«Что же касается беломорских памятников, то ключи к их пониманию А. Л. Никитин предлагал искать в археологии и этнографии сопредельного Балтийского региона и, конечно, самого Кольскою полуострова. Он придавал очень большое значение древнему, дофинно-угорскому субстрату в культуре саамов Лапландии, считая, что он восходит к глубочайшей древности — к тому времени, когда вся Фенноскандия стала на несколько тысячелетий гигантским островом, отделенным от материка морским проливом, соединявшим нынешнее Белое и Балтийское моря через акватории Онежского и Ладожского озер. Память об этом времени дожила до Средневековья (даже до XVII в.), когда Скандинавия на многих картах изображалась как «остров Скандза». Так вот, субстратные предки саамского народа, согласно концепции А. Л. Никитина, на этом островном этапе своей истории сохранили основы культуры, уходящей корнями в мезолит и поздний палеолит, — древнейшей культуры Севера»[28].
Интерес к памятникам Севера усиливается еще в связи с тем, что здесь очень медленно прирастает почвенный слой. Древности этой земли лежат буквально на поверхности. Культура Севера, с ее глубочайшей традиционностью, подвержена гораздо меньшей изменчивости и до наших дней доносит следы древнейших мировоззренческих моделей.
А. Л. Никитин задавался вопросом: кто мог оставить эту столь распространенную по Северу культуру, с лабиринтами как своеобразными визитными карточками? Ведь определенный тип памятника связан со столь же определенным народом, который ею оставил, с той или иной археологической культурой, представленной совокупностью устойчивых и характерных признаков. Огромные расстояния и отсутствие у лабиринтов каких-либо находок долгое время не позволяли принять единственно возможный вывод, что каменные сооружения в виде лабиринтов сложены одним народом древности.
А. Л. Никитин подошел к очевидному выводу о том. что «расшифровка» загадки лабиринтов с помощью привлечения саамской культуры бесперспективна, но вместо очевидною факта, что перед нами свидетельства бытования на Севере не просто древних «протоевропейцев», но древних арийцев и их «полярной прародины», из которой они волнами расселялись в Северную Европу, он начинает конструировать некий протосаамский этнос. Путь расселения древнего племени надежно «маркируют» лабиринты. Но их совершенно нет в местах вековых кочевий оленеводов-саамов. Однако ученый посчитал должным выстроить сложную конструкцию с изобретенными протосаамами, которые сводилась к ряду достаточно странных утверждений: якобы раньше предки протосаамов говорили на каком-то другом языке, но тем не менее и тогда состояли в странном родстве с просто саамами. Затем эти таинственные строители лабиринтов, которые, в отличие от саамов оленей не гоняли, а предпочитали мореходство. перешли на международный саамский язык первобытной дипломатии и внезапно исчезли, на удивление для просто саамов. Если отбросить поголовную политическую эмиграцию на Марс, то вопрос кажется неразрешимым. Куда это ушли хозяева Европейского Севера? Или сознательно забыли свои увлечения морскими путешествиями и стали пасти оленей? В принципе, такая деградация некогда великих этносов и культур возможна. Вот только в культуре саамов мы вообще не встречаем следов их связи с лабиринтами и памяти об их священном предназначении.
Учтем, что чистые саамы представляют собой классический образец уральской расы. По описанию первых исследователей этой народности, которые еще застали их чистый тип, ныне меняющийся вследствие браков со шведами, норвежцами, финнами и русскими, они очень низкорослы, имеют черные жесткие волосы и значительную монголоидную примесь. Древнейший антропологический материал Русского Севера, с озера Лача, например, показывает нам первых насельников этого сурового края как людей высокого роста с ярко выраженными чертами древних «нордических» протоевропейцев с показательной для этого расового типа долихоцефалией — длинноголовостью. Непонятно, зачем надо было огород городить с протосаамами, если означенные «непротосаамы» никогда не были исторически или археологически зафиксированы ни в Польше, ни в Германии, ни в Англии, ни в Ирландии. А вот лабиринты там есть, и не просто как археологическая диковинка, а как элемент живой народной традиции! Даже людям далеким от проблем истории, религии и традиционной культуры известен знаменитый в Англии Хэмптонкортский лабиринт, описанный Джеромом К. Джеромом в его замечательной книге «Трое в лодке, не считая собаки».
Вернемся к фактам. Опираясь на расчеты геологов, изучавших колебания береговой линии в прошлом, археологи полагают, что лабиринты появляются в III тысячелетии до Р.Х. и их перестают строить уже в начале I тысячелетия до Р.Х.
По-видимому, именно в этот временной отрезок и совершались крупные миграции индоевропейских племен Севера в Европу и в Азию. И именно в Европе бытование лабиринтов в народной культуре дожило до нашего времени. Однако средневековые европейцы, похоже, не сохранили целостного понимания сакрального значение лабиринтов, хотя и обрывки традиции, донесенной до нас консервативным фольклором, очень существенно продвигают нас по пути решения проблемы назначения этих сооружений для наших предков.
