Период охлаждения между Кейшей Блейк и Ли Ханвелл совпал с выпускными экзаменами, и со стороны Кейши Блейк решение было отчасти прагматическим. Ли Ханвелл к тому времени почти каждый уик-энд принимала популярный клубный амфетамин экстази, а Кейша сомневалась, что может вести такой образ жизни и в то же время сдавать экзамены, которые, как она начала понимать, сыграют важную роль в ее жизни. Это понимание пришло отчасти благодаря усилиям приходящего консультанта по профориентации. Читатель, обрати внимание. Молодая женщина с Барбадоса, начинающий специалист, оптимистичная. Имя не имеет значения. Родни произвел на нее особенное впечатление, она восприняла его серьезно, слушала, когда он говорил о законе. Откуда у Родни Бэнкса появилась сама мысль о законе, сказать было трудно. Его мать работала в школьной столовой. Отец водил автобус.
(Гораздо позднее, когда Кейша Блейк предприняла долгую прогулку по Северо-Западному Лондону, ей пришла в голову мысль, что молодой человек, которого она превратила в забавный анекдот для рассказывания за столом на вечеринках, во многом был чудом самосочинительства – молодой человек с огромной силой воли, во много раз превосходящей ее собственную.)
Барбадоска сказала Кейше Блейк и Родни Бэнксу, что они должны составить план. Все трое знали, что у Марсии Блейк есть собственный план: поступление на одногодичные курсы администрирования бизнеса в Академии Колза, которая представляла собой лишь коридор с несколькими кабинетами над старым «Вулвортсом» на Килбурн-Хай-роуд. Мошенническая контора, совершенно неизвестная, в которой удаленно преподавал какой-то знакомый пастора Акинванде по Найроби.
Консультант по профориентации с Барбадоса выбрала для Кейши Блейк и Родни Бэнкса пять учебных заведений – пять одних и тех же заведений, поскольку они решили, что не хотят разлучаться, – и показала, как заполнить необходимые формы. Она написала Марсии от имени Кейши. Это не будет ничего стоить. Она получит полный грант от совета. Там есть церковь. Метро подходит прямо до места, она будет в безопасности, она будет не одна. Кейше Блейк посоветовали вести эту кампанию убеждения на протяжении всей зимы. Родни было велено делать то же самое по отношению к своей матери Кристине. Кейша не ожидала, что эти кампании увенчаются успехом. Марсия бывала в «этой деревне» и не считала ее безопасной средой обитания, она предпочитала Лондон, где, по крайней мере, понятно, чего следует опасаться. Потом в апреле этого «несчастного беззащитного мальчика» (Марсия неизменно так его называла) зарезали на автобусной остановке в Этаме, на него набросилась «стая зверей». Кейша Блейк, Марсия Блейк, Огастас Блейк, Черил Блейк и Джейден Блейк собрались у телевизора и смотрели, как после оправдательного приговора белые парни выходят из здания суда, показывая кулаки фотографам. Тело мальчика увезли на Ямайку и похоронили в приходе Марсии.
Входная дверь была заперта. Родни прошел прямо в спальню Кейши и Черил Блейк и сказал: «Где оно?», а Кейша ответила: «На кровати». А Родни сказал: «Я хочу посмотреть», и Кейша показала ему странное письмо с печатью и сказала: «Но если ты не поедешь, то и я не поеду», а Родни сказал: «Дай прочту», и Кейша сказала: «Это только приглашение на собеседование. Я не собираюсь ехать. И в любом случае это, наверное, стоит кучу денег», Родни сказал: «Если тебя примут, то за обучение заплатит правительство. Ты разве этого не знаешь?», а Черил сказала: «Вам обоим лучше заткнуться, ребенок спит!», а Кейша сказала: «Я даже не хочу туда ехать!», но Родни сказал: «Я могу его прочесть, бога ради?!», а когда прочел, больше не стал об этом говорить, и Кейша Блейк тоже не стала. Тем вечером они пошли в кинотеатр в районе Суисс-Коттидж посмотреть фильм о мужчине, который одевался как женщина, чтобы присматривать за своими детьми, мысли Кейши витали далеко, а потому она не поняла, зачем ему это было нужно.
Собеседования в Манчестере были назначены между 10 и 11 утра. Чтобы добраться до Манчестера с лондонского вокзала Юстон, нужно сесть на поезд, который отходит задолго до половины десятого. Билеты на такой поезд туда и обратно стоят сто тридцать фунтов. Подобная – даже более затратная – проблема исключала поездку и в Эдинбург.
В семьях по всему свету, на многих языках это предложение обычно сводится к форме: «Я больше не знаю тебя». Оно всегда там, прячется в каком-нибудь укромном уголке дома, выжидает. То в стопке чашек, то между компакт-дисками или в каком-либо другом окончательном выражении. «Я больше не знаю тебя!»
