Я стал быстро экипироваться. Сом Секира долго смотрел на меня, потом покачал головой:
– Уж не знаю, удача это или проклятие, но скучно тебе, разломник, не будет. До самой твоей смерти. Лич, властитель, повелитель бродяг, клирики в Гиблом лесу – и все к тебе. Пусть это будет удача, северянин!
Отдаю ему честь армейским приветствием, принятым у нас, в России, убегаю. Вчера, пока прыгали с Ростиком, пусть облака ему будут одеялом, по антресолям, увидел одну снайперскую лёжку. Близко довольно. Только забираться туда надо кружным путём.
Лезу. Зимний рассвет – поздний, ещё довольно сумеречно. И как смертников занесло так далеко от какого-либо убежища? День конного пути со знающим дорогу. А эти как тут оказались в такую рань? Переночевали где-то? Где-то рядом? Едва светать стало – вот они! Где? Где тут лежка, о которой даже егеря не знают? Или всю ночь шли? Они настолько круты, что ночами ходят по Гиблому лесу?
Одним словом, всё это не просто так. Все эти непонятные местным движения обитателей Гиблого леса. Твари бежали отсюда, изгнанные бродягами, попавшими под нити кукловода. Поэтому и бродяг стало меньше, что повелитель их около себя сконцентрировал. Повелитель оказывается у нас на пути. Бывает? Бывает. Совпадение. А если нет?
Не знаю карту Гиблого леса, но знаю, что кратчайшее расстояние меж двух пунктов – прямая. И ещё знаю, что люди не любят преумножать сущности. Моим сусаниным была поставлена довольно простая задача – довести «отсюда» до северного края леса. Предположим, что егеря приняли приказ буквально. И повели по прямой. Тогда, зная, что я якобы северянин и пошёл домой, перехватить нас не сложно. А там – пропал человек, и нет проблемы.
Получается, что повелитель с бандой своих марионеток мог и не случайно оказаться у нас на пути? А эти смертники – не просто мимо идут? Может? Может. А могут меж собой быть связаны светлые клирики и оскверненный повелитель? Чем-то кроме пространственной и временной близости. Может быть, что они совсем не случайно оказались, и те, и другие, именно у этих развалин с разницей в несколько часов?
Э-э! Так я могу много до чего досопоставляться. Может быть, и мне надо, как егерям, не преумножать сущности? Да, пожалуй. Сущностей надо упокаивать. Кстати, сущность, как ты там?
«Неплохо. Я следил за твоими размышлениями. Это не похоже на совпадение».
Я вздохнул. Ну, не похоже, и что это изменило? Ничего. Позиция у нас козырная – мне виден наш лагерь как на ладони, даже немного слышно. Будем посмотреть. И арбалет приготовлять.
«А попадёшь?»
Не знаю. Из ПКМ всех бы положил. А из этого? Теоретически – наводи вдоль стрелы. А как на самом деле пойдёт стрела? По какой параболе? Куда её ветер сносит? По ветру или как РПГ – на ветер? И что мне вчера мешало пристрелять ствол?
«Может, уверенность, что против порождений Гиблого леса самострел бесполезен?»
«А он бесполезен?» Ах, ну да. Ну, проткнёшь ты пустой череп бродяги стрелой. И что? А против тварей? Против давешнего носорога – как мелкашка против слона.
Так, тихо на галёрках, спектакль начинается. Занавес, камера, мотор!
Их чертова дюжина. Командир отряда выглядит более важным, чем десяток бойцов с какой-то пирамидой на плащах.
«Знак Триединого, – поясняет дух. – Паладины веры. Одни из лучших воинов мира. Силой веры их изменили. Они сильнее, быстрее, выносливее. И крепче».
А-а, понятно. Универсальные солдаты с Дульфом Вам Даммом. Ещё один универсальный солдат веры в одеждах клирика, второй – явно маг. В сером рассвете плащ – тёмный. А синий он, голубой, красный или зелёный, не понять.
«На след силы смотри. Видишь, это колышется сила стихии. Голубой оттенок – воздух».
Да? Вот оно как! Если мне определённым образом поднапрячься, дух помог понять, как, то я начинал видеть этакую ауру. У двоих из гостей. Вспомнил, что и раньше видел ауры – мага Медвила, Светогора, но подумал, что это оптический обман.
Сом Секира выходит навстречу. Блин, почему этот скворечник так далеко оказался? Я не слышу их беседы. Сом показывает на места вчерашнего боя. Паладин, что богаче одет, слушает. Клирик едва заметно мотает головой. Позолоченный паладин повышает голос. Но я слышу только угрозы. И рычание в ответ Сома.
Сом вскидывает свою секиру. Грохот грома, шипение молнии, удар. Сом Секира окутывается разрядом ветвистой молнии, горит каким-то синим пламенем, но успевает обрушить удар на собеседника. Но паладин уворачивается, и вот уже шлем Секиры с головой внутри катится по белому крошеву развалин, заливая его черной, в зимнем рассвете, кровью.
Хватаю арбалет, навожу его на того, что шарахнул молнией. По мне – самый опасный! Я просто не знаю, как защищаться от молнии. Коврик резиновый под ноги? Как?
«Не стреляй! – кричит дух. – Всех их ты не сможешь убить! Может, вообще ни в кого не попадёшь! Самострела они не найдут у твоих спутников, не успокоятся, пока не найдут тебя!»
