— Да. Но там плохо. Могут бежать.
Лар снисходительно улыбнулся.
— Никуда они не денутся. Из-под земли не сбежишь, — показал вниз. — Лестницу уберём и засов на крышке хороший. Самолично делал. Так что не сбегут.
— А-а-а, понял, — кивнул Алексей. — Земля это хорошо.
Похоже, всю тёплую компашку в подпол посадят. До выяснения обстоятельств. Разумно. А так запросто сбегут. Тут вон из Крестов сбегали, а из такого сарайчика и подавно. Зубами узлы развяжут, крышу разберут, и ищи-свищи потом ветра в поле.
Тем временем очередь дошла до раненого паренька. Глянув на мокрое лицо и окровавленный сапог, Онтей вынес безжалостный вердикт:
— А этот уже совсем не ходок, как я погляжу. Нести придётся… Так, давай-ка вставай, голуб! — хлопнул по плечу. — Там посидишь, отдохнёшь.
Закусив губу, паренёк попытался приподняться и вскрикнул от боли.
— Давай-давай, — подбодрил Онтей. — Раз нашкодил, умей и ответь держать.
Алексей тяжело вздохнул. Нехорошо получилось, хоть и не нарочно. Чёртовы рефлексы.
Шагнул к пытающемуся подняться пареньку и откинул капюшон.
Позабыв про страх, Федец поднял взгляд и зачарованно замер.
И вовсе никакое не чудище. Одежда. Только больно диковинная, словно взаправду из веток и мха. А парень, наверно, одногодок. Странный очень. Безус, безбород и бледный, как снег. На вепса совсем не похож.
— Ногу покажи, — попросил Алексей.
Ожидая чего угодно, Федец растерянно сморгнул.
— Чего?
— Ты оглох? — рявкнул Онтей. — Ногу покажь, тебе говорят, олух!
Вздрогнув, Федец поспешно вытянул ногу.
Алексей наклонился над раной. Язык резануло металлом.
— Здесь нож, — показал на сапог. — Вынь.
— Только медленно, — встрял Онтей. — И смотри не дуркуй, — приставил копьё к тощей шее. — Проткну, и моргнуть не успеешь!
Дрожащими пальцами Федец медленно вынул нож, начиная догадываться, с кем имеет дело.
Так вот это кто. Великой силы колдун. Отсюда и гром, и посох чудной железный. И бледная юношеская личина. Только вот глаза выдают. Строгие какие-то, с прищуром. Как будто не юноша вовсе, а старик поживший изнутри смотрит.
Уже ничему не удивляясь, Онтей поспешно сграбастал нож, ожидая продолжения. Глаза Олекшия заволокло дымкой.
Федец испуганно отпрянул. Истинно колдун, как есть колдун!
Жало копья легонько надавило на кожу.
— А ну сидеть!
Алексей наклонился поближе, внимательно разглядывая сочащуюся серебром сквозную рану. Картечина прошла икроножную мышцу по касательной, не задев кость. Можно сказать, пареньку крупно повезло. Могло быть гораздо хуже. Гораздо. Особенно пройди заряд чуть выше. Коленный сустав разлетелся бы вдребезги, и тогда даже в современной клинике не было бы никаких шансов. Только ампутация и протезирование. Конечно, антисептик с антибиотиком и сейчас не помешал бы, но тут уж не до жиру. Гертруду надо подключать. Иначе сепсис по-любому. Чёрт его знает, какими травками они тут лечат. А пока хотя бы боль на время можно снять. Только вот надолго ли продлится обезболивающий эффект?
Следуя методике Гертруды, зачерпнул воздух и быстро-быстро помахал над раной. Мало-помалу серебро потускнело. Изнутри проявилась неестественная краснота. Словно навь и явь причудливо перемешались над раной.
Паренёк заметно обмяк. Лицо удивлённо вытянулось. Судя по всему, оккультный ритуал исправно сработал.
— Браво! — послышался сзади одобрительный голос. — Вы на редкость способный ученик!
Невольно вздрогнув, Алексей не нашёлся с ответом и медленно повернулся.
— Э-э-э…
Чёрная ворона на крыше амбара задорно сверкнула глазом.
— Что, всё никак не привыкнете?
— Ну… да. Неожиданно. Очень. Так вы всё видели?
— От начала и до конца. И надо признать, действовали вы блестяще. Уж можете мне поверить, эти душегубы ничуть не уступают в свирепости самим нурманам. А что касаемо этого бедолаги, боль вы уняли, до утра вполне хватит. Остальными я сама займусь. К слову, есть среди них что-то непонятное, но вот что, я пока никак не могу разобрать. То ли проклятье, то ли странный защитный наговор, признаться, не видела доселе ничего подобного. Впрочем, не буду морочить вам голову, смело возвращайтесь. Вы и так сделали всё, что могли, и даже больше.
— Хорошо.
Вдохнув полной грудью, Алексей встал и буднично поинтересовался у раненого:
— Теперь не болит?
Федец растерянно захлопал глазами.
— Нет.
Нога стала будто не своя, а какая-то далёкая-далёкая, словно отлежал. Но боль прошла. И главное, страшная рысь куда-то пропала. А может, это была и не рысь вовсе, а сам колдун или его морок. Кто их этих колдунов знает… Эх, да пропади она пропадом эта гиблая деревня! Видно, не такого уж и простого вепса на том торжище Ратмир повстречал. Наслушался речей лживых, позарился на лёгкую добычу, да и на горе всем сюда привёл. Заманили калачом как детей малых…
— Тогда иди, — негромко сказал колдун.
— Слыхал? — Онтей нетерпеливо наподдал древком копья. — Иди давай.
Недоверчиво наступив на раненую ногу, Федец тяжело вздохнул и, сутулясь, покорно зашагал к амбару, стараясь не глядеть на страшных мёртвых подельников. По спине побежали мурашки.
Троих одним махом, даже не прикасаясь. Видано ли такое? Колдовство, как есть чёрное колдовство. Хотя чего уж теперь бояться. Сразу не убили, подлечили даже, значит, выкуп возьмут. Остаётся только ждать. Хорошо хоть откупиться есть чем.
Дождавшись, когда Онтей вернулся, Гордой скомандовал:
— А теперь надо убрать этих, — кивнул на трупы. — Нечего баб с ребятишками пугать. И так хватает.
Онтей задумчиво почесал бороду.
— Оно, конечно, надо убрать-то… Только вот куда их девать? Не с нашими же родичами покоиться.
— Совсем сдурел? — гневно встрепенулся Лар. — Куда их к родичам? Где павший скот лежит, туда им и дорога.
Остальные одобрительно загудели.
— Так а я про что? — обиженно глянул Онтей. — Просто всем миром это решить надобно. Не просто же так их хоронить, мало ли что они за люди были!
— Вот это ты верно говоришь, — поддакнули из толпы. — Может, они вообще упыри какие! Встанут потом, и житья нам не дадут, всех изведут под корень!
— Вот-вот! — поддакнул Онтей. — Потому и надо их… Олекший, а ты-то что молчишь? Скажи нам, что думаешь, что это были за люди такие?
Алексей растерянно пожал плечами.
— Не понимаю.
Хорошо если понял хотя бы десятую часть. Просто какой-то нескончаемый поток новых слов. Про покойников что-то.
Онтей расстроенно вздохнул.
— Эх, видно опять нам без Гертруды никуда… Осип, ты помладше, сгоняй, что ли.
Осип кивнул и передал отцу арбалет.
— Сейчас.
— Нет в том нужды, — послышался голос Гертруды. — Уже иду.
Мужики удивлённо повернулись.
Воистину великая. Только подумали, а она уже здесь.
Тяжело опираясь на клюку, из-за амбара появилась ведунья.
— О, да как кстати! — обрадовался Онтей. — Как раз мы тебя поминали. Никак нам, понимаешь, без тебя с Олекшием не поговорить.
— Знаю я про ваш разговор, — отмахнулась Гертруда. — Пустое это. Хороните их где хотите. Никто не встанет.
Мужики оторопело переглянулись.
— Как так?
— А вот так, — ведунья внимательно оглядела бездыханные тела. — Люди это. Обычные люди. Ни капли колдовского. И уж тем более никакие не упыри.
— И что, — недоверчиво глянул Онтей. — Даже головы оставить?
Гертруда тяжело вздохнула.
— Я же говорю, люди это. Никто не встанет. А там поступайте, как хотите, — обречённо махнула рукой. — Раз мне не доверяете…
Онтей озадаченно почесал затылок и вопросительно оглядел соратников.
— Ну так что делать будем, други? Может, и правда их того? Всё возиться меньше.
— Что-что, — угрюмо глянул Лар. — Чую я, поговорить нам надо.
Мужики сбились в тесную кучку и горячо зашептались.
Алексей доверительно наклонился к Гертруде.
— Чего они никак там всё не поделят-то?
— Известно что. Покойников этих никак не могут похоронить.
— А в чём проблема? Лопаты нет?
Старушка покачала головой.
— Ах, Алексей, этого нам, людям просвещённым, не понять. Видите ли, они боятся, что убиенные ушкуйники восстанут из могил и отомстят, если перед похоронами головы не отрезать и не приставить, пардон за столь отвратительные подробности, к заду.
— Отрезать головы? — вытаращился Алексей. — Вы серьёзно? Но это же дикость какая-то!
— Отнюдь, — пожала плечами Гертруда. — Увы, таковы местные верования. Признаться, поначалу мне и самой было диковато. В меру сил я пытаюсь их развенчивать, но пока безуспешно. Поверьте, не так-то просто справиться с тысячелетними предрассудками. Впрочем, справедливости ради, могу сказать, что и в бытность мою предрассудков вполне хватало. Представьте, читала однажды новости, что в одной деревушке, кстати, совсем недалеко от столицы, крестьяне забили до смерти колдуна. Скот якобы заморил. И не просто забили, а вбили в сердце осиновый кол. Так что не судите так строго, люди как люди. В меру темны, в меру невежественны, и видимо, так и будет во все времена.
Алексей растерянно оглянулся на ожесточённо спорящих мужиков.
— Осиновый кол? Бред какой-то…
Основательно посовещавшись, минуты через три мужики вернулись.
— Прости нас, великая, что позволили усомниться в словах твоих, — виновато пробасил Лар. — Похороним мы их как есть…
— Но могилу камнями придавим, — быстро встрял Онтей. — Прости великодушно, но так оно много спокойней будет.
— Я же говорю, поступайте, как знаете, — пожала плечами Гертруда. — Я слово своё сказала… Вот что с ними прикажете делать? — взглянула на Алексея. — Похоронить согласны по-человечески, но камней сверху всё равно набросают.
— А камней-то зачем? — удивился Алексей. — Могилку обозначить, что ли?
Гертруда усмехнулась.
— Представьте себе, нет. Так будет спокойней, говорят. Не вылезут, дескать.
Алексей сокрушённо покачал головой.