В Англии и Ирландии народная молва считала лабиринты входами в подземные чертоги — сиды. На них при лунном свете танцуют эльфы и прекрасные феи. Рядом с лабиринтами там можно видеть своеобразные конструкции из трех небольших плит, собранных в виде арок — входов в подземелье. Точно такую конструкцию автор этих строк видел на Большом Заяцком острове. Эти факты в совокупности позволяют связать лабиринты с царством мертвых, с царством предков, с инобытием в загробном или зачарованном мире.
В Южной Англии находится удивительный меловой холм Silbury, вдоль холма идет рукотворный спиральный путь. Рядом к югу Long Bury — Длинная могила, восточнее Sanctuary — святилище. Перед нашим взором открывается целый сакральный комплекс связанных друг с другом объектов кельтской древности.
Определенный интерес вызываю! рисунки в заброшенных каменных копях начала XVII века в Чалдоне, Суррей, Англия. Считается, что эти рисунки могли быть частью магических ритуалов рабочих копий. На рисунках мы видим изображение «кельтской розы» — свастикообразного рисунка и лабиринта. Согласимся, что это удиви тельное свидетельство бытования древнейших символов в относительно недавнее время в Англии. Но это еще не все свидетельства живучести этих символов сегодня. В Кембриджшире до сих пор пекут пироги к древнему кельтскому празднику Самайн с изображением лабиринта. На Русском Севере до недавнего времени жила традиция приготовления печенья, чья форма с древних пор оставалась неизменной. Выпекались и свастичные узоры и спиральные. Особый интерес представляю! фигурки зайцев, чье тело представлено спиралью. Этот символизм заставляет нас вспомнить Заяцкие острова Соловецкого архипелага и сакральную символику, связанную с «зайцами», о которых сказано в нашей работе. Но не только это связывает Россию и Британию в вопросе древней культуры лабиринтов.
В Британии, на полуострове Корнуолл, в Тинтагеле есть знаменитый лабиринт, который местные предания связывают с легендарным королем Артуром. Возможна и загадка знаменитого Стоунхенджа в Британии лежит в плоскости проблемы происхождения и сакрального назначения лабиринтов. Это так же справедливо и для таинственного Тиуновского святилища в Вологодской области. Оба этих сакральных объекта имеют между собой какую-то еле уловимую связь.
Есть в Британии и еще одно примечательное место, которое позволяет нам по-новому взглянуть на памятники отечественной истории. Речь идет о горе Гластонбери-Тор. Башня разрушенной церкви Святою архистратига Михаила стоит на вершине.
С этим холмом связана одна замечательная история, которая стала известна автору уже после того, когда работа над загадкой лабиринтов была закончена. Однако кратко эту историю необходимо сообщить читателю, так как она удивительным образом подтверждает главные концептуальные установки, сделанные в процессе поиска ответа на загадки священных лабиринтов.
В 1944 году ирландский бизнесмен Джеффри Расселл увидел таинственный сон. Проснувшись, он перенес на бумагу образ, навеянный сновидением. Это была странной формы, крученная в семь витков спираль. Расселл сохранил рисунок, но вскоре забыл о нем. Восемнадцать ле г спустя, перелистывая журнал «Кантри лайф», он внезапно увидел фотографию резного рисунка на камне. Камень был обнаружен в окрестностях Тинтагеля, знаменитого замка времен короля Артура в кельтском Корнуолле. Расселл был как громом пораженный. В рисунке на камне он узнал ту самую загадочную спираль из своего сна восемнадцатилетней давности. То, что он нарисовал по памяти, было не чем иным, как сверхсознательным коллективным архетипом древнего представления о лабиринте.
Вскоре он снова увидел этот символ. На этот раз это была античная монета, отчеканенная в Кноссе на Крите.
В 1966 году Расселл побывал в священном месте Британских островов — Гластонбери. Король Ина, один из первых правителей англосаксонского королевства в Уэссексе, построил здесь, в аббатстве Гластонбери, церковь в начале VIII века. Но еще до этого гам стояла маленькая деревянная Старая церковь, сохранявшаяся до пожара 1184 года. В древнем предании говорится, что эта церковь имела чудесное происхождение. Согласно «Житию св. Дунстана», святого мужа X века, который восстановил аббатство после долгих лет забвения: «В этом месте по Божьему соизволению первые неофиты католического закона обнаружили деревянную церковь, построенную не человеческой рукой… освященную в честь Христа и святой Девы Марии». Хронист Вильгельм из Мальмсбери, писавший в начале XII века и своими глазами видевший Старую церковь, добавил, что она была создана апостолами Спасителя. Согласно местным преданиям именно в Гластонбери в 63 году н. э. прибыл Иосиф Аримафсиский с учениками, привезя с собой священные реликвии, в тои числе и загадочный Святой Грааль. Во дворе аббатства до сих пор растет «Святой терновник», привезенный Иосифом со Святой земл