Сеятель у порога — страница 1 из 2

Баранов Николай АлександровичНф-100: Сеятель у порога

Часть первая

Глава 1

Инициированный сигналом извне, мозг Дальника медленно возвращался к жизни. Слишком медленно — сказывался огромный промежуток времени, прожитый им. Однако связи внутри мозга восстанавливались, сенсоры оживали, принося необходимую информацию о внутреннем состоянии и внешнем мире. Информация была неполной, скорее даже фрагментарной — неумолимое время поработало и здесь. Функционировало не более трети сенсоров. Оценив с их помощью своё состояние, Дальник отметил, что с клонами, дающими возможность воздействовать как на внутреннюю среду, так и на внешний мир, дело обстоит ещё хуже, чем с сенсорами. Из всего многообразия клонов, способных выполнять операции, снаружи и внутри пережили последнее пробуждение только три десятка клонов-восстановителей внутреннего гомеостаза, хотя и их состояние оставляло желать лучшего. Система воспроизводства клонов не функционировала уже более трёх тысяч оборотов этой планеты вокруг светила, так что пополнения их рядов не ожидалось и, соответственно, добиться ощутимого улучшения функционирования внутренних систем не представлялось возможным. Судя по всему, это пробуждение будет последним. Следующего периода оцепенения Дальнику не пережить. Так что если сеятель, пославший запрос, пройдёт мимо, как и два предыдущих, все его скитания среди звезд и работа по сбору информации здесь, в этой системе и на этой планете, пропадут зря. Обречён на гибель будет и последний из оставшихся в живых симбионтов. Конечно, такова судьба большинства Дальников — сколько их выбрасывают Сеятели, но всё же…

Однако пора поднимать симбионта и аборигенов. Предстоит переброс информации на сеятеля, а без них он невозможен. Опять же, будет с кем разделить заботы, а возможно и получить совет — симбионты мыслят иначе и могут найти выход там, где Дальник этого выхода не видит. Кстати, как там их самочувствие? Дальник проверил состояние анабиозных коконов, и испытал шок: один абориген был мёртв, другой балансировал на грани жизни и смерти, у двоих, к счастью, всё было в порядке. Но, главное — симбионт, последнее родственное существо, сильно пострадал. Необходимо было срочное пробуждение и оказание помощи, которая, возможно, сможет спасти его. В состоянии, близком к панике, Дальник подал команду на пробуждение симбионта, лихорадочно проверяя системы срочной помощи, оказывающейся при выходе из кокона, и с ужасом обнаружил, что они не функционируют.

Возвращение к жизни было непривычно болезненным. Мягко говоря. Из кровавого, застилающего широко открытые глаза марева, вытягивались тонкие обжигающие щупальца. Они охватывали голову, проникали в внутрь черепа и распространяли оттуда по нервам пульсирующую боль по всему телу. Боль гасила хаотически толпящиеся мысли, не давая им собраться в логическую цепочку. Несколько раз Симбионт готов был вновь соскользнуть в блаженное небытие, несущее покой и избавление от этой невыносимой боли. Однако голос, проникающий в мозг вместе с болью, удерживал его на этой грани и возвращал к действительности, сулящей нескончаемую пытку. Слов, произносимых голосом, воспринять он был не в состоянии, но интонации, в которых слышалось сочувствие и настойчивый призыв исполнить что-то важное, не давали Симбионту потерять сознание. Это 'что-то' голос без его помощи сделать не мог и врождённое чувство долга заставило вспомнить и попытаться проделать упражнения, позволяющие взять под контроль бьющееся в судорогах тело. С трудом, но всё же ему удалось блокировать болевой центр. И красное марево начало блекнуть, позволяя увидеть погруженный в приятный полумрак окружающий интерьер. Боль отступила, вернее затаилась, прорываясь иногда глухими приступами и предупреждая, что при малейшей возможности готова ворваться и затопить возрождающееся сознание новой волной.

Теперь пришли мысли. Мысли привычно безрадостные, но с примесью надежды — ведь пришёл сигнал, раз мозг его разбудил. Мысли эти почти сразу прервал голос, не дававший ему потерять себя во тьме небытия. Это был привычный беззвучный голос, раздававшийся в голове, голос Дальника.

— Как себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовался он.

— Ты должен знать о моих болячках лучше меня, — отозвался Симбионт.

— Увы, диагност твоего кокона не функционирует, — пояснил Дальник.

Весело. Повреждения организма наверняка имеются, но насколько серьёзные? Придётся выяснить самому методом пробы. Сможет ли он вообще выбраться из кокона и добраться до лечебной системы?

Придётся попытаться.

Симбионт напряг мышцы спины, собираясь сесть и забыл на мгновенье о контроле за болевым центром. Удар боли едва не лишил его сознания. Снова пришлось глушить её. Затем, обессиленный, он долго лежал на влажном ложе кокона не в силах шевельнуться.

— Ты можешь вытащить меня отсюда? — спросил он у Мозга. Без особой, впрочем, надежды, так как помнил по прошлому пробуждению, в каком состоянии были оставлены уцелевшие клоны.

— Можно попробовать, — после долгой паузы ответил Мозг. — У меня двадцать девять функционирующих клонов-восстановителей. Из них два в более или менее приличном состоянии. Но именно в 'более или менее'. В общем, я не уверен, что смогу полностью контролировать их координацию.

Симбионт представил себя в объятиях плохо управляемого восстановителя.

— Нет, я как-нибудь сам.

Не ослабляя контроль за болью, он оперся руками в губчатое, сочащееся влагой ложе и медленно сел. В этом положении Симбионт прислушался, как реагирует тело на такое усилие. Плохо повиновалась левая нога, да и левая рука…. С левой рукой тоже было не всё в порядке. Лишь бы не стало хуже, а так — не смертельно, решил он. Можно было выбираться из спавшегося кокона. Правой здоровой рукой Симбионт покрепче ухватился за хрящеватый, сложившийся аккуратными складками внешний край и с некоторым усилием перекинул левую ногу наружу. Оттолкнувшись, он перенёс туда же всё тело и, не удержав равновесия, оказался лежащим на пружинящем, излучающем тепло, полу. От пола даже исходила лёгкая, едва заметная вибрация, свойственная всем здоровым структурам Дальника. Ощущение было почти забытым — другие отделы Дальника давно находились на голодном энергетическом пайке и их стены и пол были неподвижны. Кое-где произошло даже омертвение и такие участки приобрели мерзкий серый цвет и холодили приложенную руку. Да, Дальник умирал. В более или менее приличном состоянии поддерживались самые жизненно необходимые отделы, а отдел анабиозных коконов даже среди них занимал привилегированное положение.

Симбионт лежал на полу и с удивлением прислушивался к своим ощущениям. Боль, которую он опять выпустил из-под контроля, не беспокоила. Вся левая половина тела стала пугающе бесчувственна, голова не болела. Так и не решив, радоваться или грустить по поводу нового своего состояния, он с трудом поднялся на ноги.

— Что, плохо? — озабоченно осведомился Мозг.

— Ничего. Терпимо. Какие планы на ближайшее будущее?

— Получен сигнал.

— Это я понял.

Симбионт помолчал, окидывая взглядом анабиозные коконы. Всего их было восемь. Шесть, в том числе тот, из которого он выбрался — раскрыты, два — закрыты. Закрытые хранили внутри себя трупы своих не проснувшихся хозяев — его товарищей. В одном из открытых лежало тело аборигена.

— Что и этот… не проснулся? — спросил он.

— Да.

— Плохо. Придётся делать передачу на пределе. Остальные аборигены уже на месте?

— Да. Но один тоже плох. Кто-то может не пережить передачу.

— Догадываюсь, кто, — невесело хмыкнул Симбионт.

Снова глянул на коконы. Они, да ещё кокон, в котором теперь находился труп аборигена, принадлежали пятерым его товарищам, погибшим вне Дальника. Кокон, из которого он выбрался, похоже, тоже останется пустым — отнести его труп сюда с передающей площадки будет некому, а то что передачу он не переживёт, сомнений не вызывало. Впрочем, всё равно следующее погружение в анабиоз без перспективы на пробуждение. 'Утешив' себя этой мыслью, симбионт, подволакивая ногу, двинулся к предупредительно открытому Мозгом выходу из анабиозного отдела.

Путь предстоял долгий и утомительный. Особенно в теперешнем его состоянии.

