Возобновивший работу после реконструкции зоопарк и появившийся на его территории новый Музей природы невероятно интересы и красивы. Музей очень похож на Центр науки и технологий, однако посвящен он прежде всего живой природе. Его задача — рассказать детям о природе, геологии, ботанике и прочих смежных науках, заставив задуматься: «А может, мне выбрать какую-то из этих профессий?» Впрочем, судя по публике, туда с большим удовольствием ходят не только дети. Целыми взводами периодически приводят даже офицеров Корейской народной армии, которые, судя по их реакции, радуются не меньше школьников.
Другое направление — появление целого ряда объектов системы здравоохранения, оснащенных по последнему слову техники. Это офтальмологическая клиника «Рюген», начавшая работу в конце октября 2016 года, построенная в 2013 году шестиэтажная детская больница Окрю, НИИ акушерства и проч.
В общем, за последние годы — особенно с 2012 года — Пхеньян действительно сильно изменился: стал более современным, приобрел лоск, модный облик, в городе появились модерновые, футуристичные здания и комплексы, которые бы украсили любой мегаполис мира.
Следует отметить еще одну деталь. Хотя это субъективно, но, на мой взгляд, корейские архитекторы обладают неплохим вкусом и чувством стиля. На новые здания Пхеньяна действительно приятно смотреть, у многих из них есть своя изюминка, свой колорит. Например, главная высотка Улицы ученых Мирэ увенчана спутником, а научно-космическая тематика постоянно прослеживается в оформлении зданий. Отремонтированный зоопарк однозначно запоминается своим входом, выполненным в виде открытой пасти тигра (очень натуралистично, надо сказать). В НИИ офтальмологии основное окно на центральном фасаде имеет форму глаза, комплекс Центра науки и технологий, как уже говорилось, сделан в виде атома и вращающихся вокруг него по орбитам электронов. В общем, со вкусом и выдумкой у корейцев все в порядке. Понятно, что иностранцев обычно возят на новые и самые красивые объекты, стремясь показать товар лицом, но даже если знать о том, что увидите вы далеко не все, изменения в облике настолько разительны, что не оценить их попросту невозможно.
Понятно, что почти в каждой стране столица — это наиболее развитый и крупный город, это своего рода обложка. Действительно, самые разительные изменения, самые большие и красивые проекты реализуются прежде всего в Пхеньяне, строительный бум в первую очередь затронул именно столицу Страны чучхе. Однако и другим регионам страны не удалось избежать изменений, пусть и не таких масштабных.
Во время поездок по КНДР мне довелось побывать в разных городах, включая Нампхо, Кэсон, Вонсан, Саривон, Синыйджу, Раджин и другие. Можно сказать, что практически везде активно ведется жилищное строительство. Конечно, не такими темпами, как в Пхеньяне, но все же… Особенно изменения заметны в граничащих с Китаем городах, которые имеют возможность активно развиваться благодаря торговле с зарубежьем. В Раджине, где действует самая активная (и в реальности единственная) особая экономическая зона, целые жилые кварталы были возведены китайскими инвесторами, а затем после сильного наводнения 2015 года в городе вместо старых традиционных кварталов появились современные дома. Опять же в Раджине уже действует новый аквапарк, активно строятся высотки на другом конце китайско-северокорейской границы — в Синыйджу.
Лоск и блеск по образцу нового терминала международного аэропорта Пхеньяна Сунан навели и в аэропорту Вонсана Кальма. Само здание уже готово и выполнено в стиле новых северокорейских зданий — стеклянно-бетонная конструкция, очень современная. Правда, пока этот аэропорт еще не введен в строй — ведутся работы на взлетно-посадочной полосе. В перспективе же Кальма должен стать вторым международным аэропортом КНДР, а осенью 2016 года там прошло первое в истории Северной Кореи международное авиашоу.
В том же Вонсане при Ким Чен Ыне построены сад и школа для детей, потерявших родителей, действует хорошо известный и некоторым российским школьникам Международный пионерский лагерь Сондовон. Устроено там все в прямом смысле слова на высшем уровне.
Отдельно стоит упомянуть начавший действовать с января 2014 года горнолыжный курорт Масик в провинции Канвондо, что на востоке страны, как раз недалеко от Вонсана. Этот курорт вполне может посоревноваться с хорошими европейскими горнолыжными базами. И утверждение это справедливо как для оборудования, снаряжения и трасс, так и для дизайна, а также уровня обслуживания в гостиницах курорта. Можно даже сказать, что гостиница Масика во всей КНДР является сейчас, наверное, лучшей по уровню комфорта (хотя и не самой большой по размерам). Что, впрочем, и понятно: гостиница построена недавно, а основные отели Пхеньяна, включая «Коре», «Янгакто», «Пхеньян» и т. д., возводились несколько десятилетий назад, что видно по их убранству и интерьеру.
