Пряник подействовал не хуже кнута, и в глазах наемников появились жадные искорки.
– На этом мы пока расстанемся, – заключил Неизвестный. – Идите, а у меня тут еще дела.
– А как же вы доберетесь? – изумился Халк.
– Это моя забота, – отрезал наниматель. – До встречи.
И, закрыв за собой дверцу, двинулся прочь, туда, где оставили свои машины погибшие апэбээровцы.
Вскоре деревья перед ним расступились и открыли импровизированную стоянку внедорожников. Неизвестный водить не умел, но полагался на способности того, чье тело занял: хорошенько покопавшись, он обнаружил у прежнего владельца этой плоти водительские навыки. Можно будет дать ему чуть-чуть свободы, ровно настолько, чтобы тот отвез Неизвестного в Иркутск. Морочливо, конечно, но не ехать же три часа в одной машине с двумя становыми бомбами! Это бесило Неизвестного – ограничения, собственная уязвимость, ну да ничего, это временно. Когда осуществится его план, подобные проблемы останутся в прошлом.
Но сейчас он здесь не только ради того, чтобы раздобыть транспорт на обратную дорогу. Нужно было кое-что проверить, проанализировать – то, что он не мог сделать, когда был здесь в прошлый раз, находясь в одном теле с сувайвором – слишком многое мешало. Но теперь есть и время, и возможность.
Неизвестный подошел к машинам и остановился возле той, у которой лежали три волчьих трупа и один человеческий. Закрыл глаза и сконцентрировался, «прислушиваясь» к тонким энергиям. Они были до сих пор взбудоражены недавней катастрофой и последовавшей за тем бойней, в которой помимо людей и волков участвовали еще и несколько «лояльных». Один… одна из них, кстати, лежит неподалеку. В таком хаосе даже самый сильный поисковик вряд ли бы что смог четко определить, но Неизвестный был все же игроком другой лиги.
Он отправился в направлении, где почувствовал остаточные, почти уже рассеявшиеся эманации смерти «лояльной». Необходимо было проверить смутные ощущения, возникшие, когда он стоял возле машин, и еще более смутные подозрения, зародившиеся намного раньше, когда Неизвестный еще делил тело с сувайвором. «Она», – говорил тот. «Спасти Ее». Для него это было очень важно. Несмотря на свое, мягко говоря, неидеальное состояние, сувайвор чувствовал ее присутствие. Она была здесь… И оставила след. Эта женщина не принадлежала к отжившим. Измененная. А скорее, «лояльная». У обычной Измененной чувств к человеку быть не может. А там, насколько ему удалось понять эмоции своего соседа по телу, чувства были. Взаимные.
Неизвестный подошел к телу «лояльной». Теперь уже не определишь, какими способностями она обладала, хотя… некоторые почти уже рассеявшиеся эманации говорили о применении способностей «глушителя». Как она умерла? Интересно! Следы воздействия пьющей жизнь. Подруга сувайвора? Видимо, она, больше некому. Только как она ухитрилась убить своими способностями «лояльную» с талантом «глушителя»? И ведь не застала ее врасплох – та применила свою Силу, специально разработанную для подавления чужих талантов, но все равно проиграла. Как такое могло произойти?
Наверняка не обошлось без сувайвора… Но дистанционно помочь своей подруге он не мог. Значит, косвенное влияние… И тут Неизвестного осенило. Был один-единственный вариант, при котором подобное могло произойти. Сила «глушителя» почти совершенна. Если сувайвор даже обладает каким-то талантом Измененного благодаря введенной ему в вену порции крови, этот талант «глушитель» тоже может подавить. Но если частица сувайвора находится внутри кого-то другого и не проявляет себя на постоянной основе, то подавляющая способность «глушителя» вполне может дать сбой. И частица эта никак не кровь – она бы проявляла себя иначе. Тут речь может идти только о ростке новой жизни. Подруга сувайвора была от него беременна!
Вот это поворот! Неожиданный и, возможно, очень даже неприятный. Как пожалел в этот момент Неизвестный, что не допросил как следует сувайвора перед смертью! А когда они находились в одном теле, память соседа была в плачевном состоянии – он не помнил ни как зовут его подругу, ни как она выглядит. И теперь с ее поиском могут быть сложности. А найти ее надо. Обязательно. В том, что она жива, Неизвестный не сомневался – смерти ее он не чувствовал. Стало быть, пьющая жизнь отсюда уехала? Одна? Сама? Или ее кто-то увез? Но кто? Ведь все апэбээровцы погибли. Или не все?
Неизвестный двинулся назад, к машинам. Но единственное, что он почувствовал, – нехватку одного автомобиля, на котором кто-то уехал. И все, больше ничего. Никаких подробностей. Челюсти Неизвестного непроизвольно сжались. На мгновение его накрыло волной ярости. Как же некстати сейчас все эти сложности! Ему совсем другим надо заниматься – транспортировкой становых бомб, к которым он сам приблизиться не мог. Но и оставлять без внимания потенциального ребенка сувайвора тоже нельзя.
Ехать! Быстрее ехать! А по дороге сосредоточить мыслительные ресурсы на решении обеих этих задач.
