Ее отец меня ненавидел. Он читал бульварную чепуху, но как журналисту ему бы следовало понимать, что в это нельзя верить. У нас не было никаких контактов, мы никогда с ним не разговаривали, даже не предпринимали подобных попыток и просто оставили все как есть. В любом другом случае эта ситуация могла бы вызвать проблемы или разрыв между мной и Норой, но к тому моменту наша связь была настолько крепкой, что все эти вещи воспринимались нами как глупый акт безразличия.
Ходят слухи, что Нора унаследовала невообразимые деньги. Неправда, сложно вообще представить себе подобное. В средствах массовой информации ее обычно описывают как «богатую наследницу», что вызывает у нее лишь смех. Она находит это очень забавным. У нас есть постоянная шутка, что они неправильно написали слово «наследница», heiress. На самом деле следует писать hair-ess, от слова hair, «волосы». H-A-I-R. Она так долго их расчесывает.
Однако если бы Нора успела вовремя упаковать чемодан, мы могли бы оказаться на рейсе 103 авиакомпании Pan American, который взорвался в небе над Локерби 21 декабря 1988 г. За час до отъезда в аэропорт мы еще не закончили собирать вещи, поэтому отменили полет, забронировали билеты на следующий день и легли спать, потому что всю ночь не спали, пытаясь сложить чемоданы. В тот день мы решили не отвечать на чертов телефон – слишком устали от бессонной ночи и сборов. К тому времени, когда мы все-таки подошли к телефону и проверили автоответчик, он оказался переполнен – о боже! – семья и друзья решили, что мы улетели тем рейсом.
Какой это шок – узнать, что мы были всего в нескольких минутах от неправильного решения. Нас бы разнесло вдребезги, и за что? Какой смысл или цель заключается в уничтожении другого человека? Мой взгляд на терроризм довольно холодный: если они собирались дойти до такой крайности, не сажайте их в тюрьму, даруйте им смерть, которую они так желали другим. И не тратьте сами на это время, просто протолкните их в начало очереди друзей и родственников, встречавших тот рейс. Такая дикость и яд, это необъяснимо.
Первым, с кем я поговорил, был мой брат Мартин из Америки, который должен был встретить нас там. Он бормотал: «О боже, слава богу!» – «Зачем ты меня разбудил?» Именно после этого я принялся прослушивать сообщения. Потом я позвонил отцу, разбудив его, и он был очень благодарен, потому что это было ужасно, а потом – и всем моим братьям и друзьям. Следующие два дня мы потратили, чтобы всех обзвонить и извиниться за то, что мы никому не сказали, что поменяли рейс, и нас не разнесло в пух и прах. Урок, который я извлек из этого, – все время рассказывайте всем, что вы делаете, садитесь вы в самолет или нет, сообщайте друзьям и родным о своих передвижениях, потому что иначе это чертовски безответственно – только представьте боль, которую вы можете причинить людям. Лучше, чтобы они были в чем-то уверены, а не позволяли буйствовать воображению.
Когда мы узнали обо всем этом, мы так перенервничали, что сдали билеты и взяли их в другой авиакомпании. Мы ни за что больше не полетим Pan American куда-либо или когда-либо снова. А в те дни мы часто пользовались Pan American. Ну и, конечно, появившиеся вскоре в прессе слухи вовсе не шли на пользу авиакомпании: писали, что Pan American тайно перевозила американских шпионов, ЦРУ и отряды убийц, работавших на американское правительство. Все это вызывало единственную реакцию: «О боже!» Мир этот создан не нами, но, к сожалению, всем нам приходится в нем жить. Мстительные, злобные политические взгляды меньшинства. Я очень, очень опасаюсь экстремистских политических или религиозных организаций; это самые глупые и опасные люди в мире.
В конечном счете мы все находимся во власти случая, и рано или поздно ваша удача иссякнет, будь то смертельная болезнь, или ситуация с авиакатастрофой, или что-то еще. Или, может быть, ты просто исчерпаешь запас сил и дашь дуба. Но пока ваше время не пришло, наслаждайтесь жизнью по полной. Все проблемы, которые выпали нам с Норой, – всего лишь проблемы, ничто не может забрать солнце.
Мы самые близкие люди, каких я только могу себе представить. Это невозможно выразить словами. Одна из тех ситуаций, которые очень трудно описать. Я пробовал это сделать в песнях, например, в «Grave Ride» из Psycho’s Path: я использовал общий фон той ужасной боснийской войны, чтобы объяснить свою связь с Норой и то, как реальность войны, бедствия, разделяющего нас, оказалась бы для меня непоправимо разрушительной. Я не знаю, действительно ли это величайшая из когда-либо написанных вещей, но это песня, заставляющая меня плакать, и мне даже не хочется пытаться исполнить ее вживую, потому что я понимаю, что это реально больно.
Мысль о потере Норы невыносима. И сейчас мы подходим к тому возрасту, когда приходится думать о смерти, потому что вокруг меня постоянно умирают мои сверстники! Я смотрю на них и думаю: никто из них не делал ничего подобного тому, что я в свое время отчебучивал, и все они довольно резво играют в ящик. Вероятно, у меня есть какая-то жизнеустойчивость, и причиной тому, должно быть, является положительное воздействие присутствия Норы в моей жизни. Она такой позитивный человек.
