Смешки со всех сторон. Даже Клем издал горлом какой-то некрасивый звук. Надменный задохнулся, покраснел, кричит страже:
– Взять! В поруб!
Один из стражников своим плечом оттирает надменного фашиста от нас, тихо наговаривая:
– Обязательно. Как только господин даст такой наказ, так сразу же. А пока он нам велел доставить и сохранить. Ты что пришёл? Наказ дать, как вести себя? Дал? Так иди!
– Ты ответишь за это!
– Ага. А ты – из задницы господина голову лучше не высовывай больше. Дерьмом несёт.
– Спасибо, Гнаб, – говорит Клем.
– Мы с тобой, Клем, умирали вместе. А у этого из достоинств – только язык шёлковый. Башня, повтори. Про «лихой и придурковатый».
Слушают внимательно. Запоминают? Хмыкают.
– Отчаянный брат у тебя, Клем. Даже тебе до него далеко. Я думал, никто тебя в чудачестве не переплюнет. Из живых, – качал головой стражник.
– Из живых, – кивает Клем и косится на меня.
И вот нас пустили. Отобрав всё колюще-режущее.
Зал. Просторный довольно. Для рабочего кабинета. В качестве зала приёмов маловат. Да и большой стол посреди зала, стулья, как бы намекают, что это зал для совещаний. На дальнем от нас конце стола – стул поболее остальных. Два высоких, но узких окна забраны цветными стёклами – мозаикой. Канделябры, люстра на цепи с потолка. Свечи горят. Душно и жарко. И народу много. За столом сидят люди, некоторые рассаживаются только, другие стоят вдоль стен и гобеленов, разговаривают. Большой стул пуст.
Мы встали, куда нам указали, склонили головы. Мну кепку в руке, потом запихиваю её в накладной карман на бедре. Любопытные взгляды стражи, что сначала напряглась. Нервные ребята, проткнут часом. Держу руки на виду.
Зашёл какой-то мужик, что-то шепнул другому, в красном. Как это? Типа пиджак, похожий на куртку. Пусть будет камзол. Звучит исторически.
– Что ж! – возвестил Красный Камзол. – Властитель не смог присутствовать, не будем затягивать.
Народ перестал гудеть, кто-то расселся по стульям, кто-то встал за их спинками.
– Ты кузнец смотрителя Медвила?
– Верно, господин.
– А это?
– Мой родственник Андр.
– Расскажи нам, зачем Виламедиал прислал тебя и просил собрать Малый Совет?
– Послан я был моим господином, дабы рассказать, что ходил я в скверный лес за добычей. Дошёл до Зелёной башни.
Головы многих склонились к столу. Карта расстелена?
– У башни застал бой отряда смертников и твари из скверны.
– Что за тварь? Ты же давно ходишь по скверным землям, Клем. Разбираешься.
– Давно, мой господин. Это был архилич.
– Архилич?
Гомон голосов, удивление, недоумение. Красный Камзол прервал шум одним махом ладони.
– Продолжай.
– В отряде было два мага и пять мечников. Мы с сыном поспешили на помощь.
Красный Камзол усмехнулся:
– Прошли годы, Клем, а ты не поумнел. И сына безумцем воспитываешь. Ну, и?
– Тварь была очень сильна. С артефактами, полна скверны до краёв, аж чернота клубилась вокруг. Лич убил всех, прежде чем мы добежали. Тогда в бой вступил Андр. Он убил тварь.
Красный Камзол вскочил. Подбежал ко мне.
– Ты охотник?
– Нет, – пожал я плечами.
– Почему ввязался в бой с личем?
– Я не знал, что это такое. Люди звали на помощь, я поспешил.
– Как ты его убил?
– Из помповика. Ну, артефакт. Заряжен магией. Был заряжен. Весь боезапас я расстрелял, а потом и сам артефакт сломал о голову этой твари.
– Мы принесли, – вставил Клем.
– Ты такой великий воин? – спросили от стола.
– Теперь нет. Без помповика я не много стою, – пожал я плечами.
– Потом посмотрим, – отмахнулся Красный Камзол. – Как ты оказался у Зелёной башни?
– К Клему шёл. Услышал бой, призыв на помощь. Я же говорил.
Красный Камзол повернулся к человеку в плаще, как у того, которого лич «выпивал». Маг? Наверное. Маг покачал головой.
– Ты лжёшь! – взгляд Красного Камзола стал суровым.
Я посмотрел на мага. Детектор лжи, мать твою!
– Нет. Не лгу.
– Маг разума не ошибается!
Я пожал плечами. Стража направила мечи на меня.
Откинулся кусок картины, что висел у стены, зашёл рыжий богатырь. Все сразу же склонили головы, Клем рухнул на одно колено, зашипел на меня. Ну и я тоже встал на одно колено, так же склонил голову. Даже руки так же держал.
– Подожди, Нирос, успеешь выпотрошить северянина своим мозгоклювом. Клем, тебя зачем Вилал прислал? Да встань же ты. И ты, северянин, встань. Посмотрю на тебя. Давно людей с севера не было. Слишком давно.
– Мой господин прислал меня рассказать вам, властитель, о подозрительных несуразицах в землях смотрителя Медных Вил.
– Так-так, – пробасил Светогор.
Понятно, почему его называют Медной Горой. Ростом примерно сто восемьдесят сантиметров, весом под полтора центнера. И не только сала. Брюхо не висело. А вот ширина плеч – губернатор Калифорнии позавидует. Руки – толще моих ног. Зелёные глаза смотрят из-за широкого носа. Волосы, усы и борода – как из медной проволоки. На здоровенных кистях тоже медная поросль. А я думал, что стул больше как символ власти. Типа трон. Оказывается, физиология. И имея такого властителя, меня Башней обозвали? Да я и выше лишь на десяток сантиметров. Ну, на полтора десятка сантиметров. Не больше. Броня у него, кстати, не стальная. Кожаная. С приклёпанными внахлёст чёрными пластинами. Кожа, кость, чешуя? Не металл точно!
