– И ты? – спрашиваю.
– Как Валшек.
– Не важно, – говорит Сом, – у Валшека было несколько лет почти нормальной жизни. Чем Башня хуже? А нам вообще до вечера дожить надо. Башня, спроси духа – он не будет нам зла чинить?
– Говорит, что помочь хочет. В меня… Войти? Соединиться? Нет, мой призрачный друг, я правильной ориентации, только с женщинами… соединяюсь. Сливаюсь.
– Не позволяй ему! – горячится Ростик, даже за наруч меня хватает. – Не пускай его в себя!
– Да я и сам не хочу. Как-то я и вообще против, чтобы в меня кто-либо входил. Любым способом.
– Валшек как раз так и стал одержимым. Он и скверну слышать стал, как в него сущность та подселилась! Ослаблен он был раной, вот и влез в него дух оскверненный.
– Я не осквернён, – говорит дух.
– А мне пох! – отвечаю я.
Глава 3
Начало сереть небо. Голограмма растаяла. Только голос его в моей голове ещё был. Но мне было не до него – рассматривал бродяг. Бродяги были сплошь боевитые – в остатках доспеха, гремящего на них, как дрова в пустой бочке, с оружием в… руках? В общем, в верхних граблях. Многие со щитами. Они бродили вокруг, уже совсем притоптав снег. Их чёрные, коптящие глазницы сканировали всё вокруг, как глаза терминаторов. Невольно прятались от этих взглядов за колонны и камни. По первой.
– Они не видят нас.
– Для них всё тут как в белом тумане, – озвучил я комментарий духа.
– Да? Как интересно!
Это Ростик. Опять пропал суровый и серьёзный егерь. Мордочка любопытного мальчишки.
– Спроси, на каком расстоянии они нас увидят.
– Он не знает, – пересказываю.
– Надо попробовать, – решает Сом, тычет пальцами в бойцов.
– Погоди! Дух говорит, что они связаны. Если один найдёт нас, все узнают. Говорит, они на поводке. Или на бусах. Не совсем понял.
Сразу несколько человек выругалось.
– Что? – спросил я.
– Если есть поводок, то есть поводырь, – Ростик обратно обрёл маску битого жизнью сурового ветерана всех горячих точек разом.
– И кто этот поводырь?
– Управляют бродягами некроманты и личи. Раньше некроманты создавали повелителей поднятых. Как полководцев своих войск нежити.
– И что он собой представляет?
– Очень сильное умертвие. Иногда – умеющий колдовать.
– Он сильнее лича?
– Да кто знает? За всё время хождений по Гиблому лесу ещё не приходилось встречать повелителей.
– Или некому было об этом донести в Совет егерей, – мрачно поправил Ростика другой егерь.
Ростик как-то мрачно усмехнулся.
– Знаешь, Андр, я хотел с тобой напроситься в попутчики. Вокруг тебя постоянно что-то происходит. Думал, скучно не будет точно. Но не до такой же степени! Впервые в Гиблом лесу появился лич – и на пути Северной Башни. Впервые повелитель – и опять ты!
– Только в этот раз и мы с ним, – говорит Сом. – Я бы предпочёл вообще не знать тебя, Башня. Слишком уж не скучно становится рядом с тобой.
Вижу, совсем приуныл личный состав. И их командир – больше остальных. Пора вспоминать опыт прапорщика роты.
– Так, а вы чего носы повесили, а? Мы ещё живы! И даже целы! Подумаешь, повелитель костей! И не таких на х… хвосте вертели! Руки-ноги на месте, оружие в порядке. Под шлемами – не подушки с опилками. Придумаем что-нибудь. Прорвёмся, братва, не вешать нос! С нами Создатель, Старец, Ростик и целый Каспер – доброе привидение! Кто может устоять против нас, а? Найдём мы этого повелителя, его корону до сраки ему натянем, глаз на жопу, и всё такое. Вернётесь домой – героями!
– Да! Надо найти самого повелителя! Если его уничтожить, бродяги растеряются, – говорит Ростик. Опять появился мальчишка.
– И как его уничтожить? – угрюмо спрашивает Сом.
– Как съесть слона… – бормочу я.
– Что?
– У вас какое самое крупное животное? Не здесь, а вообще.
– Был листоспинный дракон. Теперь не знаю, – отвечает Ростик.
– Как съесть этого дракона? – спрашиваю, а сам тихо шизею – дракон, ёпта! Ещё и листоспинный. Значит, есть ещё и не листоспинный. Листолапый. Шарохвостый. Пирамидоголовый. Гля! Куда я попал? Где, гля, выход?
– И как его съесть? И при чём тут дракон? – спрашивает Сом.
– А дракон тут при том, что есть только два способа сожрать дракона: проглотить целиком, что нам не подходит физиологически, и сожрать, откусывая по кусочку. Потому ставлю задачу: найти кусочки, из которых состоит эта тварь. Кусочек первый, где он? Кусок второй, что он собой представляет? Кусок третий, как до него добраться, следующий – с чем его есть, какими приправами посыпать и какими ножами его разрезать.
– И какими зубами грызть, – кивает Ростик.
– Задача ясна? Выполняем! Сом, командуй.
– Что командовать? Я ничего не понял! – возмущается Секира.
Ростик закатил глаза, остальные егеря посмеиваются:
– Тебе, Сом, только привратником и стоять, – качает головой Ростик. – Дай мне двух воинов, отойдём подальше от стоянки, проверим, на каком расстоянии они нас учуют и как будут действовать при нападении.
– Обыкновенно они будут действовать, – бурчит обиженный Сом.
