Перемены касались и прежней системы звеньевого подряда в государственных и кооперативных хозяйствах КНДР. Раньше выращенный каждым звеном урожай отдавался государству за исключением лишь 10–20 процентов от сверхплановой продукции. В середине 90-х хозяйственное звено стало получать 100 процентов урожая, выращенного сверх плана, причем уже приближенного к конкретным реалиям.
Предпринятые перемены в ходе «тихих реформ» северокорейской экономики, не освещаемых в открытой печати, свидетельствовали об одном: пхеньянское руководство осознало, что достичь подъема в сельском хозяйстве и прокормить население без рычагов материальной заинтересованности трудящихся было невозможно.
По данным «Корейского банка», экономический рост КНДР в 1999 году составил 6,2 %, в 2000 году – 1,3 %, в 2001 году – 3,7 %, в 2002 году – 1,2 %. В 2003 году, как говорилось на сессии парламента страны в марте 2004 года, объем ВВП возрос на 10 % за счет развития электроэнергетики и угольной промышленности. Цены на рис, покупаемый государством у крестьян, возросли с 80 чон до 40 вон за 1 кг. В то же время цена риса на потребительском рынке возросла с 6–8 чон до 44 вон за 1 кг.
Зарплата рабочих поднялась со 110 до 2000 вон.
Преобразования в КНДР продолжались и в последующие годы. Японская газета «Асахи» 31 августа 2004 года опубликовала свой репортаж о работе рынка в Пхеньяне на улице Тхониль района Наннан. По данным издания, почти все товары были китайского производства, но попадались также вещи из Японии и даже Южной Кореи.
Цены на пиво «Тэдонган» были 400 вон за бутылку, сапоги резиновые северокорейского производства – 7000 вон, китайские кроссовки – 10 тысяч, тетрадь – 150 вон, бананы – 1000 вон за килограмм, яблоки – 50 вон за килограмм.
Как отмечала «Асахи», бывший врач 70-летний Рю Гвон Силь торговал на рынке соевым соусом, в день получая выручку в размере 1000 вон, а иногда покупателей у него не было и вовсе. Однако были и такие торговцы, которым удавалось получить прибыль до 10 тысяч вон в день.
Все-таки цены на рынке были весьма высоки для северокорейских жителей. «Асахи» привела слова начальника отдела в Академии общественных наук КНДР 61-летнего Ли Ги Сона о том, что его зарплата составляла 4,5 тысяч вон в месяц. Поэтому он даже не мог позволить себе купить пару сапог отечественного производства.
В ходе экономических преобразований весной 2003 года рыночная торговля была урегулирована, в 18 районах Пхеньяна действовало по одному-трем рынкам.
На улице Тхониль, как писала «Асахи», рынок тоже открылся в сентябре 2003 года. Торговая площадь там составляла 6700 квадратных метров, число торговцев насчитывало около 1400 человек. По словам администрации рынка, торговец выплачивал 40–60 вон ежедневно за торговое место. Хотя были ограничения, торговать могли также заводы и предприятия. В день рынок посещали от 70 тысяч до 100 тысяч человек.
Ассортимент кулинарии
У входа на рынок висели таблички с запрещенными товарами и отдельными ограничениями цен. Так, было запрещено продавать военный инвентарь, печатную продукцию, ордена и медали, электронику. Максимальная цена на рис была ограничена в пределах 420 вон за килограмм.
В разных местах северокорейской столицы в глаза бросаются торговые палатки, в которых продают соки и мороженое. Объясняют это тем, что после начала экономических преобразований в стране стал укрепляться хозрасчет, и для расширения сети продаж многие рестораны стали открывать подобные точки.
В сельском хозяйстве произошли два крупных изменения. Во-первых, если раньше выручка от продаж распределялась по бригадам численностью 70 человек, то теперь право распределения передано ячейкам из 15–25 человек. В качестве эксперимента ячейки формировались и из 10–12 участников.
Во-вторых, изменения коснулись налогов, которые взимаются с ячеек в зависимости от градации земли – всего восемь типов. По словам Чон Мёнчхоля, 41-летнего управляющего кооперативом Тхэгам в пхеньянском пригороде Сунан, несмотря на ущерб от стихии в позапрошлом году, эта система позволила поднять производство овощей в 1,5 раза, а зерновых в 1,2 раза.
«В городе Кэсон, где совместно с южнокорейской компанией «Хендэ-Асан» создавалась промышленная зона, на 30 мест в должности водителей заявки подали около 300 человек», – сообщил газете начальник управления внешних связей города 43-летний Чон Ёнчхоль. По его словам, привлекательным фактором была высокая зарплата, которая составляла 57,5 долларов в месяц.
В процессе осуществления экономических реформ Северная Корея подняла официальный курс доллара с 2,2 вон до 150 вон. Однако доллар продолжал расти в цене и на момент публикации газеты в 2003 году достиг отметки примерно в 2000 вон.
