Этот головорез — по имени мистер Роберт Найтингейл, — ворвавшись в контору Баджера и Винча, волей-неволей отвлек мистера Скрибблера от его изысканий. Секунд десять клерк пепелил гостя взглядом с высоты своего табурета, а затем снова взялся за перо. Дюжий Боб, как я уже поведал, ничуть не возражал против того, чтобы подождать завершения трудов. Уродливый фрегат шел себе на всех парусах; то и дело он украдкой запускал руку в юридические бумаги или тыкал в них проворным пальцем, а вороватые глаза, как всегда, молча высматривали хоть что-нибудь, представляющее интерес для него самого или его хозяина. Никто не знает что за ценности могут подвернуться в местах самых неожиданных, тем паче в юридической конторе, а поскольку мистер Найтингейл, по его собственному признанию, был человеком не компанейским, это уединенное времяпрепровождение отлично ему подходило.
Наконец мистер Скрибблер закончил порученное ему дело: составленный протокол лежал перед ним во всем своем великолепии. Клерк почесал в голове пером и принялся просматривать листы — беззаботно, словно играючи. Не успел он начать, как тут же отвлекся на крошечный объект, пронесшийся мимо его щеки. Нахмурившись, клерк отложил в сторону промокашку и коробочку с облатками, закрыл крышкой чернильницу и несколько раз замахнулся на муху, описывающую круги вокруг свечи, линейкой — впрочем, без особого успеха.
— Эй, ты, там, послушай-ка! Я эту штуковину заберу, — угрюмо пробасил снизу Боб Найтингейл.
Мистер Скрибблер оторвался от своего занятия, сощурился и вопросительно постучал пальцем по пергаменту, не будучи уверен, требуют ли от него протокол или линейку.
— Вестимо, я про бумаженции, ты, обезьяна! Надо, чтоб старик на них расписался. Подпись нужна, а иначе в них силы законной нет. Неужто сам не знаешь? Он сейчас в трактире, прямо через дорогу; вот и послал меня, чтоб я их забрал, как только будут готовы. Хочет проглядеть их, прежде чем подписывать.
Мистер Скрибблер выслушал эту речь, с деланным равнодушием изогнув бровь. Глянув на пустую строчку, дожидающуюся подписи мистера Таска — не сам ли клерк прочертил эту линию лишь несколько минут назад? — письмоводитель вынужден был признать неопровержимую логику аргументов мистера Найтингейла. Засим он вложил протокол в конверт и, свесившись с высокого табурета, уронил требуемое в потную ладонь Боба.
— Вот и ладно, — удовлетворенно хрюкнул мистер Найтингейл. — Вот и отличненько. Я отлучусь ненадолго, но тут же вернусь. Ты смотри, из этой норы никуда не девайся.
Мистер Скрибблер покачал головой, заверяя Боба, что нора ни в коем случае не опустеет, и проводил глазами плод дневных трудов своих. В лице его отразилось что-то очень похожее на усталость, прежде чем смениться привычным выражением беззаботности, да только и беззаботность эта была не та, что прежде, ибо за последнее время мистера Скрибблера постигли многие беды. Смятение и глубокая подавленность — следствие уже известных вам тревожных событий — грозили подчинить его себе и достигли такого размаха, что казались теперь неотъемлемой частью его бытия. Он уже и не помнил, когда было иначе.
Покинув древнее строение из красного кирпича с огромными окнами со средниками и гнездами фантастических дымовых труб, мистер Найтингейл направил свои стопы не в трактир, но в некое питейное заведение, где примерно с полчаса воздавал должное лучшему грогу, что только можно купить за деньги. Затем извлек на свет протокол взаимных обязательств, вкратце ознакомился с их содержанием и смял бумагу в кулаке. Из того же кармана достал другие пергаментные листы — незадолго до того врученные ему хозяином — и вложил их в конверт вместо протокола. Запечатал конверт воском, отставив стакан, вышел из пивной и возвратился в Коббз-Корт, где и вручил конверт дожидающемуся там мистеру Скрибблеру.
— Ты смотри, чтобы Винч всенепременно свое получил, — наказал Боб, кося сильнее обычного в восхищении от этого, по его мнению, необыкновенно удачного каламбура. — Ему полагается лично доставить бумаги чертову джентльмену. Так старик распорядился, и Винч отлично это знает. Чтоб заключить договор, требуются две стороны, а не одна.
Мистер Скрибблер кивнул с высоты своего табурета — чуть надменно, сказал бы я, ибо данный вопрос принадлежал к сфере юриспруденции, а уж он изучил юриспруденцию вдоль и поперек, ибо не он ли числился клерком в юридической фирме? В конце концов, что дюжему головорезу знать о вывертах и уловках закона? Так что мистер Скрибблер нахмурился и указал в направлении двери, дабы поскорее выпроводить бесцеремонного гостя восвояси. Боб послушно выпроводился: он негромко прыснул себе под нос — и скрылся за дверью.
Если бы кто-нибудь взял за труд проследить скользкий путь мистера Найтингейла, он бы вскоре обнаружил, что тот, как и следовало ожидать, направил стопы в доки солтхедской гавани. Вниз по грязному переулку между пакгаузами и судостроительными заводами несли его ноги, мимо разводного моста, мимо шлюпочных мастерских и продовольственных лавок к таверне, что отличалась от своих бесчисленных окрестных собратьев вывеской с изображением корабля. Здесь, в отдельном зале, благоухающем ромом и сахаром, мистер Найтингейл присоединился к компании компатриотов — субъектов столь же скользких, с сомнительной репутацией, премерзких ловкачей и проныр, подонков и отбросов прибрежных трущоб. Все они встретили вновь прибывшего выпивкой и изъявлениями дружеских чувств на свой собственный лад: гнусным смехом, скабрезными шутками, грубыми нападками, издевками и подначками, притворными перепалками и потоком грязных ругательств.
Спустя какое-то время буйный кутеж бражников прервало появление трактирщика — тучного джентльмена со шрамом через всю щеку, каковой попросил известить мистера Роберта Найтингейла: к нему, дескать, явился некий гость.
— Гость? Что еще за гость такой? — осведомился Боб. Надо сказать, что уродливый фрегат к тому времени изрядно набрался.
— Да вроде на джентльмена смахивает, — отозвался трактирщик, качнув головой в сторону двери. — Имя называть отказался.
— Ага, джентльмен! — завопил напоминающий опоссума тип в зюйдвестке, устроившийся за столом рядом с Бобом. — Что-то тут нечисто!
— Боб с джентльменами не якшается, — заявил второй собутыльник с того же столика.
— Может, он из бла-ародных, — предположил третий.
— Я бла-ародных за мили чую, — ответствовал Боб, с важным и умудренным видом похлопывая себя по носу. И картинно вдохнул, словно просеивая молекулы воздуха в попытке унюхать гостя. — Нос у меня — что надо!
— А что, уделишь ли ты бла-ародному джентльмену минутку-другую? — полюбопытствовал субъект в зюйдвестке. — Не найдется ли в твоей книжечке ангажементов свободного местечка?
— Ангажементов у меня — не продохнуть, но я с ним повидаюсь, это уж как пить дать, — заверил Боб, прищуриваясь. — Пусть меня повесят, если я разочарую парня, раз уж обезьяна взяла на себя труд меня разыскать. Подавайте-ка его сюда!
Владелец питейного заведения послушно удалился. И в должный срок в дверях возникла фигура мистера Джона Хантера.
Едва взгляд Боба упал на гостя, мозг тотчас же подсказал нашему герою, кто это, и рука с чашей застыла в воздухе на полпути к губам. Он пьяно рассмеялся — коротко, себе под нос.
— Эге, вот-те пожалуйста! — пробормотал Боб и отсалютовал гостю чашей. — За нашего кровавого джентльмена, черт его подери!
Ну и дерзким же наглецом был этот Боб, скажу я вам, раз осмелился приветствовать подобным образом того самого человека, собственность которого прибрал к рукам буквально на днях! Однако хотя держался мистер Найтингейл нахально, за внешней бравадой ощущалась явная скованность: видимо, сказывались воспоминания о некоем окровавленном лице и кошмарном желтом пламени, полыхающем, точно раскаленные угли.
Мистер Хантер шагнул вперед и обвел надменным взглядом зал со всем его содержимым.
— Итак, молодой джентльмен, — проговорил мистер Найтингейл, тщательно изучив вновь вошедшего, — что вам занадобилось в этом первоклассном заведении?
— Вы-то мне и нужны, — сказал мистер Хантер так прозаично, как если бы выбирал на сельской ярмарке овцу. — Грубый мужлан с бегающим взглядом. Вы вор, сэр.
— И еще какой! — подтвердил Опоссум. И сочувственно покачал головой, словно подтверждая, что слова эти — чистейшая правда.
— Ворюга первостатейный; как говорится, звезда первой величины, — восхищенно заверил второй собутыльник. — Ис-тин-ный ко-ри-фей по части воровства!
— Первой величины? Да полно! Так, обычная себе звездочка, — фыркнул третий.
Мистер Найтингейл оглядел мистера Хантера с ног до головы, отмечая его модный наряд — от бутылочно-зеленого сюртука с черным бархатным воротником до белой рубашки, светло-желтого кашемирового жилета и безупречных черных брюк, от начищенных сапог для верховой езды до перчаток из телячьей кожи и шляпы с загнутыми полями, что гость держал в руке, — и прикинул в уме размер прибыли, каковую возможно выручить за все вышеперечисленное.
— Воровство, — парировал Боб возмущенно, — это жуть какое серьезное обвинение, молодой вы наш кровавый джентльмен, черт вас подери.
— Вы возвратите все, что у меня взяли, — проговорил мистер Хантер уверенно и властно — ни дать ни взять директор школы.
— А что ж это такое-то? — осведомился Боб, свирепо скосив глаза.
— Вы отлично знаете что. Мне нет нужды перечислять. Я даю вам возможность исправить ошибку.
— Ну и заносит же вас, молодой джентльмен, ну и заносит! Врываетесь сюда на всех парусах и требуете Боба Найтингейла, точно он какой-нибудь преступный элемент, право! Так вот, молодой джентльмен, черт вас подери, никогда я среди преступных элементов не числился, еще чего!
— Что-то наш молодой джентльмен так и прет против ветра! — обронил владелец зюйдвестки.
— Ага, в крутой бейдевинд идет! — подтвердил третий.
Грозный Боб пожал плечами и мягко покачал головой, давая понять, что понятия не имеет, о чем говорит собеседник.