Волк присел на задние лапы, пригнулся и, выбрав подходящий момент, прыгнул.
Мощные челюсти точно нашли просвет между плотными чешуйками. Змей тонко зашипел и начал из всех сил мотать головой. Ремус не удержался на скользкой чешуе и упал на пол, больно ударившись боком.
«Быстро! Вставай и ходу!» — Роксана понеслась по коридору, а молодой оборотень, собрав остатки сил, рванул следом.
Ворон раздраженно упал на диван рядом с фонтаном.
— Этот Филч ужасно упрям. К тому же ему слишком долго внушали, что он ничтожество. Разумеется, он мне не поверил. Но я просто так не отстану. Главное, что он забрал пергамент. Конечно, он считает, что конфисковал его, но это неважно. Сейчас нужно будет как-то умаслить его кошку. Интересно, она ест маггловские кошачьи консервы? — бормотал Ворон, глядя на струящуюся в фонтане воду.
Звук, раздавшийся из промежутка в стене, где не было книжных стеллажей, заставил валета встать с дивана. Вытащив палочку, он подошел ближе.
Проем открылся внезапно — Ворон еле успел отпрыгнуть в сторону. Слова щитового заклятья застряли в глотке, когда из проема вылетела Роксана, и следом за ней выскочил окровавленный волк. Ход сразу же закрылся.
Волк сделал еще пару шагов по ковру и упал на бок, заскулив от боли. По его шкуре прошла дрожь, очертания поплыли. Болезненная трансформация усилила страдания оборотня, и он потерял сознание.
Ворон подскочил к голому, свернувшемуся в клубок Люпину. На его теле остались раны.
— Кто их нанес, если они сами не исчезли? — пробормотал Ворон, лихорадочно стаскивая с себя мантию и аккуратно укутывая тело волчонка.
«Василиск. Он попал к нему случайно. Если бы Люпин не смог перекинуться, то был бы уже мертв. Но раны, нанесенные самим василиском, просто так не проходят. К тому же его несколько раз укусили».
— Боги, — прошептал Ворон, с трудом поднимая тело Ремуса. — Я его не донесу, я легче, чем он, — в его голосе прозвучало отчаянье.
«Я могу кого-нибудь позвать».
— Приведи сюда Мальсибера, — принял решение Ворон, с трудом дотащив не приходящего в себя Ремуса до дивана. — Надеюсь, ты успеешь, — прошептал он, садясь на пол и закрывая лицо руками.
«Не паникуй, оборотни живучие. Раз не умер сразу — значит, оклемается. К тому же целители ему мало в чем могут помочь. Придется вам самим справляться».
— Что мне делать? — Ворон поднялся и с надеждой посмотрел на хранительницу.
«Во-первых, промой раны простой водой. А потом — вот этот свиток, поэтапная помощь раненому оборотню. Но вначале как следует промыть раны!»
В это время Люпин открыл глаза. Обведя мутным взглядом комнату, он увидел Роксану.
— Я его убил? — с трудом разлепив пересохшие губы, пробормотал оборотень.
«Нет, — хранительница покачала головой. — Ты еще слишком молод. Твои клыки еще малы и не достали до жизненно важных центров. Но… Ты наглотался его крови».
— И что это значит? — Ворон снял с себя рубашку, свернул ее и, намочив водой из фонтана, принялся осторожно промывать раны Ремуса.
«Не знаю. Время покажет».
— Иди, приведи Мальсибера. Да и, Роксана, — Ворон задумчиво рассматривал оборотня. — Тянуть уже нельзя. Попроси заглянуть сюда сэра Николаса и Кровавого Барона.
Хранительница кивнула и исчезла.
— Ты решил со мной позаниматься? — слабо улыбнулся Ремус — и вздрогнул, когда Ворон коснулся раненой руки.
— Ты умеешь убеждать, — хмыкнул Ворон, промыл окровавленную рубашку прямо в фонтане и вернулся к своему занятию.
Глава 29
Ворон отошел от уснувшего Ремуса и сел за стол. Мальсибер был прямо с порога послан в теплицу — за некоторыми травами, которые Люпину предстояло съесть.
У Ворона плохо получалось понять, почему Ремус должен жевать травы. Не проще было бы приготовить зелье? Но в свитке четко говорилось, что оборотень должен именно съесть их, причем в четко определенной последовательности. Решив принять данное руководство на веру, валет составил список, который и вручил Мальсиберу, который просто разрывался от любопытства.
Ворон посмотрел на вздрагивающего во сне Люпина.
— Роксана, как так получилось, что он нарвался на василиска?
«Не знаю. Я почувствовала, что в замке что-то меняется. Как оказалось, это изменилась одна-единственная плита по ходу следования Ремуса. Он упал практически на голову змея».
— Это было вмешательство извне?
«Да. Но что конкретно, я не могу сказать. Что-то могущественное, что-то древнее. Лучше не узнавать подробностей», — Роксана поежилась.
— Да, наверное, ты права, — Ворон задумался. Если это была сила сродни той, что вышвырнула его в эту реальность, то лучше действительно не знать. — Но что, если нечто подобное повторится?
«Тогда и будем думать», — отрезала хранительница.
— Хорошо, — согласился Ворон. Думать о том, что кто-то собирался убить Люпина, действительно не хотелось. — Ты видела призраков?
