Для членов фруктоводческой и животноводческой бригад стало нормой читать книги – для этого максимально используется свободное время, выпадающее после окончания рабочего дня, промежутки перерывов и отдыха.
Привыкая к чтению книг, все члены кооператива своевременно и лучше понимают замысел партии, многое узнают и о новых сельскохозяйственных технологиях, добиваются новаторства в выполнении революционной задачи».
Среди книг, которые рекомендовались для чтения, – произведения северокорейских авторов «Ясное утро», «На целине», «Железная вера». Их героям, преданным своему высшему руководителю и партии, готовым, не задумываясь, выполнить любой их приказ, призваны в жизни подражать все трудящиеся, воспитывая в себе твердую решимость к борьбе. В соответствии с профессиональным профилем жителям предоставлялась также возможность знакомиться с научно-технической литературой. Главной идеей уже давно длящейся кампании, видимо, оставался централизованный контроль над тем, что и зачем читали в КНДР.
Чтению придавалось огромное значение, поскольку исстари в Корее грамотность почиталась как одно из самых высоких достоинств человека.
Для студентов оно имело прямое значение, служа источником повышения успеваемости. Именно в этой связи в стране всегда шла работа по активизации движения со своеобразным названием «Книжный марш на гору Йоннамсан». Собственно, речь шла о возвышенности, у подножия которой расположен университет имени Ким Ир Сена в Пхеньяне. В нем учился и Ким Чен Ир. Смысл движения сводился к тому, чтобы каждый студент прочитывал в течение года 10 тысяч страниц идейно-политической литературы и 20 тысяч страниц научно-технической. Если же студент в счет этой нормы читал, скажем, развлекательные книжонки, его надлежало подвергнуть критике.
За время моей жизни и работы в КНДР я замечал весьма удивительные случаи, связанные с книгами, доступ к которым в этой стране, как я уже упомянул, был под жестким контролем. Временами я пользовался такси. Однажды во время поездки по Пхеньяну, переезжая по мосту Тэдонгё реку Тэдонган, я заметил в промежутке между ручкой переключения скорости и моим передним сиденьем потрепанную серую книгу. Я поинтересовался у водителя такси, что он читает. Оказалось, переведенного на корейский язык Шекспира!
«Мне очень нравится Шекспир!», – сказал шофер.
Хотя я никогда не видел Шекспира на полках пхеньянских книжных магазинов, такие книги, оказалось, тоже издавались и читались.
В конце 1987 года в Пхеньяне проводилась Советская промышленная выставка, куда свезли различные достижения СССР, в том числе книги. Через несколько дней стенды с книгами опустели.
«Я не знаю как, но все книги исчезли! Как их можно было унести?!» – сетовала сотрудница выставки.
Поделившись этой историей с одним корейцем, я услышал от него невозмутимый ответ: «В Корее считается, что воровство книг не есть воровство».
Всем известна популярность аниме и комиксов в Японии, но также комиксы были весьма распространены и популярны и в КНДР, хотя содержание их весьма отличалось от японских и отражало северокорейскую идеологию и мораль.
Кто такой утенок Дональд – герой популярных американских мультфильмов Уолта Диснея, в КНДР, пожалуй, ответят лишь единицы, но в лицо его узнает каждый. В воскресной телепередаче «иностранный мультфильм» герои классика мировой мультипликации не раз появлялись на экранах телевизоров и в этой стране, объявившей США своим «заклятым врагом» и отвергшей «буржуазную культуру». Северокорейским малышам было и невдомек, что полюбившийся им герой Дональд как раз «оттуда». И насколько же богатой оказалась фантазия местных деятелей культуры, что они включили диснеевских героев в сборники комиксов, используемых для пропагандистской работы среди самых маленьких!
Совершенно случайно я наткнулся в одном из валютных книжных магазинов Пхеньяна среди стопки популярных здесь комиксов на тоненькую книжечку под названием «Спасенная от гибели черепаха», выпущенную в 1990 году издательством «Народное здравоохранение». Внимание привлекло то, что в ней действующими персонажами оказались совместно диснеевские утята в матросках и герои северокорейских мультфильмов. А переданная в комиксах очередная история была призвана, как надо полагать, втолковать детям, что… сущий ад на этой земле – Южная Корея.
… На первой картинке – заграждения из колючей проволоки на военно-демаркационной линии между Севером и Югом Кореи. Тяжелые темные тучи на южной стороне. Несущие службу охранники – бурундук и заяц в форме северокорейских солдат – замечают, глядя в перископ, неизвестный объект, попавший с южной стороны в пучину реки, что протекает вдоль «линии национального раскола». Тревога – и поисковый отряд диснеевских дональдов получает приказ отправиться на розыск. Утята замечательно справляются с заданием и находят на дне реки уже потерявшую сознание черепаху-перебежчика.
Пока о ее здоровье заботился доктор-козел, дональды и прочие бдительные охранники границ своей отчизны подготовили целый ящик всевозможных подарков и сладостей для черепахи. Со слезами на глазах она благодарила своих спасителей, один из которых – бурундук – как бы невзначай спросил: «Черепаха, ведь правда, что на южной стороне, где ты жила, люди болеют и умирают от загрязнения воздуха?» И тут она начала расписывать своим соотечественникам с Севера, в каком плачевном состоянии находятся загрязненные небо, земля и море в Южной Корее.
Далее по ходу рассказа черепахи-перебежчика жизнь к югу от 38-й параллели обрисовывается такой, какой должны ее для себя усвоить дети КНДР, призванные считать себя самыми счастливыми на свете. Тут и полуразвалившаяся школа, в которой на уроках дети рисуют небо серого цвета, и заволакивающий все вокруг черный дым от заводов, и ядовитые кислотные дожди, льющиеся на рваные, в заплатках, зонты южнокорейцев. А на одном из рисунков женщина, обливаясь слезами, отчаянно восклицает, что из-за загрязнения воды совсем нечего пить. А когда жители, будучи не в состоянии больше терпеть всех этих ужасов, поднялись на борьбу, по вызову пузатого хозяина завода полиция разогнала демонстрантов слезоточивым газом. «Вот такая действительность на юге, где я жила», – завершали свой рассказ черепаха и авторы комиксов – художница Хван Гымнан и автор текста Хван Бёнгон.
О чем твоя песня?
Жить тысячу, десять тысяч лет,
Почитая вождя —
Эта воля множится день ото дня.
Выполним наш долг —
Преданно все будем почитать
Отца нашего – полководца Ким Ир Сена.
Слова этой песни, рожденной поэтом Син Унхо на музыку Ли Сонхака, – типичный пример «революционного» направления песенного творчества деятелей музыкального искусства в КНДР, которому на рубеже тысячелетий придавалось особое значение в воспитательной и идеологической работе с молодежью. Газеты часто помещали тексты и ноты подобных «революционных» песен для того, чтобы их разучивали все представители молодого поколения в стране. Ну а если что-то неясно, давались и необходимые разъяснения относительно того, для чего это нужно.
Вот, например, что по данному поводу писала 23 мая 1990 года в своей передовой статье газета «Нодон чхоннен»: «Молодежь, напевая песни, глубже постигает величие любимого вождя и дорогого товарища руководителя, преимущества социалистического строя нашей страны, становится горячо преданной партии и вождю».
Не спрашивай имени моего, но знай —
Знай помыслы мои, горящие в душе —
Всю молодость взрастившей меня партии отдать
И лишь дело ее прославлять!
Так, не спрашивай имени моего…
Об этом поется в другой «революционной» песне на слова Ли Чонсуля, призванной поднять дух самоотверженности молодого поколения в служении руководителям республики, партии и народу. Если молодежь поет такие песни, указывала «Нодон чхоннен», ей легко справиться с любой, даже самой трудной, работой в соответствии с распространенным лозунгом «Партия решит – мы выполним!»
Поэтому молодежная печать призывала добиваться того, чтобы молодые люди больше знали и пели «революционные» песни, ибо только тем, кто, как представлялось, отдает свою юность, скажем, созданию «Темпов 90-х годов», будет легко «с революционным оптимизмом верить в победу».
Важная роль, которая отводилась воспитанию молодежи с помощью песен, была обусловлена еще и тем, что сам Ким Ир Сен, по словам «Нодон чхоннен», лично сочинил «многие» из них со времен антияпонской революционной борьбы, а Ким Чен Ир сочинял мелодии к таким песням и даже прилагал усилия к тому, чтобы композиторы активно занимались сочинением революционных музыкальных произведений для воспитания на них корейской молодежи.
«Дорогой руководитель» дал указание обучать молодое поколение песням как нашего времени, так и военных лет, периода индустриализации, строительства 70-х и 80-х годов с тем, чтобы они пели такие песни во время работы. Задачей же организаций ССТМК являлось воспитание «надежного авангарда» партии с помощью песен о «величии» вождя и его преемника. Благоприятно на воспитании подрастающего поколения, указывала «Нодон чхоннен», могут сказаться такие песни, как «Трудовая партия – наш кормчий», «Мы скачем на крылатом коне Чхоллима», «Марш молодых строителей социализма».
Ну а как практически добиться, чтобы молодежь пела именно предписываемые ей песни? Для этого опять-таки силами ССТМК проводились собрания по разучиванию песен, конкурсы, семинары, на которых обсуждалось содержание текстов. Организовывались также агитбригады, доносившие до всех уголков страны песенные призывы к преданности партии и вождю, к перевыполнению производственных планов. Была даже песня о том, как хорошо поступила городская девушка, отправившаяся в деревню, чтобы выйти замуж за местного парня. Этот поступок, надо полагать, представлялся как отличный пример, в то время как сельской молодежи, наоборот, становилось свой