Александр Щиголев:
Миха просто пришел и сказал, что мы начинаем работать над спектаклем «TODD». Сначала они с Пашей Сажиновым делали дома музыкальные зарисовки. Мы подключились к этой работе позже. А потом, когда от продюсеров поступило уже четкое предложение, что мы будем делать постановку, было решено сначала записать пластинку, за ней – вторую, а потом уже представлять и сам спектакль. Сначала Миха репетирует на сцене под записанную музыку, затем группа приезжает в Москву и пытается делать все это вместе.
Внедрение музыкального материала постановки «TODD» в сердца и умы фанов группы происходило поэтапно и постепенно. В конце 2011-го первая часть зонг-оперы вышла на подарочных CD. На концертах «Короля и Шута» на первых порах игрались всего две песни оттуда – «Каторжник» и «Счастье». Причем последняя занимала первое место в хит-параде «Нашего Радио» «Чартова дюжина»…
Альбом «Праздник крови» смело можно поставить в один ряд с «Бременскими музыкантами» и другими аудиосказками советского времени («Алиса в стране чудес», «Летучий корабль» и др.). Михаил Горшенев проявил себя как блестящий мелодист, а за тексты отвечали профессиональные драматурги Михаил Бартенев и Андрей Усачев. Роль чтеца отведена великому Вениамину Смехову.
Вторая часть альбома «TODD», получившая название «На краю», вышла через год. «На краю» – это история одного безумия. Психически больные граждане редко мыслят цельно, логично и линейно – их восприятие, как правило, мозаично, лоскутно и разнородно. Примерно таким же у «Короля и Шута» получилась и финальная часть дилогии. Если в «Первой крови» преобладал кураж висельника и свистопляс заплутавшего гуляки, то «На краю» – это мучительный делирий, позднее прозрение, стон истерзанной души, полностью выжженной неутолимой жаждой мести. Основную вокальную партию в песне «Смерть на балу» исполнил Александр Леонтьев.
Александр Леонтьев:
Я не очень доволен тем, как там спел – тональность не моя, очень лирично получилось. Обычно я пою по-другому, но тут это было невозможно. На тот момент я был еще не вокалистом, а бэк-вокалистом. Тем более в группу только-только вернулся. Между тем спел я ее на записи чуть ли не со второго дубля. Мог бы, наверное, спеть лучше. Плюс мне на тот момент очень не нравился свой голос. Я и песню «Стрелы» не мог поначалу слушать.
Для людей, которые только начинают петь и записываться, это всегда большой шок, потому что изнутри ты себя слышишь совершенно по-другому. Постепенно ты приходишь к какой-то золотой середине, но для этого необходимо сначала записать энное количество песен. Сейчас я ее пою в спектакле более полно и густо. Благодаря большому «стажу» пения во дворе под гитару, а потом и концертному опыту, могу, в принципе, неплохо спеть любую песню (ну, кроме, пожалуй, оперных арий).
Весь 2012-й год прошел для «Короля и Шута» под знаком плотных репетиций над постановкой зонг-оперы «TODD». Главную роль сыграл, конечно же, Горшок, но, по сравнению с текстом либретто Усачева и Бартенева, концепция спектакля претерпела серьезные изменения. Из лондонских трущоб начала XIX века действие было перенесено в современную Англию, обуреваемую политическими беспорядками. Премьерный показ состоялся 6–7 ноября 2012 года в Театре киноактера.
Александр Леонтьев:
Драматургам – большой респект. Все очень продуманно выстроено, есть саспенс, есть нагнетание, и все объяснено. И люди, которые работали с кордебалетом и актерами доступно объясняли эмоции, которые они должны испытать. Потому что ты не просто поешь, а излагаешь историю человека, которому дичайше не повезло и которому очень плохо. Он сошел с ума, и ты тоже должен сыграть сумасшедшего – еще и в очень непростом времени, которое похоже на наше.
Края сцены отделены турникетами, в глубине – многоярусный «аквариум», внутри которого располагались музыканты «Короля и Шута», которые весь вечер играют вживую. Сценическое пространство условно поделено на две части. Справа – пирожковая, где вернувшийся с каторги цирюльник Тодд постоянно использует в дело и не в дело опасную бритву. Слева – обитель Священника, который вдохновляет парикмахера на новые «подвиги», пока сам не падет от удара его вездесущего лезвия.
Помимо музыкантов и актеров в спектакле задействована еще и хореографическая труппа и мастера паркура – «человеки-пауки», преодолевающие законы гравитации. Кому-то столь откровенное трюкачество казалось излишним. Но если учесть, что Суини Тодду в спектакле так плохо, что он «готов лезть на стену», то ловкие паркурщики всего лишь материализуют на сцене его состояние.
Заглавную роль Михаил Горшенев играл на разрыв аорты, напоминая своими манерами то вошедшего в раж Боярского, то экспансивного Высоцкого из спектакля о Пугачеве. Конечно, лидер «Короля и Шута» успел неплохо освоить премудрости театрального мастерства и сценической пластики (чего только стоил его змееподобный танец в «Каторжнике»). Однако от рок-н-ролльных импровизаций он не отказывался даже на подмостках. Так, уже на премьере зонг-оперы в арии «Добрые люди» Горшенев вместо строчки «друг друга поедом едят» спел: «Друг друга голодом моря`т». Театральная сцена во многом его сковывала.
