По полю здесь и там.
Русские с войском своим отступали
По полю вверх и вниз;
Снова и снова они возвращались,
Но это мало им помогло:
Много мужей их там полегло.
С честью братья отомстили
За то, что терпели
От русских долгое время.
На поле широком, просторном
Были у русских потери большие,
Печальным был для них битвы исход:
Бегом и вскачь неслись они прочь.
Русских там много побили.
Господь помог в тот раз победить:
Ведь каждый немец должен был сражаться
Против шестидесяти русских,
Это правда. Знаю я это наверняка»[645].
Перечень участников немецкой армии представлен в следующем составе и количестве:
— 34 орденских брата из Феллина (Вильянди; земля Сакала), Леаля (Лихула (Lihula); земля Вик (Приморье)) и Вейсенштейна (Пайде, земля Гервен) со своими мужами (die brûdere und ouch ire man) заняли центр;
— ополчения местных жителей из орденских земель (landvolkes) расположились левее орденского войска;
— армия Дерптского епископа Александра, надо полагать, заняла позицию рядом с орденским войском (может быть, правее);
— правый фланг составили датчане (королевские мужи (des kuniges man)), которых было больше, чем немцев (dûtscher), то есть войск Ордена и Дерптского епископа. Вероятно, к «королевским мужам» относилось также ополчение местных жителей из датских владений в Эстонии.
О численности немецкого войска автор ЛРХ указывает в соотношении 1/60. Русских, как он написал, было 30 тысяч, а немцев, таким образом, 500 человек. Однако познакомившись с другими частями текста ЛРХ, можно сказать, что это даже не преувеличение, а традиционный литературный штамп. Автор ЛРХ и при описании Ледового побоища писал: «У русских было такое войско, что, пожалуй, шестьдесят человек одного немца атаковало»[646]. Тем не менее, очевидно, что у немцев было заметно меньше войск, чем у русских. Летом 1268 г. при походе к Пскову магистр собрал войско, по указанию той же ЛРХ, в 18 тысяч всадников[647]. Но это было общеливонское войско, включавшее ополчения ливов, латгалов, эстов и 180 орденских братьев. В него не вошли датчане и другие участники Раковорской битвы. Русская летопись называла это воинство «великим»: «придоша Немци в силе велице подъ Пльсковъ»[648]. Однако про немецкое войско при Раковоре новгородский летописец писал еще более восхищенно: «и ту усретоша стоящь полкъ немецьскыи; и бе видети якои лесъ: бе бо съвкупилася вся земля Немецьская»[649]. Надо полагать, автора ЛРХ интересовали собственно орденские войска. Именно ими он восхищается и с ними соотносить численность противников. По сравнению с Раковорской битвой, где участвовало только 34 брата, поход к Пскову, к которому подключилось 180 братьев, грандиозен. Но общая численность немецкого воинства под Псковом и немецко-датского под Раковором должна быть сопоставима[650]. Вероятно, ливонцы собрали к Раковору около 18–20 тысяч воинов — против 28–30 тысяч русских.
Обманывая русских обещаниями не помогать датчанам, ливонцы рассчитывали на эффект внезапности и на беспечность русских. Возможно, они ожидали и то, что русское воинство будет не столь значительным. Но в этой части их планы не реализовались.
Стоит обратить внимание на особую роль в сражении ополчения — фолька (volc), на что указывает и автор ЛРХ. Это мы отмечали и при осаде Юрьева осенью 1262 г. А теперь ополчение местных жителей (landvolkes) составляет отдельный полк и, судя по всему, более половины орденской армии.
Источники мало вдаются в подробности хода сражения, но общую канву все же представить возможно — в основном по данным ЛРХ. Автор ЛРХ ничего не сообщает о действиях датчан на правом фланге. Про ополченцев на левом фланге говорится, что они «сдерживали наступление»[651]. Про центр известно, что против него выступило «две колонны русских» (zwei teil der Rûzen)[652]. В центре — против войска Ордена и Дерптского епископа — русские составляли пешие и конные отряды («бегом и вскачь неслись они прочь»), которые атаковали волнами: то нападали, а то возвращались («снова и снова они возвращались»)[653]. Кроме того, в ЛРХ отдельный рассказ посвящен сюжету, связанному с сокрушительной атакой, которую произвел на орденское войско князь Дмитрий Александрович с 5 тысячами храбрецов.
Автор ЛРХ, казалось бы, завершил рассказ о битве. Он сообщил о расстановке сил, о тяжести боя, о больших потерях у русских и, наконец, о победе братьев:
«Господь помог в тот раз победить:
Ведь каждый немец должен был сражаться
Против шестидесяти русских,
Это правда. Знаю я это наверняка»[654].
