Кхм. Интересный способ беречь милые сердцу вещицы.
– И что в нем? Было то есть.
Эт сосредоточился, припоминая, и начал подробный рассказ.
– Она все еще не императрица, торжества по случаю помолвки назначены только через две недели. Но с Николасом у них вроде складывается. При дворе льеру не любят, что в общем-то сразу было понятно. От факта моего существования Дира в шоке, от того, как у нас все вышло, в еще большем шоке. Ничего, привыкнет со временем.
Пока Эвин не сказал ничего ужасного, так что я без зазрения совести подловила себя на улыбке. Тут хоть бы самой успевать за внезапными переменами в жизни!
– Тебя она беспокоит? – Соблазн подойти, погладить плечи, успокоить – интуитивно подавила. Сначала хотелось уловить суть.
В его движениях, ставших вдруг резкими, отрывистыми, чувствовалось напряжение.
– Меня беспокоишь ты, – наконец признал северянин, после чего прислонился к высокой спинке дивана и взъерошил пальцами короткие волосы. – Духи, быть деликатным не получается… Прости, Ариша, буду говорить как есть.
– Да уж, будь любезен!
Вдох. Выдох. Тяжелый взгляд каменной глыбой упал мне на плечи.
– В тебе просыпается ледяная магия. Слишком поздно, так как ты уже не ребенок и даже не подросток. Неконтролируемо. А скоро будет и весьма болезненно. И неизвестно, чем все это обернется. Я же, растай вечная мерзлота, ничего в этом не понимаю. И помочь не смогу.
Поражаясь в глубине души собственному спокойствию, я кивнула. Но голоса подавать не спешила, хотелось для начала понять, при чем здесь Кадира.
– Я попросил сестру связаться с твоей семьей и выяснить, что к чему.
Все! Конец самообладанию! Меня прошила нервная дрожь.
– И?!
Несколько мгновений тонкие длинные пальцы терзали покрывало на диване, потом прозвучал резкий ответ:
– Твой отец был северянином из знатных. Кажется, у его семьи имелось собственное небольшое княжество. Но на наследство можешь не рассчитывать, наши не признали тот союз. И он покинул стылые земли, чтобы жениться на южанке.
Этельвин говорил, а я медленно-медленно, точно околдованная, оглядывалась по сторонам. Подыскивала, за что хвататься, если вдруг ноги не удержат.
Итак, влюбленные поженились и обосновались в империи. А год спустя молодой муж погиб на дуэли. Потому что сын влиятельных аристократов с довольно известной на Юге фамилией Лурден изволил влюбиться в достойную леди Эллирит, и ему было плевать на то, что она замужем. Желая избавиться от мерзких притязаний, мама сбежала в провинцию и приняла первое же предложение руки и сердца. Потом родилась я, следом еще четверо детей.
А потом пробудился мой дар, и Лурден нас нашел. Чудо, что этого не произошло раньше.
– Почему именно сейчас? – За окном сгустились предрассветные сумерки, когда я наконец заговорила после рассказа Этельвина.
Мы сидели у потухшего камина, обнявшись и укутавшись в снятое с дивана покрывало, смотрели на оранжевые угли и допивали давно остывшее вино. Странно, но оно совершенно не пьянило. Шок тому виной, а может, все дело в травах?
– Думаю, виновато место. – Эт тепло коснулся губами моего виска и прижался щекой к щеке. – Вспомни, на Юге все началось с другой магии…
Как человек, тоже не слишком в таких делах сведущий, я была склонна мыслить так же.
– И будет у тебя невеста блондинка, от льеры и не отличит никто. – На душе было так гадостно, что хотелось найти в происходящем хотя бы крошечную крупицу хорошего.
– Ты и есть льера. Хочешь встретиться с ними?
– С кем? – несмотря на то что казалось, сегодня я уже не способна испытать какие-либо эмоции, удивление в голосе присутствовало.
– С родственниками отца. Я бы мог разыскать их.
Для Эвина, который говорил о своем добром отношении к брату, даже когда тот всеми силами пытался извести живущий в своем теле дух, это, наверное, так естественно. Он всегда стремился обрести настоящую семью, согреться ее теплом, почувствовать себя нужным и любимым. Маска холодности и жесткости неплохо скрывала эти чувства, но я научилась понимать его еще раньше, чем различать близнецов.
А вот сама я другая. У меня с детства были семья и любовь, и теперь на ту фальшивку, что подсовывала мне судьба взамен оставшихся в империи родных, ни за что не соглашусь. Эти льеры отказались от меня, когда меня еще и в помине не било! Что ж, они мне тоже не нужны.
– Думаю, этого не потребуется.
Он хотел сказать что-то еще, обнял крепче, но идиллию нарушили. В окно робко ткнулся луч фонаря, во дворе послышались стук копыт и голоса. Сани из замка прибыли.
Стряхнув с себя оцепенение, я забыла о запретах (сегодня можно!) и бросилась встречать прибывших. Про шубу тоже забыла. Я ведь теперь одна из них! Наполовину.
– Ариадна!
Нира поймала меня на крыльце, крепко обняла, опалила шею горячим дыханием, будто огнем подула, и передала Элиану. Тот тоже с энтузиазмом полез обниматься, бессовестно игнорируя ревнивые взгляды замаячившего на пороге безопасника. А огневица тем временем приветственно кивнула мужчине и змейкой просочилась мимо него в дом, привычно скрываясь от холода и пряча набежавшие на глаза слезы. Ничего не изменилось за прошедшие дни.