В настоящее время Дальник имел сигарообразную форму и стоял вертикально в толще грунта. Анабиозные коконы находились почти в самом низу этой сигары, а передающая площадка в верхней её трети. Предстояло подняться по пандусу, проходящему в виде гигантской спирали между внешней оболочкой и срединным цилиндром с расположенными в нём органами и отделами Дальника. Подъёмник давно не работал. Уже на половине первого витка пандуса Симбионт остановился перевести дух. Дальше он пошёл ещё с более частыми остановками и, чтобы отвлечься от монотонного подъёма, начал вспоминать прошлое.

Они покинули Сеятеля очень давно. Считалось, что так долго Дальники не могли функционировать даже в теории. Рекорд — усмехнулся Симбионт. Вот только будет ли кому его оценить.

Скитание в пространстве от звезды к звезде заняло около пяти тысяч стандартных циклов. Наконец нашлась подходящая система. Она была интересна вдвойне: наличием планеты с цивилизацией, которыми Сеятели всегда очень интересовались, и главное, в ней имелось очень удобное скопление планетных обломков, растянувшихся по недалёкой от звезды орбите. Удивительно было, что не смотря на это, два Сеятеля, получивших от них информацию, прошли мимо. Возможно, они просто не смогли понять переданное сообщение — слишком велико оказалось различие между ними и Сеятелем покинутым Симбионтом. Он знал — бывает и такое.

Оценив пригодность материала, имеющегося в поясе планетных обломков и, измерив насыщенность этого места лучистой энергией звезды, Дальник занялся изучением планет. Их было девять в этой системе. Опустившись на третью от светила, он обнаружил богатую биосферу на углеродной основе и даже зачатки цивилизации. Сразу по прибытии Дальник, следуя заложенному в его мозг базовому инстинкту, зарылся в грунт, выпуская наружу для сбора информации клонов с симбионтами в качестве экипажа. Именно во время таких вылазок и погибли пятеро из них. За четыре с половиной тысячелетия, проведённых здесь, Дальник был вынужден несколько раз менять место расположения, потревоженный тектоническими процессами или назойливостью аборигенов. Последнее место его обитания находилось в центре гигантской пустыни, расположенной южнее внутреннего моря, побережье которого служило колыбелью нескольким местным цивилизациям. Симбионт с любопытством следил за их развитием в периоды пробуждений. Правда делать это становилось всё сложнее — гибли клоны, а репродуктивная система Дальника работала год от года все хуже. Тысяча семьсот циклов назад из всех симбионтов в живых остался только он и для обеспечения передач захватил с помощью клонов пятерых аборигенов, мозг которых оказался вполне пригоден для этой цели. Использовал их Симбионт лишь один раз — в прошлое прохождение вблизи очередного Сеятеля. Остальное время аборигены находились в анабиозных коконах, так как желания с ними общаться ни у Дальника, ни у Симбионта не возникало.

Наконец перестал функционировать последний клон, способный автономно действовать вне Дальника и наблюдение за внешним миром ограничилось ближайшими окрестностями, которые могли обозреваться тонкими щупальцами-сенсорами, выползающими на поверхность. Это случилось около девятисот циклов назад. Тогда Дальник и Симбионт решили перейти на долговременный режим оцепенения, от которого их мог пробудить только сигнал-запрос от пролетающего мимо Сеятеля. И вот — дождались.

Подъём казался бесконечным. Симбионт совсем выдохся. К тому же больная нога действовала всё хуже, а рука болталась в такт шагам, как ненужный придаток. В ушах шумело.

— Прогресс… — отдуваясь, процедил Симбионт.

— Ты о чём? — моментально отозвался Дальник.

— О своей болезни. Похоже, она прогрессирует.

— Ты совсем рядом с медицинским отделом. Постарайся добраться.

— Нет уж. Слишком долго там провожусь. Будем сразу делать передачу.

Дальник промолчал. Но в молчании угадывалось одобрение: выполнение задачи — прежде всего. Симбионт несколько раз глубоко вздохнул и продолжил подъем. Остаток пути он так сосредоточился на работе лёгких, сердца и мышц, что было не до воспоминаний. Наконец добрался. Оказавшись перед входом в коридор, соединяющий пандус с отделом управления и связи, Симбионт долго отдыхал, прежде чем переступить порог. Онемение левой половины тела пугающе нарастало. Следовало поторопиться и успеть добраться до своего места на передающей площадке. Как мог быстро он прошёл коридор и оказался в круглом зале с куполообразным потолком. Под потолком висела, переливаясь багрово-красными сполохами, сфера, в которой находился мозг Дальника. По дорожке, пересекающей нагромождения вспомогателей, Симбионт добрался до передающей площадки. Когда-то по её краю стояло восемь кресел. Теперь только пять — по числу инициаторов во время прошлой передачи. На трёх из них с безучастными лицами сидели аборигены. Два кресла пустовали. Одно предназначалось для Симбионта, второе осталось от мёртвого аборигена, находящегося в коконе.

Он сел в кресло, с облегчением откинулся на спинку и позволили себе слегка расслабиться. Кресло привычно подалось под телом, принимая удобную форму. Голову обволок наголовник-усилитель, сползший со спинки. Дальник занялся непосредственной подготовкой к передаче и ему было не до Симбионта. Усталое тело требовало отдыха. Симбионт задремал.

— Проснись, — разбудил его голос Дальника.

— Да, — встрепенулся тот. — Что, уже пора?

— Ещё нет. Придётся подождать.

— Что-то случилось?

— Мощность будет слишком мала. Нужно подниматься на поверхность.

— Это необходимо?

— Толща грунта глушит передачу.

— Так. А ты сможешь выбраться?

— Думаю да.

— А скрыться после передачи?

— Вряд ли. Да и зачем?

— Пожалуй. Ну что ж, действуй!

До слуха Симбионта донёсся слабый гул — пришла в движение внешняя оболочка Дальника, отталкиваясь выдвинутыми гребнями от грунта и двигая его тело к поверхности. Незаметно для себя он снова задремал.

Проснулся Симбионт от наступившей тишины.

— Прибыли, — доложил Дальник.

— Дай выглянуть наружу… — он чуть не добавил 'напоследок', но сдержался.

Дальник подключил Симбионта к зрительным сенсорам и перед ним возникла уже многократно виденная раньше каменистая пустыня.

— Никаких изменений, — произнёс Дальник.

— Интересно, как себя чувствует местная цивилизация?

Дальник промолчал.

— Ты так и останешься на поверхности? — задал новый вопрос Симбионт.

— Да. Преобразователь энергии не функционирует, а запасов почти не осталось. И зачем зарываться? От кого?

— Ну, хотя бы от местных. Могут начать досаждать.

— Пусть. Даже любопытно. Развлекусь напоследок.

— Жаль, но, видимо, ты останешься один после передачи. Извини.

Симбионт сказал это вполне искренне, представив медленную смерть Дальника среди безжизненных камней.

— Давай начнём, — не стал развивать тему собеседник.

— Давай, — вздохнул Симбионт.

Вокруг площадки возникло свечение, образовавшее переливающуюся зелёным полусферу. Симбионт сосредоточился на передаче. Такие мыслепередачи были возможны только при участии симбионтов. Биополе мозга каждого из них придавало первоначальный толчок своего рода цепной реакции, на которой базировалась связь. Смысловое наполнение передачи брал на себя Мозг Дальника.

Контролируя биополя аборигенов, Симбионт начал генерировать мысленные импульсы, стараясь ввести в резонанс с ними импульсы, излучаемые аборигенами. Добившись этого, он увеличил амплитуду колебаний и тут… Раскалывая череп, на мозг обрушилась боль, и прежде чем сознание погасло, Симбионт услышал едва различимое 'прощай', посланное ему Дальником.

Из мерцающей энергетической полусферы, окружающей передающую площадку, в сферу Мозга, висящую над ней, ударил зелёный луч и через мгновенье погас. Ещё через мгновенье погасла полусфера, открывая пять кресел. Из двух из них встали аборигены и, слегка пошатываясь, направились к выходу. Один абориген и Симбионт остались в креслах, уставившись мёртвыми глазами в висящий под куполом Мозг.

Глава 2

— Отсюда никаких повреждений не видно. Антенны тоже, похоже, в порядке. Давай посмотрим с другой стороны, а уж потом будем сближаться.

Командир космоплана спасательной службы Кшиштоф Каминский отвёл взгляд от экрана внешнего обзора и откинулся на спинку пилотского кресла.

— Понял.

Пилот Зденек Валевский так же принял удобную позу и нажал кнопку пуска маневровых двигателей.

