Тут-то мой «книжник» очень кстати проявил инициативу, нашел клошара, который когда-то работал в контрразведке. Он еще не все мозги пропил и стал сливать нам кое-что поновее.
Под «Шарля», так назывался новый «агент», я стал дергать опять приличные суммы. Потихоньку я втягивался в игру, деньги были нужны.
Самым большим успехом я считал добытый компромат на известных деятелей новой власти, полученный прямо «оттуда». Партийные бонзы, банкиры, министры… Все документировано, хотя… Несколько по-любительски, я бы так сказал. Но мне разбираться было некогда, под выборы эти «компры» очень годились, были кстати. Я их препроводил дальше и хотел для верности еще фактов и документов.
С момента, когда мы пытались развести «крота» на покаяние, прошло полтора дня. И тут случилось нечто, что перевернуло весь план. События полетели кувырком. Сработал умный и хитрый противник. А виной всему оказался «Серый», мой выдвиженец, – если уж подопрет облом – не увернешься! К нам попал один журнал, эмигрантское издание. Я хотел его отбросить, да обратил внимание на закладки. Когда я пробежал текст, мне захотелось одновременно плакать и смеяться.
В этом русскоязычном журнале некий автор публиковал некий опус. Сей опус повествовал о нетрадиционных сексуальных отношениях в высших эшелонах власти в уже обновленной бывшей советской стране. Все то, что мы только что купили, как компромат, добытый информатором.
Я внимательно перечитал, ища лазейки.
Со смаком в своей повести автор – он подписался явно вымышленной фамилией (если б я просек его настоящую фамилию, многих проблем бы не возникло!), – живописал «придворные» нравы новых хозяев России в духе Франции времен Регентства. Куртуазность, замешанная на извращениях. Проекция порочной власти на сексуальные отношения или, наоборот, проекция аморализма в отношениях полов на неокрепшую власть.
К тому времени парижские «подрывные» журналы времен «железного занавеса» или закрылись, или накрылись, или переместились поближе к объектам атак доблестных рыцарей свободы – на «Питерскую», да «Тверскую-Ямскую».
Этот писатель-«революционер» нашел журнал в соседней стране и напечатал свое творение там под неброским псевдонимом. До сей поры, судя по всему, никто особенно не клюнул на эту едкую политическую сатиру, сквозь которую сочилась одержимость автора идеей приложить стратегов из конторы. (Позже мне пришлось хорошо изучить шедевр!)
Я немедленно вызвал «Серого», чтобы показать ему журнал. «Бухгалтер» сказал, что мой протеже все уже видел и умчался, как угорелый, не сказав ни слова.
– Кто передал ему журнал? – спросил я этого дятла.
– Звонили из «Общества». Перекинули копию по сети, – промямлил тот.
– Какие соображения? – спросил я.
– Я был против, – сказал «главбух».
– Пошел вон, – посоветовал я ему.
Вот так все сразу. И с П. надо разбираться, и с его женой Людой, и с вот этим!
Конечно, виноват я сам! Поспешил передать. Не перепроверил по своим каналам. Обнаглел я, что и говорить! И на этот раз сработал особенно нагло, давая ход подделкам, сфабрикованным грубовато, иногда топорно: лица на видеозаписях были черт-те какие. Прослушки изобиловали перлами, вроде «моя лапочка», произнесенными густыми басами, переписанными на другую скорость не всегда аккуратно. «Ребята, давайте жить дружно!» – в контексте этого «донесения» могло звучать девизом «голубых». Только кота Матроскина нам не подсунули, а почтальон Печкин там, можно сказать, присутствовал в полном объеме. Черт меня, что называется, попутал. Или мне хотелось скандала? Ведь и топорную эту продукцию наши «топоры» там, в Москве, обязаны будут воткнуть в уши самих «лапочек».
Ради этого стоило стараться, думаю я сейчас, когда все отсмеялись. Я всегда действовал на грани риска, порой напролом, не давая себе труда пробить ситуацию досконально. И все же честно надо признать, что тогда я «купился». Момент был не совсем подходящий для меня. Я и так висел, личная жизнь разваливалась, от работы тошнило, в игре шла полоса неудач. Но победил соблазн намекнуть кое кому на скорую замену фигур на доске, заставить нервничать и начать совершать ошибки – в конце-концов к этому ведь сводится моя настоящая работа.
Как обычно, в тот раз я передал пленки и кассеты профессионалам. Те повертели носом и перекинули на тех, кто за это получает зарплату. Поколебавшись, умные головы срочной диппочтой переправили «горячее» в Москву.
Все-таки источник ранее поставлял что-то, что годилось в обработку.
Конкуренты, или кто там, это еще предстояло выяснить, хорошо все просчитали. Они дали нам время сделать все возможные глупости и на третий день «вбросили» журнал. Как раз в тот день, когда я должен был докладывать Щапову о результатах работы с «кротом». Или П. отмазывается, или мы принимаем свои меры. Жесткие – высылка тела, охмуренного препаратом, или… Говорить не хочется. Читайте Суворова.
Пару экземпляров эти суки бросили буквально – в почтовый ящик на входе в мой офис, остальные – бандеролью по почте в другие ведомства. Журнал и был получен вместе с нашей обычной ежедневной почтой. Он среди других журналов и газет ничем не выделялся. Экспедиция ничего не заподозрила, нам постоянно присылали журналы, проспекты, на конвертах к тому же не было ни слова по-русски. В рассылке значились еще адреса – «Росфлот», торгпредство и «Общество культсвязей». Замять уже не получалось, если что.