Михаил Горшенёв, Суини Тодд, «TODD»
Михаил Горшенев:
Если в амплуа рокера я могу сколько угодно перевоплощаться на сцене, то на театральной сцене я постоянно скован какими-то рамками. Рок-концерт – это сплошная импровизация… Рок-н-ролл – это когда ты видишь людей, отдаешь им энергию, и вновь забираешь ее у них. А в театре этого непосредственного взаимодействия с публикой нет.
Яков Цвиркунов:
Ощущения от работы в зонг-опере кардинально отличаются от концертной практики. Рок-группа – это все-таки несколько индивидуальностей, работающих вместе. Не то чтобы они перетягивают одеяло каждый на себя, но просто свободно обращаются с материалом, а результат не всегда точно определен, потому что важен процесс.
В случае с театральной труппой – это огромный механизм, в котором куча народа, и ты там четко должен понимать, что для успешности проекта каждый должен отвечать за свой узкий сектор и все выполнять максимально точно, быстро и правильно, чтобы с твоей стороны не было никаких затыков в этом большом механизме. Твоя шестеренка должна крутиться и толкать остальные. Если ты будешь вести себя в театре, как в рок-группе, то механизм не заработает. Вот ощущение этого большого механизма было новым.
С уходом Михаила Горшенева появилось много спекуляций на тему, что именно роль в постановке «TODD» приблизила его кончину. Саша решительно развенчивает этот миф.
Александр Леонтьев:
Это полная чушь! Не надо путать причину и следствие. Мишка много лет был на сцене. Ему все приелось и надоело. Он уже сделал и видел все. Первый раз его накрыло, когда еще в конце 90-х «Король и Шут» собрал свой первый «Юбилейный» в Питере. Он не понимал, куда дальше ему двигаться – в Уэмбли? А он был парень, которому было нужно каждый день одерживать какие-то победы. Как Мюнхгаузен, у которого в 9 утра подвиг.
Потом мы стали, пожалуй, самой гастролирующей рок-группой в стране, у нас были туры по 40 городов. Тоже достижение, все тянулось, но к моменту замысла «TODD» Михе вновь понадобилось что-то новое. Я думаю, ему просто все надоело. А здоровье было хреновое. Это парадоксально, но, я думаю, что, может быть, ему «TODD», наоборот, даже чуть продлил жизнь. Потому что Мишка был фитильком, ему надо было гореть. Постановка стала той ситуацией, которая его опять зажгла. У него появился блеск в глазах, ему вновь стало интересно. Люди, которые видели его в тот период и думали, что во время репетиций в Москве он возьмет и нажрется в гостинице, просто понятия не имеют, что он делал раньше в Питере. Если бы не было «ТОДДа», поверь мне, он бы ушел раньше.
Не надо забывать, что он неоднократно говорил: «Москва – это моя жизнь, а Питер – моя смерть». Вот в Питере он и умер. Москва ему жизнь продлевала. Здесь на момент, когда делался «TODD», он чувствовал себя живым. И не случайно, когда «TODD» уже шел почти год, он начал заговаривать о том, что ему все надоело и он хочет отдать роль своему брату Лешке, а сам плотно заняться проектом с братьями Запашными. Хотя с ними ничего бы не получилось по одной простой причине: там нужно было работать со зверьем, у которого нюх на алкоголь, которого бы Мишка не смог год не брать в рот. А у тигра и льва легчайший запах спиртного может вызвать психоз, который способен обернуться чем угодно.
Да, я часто слышал мнения, что «Горшок загнался». Но Горшок в принципе загонялся. Человек, который считает, что Миха загнался творчеством, а не наркотиками и алкоголем, просто глуп. Сбросьте шоры и посмотрите на вещи реально. Загнался он совершенно другими вещами, которые никак с «ТОДДом» не связаны. А то, что он в роль так входил, – ну так Мишка был парнем интересующимся. Он понимал, что актер он не суперпрофессиональный, хотя яркий и крутой. Сыграть он мог.
Он настолько был крут, что, например, мог заплакать по заказу, – это редчайший дар. Была история с Чижом во время его дня рождения на какой-то хате в Питере. Нас позвал Сашка Гордеев, работавший тогда и с Чижом, и с «Шутами». Тусовка, богема, приехал Дибров со своей девушкой, мы веселились и пели песни. Тогда же у Чижа состоялся с Мишкой разговор. На гастролях мы тогда постоянно снимали какие-то дурацкие видео. И Миха говорит Чижу: «Мы же все актеры!» Чиж отвечает: «Ну какие вы нахрен актеры. Музыканты – да, но чтобы стать актером, надо учиться». Но Мишка продолжал настаивать на своем, тогда Чиж говорит: «Ну, заплачь». Горшок немного помолчал и выдавил из себя слезы. Я это видел своими глазами.
Михаил Горшенёв, Суини Тодд, «TODD»
Если говорить о «ТОДДе», то многие известные актеры, чтобы войти в роль, старались погрузиться в экстремальные условия, жили в палатке в лесу, чтобы не выходить из образа, месяцами ходили в той же одежде, в которой снимались, чтобы не допустить ни микрометра бытовухи. Мишка так же вживался в образ цирюльника – просто не выходил из него в целях экономии, чтобы потом не входить обратно. Но я считаю, что никакой нагрузки на психику у него при этом не было.