Андрей Горелов — инспектор Всепланетной Службы Контроля, беря пример с экипажа, сел поудобнее, ожидая перегрузку, вызванную маневром корабля.

Вообще-то, обычно в разведывательный полёт отправлялся экипаж из двух человек — пилота и командира. Андрей попал сюда совершенно неожиданно и для себя, и для экипажа. По делам службы он оказался на орбитальной базе спасателей и, выполнив возложенную на него задачу, уже собирался домой, на Землю. И вот тут пришло сообщение о не вышедшей на очередную связь научной орбитальной станции, принадлежавшей службе исследования ближнего космоса. Это сообщение, конечно, не задержало бы его — такие происшествия целиком в компетенции спасательной службы и инспектору ВСК вмешиваться в её дела было ни к чему. Однако почти сразу за этой информацией поступило сообщение на его имя, в котором содержалось личное распоряжение шефа Службы Эриха Келлера принять участие в полёте к замолчавшей станции. Причём рекомендовалось соблюдать максимальные меры предосторожности. Андрей был удивлён и заинтригован таким неожиданным приказом.

Командир космоплана, узнав о неожиданном спутнике, особого восторга не высказал, но и возражать не стал. Хотя, попробовал бы он возразить…

Ускорение притиснуло Горелова к спинке кресла. Сверкающий отражённым солнечным светом, диск орбитальной станции на обзорном экране двинулся вверх, одновременно поворачиваясь и показывая нижнюю, неосвещённую поверхность с далеко выступающим из центра цилиндром причального ангара.

— Здесь тоже вроде бы всё в порядке, — произнёс пилот. — Спасательные модули на месте.

— Будем причаливать, — после недолгой паузы решил Каминский. И добавил:

— Не нравится мне всё это.

— Смотрите, а иллюминаторы светятся, — сказал, прежде чем начать манёвр, пилот.

— Вижу. В кают-компании и жилых отсеках, — откликнулся командир. — Служебные помещения не освещены. Странно.

Горелов вопросительно посмотрел на него.

— Сейчас у них должен быть разгар рабочего дня, — пояснил Каминский. — А освещение по режиму позднего вечера.

— Действительно странно, — согласился Андрей.

— Начинай сближение, а я попробую ещё раз связаться с ними, — приказал пилоту Кшиштоф.

Разговор прервался. Зденек сосредоточился на сложном манёвре причаливания. Каминский безуспешно пытался вновь связаться с экипажем молчащей станции. Сейчас она медленно наползала сверху на космоплан и через минуту её тень накрыла корабль. Теперь кабину освещали только мерцающие приборы пульта. Глядя на сосредоточенные лица пилотов, молодое, почти мальчишеское Зденека и строгое, с глубокими складками вокруг рта Кшиштофа, Андрей чувствовал некоторый дискомфорт от вынужденного безделья. Формально он был назначен командиром этого рейда. Хотя, ему командовать Каминским с его-то двадцатилетним стажем в службе спасения… Андрей в свои тридцать с хвостиком, конечно, тоже кое-что повидал. Опять же семь лет работы в ВСК и звание старшего инспектора… Ладно! На месте разберёмся. Может, ничего страшного и не случилось. С самого начала он не верил, что с экипажем стряслось что-то серьёзное — слишком надёжной стала космическая техника. Да и, всё же, это не дальний космос, а орбита Земли и если бы случилось что-то с огромной станцией, это было бы зафиксировано множеством наблюдателей. До визуального осмотра теплилась надежда, что повреждена передающая антенна. Но теперь ясно, что с антенной всё в порядке. Поломка самого передатчика? Маловероятно, но чего не бывает. В таком случае, почему экипаж не реагирует на появление космоплана? Не видеть его они не могут. Хотя бы подали световой сигнал или даже вышли навстречу на модуле. Да и на том же модуле, что им мешало добраться до соседей? Тут двадцать минут лёта до метеорологической станции.

Что-то непонятное. А непонятное — значит опасное. Во всяком случае, исходить нужно из этого. Опять же предупреждение из управления службы, словно они там знают что-то, что неизвестно здесь, на орбите.

Три из четырёх приёмных ангаров три оказались свободны. Люки приглашающе раскрыты и корабль начал медленно приближаться к одному из них. У Андрея вид распахнутого люка вдруг вызвал ассоциацию с распахнутой пастью какого-то монстра, прикинувшегося творением рук человеческих, в которую добровольно лез корабль. Тело невольно напряглось, когда космолёт начал входить в ангар. Горелов расслабил мышцы и стряхнул с себя наваждение. Глянул на пилотов — не заметили ли, что их новоявленному начальнику не по себе. Но те были сосредоточены на управлении и не обращали на него внимания.

Космоплан полностью вошёл в ангар и завис в метре от пола. На заднем обзорном экране было видно, как автоматы смыкают четыре лепестка люка, отсекая голубоватый свет Земли, сочащийся из проёма. Эта картина вновь неприятно напомнила захлопывающуюся пасть. Горелов про себя чертыхнулся.

Люк закрылся. Одновременно вспыхнул яркий свет, включенный теми же автоматами.

— Садимся, — сказал Каминский и, подтверждая приказ, ткнул пальцем в пол ангара.

Зденек кивнул и нажал тумблер, включающий причальные магниты. Космолёт с довольно ощутимым толчком прилип к полированному металлу пола.

— Прибыли, — сообщил пилот с нотками гордости за безупречно выполненный манёвр причаливания.

— Будем выходить? — излишне деловито, как показалось Горелову, спросил Кшиштоф, поворачиваясь к нему.

— Будем. Вот только… Возьмём парализаторы.

Горелов заметил, как удивлённо глянул на него Зденек. Но Каминский согласно кивнул и, поднявшись с места, полез в оружейный шкаф. Через пару минут он передал, уже стоящим в шлюзовой камере пилоту и инспектору по парализатору. Другие виды оружия на космических объектах гражданского подчинения были запрещены. Это правило диктовалось элементарным здравым смыслом: пуля, а тем более импульс излучателя, способны пробить наружную стенку космического аппарата, что грозит гибелью всем его обитателям. Нельзя сказать, что необходимость применения оружия возникала слишком часто, но всё же прецеденты имели место.

Ангар, где находился космоплан, в принципе, мог быть герметизирован, но такую операцию проводили крайне редко. Только при необходимости использовать его в качестве ремонтного дока для прибывших кораблей. Обычно же в нём царил вакуум. Поэтому спасателям пришлось шлюзоваться два раза. В первый раз — при выходе из космоплана в вакуум ангара и во второй — на входе в жилой сектор станции. Последнее шлюзование шло довольно долго — станция была старой и механизмы её не могли соперничать в быстродействии с механизмами новенького космоплана службы спасения.

Пока спасатели терпеливо дожидались окончания шлюзования, ими постепенно овладело чувство мрачной уверенности, что на станции случилось что-то серьёзное — шлюзовая камера имела связь с центральным постом и, по традиции, их должны были оттуда поприветствовать и спросить о цели прибытия. Но динамики под потолком не издавали ни звука.

— Спят они все, что ли? — нарушил тяжёлое молчание Зденек.

Его голос, раздавшийся неожиданно громко в шлеме скафандра, заставил Горелова вздрогнуть. В очередной раз выругавшись про себя, он открыл крышку пульта управления скафандром на поясе и убавил мощность динамиков шлема.

Наконец загорелась зелёная лампочка над дверью, оповещая о завершении шлюзования.

— Приготовились, — буркнул Андрей и, взяв парализатор наизготовку, встал справа от двери. Спасатели встали слева. Сработали автоматы и дверь, чмокнув уплотнителями, отошла в сторону. В проёме был виден пустой, тускло освещённый коридор.

Зденек откинул забрало шлема и втянул носом воздух, словно принюхиваясь.

— Никто не встречает, — голос пилота звучал напряжённо.

Андрей открыл рот, чтобы сделать Валевскому выговор за открытое забрало, но командир космоплана опередил его, выразительно постучав согнутым пальцем по шлему, предварительно кашлянув, чтобы привлечь внимание пилота. Тот стушевался и быстро загерметизировал скафандр. Предосторожность не была излишней. Мало ли что могло здесь случиться — эпидемия, утечка ядовитых газов, разгерметизация, наконец.

— Молодой… Опыта маловато, — оправдывая подчиненного, обронил Каминский.

Коридор, в который проникли спасатели, представлял собой длинную трубу, берущую начало в центре диска станции и заканчивающуюся в пятидесяти метрах от неё гнездом из четырёх приёмных ангаров — предосторожность на случай возможной аварии при причаливании кораблей.

