До скандала доходило, когда бродит в небольшом клубе по залу девушка между охраной и первым рядом, что-то постоянно снимая. Я говорю: ну, удались, пожалуйста. А она покивает и продолжает дальше. Доходило до выдворения из клуба. А потом она начала везде в интернете возмущаться, что она, дескать, фотограф, и ее аккредитовали организаторы. Она что, Хельмут Ньютон, или мало наших фоток в интернете? И потом – что значит аккредитовали организаторы? Ну, вот иди к ним на свадьбу и снимай!
У фотографов, как и у некоторых музыкальных критиков, по первости есть иллюзия, что они в этой сфере играют какую-то ведущую роль. Не надо заблуждаться. Вы, конечно, молодцы, все очень круто и красиво, но всегда есть какая-то первичная структура. Это как в системе «доярка-корова» – корова всегда первична. Она дает молоко, а ты либо доишь ее, либо нет. Будь добра, чтобы коровка доилась, помой ей вымечко теплой водичкой, сделай массаж, и она тебе даст молока. А если ты работаешь криво, то не обессудь. Я играю концерт, и мне решать, можно меня снимать или нет. Тем более я попросил ее прекратить съемку отнюдь не в хамской форме. Из той же оперы селфи-палки. Ты считаешь это нужным и важным? Тогда не ходи на мои концерты. Потому что я считаю это унизительным и мерзким.
Вся группа, пресс-конференция, май 2016 г.
Рано или поздно в гастрольной практике любой группы наступает момент, когда на сцене возникает вынужденная техническая заминка, связанная с какой-нибудь неполадкой вроде отключения света, порванной струны или вышедшей из строя аппаратуры. Приходится заполнять паузу, и каждый музыкант делает это по-разному. Что до Саши, то он запросто может затянуть в такую минуту казачью «Черный ворон» или же – на правах однофамильца – «Дельтаплан» из репертуара Валерия Леонтьева.
Александр Леонтьев:
Вот это как раз элемент импровизации. Может пластик на барабане порваться, ударная установка сдвинуться или сесть батарейка в радиосистеме. Решение всегда происходит спонтанно. Это бывает довольно редко. Во Владивостоке такая заминка возникла, а незадолго до этого мы с Яшкой были на фестивале Kubana, где Валерий Леонтьев пел «Дельтаплан», а мы в зале отплясывали. Песня засела в голове, и когда что-то случилось с барабанами, я ее и запел. Ну а почему нет? Можно травануть байку, можно с кем-то пообщаться из зала, а можно что-то спеть. Спеть проще всего, тем более – какая песня на ум приходит, ту и исполняешь.
Барабанщик Tequilajazzz Александр «Дусер» Федоров во время концертных пауз потчует публику фирменными анекдотами. Но у Ренегата так не получается.
Александр Леонтьев:
С анекдотами у меня вообще отдельная история. В двадцать с чем-то лет меня прямо отключило. До этого все было, как обычно: услышал в компании анекдот, запомнил, они прямо в голове крутятся, и при случае их рассказываешь. Потом я реально перестал их запоминать. Даже специально проверял: прочитаешь где-нибудь в сборнике, в компании сидишь, пытаешься вспомнить – и ни одного. Даже пытаешься сконцентрироваться на наводящих мыслях о Чапаеве или евреях, но дальше все равно – звенящая пустота. Поэтому и на концертах я анекдоты не рассказываю. Забываю даже то, что рассказали накануне. Видимо, срабатывает какая-то защита.
Но «Северный Флот» и без анекдотов находит, чем себя развлечь на гастролях. При всей своей внешней серьезности и брутальности музыканты вполне могут и подшутить друг над другом. Чаще всего это происходит во время «зеленых концертов» – последних выступлений в туре, когда розыгрыши происходят на законном основании.
Яков Цвиркунов:
«Зеленые концерты» – это скорее театральная традиция. В рок-группах она почему-то не приживается. Пару раз мы что-то такое делали, в «Короле и Шуте» иногда развлекались, подкладывая скрипачу Касперу концертный сет-лист, напечатанный готическим шрифтом, как металлисты пишут названия своих групп, чтобы было ничего не понятно.
Александр Леонтьев:
Розыгрыши у нас – это прерогатива техников. Поскольку Саша Куликов в нашей группе новенький, то, как правило, мишенью в основном становится он. Как-то на «зеленом концерте» в Тюмени техники решили над ним приколоться. Наш художник по свету Андрюха Лукашов, работающий также в «Алисе», дал им фестивальный сет-лист Константина Кинчева. И техники подсунули Куликову, вместо его собственного концертного списка песен список «Алисы».
Он выходит играть – и видит перед собой «Красное на черном» и т. п. У Куликова началась паника, потому что даже в конце тура ты на сцене как машина с навигатором, когда ты блукаешь с ним по городу и перестаешь думать. Отыграв 20 концертов тура, ты все равно привык, что у тебя список перед глазами, смотришь на него уже автоматически и сверяешься. А тут бабах – и чужой сет-лист! Было очень смешно.