Однако вслед за этим рассказчик как бы возвращается назад. Он хочет показать, что братьям битва далась нелегко и что среди русского рыцарства тоже были герои, да еще какие. Победа над таким воинством достойна песни:
«Король Дмитрий (der kunic Dimitre)[655]был героем:
С пятью тысячами русских избранных
Воинов предпринял он наступление.
Когда другие войска его отступили.
Ну, послушайте, что случилось.
Полк братьев (der brûdere vane) в бой вступил
Против них у речки злой (ûf eine bôse bach).
Там он братьев увидел.
Людей у братьев (der brûdere Volkes) было много,
Хочу я вам сказать:
Сто шестьдесят мужей (man) их было,
Их для него вполне хватило.
Среди них пешие воины были,
Вместе с героями они сражались,
Там, где у моста они стояли.
Много хорошего они сделали.
Человек (man) восемьдесят их было.
К братьям они присоединились
И отбивались там от русских,
Чем многих русских огорчили.
И так вернулись братья
С большими почестями в землю свою.
Спасибо скажу я восьмидесяти мужам (mannen),
Тому, что мечи их так звенели
В нужный момент в Поддержку братьев.
Ну, хочу я кончить рассказ о бедах.
Пять тысяч русских остались лежать
На том поле битвы.
Другие бежали и врассыпную
Домой скакали.
Покрыли себя они вечным позором.
Многие русские жены оплакали
Жизни своих любимых мужей,
Что в битве приняли смерть свою
И больше домой никогда не вернутся.
Вот так закончилась битва.
Из-за того русские все еще ненавидят
Братьев, что правда.
Такое длится многие годы»[656].
Рассказ о бое у моста над «злым» ручьем завершает отрывок ЛРХ о Раковорской битве. Казалось бы, против 5000 русских выступило только 160 воинов (многие пешие), к которым потом присоединилось еще 80[657]. Однако исследователи часто не замечают указания, что Дмитрий бился против «полка братьев» (der brûdere vane) — орденской хоругви, главной боевой единицы орденской армии[658]. Если вспомнить «Приготовление к походу курфюрста Альберта против герцога Ганса Саганского» (1477 г.), где выделено три варианта воинского построения (хоругви по 400, 500 и 700 всадников), то окажется, что Дмитрий действительно ввязался в бой со значительными силами[659].
Вообще атака Дмитрия напоминает фланговый удар по клину — «свинье» — обычному рыцарскому построению при атаке[660]. В этом отношении важно вспомнить указания летописи, что новгородцы заняли позицию в центре «в лице железному полку противу великои свиньи»[661]. Речь, со всей очевидностью идет, о построении «Великой» хоругви, которая по «Приготовлению к походу.» составляет от 700 до 800 всадников[662]. Так, как речь идет о начале сражения, а «свинья» является атакующим построением, можно утверждать, что первый удар нанесли именно немцы. Дмитрий, как указано в НПЛ, занимал крайний правый фланг русской армии, а потому его удар против орденской хоругви, занимавшей центр немецкого войска, представлял собой атаку с фланга, неудобную и опасную для «свиньи». Если считать, что речь идет об одном и том же эпизоде боя, то окажется, что в момент орденской атаки «клином» на нее налетел отряд из «пяти тысяч русских избранных» во главе с князем Дмитрием. Удар с фланга существенно ухудшил сокрушительную мощь клина, но полностью его разрушить не мог. Кроме того, спасти немецкую атаку пытался отряд эстонских ополченцев из орденских владений (160 орденского фолька — «der brûdere volkes») и небольшой отряд из орденского войска (80 «man»): всего 240 бойцов, храбростью которых восхищался автор ЛРХ («Спасибо скажу я восьмидесяти мужам, тому, что мечи их так звенели в нужный момент в поддержку братьев»)[663]. Бой происходил у моста через «злой» ручей, возможно, непосредственно под холмом, на котором впоследствии была возведена капелла св. Марии Военной.
Первый удар немцев «великой свиньей» не произвел на русскую армию сокрушительного эффекта. Во-первых, численность ее явно была великовата для быстрого успеха немцев. А во-вторых, дезорганизующе подействовала фланговая атака князя Дмитрия. Указание ЛРХ о «русских двумя колоннами наступавших» говорит, скорее всего, что против немецкого центра действовало два полка русских (по предположению В. Т. Пашуто, новгородцы и псковичи)