– С бродягами на поводке мы ещё не плясали, – качает головой Ростик, – а по поводу того, каким ножом резать… Если твоя, Андр, булава, освящённая кровью Старца, его не возьмёт, ничто нас не спасёт.
– Тогда я с вами. А вдруг как булава не работает? Надо будет срочно что-то другое придумывать. Другой ход конём.
И все обернулись к лошадям.
– Конным строем атаковать? – удивился Сом. – Бродяг?
Вообще-то я имел в виду шахматный термин, но не стал ничего говорить, пошёл следом за егерями, качая головой.
Крадёмся среди развалин этого комплекса, как диверсанты на базе врага. Часовые – слишком подвижные, для умерших, скелеты.
– Смотри, как ходят, – шепчет Ростик, – как в воде. Это на них остаточный фон этого места так действует?
Консультируюсь с духом. Тот опять завёл шарманку – пусти да пусти его. Голубок призрачный. Противный. Говорит, что мне всё покажет. Совратитель неупокоенный.
Наконец, отошли на достаточное расстояние от стоянки и нашли подходящую цель – два бродяги в лохмотьях. Ух, ты, у них кое-где висит мумифицированная плоть! Так вот, бродяги вооружены. У одного – топор, который он держит двумя руками, второй – с круглым щитом викинга и большим мачете. Распределили, кто чей, дождались, когда отвернутся, стали с Ростиком приближаться. Нам же интересно, когда они нас учуют.
Осталось шага три, когда у них сработал датчик. И сирена боевой тревоги. Поздно – прыжок, моя булава впечатывается под шлем щитоносцу, меч Ростика с сухим треском раскалывает шейный позвонок скелету с топором. Отпрыгиваем обратно. И убегаем на непослушных ногах. Карабкаемся по осыпи камней, ложимся на остатки какого-то карниза рядом с остальными. От беззвучных ультразвуковых ударов скелетов тело деревянное. И смотрим с двухметровой высоты, как реактивные скелеты, преодолевая сопротивление среды, подбегают к своим покалеченным собратьям и разбегаются дальше. План «перехват» в исполнении скелетов. Под нами прогрохотали подряд две тройки.
– Неплохо. Как на охоту сходили. Можно их так и выбивать, – сказал Ростик, но другой егерь указал рукой на место боя.
Группа «санитаров» подняла останки бродяг, подобрали голову, срубленную Ростиком, собрали оружие и поковыляли в сторону корявых голых деревьев Гиблого леса. Егеря переглянулись.
– Обычно бродяги не собирают своих? – спросил я. После утвердительных кивков улыбнулся настолько жизнерадостно, насколько позволяло моё отсутствие актёрского мастерства. – Они совсем как мы, да? Раненых подобрали. Значит, сейчас они нас выведут на заказчика – тьфу, на поводыря. Кто ещё их вылечить сможет? Пошли? Не, всей толпой – палево. Ростик, пошли.
Крадёмся винтами, кругалями и верхами. Бродяги настолько сообразительные, что головы совсем не поднимают. Перебежали с руин стены на другие руины стены по упавшей колонне прямо над головой бродяги, что блокировал проход. Реально – омоновцы. Только очень сильно похудевшие. Бродяга нас учуял, возбудился, завертел колпаком проблескового маячка, потом стал вертеть корпусом, но мы уже покинули пределы дальности его сенсоров. Это я не удержался, обернулся посмотреть, не обернулся ли он, чтобы посмотреть, не обернулся ли я. Тьфу, гадость! Бродяга опять перешёл в ждущий режим. В общем, два-три метра дальность их радаров. А когда раздражитель покидает зону, теряют активность. И чем не дроиды из этих фильмов, ну, про оборванцев, дерущихся фонариками. Жиданы? Нет, как-то евреи были не при делах. Да – жеди.
– Это не те дроиды, которых мы ищем, Глюк, – пробормотал я.
– Что? – спросил Ростик удивлённо.
– Так, сказку ещё одну вспомнил.
«Используй силу, Глюк!» – тут же всплыло в памяти. И, конечно: «Глюк, я твой мать!» А, нет, это из другого кино. Про Зиту и Гиту. «Я твой отец, видишь родинку? А я – твой брат. А я – твой мать!»
– Используй меня, разрывник, – тут же проявился голос духа, – ты многое сразу поймёшь. Ты сразу вычислишь того, кто держит сеть линий подчинения. Я вижу нити воли поводыря. Прими меня – ты увидишь!
Вот мерзкий совратитель! Никак не уймётся.
Чем ближе к лесу, тем меньше бродяги плавали. Движения их были увереннее, быстрее. Им уже не приходилось идти так, будто по дну наполненного водой бассейна. Вижу, что Ростик тоже удивлён:
– Странное действие на них оказывает излучение этого места.
– Может, дело не в свете? – говорю я. – Так, в порядке бреда. Может, тут какая другая магия?
Ростик пожал плечами. Бродяги вышли за «черту города», положили скелеты. И замерли статуями самих себя. И всё? Несколько минут ничего не происходит. И никто не приходит. Устраиваюсь поудобнее. Всё же галёрка этих развалин – не самый удобный театр статических восковых фигур.
Никто так и не пришёл. Обезглавленный бродяга зашевелился, поднялся. Голова его, срубленная Ростиком, сидела на плечах. Криво, но сидела. Второй бродяга, которого убил я, так и остался лежать беспорядочной горкой костей. Бродяги ещё постояли минуту, свалили в туман, оставив кучку костей. Даже оружие упокоенного бродяги подобрали и унесли.