Нет, раз ночь долгая и не спится, надо попытаться запомнить хотя бы сотню слов, пока батарейка жива. Должно получиться, всё-таки язык исторически ближе, чем та же латынь. Вот дальше с изучением будет туговато. Батарейка сядет, и краткий электронный словарь скажет до свидания. А с писчей бумагой и ручкой тут проблема. Наверно, берестяные грамоты в самом ходу. И так ещё лет на пятьсот, до Кирилла и Мефодия… Ха, на худой конец можно и на бересту записывать, солидный такой словарик получится. Веский. В буквальном смысле. Килограммов десять бесценных знаний. Хотя, с другой стороны, бумажная технология несложная. Вон, в той же Юго-Восточной Азии, кажется, даже из слоновьего помёта умудряются делать. Экологически чистую, для богатых туристов. И ничего, нарасхват идёт, причём невзирая даже на явно нестандартный источник сырья. А тут и подавно должно получиться. Конечно, со слонами во всей округе тяжеловато, но зато тростника полно. Примитивную бумагу можно попытаться сделать. И чернила из дубовых орешков. Кажется, какой-то паразит в их листьях селится. В случае чего, найти и принудительно подсадить. Создать благоприятные условия, пусть размножается. В общем, не зря биологию учил, потом как-нибудь поэкспериментировать можно. Правда, если оно ещё будет, это потом…
В углу возле миски с молоком промелькнуло что-то маленькое и лохматое. Сверчок тут же предусмотрительно притих. Надо же, ведь соображает, насекомое.
Вот чёрт, неужели крыса? Ещё этой заразы не хватало. Хозяйничает прямо как у себя дома, только лишь по голове не ходит. А что, с неё станется, тут метра три всего.
Брезгливо поморщившись, отложил смартфон и огляделся в поисках чего-нибудь подходящего. Швырнуть бы тапком каким. Берцы явно не подойдут. Стену, конечно, не прошибут, но всю деревню разбудят точно. Крысоловку сюда надо, или хоть кота какого-нибудь захудалого…
Кстати, о котах. Куда опять запропастился этот потусторонний? Грызуны ведь по его части.
Чеширский обнаружился в нави на краю печки. С озадаченным видом таращился куда-то вниз.
— Ты чего весь такой пришибленный? — хмыкнул Алексей. — Крыс, что ли, никогда не видел? Так и быть, ешь, разрешаю по старой дружбе.
Призрачный спутник традиционно проигнорировал предложение.
— Знаешь, — проникновенно продолжил Алексей, — ты не подумай, плохого не посоветую, чистый белок, — глянул вниз и осёкся. — Чёрт, это что за…
— Тише! — у печки проявилась Гертруда. — Вы же его пугаете!
Сердито засопев, существо подняло измусоленную в молоке мордашку и обернулось на звук, сверкнув неестественно здоровенными глазищами.
Гертруда юркнула за печь и прошептала:
— Скорее прячьтесь!
Алексей послушно вжался в шкуру.
Побуравив взглядом ещё несколько секунд, существо успокоилось и повернулось к миске. Удовлетворённо вздохнув, принялось лакать молоко.
Сгорая от любопытства, Алексей тихонько переполз на край и шепнул Гертруде:
— Скажите, а что это?
— Скорее кто, — усмехнулась Гертруда. — Ужель не узнали? Хозяин дома это. Проще говоря, домовой.
— Домовой?
— Да, боже мой, только умоляю, тише!
— Пардон…
Алексей растерянно потёр лоб.
Подумать только, настоящий домовой. Конечно, последнее время чего только ни насмотрелся, но такое… Прямо ночной лемур какой-то со скорбными глазищами.
Чеширский всё так же посматривал вниз и, судя по созерцательному умиротворённому виду, вовсе не собирался нападать, очевидно, чувствуя собрата по духу.
Вылакав до дна, домовой облизнулся и тщательно оглядел тарелку. Видимо, не вполне доверяя собственным глазам, приподнял поближе к свету. Маленькие розовые, удивительно похожие на человеческие ладошки резко контрастировали с волосатым тельцем. Убедившись, что не осталось и капли, тяжело вздохнул. Аккуратно поставил тарелку и, сутулясь, побрёл к столу. Ловко запрыгнул на лавку, перескочил на стол и уселся у свечки, задумчиво глядя на крошечный огонёк.
Чеширский скользнул вниз и бесшумно спрыгнул на пол.
— Ты куда? — запоздало шикнул вслед Алексей. — Ой, ё! — схватился за голову. — Что будет…
Ну всё, труба. Сожрёт зверушку, как есть сожрёт.
Застать врасплох хозяина дома не удалось. Сверкнув глазищами, домовой вскочил и вздыбил шерсть, став больше едва ли не раза в два.
Чеширский медленно пошёл вокруг стола, задумчиво поглядывая наверх.
Домовой синхронно закружился следом, ни на секунду не отпуская взгляд.
Грозно расправив крылья, перед рысью выросла чёрная ворона.
— Ты чего это опять замыслил, негодник? — плавно трансформировалась в Гертруду. — А ну, брысь! Или веником тебя стегануть?
Чеширский уселся, сконфуженно пригнув морду. Дескать, не ругайся, сам не знаю, чего это на меня вдруг нашло. Бес попутал.
— Вот то-то. Ух, смотри, я тебе! — пригрозила узловатым пальцем Гертруда. — Ишь чего удумал, хозяина обижать!
Домовой успокоился и снова уселся, с интересом поглядывая на старушку.