Можно также вспомнить и другой крупный промышленный объект, за возведением которого следила вся Северная Корея — Пэктусанская гидроэлектростанция имени молодых героев. Она был сдана в эксплуатацию в апреле 2016 года и представлена как еще один крупный успех северокорейских строителей. Впрочем, насколько можно судить, пока основные силы сосредоточены не столько на промышленных объектах, сколько на жилищном строительстве, а также на научной и культурной инфраструктуре науки, а также на объектах отдыха и системы здравоохранения. В общем, стройки ведутся не только в Пхеньяне, но и в других регионах страны, хотя, конечно, тон задает именно столица.
Заметные изменения во внешнем облике как самого столичного Пхеньяна, так и всей страны в целом произошли в последние годы. Если быть точным, примерно с 2012 года, когда одновременно стартовал ряд крупных проектов. И не случайно эти изменения совпали с приходом к власти нового лидера Ким Чен Ына. Как отмечают корееведы, проект ребрендинга Пхеньяна был утвержден еще при отце нынешнего вождя, Ким Чен Ире. Однако скоропостижно скончавшийся лидер не успел понаблюдать за ходом работ. Эстафету подхватил его молодой — а для руководителя целой страны так и вовсе юный — сын. А потому все северокорейские успехи, современные новые объекты ассоциируются с Ким Чен Ыном.
В целом, это справедливо, так как именно Ким Чен Ын провозгласил главными государственными задачами улучшение облика страны и повышение уровня жизни населения. Младший Ким несколько раз побывал на всех более-менее известных стройках, реализуя заложенную еще дедом практику «руководства на местах». Судя по доходящим до нас высказываниям, Ким лично вникал во все мелочи строительства, принимал участие в разработке и утверждении дизайна зданий, неоднократно заставлял перестраивать объекты, доводя их до того вида, который считал достойным Страны чучхе.
Другая особенность всех этих строек — рекордные по скорости темпы строительства. Большая Улица ученых Мирэ была возведена менее чем за год, крупная Пэктусанская ГЭС — за полгода, все семьдесят этажей главной высотки строящейся пока еще улицы Ремен появились вообще за семьдесят четыре дня. Практически на каждой стройке, на какой мне только довелось побывать, рабочие с гордостью рассказывали о рекордных сроках, в течение которых появились те или иные объекты.
В ряде зарубежных СМИ появлялись тревожные сообщения: мол, такая спешка уже не раз выходила боком северокорейцам. Часть сообщений так осталась непроверенной. Однако доля правды в них в любом случае есть. Так, в мае 2014 года в Пхеньяне действительно обрушился только что построенный и заселенный двадцатитрехэтажный жилой дом, погибли несколько сот человек. При этом сообщение об инциденте (а также об извинениях, которые принесли жителям столицы некоторые руководители строительного комплекса) тогда появилось в официальных СМИ КНДР. Это обстоятельство привлекло внимание многих иностранных наблюдателей, которые не привыкли к подобной открытости, ведь обычно о техногенных катастрофах в северокорейской печати не пишут. Конечно, обрушение внушительного дома в центре города было невозможно скрыть, и о происшествии к тому времени уже написали в зарубежной печати, но ведь в КНДР традиционно считают нужным хранить молчание даже в самых очевидных ситуациях. Правда, этот трагический инцидент, кажется, не повлиял на строительную политику партии: строят все по-прежнему рекордными темпами, и, насколько об этом можно судить иностранцу, к новым проблемам такая спешка пока не привела.
По версии ряда экспертов, Ким массовыми стройками крупных и эффектных объектов хочет в какой-то степени компенсировать тот тяжелый период, который довелось пережить большинству населения КНДР во времена «Трудного похода» 1995–1999 годов. А еще правительство наверняка хочет показать своим гражданами, да и, что греха таить, всему миру, что жизнь налаживается, страна после кризисного периода опять начинает расправлять крылья. Тем более что КНДР уже официально объявлена руководством «мощной военной державой», а потому теперь настала пора сосредоточиться на качестве и уровне жизни, на развитии экономики.
В общем, пришла пора подводить итоги: облик КНДР меняется, страна становится все более современной, и особенно это заметно по Пхеньяну, где реализуется большинство громких строительных проектов, которые представители Страны чучхе с удовольствием показывают иностранным гостям. В других регионах хотя и с меньшей интенсивностью, но также возводятся новые дома, объекты культуры и отдыха, что во многом стало одним из главных направлений политики нового лидера страны Ким Чен Ына.
3. «Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее…»
«Наш народ будет есть вареный рис, мясной суп, ходить в одежде из шелка и жить в домах с черепичной крышей» — пообещал в свое время Ким Ир Сен, комментируя «цели и задачи чучхейского экономического развития». Молодой Ким таким образом озвучил бытовавшие еще в средневековой Корее понятия о зажиточной