Александр Куликов:
Посмеяться над собой и я люблю. Но они это делают, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Играю, вдруг смотрю на сет-лист – что там за песни вообще непонятные? Уточнил у техника Гриши, он подтвердил, что это мой лист. Как сказал Саня, да ты хоть сколько лет будешь здесь играть, все равно останешься самым молодым. Такая уж у меня участь.
Александр Леонтьев:
В другой раз розыгрыш Сашки Куликова произошел с моего ведома и одобрения. В программе у нас появилось басовое соло. Мы это подсмотрели у Sidilarsen. При этом Куликов тоже отловил у техников лучи сарказма, потому что в какой-то момент один из них по имени Гришка как-то спросил у него на саундчеке: «Слушай, а почему вы играете басовое соло вдвоем с Поручиком, когда ты должен, по идее, быть один на сцене?»
Поскольку Сашка у нас мужчина крупный, конкретный русский богатырь, соответственно, он любит хорошо покушать. Я тоже люблю, но по поводу Куликова у нас уже сложился на этот счет целый фольклор, поскольку он любит съесть много мяса, запить его хорошенько пивом, в общем, мужчина – кровь с молоком, русский медведь. Чтобы обыграть его любовь к мясным блюдам, мы в Калуге заменили привычный для него видеоряд. Не поставив в известность Куликова, Яшка подрихтовал видеоконтент.
На самом медленном и поэтическом моменте басового соло за спиной Сани два огромных экрана транслировали кадры из классической американской рекламы, где в замедленной съемке очень красиво нарезалось мясо, стейки, шкворчали мясные фрикадельки или медленно падал на булочку бургер. В какой-то момент Куликов понял, что что-то не то, поскольку в зале люди уже не могли сдерживать смех. Он поворачивается и видит горы фарша и людей, медленно откусывающих бургер.
Александр Куликов:
Сижу играю, у меня мелизмы. Думаю о любви, представляю себе разные красивые штуки. А на заднем плане у меня стейк жарится, гамбургеры летят! Я поворачиваюсь, а они ржут за кулисами.
Павел Сажинов:
Честно говоря, тему «зеленых концертов» я не очень люблю. Потому что на Украине мне как-то раз прокатчики положили под клавиши барабанную палочку. Со стороны это, наверное, было смешно. Но они же не знают, как я буду бряцать по клавишам. Из-за этого я мог бы просто отломить какой-то кусок инструмента. Заменить сет-лист, наверное, весело, потому что это не тот уровень потерь и можно подойти к соседу, чтобы посмотреть, какая песня дальше. А когда сыплют мел на барабаны, я бы предпочел этого не делать.
Александр Щиголев:
Я барабанщик, поэтому у меня нет «зеленых концертов». Точнее, даже так: для меня все концерты «зеленые» в том смысле, что они одинаково ответственные, и мне зеленый цвет нравится. А для ребят последние концерты в туре обычно «синие», потому что после них можно как следует выпить.
Алкоголь и рок-н-ролл обычно идут у музыкантов в одной упряжке, однако «Северный Флот» перед концертами предпочитает не расслабляться, поэтому и историй особых на этот счет нет.
Александр Леонтьев:
Как такового сухого закона у нас не существует. Естественно, мы выпиваем, но, поскольку все уже взрослые дяди, есть определенная ответственность и памятен негативный опыт. Могу сказать, что после концерта мы позволяем себе алкоголь. Перед концертом можем себе позволить 50–100 грамм коньячку за 1–2 присеста. Есть такой рефлекс раскрепоститься, как, например, в случае с топ-моделями, которые без бокала шампанского на подиум не выходят. Это триггер, спусковой крючок.
Я. Цвиркунов, А. Леонтьев и П. Сажинов, 2017 г.
Перед выходом на сцену я нахожусь в режиме stand bye, а после коньяка встряхиваюсь, у меня внутри происходит микровзрыв, и я выхожу. К тому же я употребляю коньяк для голоса, так как это разогревает связки. Только это надо сделать непосредственно перед выступлением, ведь если употребишь алкоголь за час до выхода на сцену, сделаешь только хуже.
И во время концерта техник Гриша держит для меня стаканчик за сценой, из которого я периодически по капле потягиваю коньяк. Знаю по опыту, что действие напитка длится минут 20, потом прекращается. Раз уж выпил, нужно потом по чуть-чуть размягчать еще. Но как таковой концертной лажи из-за бухла у нас не бывало никогда, потому что мы тупо пьяными сейчас не играем. Перед концертом – никакой водки и никакого пива. После концерта – это святое. Это как крестьянин, который отработал день где-нибудь в Чехии, пахал до заката, значит, нужно пивка холодненького накатить.
Яков Цвиркунов
То есть сухой закон у нас смысла вводить нет, потому что его вводят, если у кого-нибудь из членов группы есть с этим проблема. Никто из нас не абстинент, все мы выпиваем. Бывает, что накануне выпил после концерта чего-нибудь лишнего – и из-за этого ты сильнее устаешь, чем обычно. Но никакого опохмела нет, потому что это верный путь к пьянству и алкоголизму.