«Да. Они согласны. Даже рады».
— Еще бы — такое развлечение…
«Они встретятся с вами в Выручай-комнате завтра после обеда».
— Где?
«В Выручай-комнате. Я ее покажу тебе, когда Мальсибер вернется».
— А Ремус точно до завтра выздоровеет?
«Точно. Ему нужно еще раз перекинуться в волка и обратно, только осознанно. А вот как на него яд и кровь василиска повлияли, можно будет сказать только во время полнолуния».
— А травы тогда зачем?
«Они усиливают концентрацию у оборотней».
Ворон посмотрел на фонтан, затем снова на Роксану.
— Когда мне можно будет заняться магией воздуха?
«Года через два, когда ты станешь приличным магом».
— Почему?
«Потому что стихия — это не шутка. Это не Люмос — произнеся заклинание стихии, ты не сможешь остановить его Фините. Ты должен будешь в первую очередь почувствовать ветер, впустить его в себя, стать его частью. А для этого ты должен быть приличным магом и достаточно взрослым человеком с устойчивой психикой, чтобы не сойти с ума».
— Ты меня убиваешь, — простонал Ворон и качнул ногой под столом. Наткнувшись на какой-то твердый предмет, хлопнул себя по лбу и вытащил рюкзак. — Вот, ты не знаешь, что это? — он выложил на стол кусок угля и украденные у Лестрейнджей вещи.
Роксана медленно подплыла к столу. Передвинула уголь поближе к другому куску.
«Это блокиратор. Он на время блокирует магические проявления, но не разрушает их».
— Эй, аккуратней, я же их перепутаю!
«Не перепутаешь, они разные, приглядись».
Ворон прищурился и принялся разглядывать оба, казалось бы, абсолютно одинаковых куска. Внезапно он увидел, как в блокираторе промелькнула красная искра, затем еще одна и еще… Сфокусировав зрение на угле, Ворон словно впервые увидел этот кусок. Он был пронизан очень тонкими красными нитями, с концов которых время от времени срывались искры. Первый же кусок, который разрушал заклятья, оставался непроницаемо черным.
— А что, есть и другие виды?
«Конечно. Это не редкие вещи. Стены камер Азкабана состоят из множества различных кусков. Они составляют сложные узоры, если приглядеться».
— И что они делают?
«У них два предназначения: во-первых, заключенные не могут в камерах колдовать. А во-вторых, стражи не могут зайти в камеры. Они магические существа, и их просто уничтожат эти узоры».
— Странная забота.
«Продуманная. В каждой камере есть два места, где действует несколько определенных заклятий. На двери — так заключенным доставляют пищу и воду, и над отхожим местом».
— А при чем здесь стражи?
«Азкабан с незапамятных времен охраняется дементорами. Поверь, никто не сможет удержать голодного стража от попытки полакомиться душой заключенного. И никакие запреты на них не будут действовать».
— Демиург, ну и гадость же эта ваша тюрьма, — Ворон почувствовал тошноту. — Дементоры, надо же.
В воцарившейся тишине, прерываемой только громким дыханием Люпина, Ворон попытался представить себе это ужасное место. Понял, что если будет представлять дальше, то не уснет, и кивнул на чашу и медальон.
— А это что?
«Не знаю, — Роксана нахмурилась. — Очень знакомая магия. О, я вспомнила. В Выручай-комнате хранится диадема с похожей магической начинкой. Может быть — это комплект?»
— «SS», — Ворон в очередной раз посмотрел на медальон. — Это случайно не вещь Салазара?
«Нет. Салазар никогда не стал бы использовать прозвище для монограммы. Скорее всего, эта вещь принадлежит его потомку или какому-то поклоннику».
В это время Люпин застонал, и Ворон бросился к нему, оставив вещи на столе.
— Ты как? — Ворон сел на пол рядом с диваном.
— Не очень. Пить хочется.
— Сейчас, — Ворон кивнул и вскочил.
«Нет. Ему нельзя пока пить», — Роксана скрестила руки на груди.
— Почему?
«Изменения могут стать более значительными».
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Мальсибер с охапкой трав.
«Идиот!»
— Да что здесь происходит? — Мальсибер бросил весь сноп прямо на пол.
— Люпин ранен.
— Вот это я понял, — Рейнард сел рядом с приятелем. — Но как это случилось?
— Василиск, — просто сказал Ворон, перебирая травы. — Роксана права, ты — идиот. Ты зачем смешал травы? Как мы теперь найдем нужные?!
— Что нужно искать? — прошептал Люпин, приподнявшись на локтях.
— Так, мята, — Ворон бросил травы на диван. Люпин принюхался и безошибочно вытащил травинку. — Ешь.
— Что?
— Ешь, — Люпин удивленно посмотрел на Ворона, затем на стебелек, который держал в руках, пожал плечами и сунул его в рот. Когда он тщательно пережевал мяту и сглотнул, Ворон сверился со списком и снова указал на лежащий гербарий. — Зверобой.
Пока Люпин искал нужную траву и ел ее, Мальсибер смотрел в одну точку. Затем перевел ошалелый взгляд на приятелей.
— Василиск? Ты сказал «василиск»?!
— Именно так я и сказал. Аконит, — Ворон снова обратился к Люпину.
— Ты хочешь сказать, что в школе появился василиск?!