— А ты не бойся, в обиду не дадим, — Гертруда медленно протянула руку к мохнатой голове. Мирно дремлющий Карлуша встрепенулся и как-то ревниво поглядел вниз.
Чуть вздрогнув от прикосновения, домовой сдулся и довольно заурчал, словно самый заправский кот.
— А мягонький какой весь, как игрушка, — Гертруда легонько взъерошила шерсть.
Домовой размяк и растянулся, блаженно прикрыв глаза.
Алексей облегчённо вздохнул. Похоже, намечающееся побоище потусторонних сущностей успешно исчерпано. Ещё неизвестно чего бы они натворили в пылу драки. Судя по боевому виду, хозяин просто так бы не сдался. Тем более на своей территории. Разнесли бы сгоряча весь дом, доказывай потом утром, что спал и ничего не видел и не слышал… Ладно, пора тоже пойти познакомиться.
Свесил ноги и осторожно слез на пол.
Домовой встрепенулся. Повернул голову, коротко фыркнул и угрожающе зашипел.
— Обождите, — повернулась Гертруда. — Так не подходите. Боится он вас.
Алексей замер.
— Почему?
— Кто знает, — Гертруда успокаивающе почесала мохнатое ухо. — Может, просто мужчин боится. Уж сколько лет почитай одни только женщины в доме и жили. Луша да бабка её. Остальную-то семью нурманы сгубили. Вот он за эти годы к одним женщинам и привык. Попробуйте зайти далеко с нави. Глядишь, и примет, как меня. Поймёт, что вы тоже не просто человек.
— Хорошо.
Крутанувшись пару раз, Алексей обогнул Чеширского и мягкой поступью подошёл к столу.
Заинтересованно наблюдая, домовой наклонил голову набок. Принюхался, тоненько смешно вздохнул и требовательно ткнулся головой в ладонь Гертруды. Дескать, что встала, чеши давай.
— Вот видите, — усмехнулась Гертруда. — Я всё-таки была права. Обычных людей он боится, видать, лиха натерпелся. А как понял, что вы близкий по духу, сразу осмелел. Давайте, возвращайтесь в человека.
Блаженно жмурясь, домовой и ухом не повёл на обратное превращение.
С облегчением пошевелив пальцами, Алексей осторожно уселся на скамейку. После когтей милое дело. Каждый раз кажется, будто вообще навсегда без рук остался. Словно парализован, ужас какой-то. Не зря есть выражение — как без рук. И как только Чеширский без них обходится?
Скромно помаргивая, призрачный спутник всё так же терпеливо сидел на месте преступления.
— Чего сидишь, гуляй иди, — махнул рукой Алексей. — Сирота казанская…
Рысь поблекла и растворилась.
— Хм, а вы говорите, не понимает.
— Да, выглядело очень похоже, — усмехнулась Гертруда, почёсывая мурлычущую мохнатую голову. — Но я по-прежнему твёрдо убеждена, что нет. Да, хоть они и не понимают человеческую речь, но отнюдь не глупы, и прекрасно понимают наши намерения или интонацию. Как бы это вам проще объяснить? К примеру, согласитесь, если перед вами выскочит что-то вопящий и машущий руками разъярённый дикарь, вы ведь тоже однозначно поймёте его намерения?
— Ещё бы, — хмыкнул Алексей. — И даже постараюсь оказаться от него очень далеко.
— Вот-вот. Так и они. Признаться, я была немало возмущена, когда увидела явно недобрые помыслы вашего призрачного друга. И немудрено, что он прекрасно меня понял. Поэтому нет ничего удивительного, что он верно истолковал ваш жест. Пробуйте такую дрессуру и дальше, кто знает, может, и сможете добиться от него нечто похожее на диалог.
— Попытаюсь, — Алексей покосился на мурчащего домового.
Если не знать, кто перед тобой, вылитый кот. Гибрид с мадагаскарским лемуром.
Невольно улыбнувшись, вспомнил полутёмную лестницу и чисто мужскую беседу с Маркизом о кошках. Теперь-то понятно, чего он тогда увидел. Наверно, с перепугу бы и сам зашипел, если бы увидел призрачного Чеширского во всей красе.
— А теперь он меня не испугается?
— Думаю, нет. Попробуйте.
Алексей осторожно протянул руку и коснулся мохнатой головы. Домовой чуть приоткрыл левый глаз и опять блаженно зажмурился.
— Вот видите, не боится.
Рассеянно перебирая шерсть, Алексей поинтересовался:
— И что же, они и правда во всех домах тут живут?
— Трудно сказать. Лично я видела не во всех. Почему так, мне неведомо. Может, он не любит разлад в семье, может, и что другое, нам их не понять. Да что там далеко ходить, к примеру, в моём доме его точно нет и никогда и не было. То ли место такое, то ли достаточно и одного Карлуши, но вот не заводится домовой и всё тут…
— У нас они тоже только в одних сказках и остались, — вздохнул Алексей.
— Оно и понятно, — усмехнулась Гертруда. — У вас и дома там такие, аж глядеть страшно, в небеса упираются. Чистые муравейники из железа. Откуда ж там быть домовому. Домовой, он ведь покой и порядок любит. И чтоб привечали его, и кормили. Тогда и он заботой платит.
— Заботой?
— По-своему, конечно. Покой в доме стережёт, духов пакостных прогоняет. Их там в лесу целая пропасть водится. Завтра за вами наверняка кто-нибудь да увяжется. Вы уж там посматривайте, — рассеянно глянула в окошко. — Ох, батюшки святы, а время-то за полночь уже! Однако поздновато мы засиделись. А вам ведь с первыми петухами вставать…