XXII. А про полонъ, кто кде заточенъ, или человекъ, или конь русьскыи и новгородьскыи, то исправи.
XXIII. А село святои Софии исправи къ святои Софии.
XXIV. А до владыкы, отча нашего, гнева ти не держати.
XXV. На томъ, господине, на всемь крьстъ целуи къ всему Новугороду.
XXVI. А гости нашему гостити по Суждальскои земли безъ рубежа, по цесареве грамоте.
XXVII. А судье слати на Петровъ день, тако пошло.
XXVIII. А вывода, ти, княже, межи Суждальскою землею и Новъмьгородомъ не чинити.
XXIX. А что закладниковъ за Гюргемь на Торожку или за тобою, или за кн[я]гынею, или за мужи твоими: кто купець, тотъ въ сто; а кто смердъ, а тот потягнеть въ свои погостъ; тако пошло Новегороде, отпустите ихъ проць.
№ 12. Договор Новгорода с Готландом и немецкими городами о мире и торговле[858] 1191/1192 гг. [859]
Се язъ князь Ярославъ Володимѣричь, сгадавъ с посадникомь с Мирошкою, и с тысяцкымъ Яковомь, и съ всѣми новгородъци, по-твердихомъ мира старого с посломь Арбудомь, и съ всеми нѣмьцкыми сыны, и съ гты, и съ всемь латиньскымь языкомь. Послалъ есмь посла своего Григу на сеи правдѣ.
1. Первое: Ходити новгородцю послу и всякому новгородцю в миръ в Нѣмечьску[860] землю и на Гъцкъ берегъ; такоже ходити нѣмьчьмь и гтяномъ в Новъгородъ безъ пакости, не обидимъ никымже. Аче будеть судъ князю новгороцкъму Новѣгородѣ или нѣмецкъму в Нѣмчьхъ, а в томъ миру ити гостю домовь бес пакости. А кого богъ поставить князя, а с тѣмь мира потвердить, любо ли земля без миру станеть.
2. А оже убьють новгородца посла за моремъ или нѣмецкыи посолъ Новѣгородѣ, то за ту голову 20 гривнъ серебра.
3. А оже убьють купчину новгородца или нѣмчина купчину Новѣгородѣ, то за ту голову 10 гривнъ серебра.
4. А оже мужа свяжють без вины, то 12 гривнъ за соромъ старыхъ кунъ.
5. Оже ударять мужа оружеемъ, любо коломъ, то 6 гривнъ за рану старые.
6. Оже упьхньть любо мятель роздрьть, то 3 гривны старые.
7. Оже пошибаеть мужеску жену, любо дчьрь, то князю 40 гривнъ ветхъми кунами, а женѣ или мужьское дчери 40 гривенъ ветхыми кунами.
8. Оже съгренеть чюжее женѣ повои с головы или дщьри, явится простоволоса, 6 гривнъ старые за соромъ.
Грамота с текстом договоров 1191/1192 и 1263/1264 гг. (нижняя часть)
Грамота с текстом договоров 1191/1192 и 1263/1264 гг. (нижняя часть)
9. Оже тяжа родится бес крови, снидутся послуси, и русь и нѣмци, то вергуть жеребьее: кому ся выимьть, ротѣ шедъ, свою правду възмуть.
10. Оже емати скотъ варягу на русинѣ или русину на варязѣ, а ся его заприть, то 12 мужь послухы, идеть ротѣ, възметь свое.
11. а) Оже родится тяжа в Нѣмцехъ новгородцю, любо нѣмчину Новѣгородѣ, то рубежа не творити, на другое лѣто жаловати; оже не правять, то, князю явя и людемъ, взяти свое у гости, оже тяжа родится в Новѣгородѣ;
b) оже тяжа родить в ыное земли в рускыхъ городѣхъ, то у тѣхъ свое тяжа прашати, искати Новугороду не надобе,
c) а тяжа на городы, а нѣмчинъ свободь и новгороци.
12. Оже придетъ въ своеи лодьи в нѣмецкои домовъ, аче самъ не поидьть в неи опять мужь, дасть кърмьнику.
13. Нѣмчина не сажати в погребъ Новѣгородѣ, ни новгородца в Нѣмцьхъ, нъ емати свое у виновата.
14. Оже кто робу повержеть насильемъ, а не соромить, то за обиду гривна; пакы ли соромить, собѣ свободна.
15. Оже убьють таль или попъ новгороцкое или нѣмецкъе Новѣгородѣ, то 20 гривнъ серебра за голову.
№ 13. Договор Новгорода с Готландом, Любеком и немецкими городами о мире и торговле[861]*
Се азъ князь Олександръ и сынъ мои Дмитрии, с посадникомь Михаилъмъ, и с тысяцькымь Жирославомь, и съ всѣми новгородци докончахомъ миръ с посломъ нѣмьцкымь Шивордомь, и с любьцкымь посломь Тидрикомь, и с гъцкымь посломь Олъстенъмъ, и съ всѣмъ латиньскымь языкомь**. Что ся учинило тяже межи Новгороци и межю нѣмци, и гты, и со всѣмъ латиньскымь языкъмъ, то все отложихомъ, а миръ докончахъмъ на сеи правдѣ.
1. Новгороцмъ гостити на Гоцкыи берегъ бес пакости, а нѣмцьмъ и гтъмъ гостити в Новъгородъ бес пакости и всему латиньскому языку, на старыи миръ.