Станции было придано вращательное движение, позволяющее поддерживать силу тяжести, близкую к земной. В более современных станциях и крупных кораблях применялись генераторы искусственной гравитации, но удовольствие это было дорогое и переоборудовать старые станции этими генераторами пока не спешили.

Так как труба-коридор, куда проникли спасатели, являлась осью вращения, здесь, как и в приёмном ангаре, царила невесомость. Стояли они благодаря магнитным подошвам скафандров. Ходить здесь было неудобно. Поэтому, подавая пример подчинённым, Горелов отключил магниты и, отталкиваясь от специальных выступов на медленно вращающихся стенках, поплыл в глубину коридора. При входе в станцию коридор сильно расширялся, образуя лифтовую площадку. От неё по направлению к внешнему краю диска станции отходили лифтовые шахты, соединяющие её четыре яруса: нижний — жилой, расположенный на внешнем крае диска и три служебного и научного назначения.

Оттолкнувшись в последний раз, Андрей в полете перевернулся вперёд ногами и, довольно мягко, 'приземлился' рядом с отверстием одной из лифтовых шахт, закрытым заслонкой. Здесь можно было стоять без использования магнитных подошв — тяжесть составляла четверть земной.

Глухо стукнувшись подошвами о пластик пола, рядом с ним 'приземлились' оба спасателя. Все трое внимательно осмотрелись. Помещение оказалось довольно обширным и тусклого дежурного освещения для его осмотра было маловато.

— Валевский — налево. Кшиштоф — направо, — распорядился Горелов. — Всё тщательно осмотреть. Потом — ко мне. Я остаюсь здесь.

Слегка покачиваясь: сила тяжести была всё же мала, Зденек и Кшиштоф пошли в указанных направлениях. Обогнув кольцо лифтовой площадки и встретившись на противоположном её конце, они уже вместе вернулись к Горелову.

— Пусто, — доложил Каминский. — Никого. Повреждений также не видно.

Андрей кивнул, хотя вряд ли спасатели увидели это движение сквозь поляризованное забрало шлема. Что ж, делать здесь, на лифтовой площадке, больше нечего.

— Пойдём вниз, — решил Горелов.

Подойдя к лифтовой шахте, Андрей нажал кнопку вызова. Наружные динамики донесли до него тихий гул — лифт послушно поднимался. Заслонка, закрывающая шахту, отодвинулась и из неё, вытолкнув перед собой облачко пара, поднялся цилиндр лифта. Через секунду его двери приглашающее разошлись в стороны.

Перед тем, как войти, Горелов внимательно осмотрел внутренность ярко освещённой кабины. Не обнаружив ничего угрожающего, он вошёл и прижался поплотнее к стенке, давая возможность втиснуться в лифт своим спутникам. Рядом с панелью управления оказался Кшиштоф.

— Куда едем? — осведомился он.

— На этаж ниже, — ответил Андрей. — В первую очередь посетим центральный пост. Может, там проясним ситуацию.

Каминский нажал соответствующую кнопку. Лифт вздрогнул. Пол, на котором и так не слишком твёрдо стояли спасатели, ушёл из-под ног. Продолжалось это не долго. Состояние невесомости исчезло, и Горелов со спутниками обрели опору. Причём, стояли они на ней заметно твёрже: от яруса к ярусу сила тяжести возрастала. Здесь, на верхнем ярусе, где были сосредоточены службы жизнеобеспечения станции, она соответствовала половине земной.

Двери лифта открылись. Горелов дал знак спасателям следовать за ним и двинулся по коридору в сторону центрального поста. Его примерное расположение он представлял, будучи знакомым с конструкцией станций данного типа. Все сомнения по поводу своего командирского статуса у него исчезли. Старший инспектор ВСК чувствовал себя в своей стихии и воспринимал подчинение пилота и командира космоплана как само собой разумеющееся.

В коридоре стояла тишина, которую нарушал едва уловимый гул силовых установок. Вход в центральный пост Андрей увидел ещё издалека — дверь была не закрыта и из её овала в сумрак коридора лился яркий свет. Горелов остановился, ожидая шедших чуть сзади и правее спасателей.

— Дверь открыта, — ни к кому особо не обращаясь, констатировал он. — Выходит, разгерметизацией не пахнет.

— Угу, — согласился Каминский. — В этом случае она была бы заблокирована.

Говорил он почему-то шепотом, хотя вряд ли кто-то снаружи скафандра мог услышать и его крик. Конечно, если бы командиру не пришло бы в голову включить внешние динамики.

— Ладно, — решил Андрей, — пошли. Здесь-то уж точно кто-то должен быть. Живой или мёртвый. Вы держитесь сзади. Я пойду первым.

Стараясь ступать как можно тише, Горелов подошёл к проёму двери и постоял, прислушиваясь к звукам, доносившимся оттуда. Потом, вдохнув поглубже, нырнул в помещение центрального поста. Пролетев по инерции пару метров, Андрей откатился влево, привстал на колени и, держа оружие наготове, огляделся.

Здесь царила тишина, как и в коридоре. Освещение было ярче. На пультах переливались лампочки индикаторов. Мерцало несколько обзорных экранов, демонстрировавших звёзды, жёлтое пятно Луны и голубую массу Земли с разводами белых облаков.

Из пяти вращающихся кресел, находящихся в центральном посту, занято было только два. В одном спиной к влетевшему Андрею, сидел человек, устало положивший голову на сложенные на пульте руки. В другом, лицом к Горелову, сидел второй член экипажа и с выражением крайнего удивления смотрел на вломившегося в святая святых станции незнакомца в скафандре.

Андрей уже набрал воздуха, чтобы выдать всё, что он думает об обитателях этого космического сооружения, но что-то в позе человека, смотрящего на него, заставило повременить с гневной речью. Горелов поднялся на ноги и сдвинулся на пару шагов в сторону. Человек всё с тем же застывшим выражением на лице смотрел на то место, где вначале стоял Андрей. Стягивающий кожу озноб поднялся от поясницы и, дойдя до затылка, поднял волосы дыбом. Конечно, Горелов был готов к чему-то подобному, да и покойников за время службы навидался предостаточно, однако, увиденное проняло и его. Он опустил ствол парализатора и, преодолевая внутреннее сопротивление, подошёл к сидящему в кресле мертвецу. Сделав над собой ещё одно усилие, Андрей потрогал лежащую на колене руку покойника. Судя по ещё не прошедшему трупному окоченению, смерть наступила не так уж давно.

В наружных динамиках шлема раздался звук шагов, смолкший за его спиной. Кто-то из двоих, похоже, Зденек, прерывисто вздохнул, словно ему не хватало воздуха. К Горелову же вернулось спокойствие профессионала, попавшего, в общем-то, в привычную ситуацию. По-крайней мере, ситуация понемногу прояснялась. Видимо, весь экипаж постигла участь этих двоих, иначе пост бы не пустовал. Что погубило людей? Пока не ясно. Излучение неизвестной природы? Мутировавший вирус? Космос щедр на сюрпризы. Хотя, на болезнь не похоже. Смерть, судя по всему, наступила мгновенно. Скорее излучение или отравление.

Из-за спины Андрея вышел Кшиштоф и, подойдя ко второму погибшему члену экипажа, потрогал того за плечо.

— Что скажешь, спасатель? — спросил его Андрей.

— Похоже, мы прибыли прямо на кладбище, — сдавленным голосом отозвался Каминский.

— Боюсь, что так, — согласился Андрей, надеясь, что его голос звучит более или менее спокойно.

— Кто-то мог уцелеть? — спросил Кшиштоф.

И сам же ответил:

— Вряд ли. Выжившие обязательно добрались бы до передатчика и сообщили о случившемся.

— Может, они не могу? — подал голос Зденек, видимо немного пришедший в себя.

— Всякое может быть, — не стал спорить Андрей. — Если станцию поразило излучение, кто-то мог оказаться за экраном и пострадал меньше остальных. А если эпидемия…

Вспомнив, что Валевский открывал шлем и дышал здешним воздухом, Горелов не стал продолжать.

— В любом случае, я бы осмотрел нижние ярусы, — вмешался Каминский. — Особенно жилые отсеки. Катастрофа произошла, видимо, во время отдыха.

— Согласен, — кивнул Андрей. — Только вначале свяжемся с базой.

Горелов окинул взглядом пульт и, обнаружив передатчик, нажал клавишу вызова. База спасателей откликнулась почти сразу. После информации, сообщенной Андреем, на некоторое время связь прервалась. Горелов уже забеспокоился — не случилось ли чего с аппаратурой. Однако, после паузы, база заговорила уже голосом координатора отряда спасателей.

— Тревожная группа вылетает, — сообщил он. — До её прибытия постарайтесь осмотреть нижние ярусы станции. Примите меры предосторожности на случай биологической опасности.

— Всё понял. Выполняю.

Андрей выключил передатчик и обернулся к Зденеку.

— Слышал?

Тот виновато промолчал.

— На болезнь не похоже, — подал голос Кшиштоф.

— Не похоже! — не сдержавшись, передразнил Андрей. — Сам вижу, что не похоже, но это не значит, что тут можно разгуливать с открытым шлемом.

Он втянул воздух и резко выдохнул, гася вспыхнувшее раздражение.

— Ладно, пошли к лифту. Но карантина тебе точно не избежать.

— Если это вирус — все там будем, — флегматично заметил Каминский.

— Где — там? — поинтересовался Андрей. Однако, решив, что сейчас не время и не место выяснять данный вопрос, махнул рукой и, глянув ещё раз на двух мертвецов, вышел в коридор.

До лифта добрались быстро — маршрут, раз пройденный, вроде бы не таил опасностей. Спасатели, втиснувшись в кабину, начали спуск, который на этот раз продолжался несколько дольше — опускались на нижний, жилой ярус. Мигнуло освещение и лифт остановился. Двери открылись. Спасатели вывалились в слабо освещённый коридор, отличающийся от только что покинутого ковровым покрытием пола и мягкой на ощупь, приятной расцветки, обивкой стен.

Следующий труп они увидели сразу, как только вышли из лифта. Он лежал поперёк коридора, недалеко от входа в пищеблок. Это была женщина. Видимо, смерть настигла её так же неожиданно, как и тех людей в центральном посту. На лице, обращённом к мерцающему светом потолку, застыло уже виденное выражение удивления. Спасатели осторожно, стараясь не задеть неуклюжими башмаками раскинутые руки женщины, прошли к входу в пищеблок. Андрей открыл дверь и вошёл. В помещении столовой царил образцовый порядок. Небольшие трёхместные столики были покрыты белоснежными скатертями. На каждом столике стояла ваза с крупными чайными розами, выращенными, видимо, в местной оранжерее.

Сделав спутникам знак оставаться в коридоре, Горелов не спеша обошёл помещение. Ещё в центральном посту у него возникло тягостное чувство безнадёжности. Похоже, спасать на этой станции было уже некого. Труп женщины в коридоре подтвердил это предчувствие. Вся их работа здесь, видимо, сведётся к розыску погибших. Погибших, бывших недавно живыми людьми, со своими желаниями и проблемами. В силу специфики своей службы, он насмотрелся на смерть в разных её видах и всё же до сих пор, при виде жертвы насильственной смерти, сердце начинало щемить. Это не было примитивным страхом перед мёртвым телом, или отвращением. Чувство было гораздо сложнее и Горелов даже не пытался его анализировать. Избавиться от него он тоже не стремился, понимая, что потеряв его, потеряет часть самого себя. Со временем эмоции затухали, если, конечно, не получали нового стимула, что, увы, случалось чаще, чем хотелось бы.

Андрей закончил обход столового зала и, никого не обнаружив, открыл дверь кухни. Труп кока полулежал, привалившись к плите. Смерть застала его во время уборки, и рука продолжала сжимать влажную губку, от которой рядом на полу натекла маленькая лужица, впрочем, почти высохшая. Андрей не стал подходить к трупу. Он только отметил про себя, где тот находиться, чтобы облегчить впоследствии работу тревожной группы.

— Что там? — спросил Каминский выходящего из пищеблока Андрея.

— Кок, — коротко ответил Горелов.

По тону ответа Кшиштоф понял, что уточнять жив тот или нет не имеет смысла.

— Пойдём в кают-компанию, — бросил Андрей и, не оборачиваясь, быстро зашагал дальше по коридору.

Кают-компания располагалась неподалёку. Миновав несколько дверей, ведущих в подсобные помещения, спасатели добрались до неё. Стена, отделяющая кают-компанию от коридора, была сделана из прозрачного материала и её интерьер просматривался очень хорошо. Картина, представшая перед Андреем, могла бы вызвать шок, не будь он подготовлен к ней предыдущими находками.

Как и предполагалось, смерть обрушилась на станцию во время отдыха экипажа. Почти все собрались в кают-компании. Это было старой доброй традицией на всех внеземных объектах. Здесь, за бокалом безалкогольного коктейля, можно было послушать музыку, узнать последние новости с Земли, посмотреть стереовизор или просто пообщаться. Теперь же… Теперь в креслах, за столиками, на полу, как брошенные кукловодом куклы, застыли люди. Только работающий стереовизор, звук которого не проникал в коридор, создавал постоянно меняющиеся тени в слабо освещённом помещении кают-компании и вносил жуткую иллюзию движения в неподвижную картину смерти.

Сделав над собой усилие, Андрей распахнул прозрачную дверь. Из внешних динамиков шлема по ушам ударила весёлая музыка. Не очень громкая, как он потом сообразил, но вначале, видимо из-за своей неуместности здесь, в царстве смерти, показавшаяся ему громоподобной. Музыка исходила из стереовизора. Горелов глянул на экран. Там полуголая девица с микрофоном, явно злоупотребляющая косметикой, с нелепыми ужимками, призывала прийти к ней ночью какого-то Тэдди.

Обходя лежащих на полу людей, Андрей подошёл к телеприемнику и нажал кнопку выключения. Наступила тишина, тут же нарушенная глухим стуком, раздавшимся за спиной. Горелов резко, насколько это позволял скафандр, обернулся. Сердце забухало где-то в горле. У двери, прислонившись к прозрачной перегородке, стоял Зденек. У ног его валялся парализатор. Кшиштоф маячил в коридоре.

Нервы сдали, констатировал Андрей. И у меня, и у Зденека. Да и не мудрено. Однако Валевского нужно было привести в чувство.

— В чём дело, пилот?! — рявкнул Андрей. — Почему бросил оружие?! Подобрать!

Валевский медленно, как сомнамбула, нагнулся и поднял парализатор.

— Ты что, не знал, куда идёшь работать? — на тон ниже, но всё же довольно громко продолжил Горелов. — Думал, спасатели только формой щеголяют, да благодарности принимают от спасённых девиц? Нет, дорогой! Есть ещё те, кого тебе спасти не удалось. Вот такие вот покойники. И их обычно больше, чем спасённых.

Зденек выпрямился и глухо ответил:

— Я всё понял, инспектор. Извините.

Горелов подошёл к Валевскому и, хлопнув того по плечу, примиряюще произнёс:

— Ладно, пошли. Здесь уже ничем не поможешь.

— Куда теперь? — спросил Кшиштоф.

Андрей глянул на таймер.

— Тревожная группа прибудет примерно через четверть часа. Пройдём по каютам, а потом посмотрим в реакторном. Там мощная экранировка и, если это было излучение, кто-то мог уцелеть.

Каюты осмотрели быстро. В трёх обнаружили мёртвых хозяев. Двинулись в реакторный отсек. Тот находился на оси вращения станции, напротив причального тоннеля. Нужно было снова подняться на лифтовую площадку и уже оттуда по осевому коридору пройти в реакторный. Отсек, где он помещался, имел сферическую форму и был вынесен за пределы станции, соединяясь с ней коротким коридором, в стенках которого помещались заряды взрывчатки, позволяющие отстрелить отсек в случае возникновения неполадок, угрожающих взрывом реактора. Весьма разумная, на взгляд Андрея, мера предосторожности.

Весь путь до лифта и во время подъёма спасатели подавленно молчали. Только когда они полезли по скобам вверх от лифтовой площадки к осевому коридору, ведущему в реакторный, Кшиштоф негромко выругался.

Добравшись до осевого коридора, спасатели снова попали в мир невесомости. После короткого полета они оказались перед массивной заслонкой, закрывающей вход в реакторный отсек. Дверь была заблокирована изнутри.

— Возни будет много, — осмотрев цифровую панель запора, сообщил Кшиштоф. — Открываем?

Андрей в раздумье посмотрел на дверь.

— А что, — обратился он к Каминскому, — часто реакторщики блокируют отсек изнутри?

Кшиштоф, уже начавший подключать к панели замка деблокиратор, прервал своё занятие и, подумав, ответил:

— Обычно это делается при выполнении работ со вскрытием защитного экрана реактора. Во всех остальных случаях блокировка производится снаружи, или автоматически, при аварии.