Тут надо добавить, что я частенько в последнее время стряпал свои «разведдезы» на основе сюжетов из русскоязычной прессы, которую мы из России получали пудами, плюс одно-два местных издания. Жизнь в России давала пищу самым разным, в том числе и совсем бредовым построениям. Вот судьба и посмеялась надо мной.
Я бы, наверное, будь я в форме, постарался бы принять меры, уничтожил бы, договорился с коллегами, чтоб положили под сукно… Хотя, конечно, такое не скроешь. Даже сегодня, когда все работают кое как. «Лишь бы шишь им, абы нам бы…»
Но, повторю, мне было не до сексуальных отклонений в литературных опусах. Хватало реальных…. Об этом чуть позже.
Но теперь-то я допускаю, что кто-то из спецов или профи успел все-таки полистать журнал, нечто заподозрил да нарочно ничего «не заметил» и не предупредил меня, чтоб подставить. Вычислил автора и копнул под меня. Теперь уже не установишь. Мне же было не до чтения эмигрантской прессы, я играл всю ночь, а потом отсыпался.
В то утро я сидел в кабинете с тем злополучным журналом, плевался и матерился, разумеется, про себя, и старался окинуть мысленным взглядом весь круг проблем. Шухер будет очень некстати. Сегодня мне докладывать по «кроту», дознаватели из Москвы, наверное, уже прилетели ночью. Они еще не знают, какой тут для них сюрприз приготовлен!
Я, еще не прочтя, не раскрыв журнал, почему-то все понял. Кроме одного – кто автор шедевра. Меня, конечно, наповал прежде всего валило, что открытым способом публиковалось то, что мы выдали за добытое агентурным путем. Такое не прощается. Это – на грани анекдота, да и дурного вкуса анекдота! Но все осложняла история с «кротом».
Ну, и в положение мы попадаем! Получается, что сначала мы развели грязь у себя, а потом пытались отвести удар от своего извращенца, покрывая изменника, чтобы перевести стрелки чуть не на Кремль! Зарядили липу, а сами в дерьме по… На обложке стояло «Трест Д.Е.». Такое хитрожопое название было у журнальчика. А ведь это был мне сигнал, дай я себе труд подумать. Когда-то именно я дал сыну этот роман Эренбурга. Но я не дал себе труда! Мелькнуло что-то, я отмахнулся. Вот ведь – когда тебя самого жизнь прокручивает, ты слепнешь.
Я еще перечитал сочный текст: там был изложен сюжет про стукачей, которые никогда не исчезнут из книг про вездесущее КГБ, так «непохожее» на все МИ-5, БНД, ЦРУ и прочие Сигуранцы. Новым был мотив – «голубые» на всех этажах власти, в том числе и в правительстве.
Нет, тут даже сленг бессилен. Тут годится только русский мат. Сейчас зазвонит мой телефон и потребуют моей головушки.
П., конечно, слинял. Почемуя ему поверил? Потому что так верить – мой принцип, больше «нипочему»! У крупной рыбы свои повадки. Повоняет и пройдет. Свои принципы я никогда не меняю. Я – не они. Они – не я.
Всем башку намылят, а кое-кому и снимут Я свою добровольно поставил на кон. Не впервой.
Конечно, журнал подставляет нас по черному. Мы сами вынуждены будем спешно стучать на себя! Дожидаться, когда гром докатиться до Москвы, смерти подобно. Он при всех раскладах докатится. И сразу выяснится, что мы придержали еще и материал на «крота». А когда распатронят эту тему, выйдут на уже его ориентацию. Потом надо будет доказывать каждому в конторе, что и он – не голубой! Мне стало даже смешно. Честное слово, я чуть не расхохотался.
Я всерьез пожалел, что не шлепнул этого типа, любителя балетов и… Пожалел. Он был мне… симпатичен! По-человечески приятен. Может быть, и я… голубой внутри?!
Нет, он просто обязан был исчезнуть!
Я подумал так, и мне стало стыдно. Я перестал смеяться. И только тут меня осенило, кто написал пасквиль. Потому что я… Да, был момент, когда у меня возникли подозрения относительно моего сына. Относительно его сексуальных пристрастий. Как ни странно, эти мысли пришли мне, когда я прочел «Петербург» Белого.
«Латентный гомосексуализм!» – отрубил тогда сынок, когда я с ним заговорил о природе ненависти Облеухова-сына к отцу. Больше мы с ним не сказали ни слова, но у меня что-то такое мелькнуло. Я отогнал. И вот… Он меня «догнал»…
Журнал уже, наверное, попал у Щапову, он был на связи с торгпредством. Да с культурным обществом тоже.
Сейчас он вычислит меня, пробьет ситуацию, и вызовет к себе. Мы только что вместе продавили этот вариант «утечки из Кремля». Шеф сразу, помнится, заподозрил подставу, но у него были, как выяснилось, свои виды на эту липу.
Телефон зазвонил. Это был П., мой «подопечный». Или, лучше сказать, «крот», взявший меня в заложники. Уже «на свободе»? Или? Сейчас будет плевать мне в душу? Ох-хо-хо!