И Неизвестный сел в одну из бесхозных апэбээровских машин, дав временно ограниченную свободу сущности Измененного, чье тело он захватил. Получив команду, тот завел машину и тронулся с места. Теперь только думать…
Интерлюдия 2Посвященный
Москва
Они прибыли сюда на двух машинах. Посвященный и его команда из восьми Измененных. Невелика армия, конечно, но времени собирать бо́льшую просто нет. Периодические подключения к эгрегору Сеятелей говорили Посвященному, что противник времени даром не терял и развил бурную деятельность. И второй опасный беженец из коллапсировавшего пространственно-временного кармана тоже действовал. Было, правда, что-то еще, но это ощущалось Посвященным довольно-таки смутно. Словно оно не касалось напрямую Источников, а потому эгрегор не то чтобы совсем это игнорировал, но просто отметил, не придавая особого значения. Что же это может быть? Вырвавшийся вирус? Нет, начнись в Сибири эпидемия, Посвященный непременно почувствовал бы подобное событие, так как Сеятели не оставили бы его без внимания. Тогда что?
У Посвященного редко болела голова. Если в буквальном смысле. А тут она болела сразу у обоих – и в переносном тоже. Страшная угроза постепенно перемещалась от Иркутска на запад. Куда? Первым городом, пришедшим на ум Посвященному, был Красноярск. Потому что там находилось отделение АПБР. Коль скоро безумный Сеятель начал войну, то логично будет, если первый удар он направит на главного противника – человеческую спецслужбу, которая единственная располагает средствами для более или менее успешного сопротивления. Стало быть, по его логике, она должна быть уничтожена как можно скорее.
Но первый вариант – не обязательно самый верный. Знает ли безумный Сеятель об измененной программе остального эгрегора? А если знает, что собирается по этому поводу делать? Внезапно накатившая волна дурного предчувствия заставила Посвященного поежиться. Вновь вспомнился оставленный без прикрытия Источник. Грозит ли ему что-нибудь? Не факт. Кроме того, Источник – не беспомощный котенок, и тем, кто рискнет к нему сунуться, придется в этом убедиться на собственной шкуре. Да и какую-никакую охрану Посвященный оставил, однако на душе все равно было неспокойно. Но возвращаться нельзя. Гипотетическая угроза против вполне явной и реальной не котировалась совсем. Враг сейчас там, в Сибири, и некому его остановить, кроме Посвященного…
Волна тьмы нахлынула, словно цунами, и мгновенно захлестнула его сознание, отключив от реальности. Хорошо, что не он сидел за рулем, иначе непременно потерял бы управление. Подобные резкие переходы случались крайне редко. Обычно Посвященный сам, погружаясь в сон, подключался к информационному полю эгрегора. У него было ощущение, что его до сих пор держат на некоторой дистанции, и даже то, что есть, – только потому, что питерский Источник пока единственный активный из всех, если не считать безумного Сеятеля. А подобные внезапные подключения с той стороны означали, что произошло какое-то важное событие, на которое Посвященный мог и должен был повлиять.
Сигнал пульсировал где-то в районе Иркутска, но не болевой точкой, а скорее, каким-то слегка беспокоящим жжением. Очень знакомым жжением. Посвященному уже приходилось испытывать подобное и вообще и вступать в контакт с обладателем именно этого ментального ритма. Ассоциативная память сработала безошибочно, и дыхание у Посвященного перехватило. Он боялся поверить в то, что ощущает, хотя ему очень хотелось.
Порой ему казалось, что эгрегор сам не знает, как реагировать на сувайворов. Они были вещью в себе, аномалиями среди аномалий, ответом человечества на появление Сеятелей. Хотя для полноценного ответа их все же было слишком мало. Но малое количество компенсировалось тем, что никто не знал пределов их возможностей. Изначально сувайворов было трое: Катаев – прежнее «Я» Посвященного, Стрельцов и профессор Воскобойников. Стрельцов пожертвовал собой ради перепрограммирования питерского Источника, судьба Воскобойникова до сих пор неизвестна. Пропал – и с концами. Даже эгрегор ничего не мог о нем сообщить. Предположительно – погиб при коллапсе Лесногорской аномалии. И этот четвертый… Все получилось ненамеренно, когда Катаеву пришлось спасать жизнь сталкера по прозвищу Художник переливанием своей крови. Таланты этого Художника дремали слишком долго – до того момента, как они понадобились в Лесногорске. Но он должен был погибнуть там, когда схлопнулась аномалия. Похоже, такова уж судьба сувайворов – жертвовать собой ради спасения многих. Мог ли Художник выжить? Жгучий ментальный сигнал говорил именно об этом. Но тогда… тогда Посвященный не один, и его собрат по крови где-то там, недалеко от места событий. А это означало, что шансы существенно возросли.
И Посвященного накрыла другая волна – воодушевления.
Глава 14Рита
Тулун и окрестности
В Тулун они въезжали еще до рассвета. Танк уже успел свериться по навигатору, где находится ближайшее местное отделение полиции, и проложил к нему маршрут. Ехать было удобно – пусто, темно, особенно когда они свернули с федеральной трассы. Для привыкшей к никогда не спящим мегаполисам Риты это выглядело странно и жутковато. Впрочем, от Танка, настоящего имени которого она до сих пор так и не знала, исходила удивительная аура надежности и безопасности.