Он сделал паузу и затем продолжил:

— Дверь блокирована изнутри — значит, они должны были быть заняты серьёзным ремонтом реактора. Но тогда координатор станции обязан был сообщить об этом к нам на базу. Однако сообщения не было. Значит… Чёрт знает, что всё это может значить.

— А не мог реактор стать источником смертельного излучения?

Андрей сознавал нелепость такого предположения, но всё же спросил — должно же существовать какое-то объяснение гибели людей.

— Я, конечно, не специалист, — отозвался Кшиштоф, — и всё же… Что-то не слышал о возможности чего-то подобного. Реакторный не разрушен, а экипаж мёртв, причём погиб, видимо, мгновенно. Это какой мощности должно было быть излучение. А если оно и было — всё бы здесь светилось от наведённой радиации. Однако ничего похожего мы не видим, — тоном лектора завершил он свою тираду.

Всё это Горелов знал сам, поэтому не стал настаивать на своей версии.

— А если кто-то там закрылся, — подал голос Зденек. — Уцелел и спрятался. Защита там мощная, вот и экранировала от излучения.

— Ещё не известно излучение ли это было, — заметил Андрей.

— И почему эти уцелевшие не сообщили о катастрофе? Почему заблокировали отсек?

— Возможно, просто потеряли голову от страха, — ответил за Зденека Каминский. — Не забывайте, что они увидели. А ведь подготовка у них… Станция-то научная.

— Может попробовать постучать, — предложил Зденек.

— Попробуй, — согласился Горелов.

Валевский подплыл к двери и постучал по ней рукояткой парализатора. Ответа не последовало. Зденек постучал ещё — результат оказался тем же.

— Ладно. Откроем — посмотрим, — резюмировал Кшиштоф, возобновляя прерванную было возню с замком.

Андрей пристроился справа от двери, глянув на экран деблокиратора и, поняв, что возиться Каминскому ещё долго, позволили себе слегка расслабиться. Поставив рацию на приём, он несколько раз глубоко воздохнул и прикрыл веки. Перед глазами тут же встала жуткая картина, увиденная в кают-компании. Тряхнув головой, Андрей открыл глаза и стал наблюдать за работой Каминского.

— Интересно, тревожная группа уже прибыла? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Зденек. Андрей глянул на часы.

— Должны уже причаливать.

Ещё через пару минут ожидания заслонка люка наконец с шипением ушла в стенную нишу, открывая совершенно не освещённый тамбур, ведущий в контрольное отделение реакторного отсека.

— Странно. Даже дежурного освещения нет, — заглянув в глубину помещения, протянул Кшиштоф.

Горелов подобрался к Каминскому и тоже глянул в чернеющий проём люка. Темнота в отсеке была всё же не абсолютной, как казалось вначале, после более или менее яркого освещения коридора. У дальней стены контрольного отделения, напротив входа, перемигивались огоньки пультов, слегка рассеивающие темноту. Почему-то Андрею не хотелось входить туда. Вновь давало о себе знать чувство опасности.

— Пошли? — стараясь не выдать охватившего его чувства неуверенности, спросил он у Каминского.

— Пошли, — взяв парализатор наизготовку, ответил Кшиштоф.

Андрей машинально тоже выставил вперёд оружие. Входить в отсек не хотелось. Не хотелось до ломоты в затылке.

— Зденек, прикрывай нас от входа, — прочистив горло, распорядился Горелов.

— Понял, — отозвался пилот.

— Пошли, — упрямо нагнув голову и стиснув зубы, процедил Андрей и, оттолкнувшись от высокого порога, полетел в темноту отсека. Кшиштоф, задержавшийся на мгновенье, плыл слева и чуть сзади, контролируя обстановку с той стороны. Сам Горелов впивался глазами в темноту справа, держа палец на спуске и молясь про себя, чтобы хватило выдержки не выстрелить сразу во что-либо вдруг шевельнувшееся.

После короткого полёта, во время которого, однако, тело Андрея успела покрыть испарина, они добрались до пульта. Ухватившись за спинки кресел, стоящих возле него, спасатели погасили инерцию и огляделись. Реактор, судя по показаниям приборов, работал нормально. Системы жизнеобеспечения так же исправно функционировали. Все пять кресел возле пульта пустовали

— Любопытно, — вполголоса произнёс Кшиштоф, — Минимум один человек всегда должен находиться у пульта.

— Может, его тело носит где-то по отсеку? — предположил Андрей, поёживаясь от мысли о том, что где-то в темноте плавает, влекомый слабыми воздушными потоками, порождаемыми системой вентиляции, труп или трупы, с которыми они вполне могли столкнуться во время перелёта через отсек.

— Вообще-то, вахтенный, по инструкции, должен быть пристёгнут, — Кшиштоф тронул висящий над креслом ремень с металлической защёлкой.

— Думаешь, что кто-то здесь действительно пережил катастрофу?

— Ты же сам предполагал такое.

— Где же он? Или они?

— Должны быть здесь — отсек был закрыт изнутри. Надо искать. В реакторном это помещение не единственное, закутков хватает.

— Ну что ж, только для начала, не плохо было бы включить освещение. Кстати, почему оно отключено? Как думаешь?

— Не знаю, — отозвался Каминский.

Кшиштоф начал обшаривать пульт в поисках включателя освещения.

— Ага! Вот он! — раздался через минуту его торжествующий голос.

Помещение залил яркий свет. Андрей прикрыл привыкшие к темноте глаза. Проморгавшись, он осмотрелся. Ни единой живой души в контрольном отделении не было. Трупов, к счастью, тоже.

— Валевский, давай сюда! — окликнул он маячившего у входа пилота.

Зденек, слегка оттолкнувшись ногами и осматриваясь по сторонам, подплыл к Андрею с Кшиштофом.

— Никого нет, — сообщил он.

— Посмотрим там, — Горелов махнул рукой в сторону располагающейся в нише боковой дверцы. — Что там может быть?

— Возможно, что-то вроде комнаты отдыха, — ответил Каминский.

Зденек, не ожидая команды, оттолкнулся от кресла и поплыл к двери. Андрей открыл было рот, чтобы вернуть его: не дело пускать вперёд зелёного необтёртого юнца. Лучше пойти самому или послать Кшиштофа. Однако он так и не окликнул Валевского, вспомнив, как отчитывал его в кают-компании и решив не наносить ещё один удар по его самолюбию.

Благополучно добравшись до двери, Зденек взялся за ручку и дёрнул её в сторону. Запор на двери предусмотрен не был и она легко отодвинулась, уйдя в стену. Внутри открывшегося помещения царил мрак.

— Включи нашлемный фонарь, — начал было Андрей. И в этот момент внутренность помещения за дверью озарилась багровой вспышкой, сопровождающейся шипением, переходящим в свист. Вслед за этим пронзительно закричал Зденек.

Вот оно, подумал Андрей, имея в виду сигналящее все это время чувство опасности. Одновременно с этой мыслью он метнулся к начинающему запрокидываться навзничь Валевскому, целясь чуть правее двери, чтобы не попасть под следующий выстрел. Он немного не рассчитал силы толчка и довольно ощутимо ударился о переборку. Каминский, совершив такой же манёвр, правда, несколько изящнее, прилип к переборке с другой стороны дверного проема.

Зденек продолжал запрокидываться на спину, давая возможность видеть чёрный, с оплавленными краями разрез, проходящий поперёк кирасы скафандра. Он уже не кричал. Только ноги, висящие в воздухе, продолжали совершать судорожные движения, словно пытаясь найти опору. Видимо, у пилота была разорвана аорта — из разреза толчками била кровавая струя, распадаясь, потеряв силу, на рой красных пузырей, весело разлетающихся во все стороны и образуя красные кляксы при соприкосновении со стенами, полом и потолком.

Труп, а в том, что Зденек мёртв, Андрей не сомневался, медленно перемещался от двери к центру отсека. Проём двери освободился, ожидая следующего гостя.

— Чем это его? — справившись со ставшим вдруг непослушным языком, просипел Андрей.

— Похоже на монтажный резак, — голос Кшиштофа звучал почти спокойно. Только по подрагивающему стволу парализатора, направленного в сторону двери, можно было догадаться, чего стоило спасателю это спокойствие.

— Откуда они его взяли? — задал, в общем-то, ненужный вопрос Горелов. Каминский покачал головой, давая понять, что не знает.

