. В современных исследованиях те или иные налоговые мероприятия Поздней империи обычно рассматриваются как относящиеся к городскому сословию в целом. Между тем императорское правительство явно учитывало социальную неоднородность сословия муниципальных землевладельцев и в известной мере строило на ней свою политику по отношению к городам. Интересно отметить, что именно при Константине, с именем которого связаны политические мероприятия, наиболее неблагоприятные для городов, был сделан решающий шаг, обеспечивающий подъем экономического положения африканской городской знати,
В 335 г. Константин запретил привлекать африканских магистратов, жрецов и flamines perpetuos к выполнению повинностей, которыми принято облагать куриалов более низкого ранга (CTh, XII, 1, 21). В 337 г. декретом, направленным ad concilium provinciae Africae, он предписал освободить sacerdotales, flamines perpetuos и duumvirales от всех обязанностей по анноне (CTh, XII, 5, 2). Таким образом, налоговый иммунитет предоставлялся не только жрецам провинциального культа, представлявшим города {68} в столице провинции (sacerdotales), и лицам, исполнявшим когда-либо должность дуумвира, но и значительно более широкой группе — пожизненным жрецам императорского культа (flamines perpetui). Судя по данным африканской эпиграфики, можно думать, что коллегия почетных жрецов императорского культа объединяла наиболее состоятельных куриалов, финансировавших различные расходы и занимавших ведущие должности в муниципальном управлении. Из их среды, в частности, вербовались curatores rei publicae.
Предоставление налогового иммунитета африканской городской знати в конце правления Константина, видимо, было связано с острой внутренней борьбой, развернувшейся в этот период в африканских провинциях. Освобождение христианских клириков от участия в выплате налогов, взыскиваемых с городов, вызвало активное сопротивление куриалов. Вопреки императорским распоряжениям декурионы и городские магистраты (primores civitatum) приписывали клириков к куриям и заставляли их платить налоги [187]. В этом движении, очевидно, выразился протест городского населения против обременительной для городов фискальной политики Константина. Предоставление городским верхам привилегированного положения в налоговой системе должно было расколоть оппозиционное правительству движение и упрочить социальную базу императорской власти в африканских городах.
Если Константин только к концу своего правления силою обстоятельств был вынужден проводить более гибкую политику по отношению к африканским городам, то при его преемниках привилегии городской знати, видимо, не вызывают сомнения, а во второй половине IV в. даже упрочиваются. Ярким доказательством тому является муниципальный album из Тамугади, сохранившийся не полностью; до нас дошел список 156 куриалов (не считая лиц, принадлежащих к сенаторскому и всадническому сословиям, государственных чиновников, а также клириков). Имена членов ordo располагаются в нисходящем порядке соответственно их положению в городе. Вначале идут sacerdotales, затем дуумвиры, flamines perpetui, городские жрецы (pontifices), авгуры, эдилы и квестор. Далее {69} следуют бывшие магистраты: duoviralici, aedilici, questorici и, наконец, остальные куриалы (non honores functi). Album для всех категорий куриалов, начиная с aedilici и включая рядовых членов ordo, указывает, являются ли они налогоплательщиками: aedilici non excusati (в количестве шести), questorici non excusati, 30 non honores functi excusati и 43 non honores functi non excusati. Отношение возглавляющих список лиц к фискальным повинностям не указано: оно, очевидно, не могло вызывать сомнений. Действительно, мы находим здесь категории, перечисленные в декретах Константина от 335 и 337 г. — двух sacerdotales, 32 flamines perpetui и 15 duovirales (= duoviralici). Остальные являются действующими магистратами или жрецами. Общее число членов ordo, пользующихся налоговым иммунитетом, составляет по меньшей мере 92, из них 62 — действующие или бывшие магистраты и flamines perpetui. Мы не можем определить численного соотношения между этим привилегированным слоем и остальными куриалами в виду фрагментарности надписи, однако совершенно очевидно наличие в Тамугади 60-х годов IV в. весьма внушительной прослойки муниципальных землевладельцев, официально освобожденных от фискальных повинностей.