При этом об участии фон Колера в всем происходящем я не упомянул. Не хватало еще, чтобы захватившего тело профессора демона в разработку взяли, если у него получится выбраться из московской Академии ФСБ. Академии темных искусств, вернее, но курируется она ФСБ, конечно же.
— Алексей. Петрович, — наконец, явно желая сказать нечто совершенно другое, произнес тайный советник Собственной Его Императорского Величества канцелярии. — Вы удивительным образом генерируете вокруг себя… самые разные события.
— Александр Александрович, я же не сплю и вижу, как бы побольше шума вокруг себя собрать с фейерверками, — устало пожал я плечами. — Все ведь началось с того, что я просто пришел в школу, и дальнейшее от меня уже не зависело.
— Да, кстати. На этом месте будьте любезны поподробнее, — невозмутимо произнес граф.
Вот об этом месте беседы я размышлял все то время, что заняла дорога от Елисаветграда до Киева. И ответ у меня сейчас был на это совсем нестандартный.
— Александр Александрович, а вы ведь знаете кто моя мать? — с ясными глазами наивного мальчика спросил я, проигнорировав вопрос графа. Причем ему это явно не понравилось.
— Знаю, — кивнул Безбородко, поджав губы и сузив взгляд. — Но, как вы помните, в прошлый наш с вами разговор я упоминал Бал Дебютанток, на котором возможно смогу раскрыть вам эту тайну.
— В прошлый раз. А в позапрошлый наш с вами разговор вы предлагали мне титул и герб с бастардной перевязью, — напомнил я ему нашу первую встречу в Высоком Граде, на которой присутствовал и ротмистр Демидов. — И знаете, Александр Александрович, обладая нынешними знаниями я бы тогда не раздумывая согласился на ваше предложение, — на голубом глазу соврал я.
— Почему же? — сухо поинтересовался граф.
— Вот вы достоверно знаете, кто была моя мать. А знаете ли вы, кто мой отец? — исполнил я прием, совсем недавно примененный Анной Николаевной, поднимая глаза.
Безбородко, встретившись с моим взглядом, сначала просто не понял, о чем речь. Но через пару мгновений глаза его едва-едва расширились от осознания только что сказанного.
Не знает. Или может быть это все домыслы Анны Николаевны, которая — не знаю уж почему, начала тосковать по безвременно ушедшему мужу, которого раньше открыто если не ненавидела, то уж точно презирала.
— Предположу, что вы не знаете кто мой отец. Я тоже пока не знаю, — кивнул я. — И знаете, я даже не уверен, нужно ли мне это знание…
Тайный советник намек прекрасно понял. Граф умный человек — другие на такой должности не задерживаются. Вот только я, как личность (как персона, фигура, неважно) для него — нечто из серии дополнительных задач.
Прекрасно помню, как строился разговор в посольстве Российской Конфедерации, когда ротмистр Демидов полностью владел темой, а тайный советник словно оказался на месте почти случайно. Кроме того, совсем недавно граф Безбородко, как я слышал, стал наместником Бессарабской губернии. И учитывая происходящее в Елисаветграде, его больше волнует ситуация на Юге России, а не события с моей скромной фигурой — то-то два месяца после памятного приглашения от него не ответа, ни привета не было.
Так что думаю не ошибусь, если предположу, что к тем кто намеревается извлекать свой скромный, или нескромный гешефт от моей персоны, граф Александр Александрович точно не принадлежит. А в роли главного ответственного за мою судьбу как представителя высокого имперского ведомства он оказался практически случайно. Или же это все намеренно было настолько хорошо срежиссировано, чтобы не выходить на первый план главным интересантам использования моей судьбы в своих целях.
Несколько минут в кабинете стояла полная тишина, после чего граф резким жестом отодвинул резную табакерку и поднялся. Пройдя к окну, он скрестил за спиной руки и вгляделся в осенний городской пейзаж, взяв время на размышление.
Мне тоже было о чем подумать. Убедившись в догадках о том, что граф не из непосредственных игроков, я если честно рассчитывал на его помощь. Или, хотя бы, содействие. Но если сейчас он решит отойти в сторону, в принципе решение это будет мне понятно.
— Алексей Петрович, — заговорил наконец граф, глядя в окно и разговаривая словно со своим отражением. — Расследование происшествия у вас в усадьбе уже ведется, с того момента как Валерий Медведев вышел на связи и сообщил о случившемся. Как только будут первые результаты, я вам непременно сообщу. Да, действовать буду, имея ввиду и озвученную вами несомненно важную информацию, — обернулся и добавил Безбородко, давая понять что не забыл и о создании у меня искаженной картины мира.
— Пока же у меня к вам есть просьба, — опять отвернулся он в сторону улицы, — будьте добры, поживите на территории гимназии. Мне, да и не только мне, так будет гораздо спокойней.
Ничего неожиданного. Вот так нейтрально граф сообщил, что берет время на раздумья и сбор дополнительной информации. В принципе, другого я и не ожидал. Ну и еще одна цель в общем-то достигнута — расспросов о происшествии на малой арене сейчас точно ждать не стоит.