Лазерный монтажный резак, предназначенный для резки металла обшивки сборных конструкций, в умелых руках мог превратиться в смертельное оружие. По-крайней мере, в ближнем бою. Эффективность луча составляла не более трёх метров. Но на расстоянии менее этих трёх метров, для того чтобы разрезать металл скафандра и всё, что под ним, ему требовались доли секунды. Что и было продемонстрировано на Зденеке.

Андрей ещё раз глянул, на уже переставшее биться тело пилота. Нужно принимать какое-то решение. Расклад скверный. Неизвестно, сколько человек в комнате, есть ли у них ещё какое-то оружие. Опять же, при проникновении в комнату, Андрей и Кшиштоф будут как на ладони, а сами они разглядеть что-то и сориентироваться сразу не смогут. Можно, конечно, подождать тревожную группу, вернее, это единственное разумное решение. Но при взгляде на медленно дрейфующее по отсеку тело, в Андрее поднималась слепая ярость, которой вроде бы не место в сложившейся ситуации. Ярость, однако, не подчинялась логике и глушила голос разума, толкая на активные действия.

Всё же нужно, вначале, попробовать поговорить с негостеприимными хозяевами. Включив внешние динамики скафандра и с максимальным дружелюбием, которое он смог из себя выжать, Андрей крикнул в дверь:

— Мы пришли помочь вам! Не стреляйте!

Голос, раздавшийся в ответ, быстро погасил чувство ненависти, охватившее Андрея. Голос был женский и, судя по всему, принадлежал сумасшедшей.

— Уходите! — вопила женщина. — Вы все покойники! Не прикасайтесь ко мне! Прочь! Вы умерли! Прочь!

Женщина всхлипнула и замолчала.

— Как думаешь, она там одна? — переключившись на внутреннюю связь, спросил Андрей.

— Похоже на то, — отозвался Кшиштоф. — Что будем делать?

— Она должна сидеть где-то неподалёку от входа, — вслух размышлял Андрей. — Зденек, ведь, не успел даже войти. Значит, ствол резака был не более чем в трёх метрах от пилота. Притом, прямо перед ним — луч ударил в грудь. Ты хотя бы примерно представляешь размеры и планировку этого помещения?

— Размеры… — протянул Кшиштоф. — Примерно пять на пять. Может, чуть больше. Это что-то вроде маленькой кают-компании. Вероятно, в центре должен быть большой стол со стульями или креслами вокруг, привинченными к полу, естественно. Тогда под столом она и должна затаиться, а как прикрытие использует кресло. Если так — вытащить её оттуда будет сложно. Сразу не ухватить, а пока доберешься, она успеет исполосовать резаком.

— Хватать вовсе не обязательно. Достаточно одного удачного выстрела из парализатора. Главное — разглядеть, где она прячется.

— Темно…

— А нашлемный прожектор? Отойди подальше и посвети, а я попробую что-нибудь разглядеть отсюда.

— Понял. Только осторожнее, ради бога.

В голосе Кшиштофа прозвучала почти материнская забота. Принимая во внимание суровую внешность спасателя, это звучало довольно забавно. Впрочем, ситуация к веселью не располагала.

Каминский оттолкнулся от переборки, завис метрах в трёх от двери, напротив проёма и включил прожектор. Луч света, ударив темноту, высветил стол, расположенный в центре комнаты и массивные кресла вокруг него. Вдоль стен стояла ещё какая-то мебель, рассмотреть которую толком было невозможно из-за недостатка освещения.

Андрей заглянул в дверь сразу, как только Кшиштоф зажёг прожектор, рассчитывая, что женщина, ослеплённая и напуганная светом, как-то выдаст своё присутствие, и оказался прав. Он засек за ближайшим к входу креслом движение, а наружные динамики шлема уловили слабый вскрик. Андрей с трудом подавил желание воспользоваться замешательством обитательницы комнаты и ворваться в кают-компанию — неизвестно было, насколько свет лишил её возможности совершить прицельный выстрел. А выстрелить прицельно самому мешало массивное кресло.

— Ты оказался прав в своих рассуждениях, — сообщил Андрей результаты своих наблюдений Кшиштофу.

— Я вижу, — отозвался Каминский. — Есть какой-то план?

— Нужно заставить её высунуться из-за этого чёртова кресла.

— Она высунется, только для того, чтобы выстрелить. А выстрелить она должна по чему-то. Может, мне сыграть роль живца? Скажем, я прыгну в дальний угол комнаты, а ты срежешь её, как только она выглянет.

— Нет уж. Обойдёмся без жертв, — решил Андрей. У него уже родился план нейтрализации сумасшедшей без особого риска. — Вот только… — он замялся. — Придётся потревожить Зденека.

— Говори, что делать, — голос Кшиштофа звучал напряжённо.

— Снимешь с него шлем, включишь нашлемный прожектор и, по моей команде, бросишь в комнату. Думаю, она должна будет показаться.

Кшиштоф, оттолкнувшись ногами от пола, подлетел к телу Зденека, прижатому потоком воздуха к вентиляционной решётке, и, нажав на стопорную кнопку, бережно снял шлем с головы погибшего. Андрей не стал вглядываться в видимое в профиль искажённое предсмертной мукой лицо — нужно было полностью сосредоточиться на предстоящей задаче.

— Ну как, готов? — ещё раз проверив парализатор, спросил Горелов.

— Готов.

— Бросай!

Андрей вскинул оружие и прицелился чуть повыше кресла. Кувыркающийся шлем полетел в комнату, выхватывая мечущимся лучом нашлемного прожектора скрывающиеся в тени углы кают-компании. По ушам резанул истеричный женский визг и над креслом, взятым Гореловым под прицел, возникла сверкающая отражённым светом фигура. В летящий шлем ударил рубиновый луч резака. Почти одновременно с этим Андрей нажал спуск. Выстрел был направлен в грудь женщины. Однако он не произвёл ожидаемого эффекта. Издав ещё один вопль, в котором слышалось торжество, фигура скрылась за своим укрытием. И теперь только до Андрея дошло, что женщина облачена в тяжёлый вакуумный скафандр, кирасу которого тонкая игла парализатора пробить, конечно же, не в состоянии. Горелов скрипнул зубами от досады на себя. Шлема на женщине не было и, казалось, что бы стоило сообразить направить выстрел в незащищённое лицо. Правда, стрелять в голову, особенно в лицо, не рекомендовалось. Игла, попавшая в глаз, могла искалечить. Но ситуация смертельно опасная, да и с его навыками в стрельбе можно было найти на лице более-менее безопасное местечко для иглы. Оправдать такой ляп могло только то, что Андрей никак не ожидал, что на женщине окажется скафандр. Оправдание, следует признать, слабое.

— По-моему промах, командир, — раздался комментарий Кшиштофа.

Андрея охватила злость. Главным образом на себя.

— Прикрой! — рявкнул он.

— Что?! — удивлённо воскликнул Каминский.

— Прикрой, говорю! — уже бросаясь в дверной проём крикнул Андрей и, не слушая проклятий пилота, метнулся в левый дальний угол кают-компании.

Раздался уже знакомый затравленный визг. Не смотря на неуместность такого чувства, Андрей испытал невольную жалость к этому несчастному существу. Однако, в следующий миг, когда комната озарилась красным светом работающего резака, ему стало не до жалости. Лучу не хватило, чтобы достать до Горелова, сантиметров пятьдесят. А прыжок получился исключительно неудачным. Тяжёлый скафандр заклинился между стеной и привинченной к полу банкеткой. Самым же неприятным было то, что правая рука с парализатором оказалась зажатой и пользоваться ей Андрей не мог.

С демоническим хохотом женщина выскочила из своего укрытия и, выставив перед собой резак, направилась к Андрею. Её длинные, растрёпанные рыжеватые волосы, благодаря невесомости, стояли дыбом, глаза светились злым торжеством. Словом, было от чего похолодеть от ужаса. Женщина уже миновала расстояние, с которого могла бы с гарантией развалить Андрея на две дымящиеся половинки, но почему-то медлила с выстрелом. Горелов попытался, не делая резких движений, перехватить парализатор левой рукой, молясь о том, чтобы сумасшедшая еще чуть-чуть помедлила со стрельбой. Казалось, его молитва была услышана — женщина продолжала приближаться, вглядываясь горящими безумными глазами в лицо Андрея. Ему тем временем всё же удалось перехватить свободной рукой оружие и в этот момент раздался хлопок выстрела. Женщина, словно прихлопывая комара, ударила себя ладонью по щеке у левого уха. Лицо её передернула судорога, ноги подогнулись и, выпустив из рук резак, она зависла над полом, продолжая медленный полёт в сторону Горелова.

