«Оно может войти в сам замок, только если его позовут».
— В его логово ведет один вход?
«Нет. Но его нужно позвать, чтобы он пришел. Ему нет дела до обитателей замка».
— Значит, это он, — Ворон покачал головой. После того как он узнал, что обитающий в недрах подземелий опасен, но выйти по какой-то причине не может или не хочет, сразу же попытался выбросить увиденное из головы.
Они уже шли по коридору, когда Люпин наконец спросил:
— Откуда ты узнал о животном?
— Да когда пол прозрачным был, я ползал по нему и увидел тень глубоко внизу.
— Ты же не собираешься его искать?
— Нет. Я просто спросил, чтобы убедиться, что оно относительно безопасно, — Ворон коснулся палочкой стены и выбрался в коридор на седьмом этаже.
В Большом зале приятели разошлись за столы своих факультетов.
Поужинав, Ворон направился в гостиную Слизерина, чтобы в своей спальне проверить последовательность древних идентификационных заклятий на чем-нибудь еще. Эти заклятья он тщательно выписал еще в комнате, так как запомнить их все за один день просто не сумел бы.
Когда он проходил мимо того самого класса, в котором совсем недавно отрабатывал наказание, дверь распахнулась. Ворон успел отпрыгнуть в сторону, чтобы его не зашибло.
Из класса, в котором вовсю шла работа по перепланировке, выскочила зажавшая уши руками Алиса. Следом за ней выбежал Люциус и перехватил жену в коридоре.
— Люциус, я схожу с ума, — из глаз Алисы потекли слезы.
— Маленькая моя, что случилось? — Малфой обнял ее, прижав к себе.
— Я весь день слышу чей-то тихий голос. Он идет, кажется, из-за стен.
— Что он говорит?
— Я не понимаю, я даже не пытаюсь понять, — Алиса зарыдала.
— Пойдем в больничное крыло, — решил Люциус, обнял ее за плечи и направился в сторону лазарета.
Когда они прошли мимо Ворона, не заметив его, валет удивленно посмотрел им вслед и, покачав головой, пошел своей дорогой.
Глава 22
— Что такого в этом угле? — Ворон покосился на кусок угля, лежащий на столе, и вернулся к кинжалу.
«Он рассеивает любые заклятья».
— Почему?
«Такова его природа. Не отвлекайся».
— Так… Значит, в кинжал вплетены три различных заклятья; я вижу их, но понять, что это такое, не могу.
Ворон внимательно посмотрел на лезвие. Он видел заклятья как переплетающиеся между собой нити разных цветов. Сплетаясь, они образовывали что-то вроде макраме.
Ворон еще раз осмотрел переплетение нитей. Затем, не разрывая зрительного контакта с кинжалом, потянулся за палочкой. Чары, которые он собирался применить, ему показал совсем недавно профессор Флитвик. Они предназначались для того, чтобы ставить неодушевленные предметы вертикально и фиксировать их в этом положении. Это было удобно при чтении. А еще Ворону понравилось, какое он произвел впечатление на окружающих, когда эффектно развернул пергамент и словно подвесил его в воздухе.
Флитвик тогда только укоризненно покачал головой и проворчал что-то про позерство.
Сейчас же Ворону впервые удалось увидеть рисунок так полно, и он не хотел терять концентрацию, используя беспалочковую магию.
Кинжал повис в воздухе и начал слегка поворачиваться. Ворон внимательно рассматривал его со всех сторон, выделяя только что примененное плетение.
— Ума не приложу, как они все могут находиться рядом и не препятствовать действию друг друга.
«Ты запомнил, как они выглядят?»
— Да, только толку от этого все равно нет, я не смогу их воссоздать, — Ворон покачал головой и тут же потерял концентрацию.
Кинжал перестал светиться разными цветами, но продолжал висеть в воздухе.
— О, нет, — Ворон опустился на стул. — Я уже целый месяц бьюсь над тем, чтобы что-то разглядеть — и вот, когда мне это удалось, все исчезло. Почему так получается, а? Я ведь раньше мог довольно неплохо видеть структуру заклятий. Сейчас-то что произошло?
«Ты стал сильнее».
— И как это связано?
«Чем сильнее маг, тем сложнее ему управлять малыми потоками, сложнее воспроизводить тонкие плетения. Поэтому артефакторы редко бывают сильными магами. Им просто недоступны те заклятья, которыми сможешь пользоваться, например, ты. Довольствуясь малым, они становятся очень искусными».
— Никогда не думал в подобном ключе, — пробормотал Ворон. — И что же это получается? Я не смогу заниматься артефактами?
«Почему не сможешь? Просто для тебя это будет сложнее».
— Интересно, а какая стихия мне покровительствует? — Ворон отменил действие заклятья, удерживающего кинжал в воздухе, и, подхватив его, аккуратно положил на стол.
«Схемы заклятий, используемых гоблинами, ты найдешь вот здесь, — Роксана подплыла к очередной полке. — Поищи те, что ты увидел, а затем попробуешь их изучить и попытаешься воспроизвести. Поверь, это сложно, но не безнадежно. Что касается твоего вопроса о стихиях… — девочка задумалась. — Есть способ проверить, но он может тебе не понравиться».