В интервью «Асахи» Ли Гисон из Академии общественных наук сказал, что преобразования направлены на обуздание потерь и повышение производительности, благодаря чему за два года производители почувствовали выгоду. Говоря о китайской модели социалистической рыночной экономики, Ли Гисон сказал, что это не то, к чему стремится КНДР. Хотя она не против преобразований и открытия дверей, но против рыночной экономики, которую пытается навязать Запад и США.
В 2009 году я посетил Пхеньян в краткой командировке, которая позволила лично увидеть перемены в экономической жизни. В глаза бросилось изобилие в киосках, где корейские тетушки готовили и тут же продавали готовую еду. Внутри все было предельно чисто, продавщицы в яркой униформе с повязками на лицах раскладывали всяческие закуски, утки-гриль, сладости и прохладительные напитки, которые раскупались очень оживленно.
Киоски на улице Чханчхун
Насколько я понял во время той поездки в Пхеньян, средний кореец в КНДР получал около 5000 вон в месяц (по официальному курсу это около 25 долларов, по неофициальному – около двух долларов). Судя по ценникам, каждый с такой зарплатой мог взять только примерно один килограмм свинины или набор для супа. Утка-гриль стоила уже 15 тысяч вон. Но сам видел, как охотно северные корейцы раскупали товар, а значит были какие-то источники доходов, которые позволяли это делать.
Основным транспортом в Пхеньяне по-прежнему были троллейбусы, но я заметил несколько двухэтажных автобусов «дабл-деккеров», которых ранее в Пхеньяне не встречал. Попадались автобусы южнокорейского производства в качестве напоминания о минувшем десятилетии экономического сотрудничества двух корейских государств. Потом оно прекратилось после того, как пришедший тогда к власти президент Южной Кореи Ли Мён Бак решил, что для экономического сотрудничества с КНДР нужно было решить все политические проблемы.
Вонсан
Дорога в Вонсан занимала в 80-е и 90-е годы два часа на автомобиле, причем в самом конце дороги нужно было преодолеть крайне неприятный участок в узком тоннеле длиной около четырех километров. Тоннель был продолблен сквозь горы, не имел никакого освещения и вентиляции. Поверхность дороги, сырая, с капающей с потолка водой, была избита так, что легковой автомобиль мог легко провалиться в яму и потерять колесо. Двигаться приходилось крайне медленно, с включенными фарами, свет которых пробивался сквозь дым выхлопных газов, хотя машин было совсем не много, а люди брели в темноте тоннеля, как привидения.
После тоннеля дорога пролегала сквозь деревню с домиками под черепичной крышей. На обочине стояли группки детей лет пяти – семи, которые неожиданно начинали бросать в машину камни, а некоторые пытались перебежать дорогу, видимо, соревнуясь друг с другом в храбрости и дерзости. Так что двигаться по дороге в Вонсан нужно было с особой осторожностью.
Можно было доехать из Пхеньяна до Вонсана и на поезде, но быстрее дорога бы все равно не получилась.
Вонсан – административный центр северокорейской провинции Канвондо. Его название буквально означает «Предгорье», поскольку он окружен горными массивами и служит «воротами» к знаменитым «Алмазным горам» – Кымгансан. От Вонсана до них нужно проехать на машине еще 120 километров.
Референт по культуре Комитета по управлению экономикой города Сон Гирхён согласился поговорить о Вонсане и рассказал мне, что население его насчитывало тогда 250 тысяч человек. По его словам, в провинции Канвондо были развиты такие отрасли, как легкая промышленность, сельское хозяйство. В Вонсане действует «Вагоностроительное объединение имени 4 июня», судоверфь, трикотажная фабрика, завод предметов первой необходимости, на котором работали инвалиды.
В городе расположен самый известный пляж – Сондовон. На площади 500 гектаров разбита зона отдыха, пионерский лагерь для иностранцев наподобие советского «Артека».
В Вонсане насчитывалось 11 институтов, в том числе экономический, сельскохозяйственный, а также институт рыбного хозяйства.
Из культурных объектов было два театра – художественный и самодеятельный. В первом оперная группа ставила оперу «Женщины села Намган», а также «Феи Кымгансана».
Есть Центральная больница Вонсана. В историческом музее собрано 1600 экспонатов, а в самом городе и его окрестностях сохранилось около 20 исторических памятников. В провинции Канвондо КНДР было зарегистрировано 105 памятников старины.
Вонсан, дома
Как заверил меня Сон Гирхён, жители Вонсана не хотят переселяться в другие места. В городе 50 тысяч школьников, стариков значительно больше по сравнению с другими городами.
– В Вонсане очень хорошая вода в источниках, – сказал мне Сон Гирхён.
В квартале Чандоктон расположен Мемориал советских воинов. Там установлен огромный серый гранитный монолит пирамидальной формы с именами и фамилиями падших солдат.
В центре Вонсана высится гора Тонмёнсан, на которой еще выше в облака устремлены несколько небоскребов, в самом высоком из которых было 30 этажей. Поскольку они построены на горе, это делает их бесконечно высокими. На крышах 30-этажного здания, установлены мощные телеантенны. Таким образом оно служит еще и телебашней.