В популярных научных журналах приводится биологический пример регенерации клеток. Много лет спустя после событий, о которых идет речь, за обедом в ее собственном доме философ, сидевший справа от нашей героини, попросил провести мыслительный эксперимент: что было бы, если бы твои мозговые клетки одна за одной заменялись клетками другого человека? В какой момент ты бы перестала быть самой собой? В какой момент ты стала бы тем другим человеком? Его дыхание пахло отвратительно. Он положил на ее колено руку, которую она не скинула, потому что не хотела устраивать скандал в присутствии его жены. Миссис Блейк к этому времени стала женщиной удивительно примерного поведения. Седоволосая жена философа была королевским адвокатом. Философ с его блестящим умом пришел к выводу, что она слишком стара, чтобы оставаться его женой. И тем не менее.
На встрече комитета жителей Колдвелла – на которой Ли и Кейша, принужденные к этому родителями, были единственными пришедшими молодыми людьми – Кейша увидела свободное место рядом с Ли, но не пошла туда. В конце концов, она попыталась улизнуть незаметно, но Ли Ханвелл громко окликнула ее через всю комнату, Кейша повернулась и увидела знакомое открытое улыбающееся лицо, на которое никак не повлияла попытки Кейши Блейк мысленно его ошельмовать.
– Привет, – сказала Ли Ханвелл.
– Ага, – сказала Кейша Блейк.
Они поговорили о скуке, царившей на встрече, о ребенке Черил, но другие темы не могли долго оставаться под спудом.
– Что ты думаешь про Манчестер? Ты видела Майкла Константину? Вы приезжали на собеседование в один день. Но он хотел заниматься медиаведением.
– Мы туда больше не собираемся, – сказала Кейша Блейк. Она намеренно подчеркивала множественное число местоимения. – Либо в Бристоль, либо в Гулль.
– Я вижу Родни на истории. Он все время молчит.
Кейша, восприняв это замечание как личное оскорбление, начала жестко защищать Родни. Ли, казалось, смутилась и принялась теребить три колечка в верхнем хрящике своего уха.
– Нет, я только говорю, что у него нет вопросов, он и без того все знает. Вы двое пройдете – тут и вопросов нет. У тебя, по крайней мере, такой козырь, как С по математике. У меня-то U. Многие даже и не смотрят на твои пятерки, если ты провалила математику[45]. Я в этом вообще не секу.
Кейша попыталась дать задний ход, смягчить свою чрезмерную реакцию, предложив старой подруге Ли Ханвелл заниматься вместе с Кейшей и ее новым бойфрендом.
– Думаю, мне просто нужно заставить себя и сосредоточиться. Все будет в порядке. Но буду рада с тобой повидаться до переезда. Полин в восторге. Мне все равно, так или иначе, к сентябрю окажусь в Эдинбурге – мы за это молимся. Она ведет себя так, будто сделала мне огромный подарок. Новая жизнь. «Практически это Мейда-Вейл. Лучше поздно, чем никогда, я думаю»[46].
Последние два предложения она произнесла голосом Полин.
Ханвеллы переезжали в коттедж. Практически в Мейда-Вейл. Кейша уже знала обо всем этом от Марсии: общий сад, три спальни. Что-то под названием «кабинет».
«Наша исключительность: мы живем в век сравнения» (Ницше).
Родни Бэнкс не становился зачинщиком хаоса в классе и помалкивал; это сочетание делало его невидимым. Кейша Блейк спросила, почему он никогда не разговаривает с учителями. Он ответил, что это стратегия. Он, как и Кейша, любил стратегии. Стратегии были одной из тех вещей, что их объединяли. Хотя следует отметить, что их стратегии строились на совершенно разных принципах. Кейша хотела очарованием добиться того, чтобы ее пропустили через парадную дверь. Родни намеревался незаметно проскользнуть через заднюю. Бэнкс пометил столько страниц в макиавеллиевском «Государе», что книга превратилась в желтый монолит, и не вернул ее в библиотеку. «Молодо царство у нас, велика опасность; лишь это бдительно так рубежи охранять меня заставляет»[47]. Он, казалось, повсюду носил с собой эту книгу вместе с Библией – сочетание, в котором он не видел противоречия.
Ли наверняка сидит у себя в комнате, сжимает в руках его фотографию, плачет. Кейша обнаружила, что ей не удается подавить чувство удовольствия, которое она испытывала, воображая такой сценарий. Потом в середине новостного репортажа Марсия сообщила нечто невероятное, ссылаясь на доктора в клинике как источник, и на следующее утро Кейша отправилась напрямик в библиотеку, чтобы провести расследование. Она пришла в ярость, когда обнаружила, что, статистически говоря, хвастовство Марсии справедливо: наши соплеменники практически никогда этого не делают.
К июлю Ли Ханвелл и Кейше Блейк предложили места в университете. У обеих были любовники. (Любовник Ли играл на контрабасе в оркестре под названием «Нет-нет, никогда».) Оба университета и любовники относились к одному стандарту, несмотря на множество различий между ними. Обе девочки выросли и стали приличными женщинами, не имеющими серьезных проблем с физическим или душевным здоровьем. Обе не испытывали ни малейшего интереса к заг