— В целом я не против, — пожал я плечами. — В спокойной обстановке вокруг себя я заинтересован, наверное, больше всех на свете…
На это мое заявление граф Александр Александрович только негромко фыркнул.
— …но есть один вопрос.
— Да?
— Зотова, Татьяна Николаевна.
— Это… — сощурился граф, обернувшись от окна.
— Исполняющая обязанности директора гимназии имени барона Александра Витгефта.
— Да, конечно же, — кивнул Безбородко, явно вспомнив. — И?
— Архангельск — это негласная вотчина Мекленбургов. Жарова Марьяна Альбертовна, снятая с должности, была их ставленником. Зорина Татьяна Николаевна — креатура совершенно иного рода. У меня есть определенные обязательства перед Мекленбургскими, и…
— Я понял, — кивнул Безбородко. — Дай мне немного времени, сейчас выясню.
Вот так вот. Как серьезный разговоры начался, сразу на «ты» перешел. Как и княгиня Анна Николаевна, кстати, совсем недавно.
— Можно мне пока закрытый канал связи организовать? — поинтересовался я.
Граф только на дверь глазами показал. Когда я вышел в приемную, никого здесь не было, но Безбородко видимо отдал распоряжение — совсем скоро появился гвардеец из охраны резиденции, и отвел меня в одну из комнат с оборудованием для проведения совещаний по удаленке.
В то, что канал связи будет совсем конфиденциален, я не особо надеялся. Но и секретов, в принципе, никаких озвучивать не собирался. Мне просто необходимо было решить небольшой вопрос с Валерой.
Увидев меня с другой стороны экрана, принц вопросительно поднял брови. Видимо способ связи — правительственной, вероятно, его несколько удивил.
— Ты где? — вместо приветствия поинтересовался он.
— В Киеве.
— В Киеве?
— В Киеве, — подчеркнуто внятно произнес я, словно к несмышленому ребенку обращаясь.
— В Киеве?.. — будто пробуя название на вкус, протянул Валера, не скрывая удивления.
— В Киеве, — кивнул я. И, не удержался, не смог отказать себе в удовольствии: — Там, где цветущие каштаны, помпушки, чернобривые молодушки, сестра, мать городов русских, Лыбедь! Киев, Валера, город такой есть.
— Осень вообще-то, какие цветущие каштаны? — сочувствующе покачал головой Валера. — Так что ты там делаешь?
— Как что? Сейчас вот с тобой разговариваю, это же очевидно. Слушай, скажи мне пожалуйста…
— Пожалуйста, — моментально сказал Валера.
— …как у тебя дела с проигрышем в покер?
— А… э… — совсем потерялся он не поняв о чем речь.
Говоря о проигрыше в покер, я имел ввиду Шиманскую. Да, я ее не проиграл, но все равно думал, что он догадается. Валера же, судя по виду, подумал о горнолыжном курорте — про который я сначала забыл, а потом если честно забил. И так дел много было, а еще вот это вот все на себя оформлять было просто лениво.
И сейчас у Валеры явно не хватало объема оперативной памяти в голове, чтобы связать мой захват, город Киев и проигранный им горнолыжный курорт.
— Валера. Как там моя подруга поживает?
— А, ты про это. Отлично все. Ты к чему?
— Ну, вы там строите далеко идущие отношения? — поинтересовался я, и сделав левый кулак колодцем, не полностью его сжав, сверху похлопал по нему раскрытой ладонью правой.
— Ты настолько жаждешь именно сейчас узнать, сплю ли я со своей телохранительницей? — вконец запутался Валера, заставив меня звучно выдохнуть. — Это на тебя так помпушки подействовали?
— Валер, от живого от тебя толка обычно больше, — разочарованно покачал я головой. — Как там с призраками прошлого?
Сейчас Валера понял. Да он и с самого начала понял, просто из образа не выходил — догадался я, встретившись с ним взглядом.
— В процессе, — кивнул принц.
— Процессы разные бывают. Этот из серии «движенье есть, прогресса нет», или конечный результат все же виден? — поинтересовался я, и не отрывая взгляда добавил: — Валер, для меня это важно.
С тех пор, как я вытащил Анжелу из Высокого Града, а Мустафа — который долгие годы был моим (Олега) тайным спутником и телохранителем, вернулся в протекторат завоевывать криминальный авторитет, я не интересовался делами работорговцев, которые вылились в противостояние имперской канцелярии, и нескольких группировок внутри ФСБ. И в которые, волею случая, влез и род Валеры, явно преследуя свой интерес — обозначенный тогда, когда принц пожелал у меня выиграть Шиманскую в покер.
Сейчас же мне нужно было знать, планируется ли вообще уничтожение группировки работорговцев, или нет. Вдруг я сейчас накидаю колумнистке Сатирикона материалов, а взрослые дяди уже обо всем договорились, закрыв, или наоборот, не закрыв лавочку. И тогда своими руками я создам совершенно ненужного свидетеля, испортив жизнь такой милой девушке, которая сейчас летит на крыльях ветра из Перу в Россию.
— Конец уже виден, — поджал губы Валера. — Всем сестрам по серьгам, не переживай.
— Ясно, спасибо. Я скоро дома буду, позвоню, — сообщил я ему, прерывая связь.