Всё кончилось очень быстро. Совместный удар десятка универсальных солдат и мага был настолько сокрушителен, что полдюжины моих спутников быстро были повержены. Последний – егерь, нанизанный на копьё, активировал какой-то свой амулет. Чёрные жгуты прыгнули от него во все стороны, пробивая универсальных солдат. Жгуты скрутились, сбивая паладинов с ног, ломая их, выкручивая. Маг кричал что-то, выставив руки. Перед ним слегка мерцала полусфера, о которую бессильно разбились чёрные жгуты. За спиной мага спрятались позолоченный паладин и клирик. Клирик явно колдовал. Когда маг убрал руки, полусфера исчезла, клирик закончил речитатив, сделал пас руками. С его ладоней ударил свет ксеноновых ламп. Ломающие универсальных солдат жгуты стали истончаться, как засыхая, крошиться, ломаться.
«Что это было? Что ты молчишь, душара?» – спрашиваю я.
«Егерь применил артефакт. Лозу из школы жизни. Почему-то чёрную. Воздушник отбил ростки щитом, чистильщик уничтожил их, высушив светом».
Я просто охреневаю в этом мире! Один ладонями генерирует высоковольтный разряд, другой – выращивает жутко агрессивные и подвижные ростки побегов, третий светит ладонями так, что лиана толщиной с руку высохла за несколько секунд, будто месяц в Сахаре пролежала на вершине бархана. Куда я попал?
«А ты хотел к себе их внимание привлечь?»
А ты думаешь, что такие умелые бойцы и маги мою лёжку не найдут?
«Не найдут. Я тебе покажу, помогу вспомнить, как уравновесить входящие и исходящие потоки. Ладно, пока ты научишься, нас сожгут двадцать раз. Сам сделаю. Так! Теперь твоя аура вообще не видна. Будто тут никого».
Да? А почему тот генератор Тесла так не уравновешивает?
«А ты думаешь, это многие умеют?»
Так ты у меня уникум? Мне опять повезло? Я теперь одержим не просто бесом, а уникальным бесом. Экзорциста на тебя нет.
«Это не моё. Очень удачная находка твоего учителя. Не думай! Смотри, чистильщик мысли вынюхивает!»
Интересно, как это – не думать?
«Вот так!»
Когда я пришёл в себя, чуть не застонал. Тело задеревенело. Как я замёрз!
Враг! Эти долбаные убер-солдеры! И хер-официр!
«В пределах наших ощущений – никого. Они ушли».
Я вздохнул. Лучше бы ты ушёл.
«Как сможешь меня освободить, уйду. А пока выбирайся из этого гнезда. А то мы насмерть замёрзнем».
Я не выбрался из укрытия. Я выпал. Одеревеневшее тело было совсем непослушным. Странно, что не сломал себе ничего.
Через час обошёл останки бывших попутчиков. И трёх обезглавленных и раздетых тел убер-мишей. Нет, это что-то другое значит. А какая разница? Интересно, почему дешифратор мне не переводит с одного земного языка на другой, на мой, великий и матерный? А какая разница, почему?
Ничего ценного можно не искать. Подбираю топор одного из бывших бродяг. Костей вокруг – прилично. Хотя мы вчера всё сожгли. Явно работа зондер-команды. На клирика и выплеск силы света сбежались, видимо, бродяги со всей округи. И, видимо, эти орденцы их и разделывали. Не понеся потерь. Потому как только останки бродяг.
Иду на лесозаготовку. Если нападут твари… Пох! Совсем. Все мертвы. Одному мне в этом лесу всё одно не выжить. Задерживаться здесь, разводить огонь, тем более такой, какой справился бы с телами, верный способ позвать бригаду зачистки этих инквизиторов обратно. О чём и дух кричит.
Но я жалею, что прислушался к доводам разума и моему бесу. Лучше страшный, но быстрый конец, чем леденящий ужас осознания, что ты один в лесу, более страшном, чем в сказках братьев Гримм. Чем эта безнадёжная неопределённость. Надо было принять бой. Надо было. Надо!
С яростью рублю стволы. До вечера работал с полной самоотдачей. И только когда взметнувшееся до небес пламя скрыло тела моих товарищей и их убийц от меня, понял, что я устал, замёрз, голоден и зол.
В общем, жив.
А страшный сказочный лес? Поживём – посмотрим. Подышим – поборемся. Будет новый день – будет новый враг. Новый враг – это уже не неопределённость и не неизвестность. С врагами я знаю, что делать. Убивать или умирать. Слона есть кусочками надо. Надо найти лёжку поглубже и потише, выспаться, а утром? Утро план и подскажет.
Глава 7
А утром ничего не изменилось. И так слабый мороз ещё более отпустил. До минус одного – пяти градусов. Оттаивать ничего не начало, значит, ниже нуля. Не знаю, как дальше будет, но зима тут мягкая. Только по-прежнему резкие и сильные порывы ветра и налёты вьюг доставали. Пробирали до костей. А как стихнет ветер – тепло становится. И снега мало падало. Лучше бы те ливни снегом опадали, чем потоками хлябей небесных.
Утро плана не подсказало. Сидеть тут мне не было смысла, но идти куда-то – смысла ещё меньше. Продукты и вода ещё есть – ни бродяг, ни инквизиторов груз багажа павших коней не заинтересовал. А мороз обеспечивает сохранность провианта. Вода только замёрзла.
Долго оттаскивал останки лошадей подальше в сторону. Рычание давешнего зверя было мне благодарностью. Лошадок он подъедает, но на глаза не показывается. Не скажу, что сильно этим опечален. Как доест конину – покажется. Тогда настанет моя очередь. Я попаду в его меню.