– Лич – это только начало. Кроме отряда, уничтоженного личем, смертников не было. Через город не проходили, добытое не сбывали, лесники тоже никого не видели. Стало меньше бродяг и оскверненных тварей. Обрадовались сначала. Теперь тревожно. Твари откочевали южнее и севернее. Были нападения обезумевших тварей на посёлки, – продолжал доклад Клем.
– Бегут? Что их так напугало? – спросил Гора, глянул на Нироса, что в красном камзоле. – И лич вне скверны. Не могли смертники его из башни выманить. Не могли. Что их всех гонит?
Гора склонился над картой. Вот это здоровяк!
В это время открывается дверь, раздаются оттуда слова:
– Гор, муж мой, ты слышал…
Глава 15
Блин, ну нельзя же так! Нельзя! Я же не мальчик, шутки такие шутить со мной! Я жутко затрахан, невыспан, с перепоя, непохмелён, тут душно, дышать нечем! А я же не молод! Сердце засбоило, зал поплыл перед глазами, стал сворачиваться в точку. Голоса стали звучать протяжно и гулко, как в бочке.
Она! Сучка! Она – жена этого огра! Вот я попал! Гля-ка, муха! Всё! Кончилась сказка. Попёр откат. Сколько верёвочке ни виться, будет расплата.
– Ей, северянин, ты как? – молодое лицо смотрит на меня.
– Полегчало. Вы бы тут проветривали, что ли, – бурчу я.
– А ты опохмеляться не пробовал? – ухмыляется этот парень. У него синий плащ. Маг.
– Ты мне помог? Спасибо.
– Северянин! Не знал, что ты такой квёлый, – сочный бас рыжего бугая. – Сомлел, как девица, и ещё и выражает недовольство нашим гостеприимством. Слышала, Лили?
Глаза, полные ненависти. Узнала. Кланяюсь низко, говорю:
– Прошу простить, мой господин, что позволил себе подобную постановку слов. Я не хотел оскорбить вас. Лишь хотел сказать, что я уже очень старый человек, вчера перебрал малость, забыв о почтённом своём возрасте, а тут является такая прелестница! Красота вашей юной супруги поразила меня в самое сердце, и оно не смело биться!
Глаз сучки прожигали насквозь. А Гора хохотал. Хлопал ладонями по столу:
– Лилька! Старая кошёлка! Он назвал тебя юной прелестницей! Ох, и ловок! Ох, и льстец! Во как! Учитесь, бестолочи! Вчера приволок в город толпу народа, полночи горланил песни, бил о голову посуду, прыгал с крыши на мостовую, за ночь перетрахал, поди, полгорода, утром перепугал всю нечисть Проклятого омута! Так покуролесил, что чуть не помер прямо у меня на глазах! А первое, что сделал, как очнулся – подлизал мягко. Учитесь! А ты мне нравишься, северянин! Всколыхнул ты наше болото!
– Я не подлизывался, – довольно нагло, потому что громко и твёрдо сказал я. Назвал, сколько мне лет. – Для меня ваша супруга – девочка!
Лилия (теперь я знаю её имя) дернулась, вцепилась в руку Горы, сжигая меня взглядом ещё сильнее. Здоровяк посмотрел на неё, потом на меня, нахмурился:
– Но-но, северянин, не зарывайся!
Я склонил голову покорно.
– Ладно… Лила, ты что так вцепилась? Он пугает тебя? – спросил Гора.
– Он оскорбил меня, муж мой! Казни его! Он – соглядатай наших врагов. Он – тёмный!
– Да-а-а? – удивился Гора. – Соглядатай? В таком возрасте? Или он лжёт?
Маг разума сказал, что я лгу, но не про возраст.
– Соглядатай? Странные лазутчики пошли нынче. Соглядатаи не любят внимания к себе, но любят втереться в доверие. А этот нарывается на гнев властителя, выставил себя посмешищем перед всем городом. Убил лича. Убил? Ты убил? Или тоже – ложь?
– Я убил, – киваю.
И живой детектор лжи кивает.
Клем стоит бледный, как мел. Не жив, не мёртв.
– Да, о великий властитель! С лича мы взяли меч. Хороший меч. И хотим вам его подарить, – говорю я. Подумав секунду, спрашиваю: – Это не будет оскорблением? А то все на всё обижаются.
Гора хмыкает, встаёт. Идёт ко мне. Смотрит. Я «сделал» покорного. И так навыпендривался до костра. Да как же он здоров! Сила прямо пышет. Давит!
– Не чую я в тебе тьму, северянин. Мутный ты, необычный. Мой маг разума проверит тебя. А вдруг ты такой хитрый злоумышленник? Посмотрит твою память, и решим по тебе. Казнить али наградить.
Я отшатнулся. Через медные ворсинки шевелюры Горы вижу панику в глазах Лили. Что, попалась, сучка?! Сам сдохну, но и тебе отомщу! Заплатила она мне! Как проститутке!
Выпрямился полностью. А-а, первый раз, что ли, помирать?!
– Нет.
– Что? – разозлился Гора.
– Нет, – повторил я. Хотел отшагнуть назад, но упёрся в мечи стражи. – Я уже прожил две жизни. Много мне осталось? Я не боюсь смерти. Я жду её, как хорошо знакомую подругу. Но за все эти годы произошло много того, что никого не касается. Многое – не мои тайны.