Мы беспокоимся лишь о том, сложится ли все так, что мы умрем вместе, потому что, если один из нас уйдет раньше другого, это будет настоящее убийство для выжившего. Однако с точки зрения статистики, женщины имеют бо́льшую продолжительность жизни, поэтому мы должны умереть в одно и то же время. Это было бы просто идеально.
Глава 13. Природа обрела меня
Именно Рэмбо, мой теперешний штатный менеджер, обманом заставил меня участвовать в конкурсе «Я знаменитость… Вытащите меня отсюда!»[404] На самом деле меня и раньше пытались втянуть в это британское телевизионное реалити-шоу, но я отказался, даже не беря в голову, – на самом деле я не потрудился посмотреть ни одного эпизода. В моей голове зазвенели тревожные колокольчики – это же просто потерявшие популярность знаменитости, желающие всеми возможными способами попасть на телевидение, например, в качестве участников игровых шоу.
После многочисленных отказов я, наконец, сказал: «Ох, ну хорошо!» Я понятия не имел, во что ввязался, за исключением сведений от семьи и друзей, болтавших о кучке селебрити, заключенных в тюрьму в австралийских джунглях. Рэмбо, мерзавец, все время повторял: «Не-а, это будет хорошо, Джон, это нечто новое, это изменит ситуацию с гастролями». Так что я согласился на эту авантюру с широко раскрытыми глазами и тупой, как чурбан.
Конечно, тут же поднялся шум: «Да он продался, просто хочет прославиться!» – «Нет! Я уже пользуюсь дурной славой! Я делаю это ради себя и своей любви к природе, вы, тупые болваны!» Слава богу, что есть такие люди, как Джонни Рэмбо, потому что после огромного количества споров ему все-таки удается тебе напомнить, что ты должен бросить себе вызов.
Когда в январе 2004 г. мы с Рэмбо прибыли в Австралию для участия в шоу, в прессе появилась выдуманная история, будто бы я устроил сцену в аэропорту Лос-Анджелеса и не попал на борт. Все это неправда от начала до конца, абсолютная чушь. Аэропорт Голд-Кост оказался наводнен папарацци, и, когда мы в конце концов добрались до отеля, они, ну естественно, отменили нашу бронь, поэтому я не смог остановиться в том же отеле, что и остальные участники шоу, – «Версаче», в Голд-Косте. Чу́дно, мне подойдет любое другое место. Пластиковые римские и греческие статуи вовсе не в моем вкусе. В итоге им потребовался весь день и весь вечер, чтобы найти нам с Рэмбо пару комнат, и что же оставалось делать бедному старине Джонни? Бары были открыты.
На следующее утро состоялось собрание, и уже через день все началось. Та первая встреча оказалась нелепой, поскольку всем и так было неловко находиться в компании друг друга, а нас еще и обрядили в дикарские костюмы. Могу вас заверить: никто из нас не признался в своем реальном размере талии. Они все это устроили в открытую! Очень тяжело. Было много перешептываний с костюмершей. Ты рявкаешь: «Талия 86 см», а потом шепотом: «На самом деле 96!» И, конечно, будучи громогласной австралийкой, она оглушительно переспрашивала: «Чо-о-о? 96?»
Мне сказали, что я могу прихватить с собой в лагерь только один предмет роскоши, поэтому я выбрал баночку вазелина. Я знал, что муравьи могут искусать тебя до смерти, если им только позволить, и собирался натереть ножки своей койки вазелином, чтобы они не смогли заползти и попировать мною. Я понимал, что все воспримут это неправильно и вздернут бровь, но это оказался настолько полезный совет, что устроители передали его другим знаменитостям, и парочка из них последовала моему примеру.
Вся эта штука сразу же показалась мне подставой. От всех их действий ощутимо попахивало тайными намерениями. Они свели меня с такими людьми, как бывший королевский корреспондент «Би-би-си» Дженни Бонд и лорд Брокет – живое воплощение паршивой овцы высшего общества. В то время я не знал, что это тот самый парень, который спрятал все эти «Феррари» в озере[405]. Какой подлый негодяй!
Я понятия не имел, чего ожидать, кроме того, что буду чувствовать себя немного странным, что в любом случае является моим нормальным состоянием. Спускаясь по стальному канату на зиплайне, я получил серьезные солнечные ожоги. Я подумал: «О, черт возьми, неужели уже слишком поздно уходить, ведь все это выглядит как какое-то идиотское дерьмо!» Кучка людей, которые стонали о своей жалкой участи. Нытье, хныканье, плач, стенания и скрежет зубов. «Боже мой, придурки, неужели вы ни разу в жизни не дрались? Послушайте, все это – катастрофа, фарс, но деньги идут на благотворительность. Какого черта вы тут стонете?»
Я ни с кем не поладил. Это была кучка социально неадаптированных людей, которые каким-то образом умудрялись нравиться друг другу, пока конкуренция не подняла свою уродливую голову. Мне очень нравилась девушка по имени Керри Катона, мне нравилась ее энергия, но мне нечего сказать о так называемой «гламурной модели» Джордан, ни хорошего, ни плохого – ничего. Как я сказал в то время: «Это не к месту». Она и пальцем не пошевелила: