[58].
Здесь крайней важно сделать уточнение. Прямой крест во всех известных нам древних традициях символизирует солнце или небесный огонь, а отнюдь не землю. Но в целом мы можем принять концепцию, представленную выше. В определенном смысле с нами согласен и современный исследователь Е. Лазарев.
«Но ведь перекрестие, равноконечный крест — это еще и простейший (возможно, древнейший) символ Центра Мира, земного Полюса (или полярного материка Арктогеи, в философии традиционализма). Тогда, может быть, достижение перекрестия во время прохождения лабиринта символически маркирует обретение земного Полюса? Тогда дальнейший путь к центру лабиринта есть мистическое восхождение к Полюсу Неба, к Полярной Звезде. Такой ход мысли, впрочем, формально противоречит вышеупомянутому соотнесению центра лабиринта с Полюсом Мира (по Я. А. Коменскому). Однако можно ведь допустить и взаимодополняющую вариативность, которая подчиняется неклассическим законам многомерного символического пространства смыслов. Соотнесение центра лабиринта с символом Полюса позволяет сделать и такое гипотетическое сопоставление. На известной гиперборейской карте Г. Меркатора Полярная Гора, обозначенная как Rupes nigra et altissima — «Скала черная и высочайшая», — повторена дважды: на географическом и магнитных полюсах. Нельзя ли связать эту не слишком ясную ситуацию со схемой классического североевропейского лабиринта, сложенно! о из валунов? Ведь известно, что центр и лабиринта, и перекрестие «дорожек» на полпути к этому центру (две «кардинальные» точки) инсида отмечены холмиками из камней. А такого рода каменная горка или пирамидка является одним из наиболее распространенных символов Мировой Горы, Центра Мира. Предлагаемый здесь подход к символизму лабиринта снимает еще одну проблему, которая подчас становится камнем преткновения для ее истолкования. Дело в том, что вход в валунные лабиринты, при всей его очевидной значимости для любой интерпретационной парадигмы, ориентирован по-разному. Единой закономерности, четкой привязки к сторонам света тут проследить не удается (хотя попытки классификации по этому принципу имеются. — Примеч. авт.). Но ведь если каждый лабиринт в конечном счете символизирует Полюс, и в земном пространстве, и в метафизическом измерении, то ориентация входа во внешнее кольцо лабиринта становится попросту несущественной! В любом случае этот вход обращен на мистический Юг, где после полярной ночи рождается первый проблеск зари. Своеобразными гиперборейскими петроглифами этого рассветного «Полярного Юга» могут, наверное, считаться и лабиринтообразные наскальные изображения, состоящие из концентрических кругов, имеющих в центре чашеобразное углубление, из которого нередко исходит прямая линия, пересекающая все окружности (англ. cup and right markings). Они известны, прежде всего, среди петроглифов мегалитической Британии, Шотландии и Ирландии, а также в Индии и в некоторых регионах доколумбовой Америки; столь широкое их распространение может указывать на палеолитические истоки этого изобразительного мотива. О символе подобных знаков в контексте лабиринтного мифа. ив связи с возможным прочтением этих глифов как символов Полярной Зари, встающей на юге, добавим, что в наскальных изображениях Британских островов отрезки прямой линии, исходящие из центра этих знаков, иногда ориентированы именно на юг, — например, в Ахнабрек (Achna-breck), где находи гея один из самых значительных памятников мегалитического наскального искусства Шотландии. Из этих заключений следует и храмовый аспект в семантике лабиринта. В известном смысле лабиринт становится храмом Божественной Зари, русской фольклорной Зари-Зареницы, полярной Зари-Ушас ведических гимнов. Причем ее образ, возможно, восходящий к палеоарктической культуре, в весьма внятной и узнаваемой «лабиринтной» форме сохранился в средневековых алхимических трактатах, еще раз подтверждая их глубочайший архаизм»[59].
На эту тему можно порекомендовать ознакомиться с работой Е. С. Лазарева «К вопросу о полярной символике в латинской алхимической традиции».
Полярный символизм лабиринтов сопряжен и с вполне прозрачной райской символикой центра. Далеко не случайно в некоторых поздних лабиринтах садово-парковой традиции позднесредневековой и Новейшею времени Европы, в центре лабиринта, часто на горе, высаживалось дерево, которое символизировало и Ось Мира и Райское древо.
Мы уже предположили выше, что поморская традиция установления крестов па каменной горке могла заменить собой установление некоею деревянного объекта в центре лабиринта и, вполне допустимо, того же креста как символа обожествленного Солнца.
АРИЙСКИЙ СЕВЕР
Для того чтобы наша реконструкция непосредственной связи между древним населением Севера, создавшим лабиринты, и более поздним великорусским населением данного региона не выглядела искусственно, а об этой связи мы все время косвенно говорим, необходимо здесь ответить еще на ряд принципиальных вопросов. Первый из них должен касаться культа Солнца у древних славян. Коль скоро нами совершенно определенно установлена прямая взаимосвязь между лабиринтами и поклонением дневному светилу древних строителей лабиринта, необходимо точно установить особенности поклонения солнцу у древних славян.
Анонимный автор арабской рукописи «Ахбар аз-Заман» сообщал о славянах следующее: «Что касается ас-Сакалиба, то они представляю! собой несколько народов, и среди них есть христиане и те, кто исповедует религию огнепоклонников и поклоняются солнцу». У арабского Востока с древних пор была информация о населении Русской равнины, которые имели семь праздников в честь небесных светил, и главным праздником у них был праздник в честь солнца! Следы этих древних верований донесены до нашего времени фольклором, который сохраняет весьма архаичные мотивы ранних религиозных воззрений предков. Например, известна та роль, которая отводилось солнцу в древних преданиях: «Солнце — царь неба, луна и звезды — его семья». Интересно, что и древняя эмблема Рюриковичей, двузубец, а затем и трезубец князя Владимира имеют солярную семантику. На круглой костяной подвеске из Белой Вежи со знаком двузубца сам символ Рюриковичей, вероятнее всего — Святослава, вписан в двенадцатилучевое солнце. Над двузубцем есть изображение креста. Этот крестик — загадка для ученых. Известно, что Святослав не был христианином, хотя в его дружине было немало христиан. Вероятно, одно из объяснений появление крестика на подвеске может быть таким, что крест задолго до христианства был священным символом многих народов. «Первоначально форма креста имитировала древнейшее орудие для добывания огня, поэтому он стал универсальной религиозной эмблемой огня, а затем солнца как небесного огня… Крест как эмблема солнечного божества становится языческим символом воскресения…»[60]
Говоря о продолжении древних традиций в средневековой русской истории, нельзя пройти мимо одной интереснейшей археологической находки.
В ряду древней орнаментики, представляющей религиозную семантику спирали в качестве солярного символа, особое место занимает подвеска конца X столетия с трезубцем князя Владимира весьма сложной конфигурации. Вершину центрального «зубца» с одной стороны подвески венчает фигура орла или сокола, а с другой стороны его аналогией выступает спираль. Нет сомнений, что и спираль, и сокол в данном случае есть символ дневного светила. Для исследователей русской геральдики попутно заметим, что связь трезубца с соколом или орлом, хотя и прослеживается в данном случае, не является столь прямой, чтобы отождествлять саму фигуру трезубца или его предшественника — двузубца напрямую с пикирующим соколом. «Сокол» на хвосте сокола есть несуразность, абсолютно чуждая древнему, лаконичному и емкому языку символов.
После принятия христианства атрибуты солнцепоклонничества, его символика нашли свое место в декоративном оформлении икон. «Для Севера примером может служить киот из Медвежьегорского района. Две горизонтальных доски киота сплошь покрыты резьбой: по углам — солнце (три в «бегущем» варианте; одно в виде «белого света»), а между солнцем — обычная пиктограмма вспаханной земли… Для Украины можно взять в качестве примера доски от киота из Левобережья. На одной доске чередуются правильные квадраты вспаханной земли (составленные из девяти маленьких квадратиков) и огромные шестилучевые солнца. Сверху вниз текут зигзагообразные линии воды. Вода показана и внизу. Вторая доска более сложна… Солнце здесь изображено очень оригинально: оно дано двумя концентрическими кругами, образующими неширокое кольцо, на котором косые черточки как бы обозначаю! «бегущее солнце». Внутри кольца точно так же, как и на первом киоте, показаны девять квадратиков вспаханной земли»[61].
С числом 9 и его связью с священным делением дольнего топоса, сакральной стратификацией населенного локуса мы уже сталкивались при рассмотрении проблемы «тройной друидической ограды».
Для того чтобы нить преемственности между лабиринтами и солярным культом средневековых славян стала более очевидной, необходимо найти символическое изображение солнца в славянском искусстве именно в виде спирали.
И таких примеров у нас предостаточно. Б. А. Рыбаков по этому поводу замечает: «Наиболее ранние височные кольца мы встречаем в Среднем Поднепровье VI–VII вв. н. э. У племени «русь» на р. Роси бытовали огромные серебряные кольца, один конец которых закручен в плотную спираль, позолоченную в середине. У каждого виска было по 3–4 таких кольца. Золотые круги спиралей естественно рассматривать как изображения солнца… Такие солнечные знаки окаймляли головные уборы и у соседних с русами северян. Отличие было лишь в том, что серебряная проволока закручивалась с обеих концов, образуя две спирали… Круговая кольцевидная форма, позволяющая говорить о солярной символике, была у височных колец дреговичей, кривичей и словен но