– Я боялась, что вы не приедете.
И оправданно. Объективно говоря, эти двое ничего мне не были должны, а жизнь при Доме обещала быть куда более сытой и спокойной. Уверена, Арлит их не прогнал бы, пристроил бы к какому-нибудь делу, но магиня и оборотень предпочли последовать за мной в неизвестность.
Кажется, одну семью в стылых землях я уже обрела.
– Ариша, поднимись наверх и переоденься во что-нибудь удобное. – Разве Эт мог надолго оставить меня в чужих объятиях? – Скоро выезжаем.
Ну-ка, кто у нас чемпион по количеству испорченных моментов?
Однако к саням за брючным дорожным костюмом, а потом в комнату я шла с улыбкой. О да, ничто не изменилось…
За беготней и торопливыми сборами обменяться новостями мы с Нирой смогли только в санях. Мужчины предпочли передвигаться верхом, Рито, как я поняла во время прощания, вообще было запрещено появляться в столице, нас же закутали в меха и строго наказали хоть немного поспать. Именно это я и собиралась сделать, но тут магиня стала расспрашивать о моих приключениях… В общем, эту ночь можно было смело отнести к разряду бессонных.
Когда речь зашла про Вирсайна (без запретных подробностей, разумеется), огневица не смогла скрыть завистливого вздоха.
– Жаль, что меня там не было. Я знаю, как будить огненный дар.
– По опыту?
Откуда же еще? Я улыбнулась и умиротворенно вздохнула. Надеюсь, то место, куда так стремительно неслись сани, станет нам всем настоящим домом.
– Когда огонь начал проявляться, мне уже четырнадцать было. – Да уж, поздновато. А впрочем, кто бы говорил. Я сама травницей стала почти в восемнадцать. – И целый год силу набирал. А у нас в приюте еще одна девочка жила, мелкая еще совсем, так ее вообще сожгло.
Я поежилась.
– Что, вот так взяло и сожгло?
– С огневиками так иногда случается.
Помолчали. Тяжело мне с ней временами, слишком уж в разных мирах мы жили прежде. Но как-то странно спокойно. Как с Этельвином. Вот вроде бы точно знаю, что человек опасный, такому мало кто рискнет довериться, а сердцем чувствую – не обидит. Ну и где тут здравомыслие?
– Как же тебя из приюта в школу взяли? – полюбопытствовала я. – Обычно они знатных выбирают.
И без того резкие черты магини словно закаменели. И теплые искорки в карих глазах потухли.
– У нас настоятельница была из ваших, – пояснила девушка, нервно покусывая губы. – Благородная, в смысле. Она при храме приют открыла и убогим вроде меня помогала. Когда сила прорезалась, завалящего учителя привела. Это потом, когда он Ларвинку прошляпил и она сгорела, настоятельница его выгнала. А меня в школу пристроила. В документах своей дочерью назвала, маги и поверили. Я тогда так радовалась… дурында.
– Так, может, ты и правда…
Должно же в ее жизни быть хоть что-то хорошее!
– Не может, – разбила мои иллюзии Нира. – Я своих родителей помню, голубых кровей там точно не было. И даром их пользоваться не учил никто. Отец способности в кузнице применял, пока вместе с той кузницей не сгорел. А мама свечки в доме зажигала.
Я болезненно сглотнула и крепко обняла подругу. Несмотря на бушующий в ней огонь, хотелось ее обогреть, чтобы забыла про все беды. Они давно в прошлом, а будущее будет совсем другим.
Но тему надо было срочно менять, иначе расплакались бы обе.
Стараясь говорить как можно медленнее, я поведала подруге, как Эт забрал меня у похитителей и привел в тайный дом, о молчаливых и собранных тенях, о встрече с Арлитом в заснеженном саду и об одной причине ненавидеть Лурдена. При воспоминании о последнем сердце обожгло, будто во мне не ледяная магия просыпалась, а огненный дар.
– Нира?
– Мм?..
– Я хочу его смерти. Это очень плохо? – Сейчас я чувствовала себя маленькой девочкой, которой просто важно услышать, что все обязательно наладится. Пусть даже это и утешительная ложь.
– Если бы твои желания имели свойство мгновенно воплощаться, было бы хорошо.
Кажется, мы все-таки задремали. Сани скользили плавно, так что движения почти не ощущалось, меха согревали, а бархатистая темнота за окном убаюкивала. Близость Эта и друзей действовала успокаивающе, обо всем прочем я запретила себе думать.
Будет еще время для треволнений.
В первый раз меня разбудил стук в покрытый серебристыми узорами бок саней. Рядом сонно закопошилась Нира, но век не разлепила.
Придержавший поводья Эт тихо сообщил, что мы только что покинули Джаанд и теперь находимся в землях, принадлежащих лично великому князю. Признаться, это деление на уделы и правящие дома находило во мне мало понимания. Слишком сложно все. Слишком много князей и прочих власть имущих. Неудивительно, что северяне без конца воюют между собой.
Так что я безмолвно выслушала новость, кивнула и уложила голову магине на плечо.