— Что за способ? — Ворон посмотрел на нее с жадным любопытством.
«Ты ведь не отстанешь? — Роксана досадливо поморщилась. — Я помогу. Только… В общем, что бы ни произошло, помни, что это только сон».
— Опять сон? — Ворон вскочил со стула, но Роксана уже подплыла к нему и коснулась призрачной рукой его лба.
Валет не окончил свою мысль, кулем свалившись на пол.
В это время Алиса Малфой сидела на больничной кровати, зажав уши руками. Люциус с все возрастающей тревогой посматривал на нее и практически не слушал то, что пыталась донести до него медведьма.
— Мистер Малфой! — наконец выкрикнула Поппи.
— А? — Люциус все еще смотрел на жену. Он не понимал, что с ней творится, и это его сильно беспокоило.
— Я слева! — Поппи бесцеремонно подняла руку и повернула голову Люциуса в свою сторону.
— Что вы хотите мне сказать, мадам? — Малфою удалось сосредоточить взгляд на медведьме.
— Я хочу узнать, нет ли в родословной вашей жены потомков Слизерина? — Поппи скрестила руки на груди и сердито посмотрела на Люциуса.
— Странный вопрос, — Люциус наморщил лоб, пытаясь представить фамильное древо Рейвенов, но ничего в памяти не всплывало.
— Нормальный, учитывая то, что ваша супруга слышит, судя по всему, змею — или нескольких змей. И не просто слышит, а понимает, о чем они шипят. Объяснить себе она этого не может, вот и думает, что сходит с ума.
— Змей? — Люциус пытался осознать, о чем ему говорила медведьма.
— Змей. Я попросила Алису продемонстрировать, что она слышит, и то шипение не может быть ничем иным, кроме парселтанга. А на нем, как мне известно, говорил только Слизерин и его потомки.
— Но… А почему она раньше ничего не слышала и не говорила?
— Иногда случается, что у девушек проявляются скрытые способности после дефлорации. Именно поэтому в древности ведьмы спешили как можно скорее расстаться с таким атавизмом, мешающим им полностью раскрыться.
Люциус слегка покраснел.
— И как это выяснить наверняка?
— Понятия не имею, — пожала плечами Поппи. — Поройтесь в книгах — и да, если вы хотите сохранить душевное здоровье вашей жены, попросите прислать вам ужа. А теперь можете забрать ее. Физически Алиса полностью здорова, и ее нахождение здесь не нужно и даже вредно. Идите вместе в библиотеку и попытайтесь что-нибудь найти.
Ворон открыл глаза. Он лежал на полу помпезной комнаты, рядом с огромной статуей какого-то старика.
— Где я? — он произнес эти слова шепотом, но в комнате оказалась великолепная акустика. Сказанное словно отразилось от статуй змей и разнеслось по большому помещению.
Ворон поднялся и огляделся. Ему не нравилось, что он не помнил, как оказался здесь. Внезапно его привлек шорох, раздавшийся откуда-то сбоку. Поворачивался на звук Ворон медленно. А когда повернулся, то задрал голову вверх, чтобы посмотреть на нависшую над ним уродливую голову огромного змея. Змей качнулся и открыл пасть. Ядовитые клыки вырвались из нёба, змей приготовился напасть.
И тут Ворон пришел в себя и пронзительно заорал. Громкий звук, усиленный акустикой комнаты, ударил по барабанным перепонкам. Ворон не знал, слышит ли змея, но когда животное отшатнулось, понял, что слышит. Набрав в легкие побольше воздуха, валет завопил еще громче и бросился к стене, в которой виднелся пролом.
Было не совсем понятно, кто испугался больше: Ворон, который как-то не ожидал увидеть перед собой монстра, или змей, который не думал, что поздний обед может оказаться настолько шумным.
Они шарахнулись друг от друга в разные стороны и нырнули в разные туннели хогвартской канализации.
Ворон несся по зловонному коридору, не прекращая верещать. Внезапно он выбежал в круглую комнату, из которой вело множество дверей.
Он подбежал к одной из них и рывком распахнул ее. В лицо ударил нестерпимый жар. Коридор, казалось, состоит из пламени. Ворон попятился. Пламя рванулось за ним, но валет успел закрыть дверь прежде, чем его испепелило бы.
За следующей дверью оказались бескрайние водные просторы. Вода действовала умиротворяюще, и Ворон позволил себе несколько мгновений помедлить на краю голубой глади.
Потом он поднялся и закрыл эту дверь.
— Я так и не научился плавать, — вздохнул он.
За следующей дверью оказалось что-то странное, ворчащее и перекатывающееся. Ворон опять едва успел захлопнуть дверь, когда в нее прилетел огромный валун.
Валет уже протянул руку к следующей двери, как одна из дверей открылась, и в комнату ворвался давешний змей.
Вопить на этот раз Ворон не стал, он просто рывком открыл дверь и нырнул внутрь. Воздушный поток мягко подтолкнул его в спину, помогая бежать, а затем ветер подхватил худенькое тело и поднял над полом. Коридор заканчивался тупиком, но Ворон догадался поднять взгляд к потолку. Потолка не было. Где-то в вышине виднелись отблески света, отчетливо заметные в царящем вокруг полумраке.