2. Пудъ отложихомъ, а скалви поставихомъ по своеи воли и по любви.
3. А в Ратшину тяжю платити есмы 20 гривнъ серебра за двѣ голове, а третьюю выдахомъ.
4. А нѣмцьмъ, и гтъмъ, и всему латиньскому языку платити по двѣ кунѣ от капи и от всякого вѣснаго товара, что кладуть на скалви, и продавше и купивше.
5. А старыи миръ до Котлигнѣ. А новгородцьмъ въ становищи на Гоцкомъ березѣ бес пакости, въ старыи миръ. А зимнии гость, оже не поиметь нашего посла, ни новгородцьскыхъ купець из Новагорода или из Новагорода до Котлингъ немецкъму гости, оже бес посла поидуть, то Новугороду тяжя не надобе, въ старыи миръ.
6. Оже кто гоститъ в Корѣлу, или нѣмци или гтяне, а что ся учинитъ, а то Новугороду тяжя не надобе.
7. А которыхъ трее дворць въпросили ваша братья посли, а тѣхъ ся есмы отступили по своеи воли.
8. А се старая наша правда и гармота, на чемь цѣловали отци ваши и наши крестъ.
9. А гдѣ ся тяжя родить, ту ю кончати.
10. А иное грамоты у нас нѣтуть, ни потаили есмы, ни вѣдаемъ. На томь крестъ цѣлуемъ.
Примечания (*):
К грамоте прикреплены три золотых печати на красных шелковых шнурках у верхнего края и три свинцовых, оттиснутых теми же матрицами, на нитяных шнурках, у нижнего края[863]:
1. Печать новгородского архиепископа Далмата (1251–1273). На лицевой стороне надпись в пять строк «Далматъ архиеппъ новъгородеск» и вокруг точечный ободок. На оборотной стороне изображение Богоматери «Знамение» в полный рост и по сторонам надписи «мр. у» и «со. θ»[864].
2. Печать князя Ярослава Ярославича (великий князь Владимирский: 1264–1272). На лицевой стороне изображение св. Афанасия Александрийского с надписью по сторонам «Агиωс — Аθанаси». На оборотной стороне изображение св. Федора Стратилата в полный рост с копьем в правой руке и щитом в левой, а по сторонам надпись «Агіо — Θеодор»[865].
3. Печать «Всего Новгорода». На лицевой стороне надпись в четыре строки «+печать всего новагород». На оборотной стороне изображение Господа Вседержителя на престоле с надписями по сторонам «ІС» и «ХС»[866].
Примечание (**). Свидетельствовали договор:
1. Князь Александр Ярославич «Невский» (1221–1263), второй сын великого князя Ярослава Всеволодовича, новгородский князь-наместник (1231–1246), князь новгородский (1246–1263), великий князь Киевский (1249–1263), великий князь Владимирский (1252–1263).
2. Князь Дмитрий Александрович (ок. 1250–1294), второй сын великого князя Александра Ярославича, новгородский князь-наместник (1259–1263), князь переяславский (1263–1294), князь новгородский (1272–1273, 1276–1294), великий князь Владимирский (1276–1294).
3. Новгородский посадник Михаил Федорович (уб. 1268). Избран на посадничество при содействии князя Александра Ярославича зимой 1257/58 г. — выведен с посадничества в Ладоге. Убит в Раковорской битве 18 февраля 1268 г. [867]
4. Новгородский тысяцкий Жирослав (Жирох). Избран тысяцким при содействии князя Александра Ярославича зимой 1257/58 г. — тогда же, когда и посадник Михаил Федорович. Смещен зимой 1263/64 г. при смене новгородского князя: при Ярославе Ярославиче, ставшем новгородским князем 27 января 1264 г., тысяцким стал Кондрат (ум. 1268)[868]. Можно предположить, что Жирослав — это новгородец Жирослав Давыдович, которого (на первом месте) совместно с Михилом Мишиничем и Елферием Сбыславичем летом 1268 г. князь Ярослав Ярославич осуждал за пассивность в поведении новгородских войск в Северной Эстонии после Раковорской битвы[869].
5. «С посломъ нѣмьцкымь Шивордомь, и с любьцкымь посломь Тидрикомь, и с гъцкымь посломъ Олъстенъмъ». Состав немецкой делегации вызывал у исследователей различные мнения о его полномочиях. Главой делегации, очевидно, был Шиворд. Он отмечен как «посол немецкий», в то время как Тидрик конкретно от Любека, а Ольстен — от Готланда. И. И. Срезневский считал Шиворда послом Риги[870]. М. Н. Бережков шел дальше и допускал, что он представлял интересы Ревеля[871]. Обе точки зрения критиковал Л. К. Гётц, который сомневался в признании немецкими городами значения Риги уже в середине XIII в. По мнению исследователя, Рига стала полноправным партнером немецких магистратов не ранее 1280 г. [872] Можно согласиться с тем, что посольство не мог возглавлять представитель Риги (или Ревеля), который выступал бы прежде послов Любека и Готланда. Скорее всего, Шиворд был послом именно немецких городов, возможно, и любекским горожанином, но с более широкими полномочиями. Аналогичный договор со Смоленском подписывали тоже сначала Готские и Любекские представители, а потом представители других немецких городов — Зоста, Мюнстера, Дортмунда, др.