В комнату вплыл Кшиштоф.

— Слава Богу, жив! — пошарив вокруг прожектором и увидев целого и невредимого Андрея, воскликнул он. — Ну и напугал же ты меня! Какого чёрта тебя сюда кинуло!

Он подобрался к Горелову и выдернул его из ловушки.

— Между прочим, пытался осуществить твой план, — переводя дух, оправдывался Андрей. — А вообще-то, если б не ты, мне бы крышка. Спасибо.

— Спасибо ей скажи, — кивнул Кшиштоф на бесчувственную женщину. — Не промедли она с выстрелом, мне бы не успеть.

Каминский схватил сумасшедшую за буксировочную скобу скафандра и выплыл с ней из кают-компании. Андрей последовал за ними. При свете Кшиштоф всмотрелся в лицо женщины и покачал головой:

— Нет, не помню её.

— Буйное помешательство? — полувопросительно-полуутвердительно произнёс Андрей.

— Похоже, — вяло отозвался Кшиштоф. — Ах, Зденек-Зденек…

В голосе спасателя звучала неподдельная боль. Андрей посмотрел на тело пилота и вздохнул. Слова утешения сейчас были бессмысленны.

— Какого чёрта здесь всё-таки случилось? — ворвался в шлем голос Яна Полторжицкого — командира тревожной группы.

— Ну, наконец-то, — пробормотал Горелов и, забыв о шлеме, попытался вытереть сбегающую по лицу струйку пота.

Глава 3

Из-за поворота показался последний контрольный пост, отделяющий автомобиль Андрея, от белеющего в километре комплекса зданий штаба ВСК. Оценив выстроившуюся перед приземистым строением очередь, Горелов удивлённо присвистнул. Такое количество автомобилей он здесь видел только один раз три года назад во время Южноатлантического инцидента. На этом посту, по твёрдо установленным правилам, не делающим исключения даже для самого шефа Службы, проводился тщательный осмотр автомобилей, багажа и самих пассажиров. Проверка документов и выяснение цели прибытия производилась на двух предыдущих контрольных постах. Осмотр занимал, обычно, не более трёх минут — персонал был вышколен и обеспечен самой современной техникой. Но, похоже, сегодня поток машин оказался слишком плотен и образовалась несвойственная для этого места очередь. Хочешь не хочешь, придётся ждать. И ждать не менее получаса.

Андрей загнал свой потрёпанный, взятый на прокат 'Бьюик', на медленно двигающуюся ленту транспортёра, заглушил двигатель и, поставив автомобиль на ручной тормоз, выбрался из салона. С удовольствием потянувшись, он окинул взглядом окружающий пейзаж.

Стояла осень, но здесь, на юге Франции, её дыхание едва ощущалось. Разбросанные по пологим холмам кустарники и невысокие деревца радовали глаз всё ещё яркой зеленью. Правда, трава уже слегка отдавала желтизной. Но была тому виной осень или сухая жаркая погода — Андрей не знал. Он плохо разбирался в тонкостях, характеризующих здесь смену времён года. Горелов спрыгнул с ленты транспортёра на бетонную площадку и направился к её краю, упирающемуся в подошву невысокого холма с живописной группой деревьев на вершине. Андрей поднялся до середины склона и присел на невысокую, но густую траву. Ладони ощутили тепло, исходившее от прогретой за день земли. Не в силах удержаться от соблазна, он мягко упал на спину и блаженно зажмурился. Предзакатное солнце ласкало лицо и шею. Тепло, растекаясь по телу, потихоньку растапливало ледяной ком в груди, оставшийся после последнего задания на орбитальной станции, ставшей могилой для всего экипажа. Сразу же после отчёта Горелова отправили в недельный отпуск — врач, осматривавший его, видимо понял состояние Андрея и подал соответствующее ходатайство. И вот теперь, не дав отдохнуть и трех дней, последовал срочный вызов в штаб. В душе Андрей был почти уверен, что вызов так или иначе, связан со случившимся на орбите. Что ж, все это время его не покидало ощущение, что с этим делом ему так просто расстаться не удастся. Да и, откровенно говоря, его самого мучила загадка гибели людей. Не помогал избавиться от этих мыслей поток развлечений, в который Горелов окунулся с несвойственным ему энтузиазмом. Подсознательно он ожидал вызова и вот — дождался. Это принесло даже какое-то облегчение.

В голове снова закопошились предположения о возможных причинах трагедии. Бесполезные при той недостаточной информации, которой он располагал. Чтобы отогнать их, потребовалось значительное усилие.

Полудремотное состояние, в которое он сумел погрузиться, нарушил шум приближающегося автомобиля. 'Ягуар', спортивный вариант — машинально на слух определил Андрей. Заскрипели тормоза и двигатель, рыкнув в последний раз, затих. Хлопнула дверца, Андрей напряг, было, мышцы шеи, чтобы посмотреть на вновь прибывшего, но расслабившееся тело решительно воспротивилось этому, в общем-то, необязательному движению.

Какая собственно разница, подумал Горелов и решил в ближайшие десять минут ни на что не обращать внимания. Так хорошо было лежать на мягкой траве без движения, без мыслей, чувствуя, как лёгкий тёплый ветерок шевелит волосы.

Однако через минуту идиллия закончилась. До слуха донёсся шорох травы под ногами идущего к нему человека. Шаги были уверенными, из чего Андрей заключил, что подходит скорее всего кто-то знакомый. Невидимый нарушитель покоя — Андрей так и не открыл глаза — остановился в полушаге слева и носком ботинка деликатно потыкал его в бок. Это уже было слишком! Такую фамильярность Андрей мог простить только одному человеку, и не дай бог, если пришелец окажется не этим счастливцем. Он чуть приоткрыл глаза и скосил их влево. На него смотрел, демонстрируя в улыбке великолепные зубы, Клод Жерар. Лицо Андрея расплылось в ответной улыбке. Он пружинисто подскочил, ткнул кулаком в плечо бывшему напарнику, охнул, получив сдачу, снова сел на землю и хлопнул рукой по траве рядом с собой. Клод уселся на предложенное место и, уперевшись руками в землю позади себя, сладко потянулся.

— Хорошо устроился, — констатировал он.

— Стараюсь, — скромно отозвался Андрей.

С Клодом Жераром Горелов познакомился больше семи лет назад в закрытой школе ВСК, куда был командирован от Российского филиала. Молодые люди быстро сошлись, несмотря на свою непохожесть, а может и благодаря ей. Старая как мир история о взаимодополняющих друг друга напарниках. Такие, стихийно возникающие содружества из двух и более человек пользовались в школе особым вниманием у преподавателей и руководства из-за перспективности их дальнейшего использования. Что ж, эта пара оправдала возложенные надежды. Во всяком случае, почти все задания, на которые их посылали, выполнялись успешно. Настолько успешно, что руководство Службы сочло неприличным держать на рядовых должностях таких ценных сотрудников. Андрея и Клода повысили и группа распалась. Конечно, по возможности друзья встречались, а отпуска проводили вместе в обязательном порядке. В силу специфики службы, комфортом они избалованы не были и, поэтому, для проведения полноценного отдыха, выбирали дорогие курорты, где купались в роскоши на всю катушку (благо, жалованье позволяло) и млели от повышенного внимания скучающих красоток. Пару раз, по меньшей мере, каждый из них чуть не женился, но вовремя отказывался от этого рискованного мероприятия.

Безусловным лидером в их тандеме был Андрей. Так сложилось ещё со времени обучения в школе ВСК. Своё первенство Горелов уступал, причём безоговорочно, только в их совместных амурных похождениях.

Последнее время друзья виделись довольно редко, Андрей искренне обрадовался встрече, как, впрочем, и Клод.

— Ты как здесь, гроза малазийской мафии? — хлопнув друга по плечу, задал вопрос Андрей. — Вроде я слышал, у тебя на Калимантане дел выше головы.

— Хотел бы я сам это знать, — в голосе Жерара прорвалось раздражение. — Сорвали, можно сказать, в самый ответственный момент.

Клод махнул рукой.

— Кстати, что это здесь сегодня так людно? — он кивнул в сторону загруженного автомобилями транспортёра. — Давно такого не видел. Ты не в курсе?

— Вобщем, нет. Разве что собственные домыслы, — неопределённо пожал плечами Андрей.

— Туману напускаешь? — усмехнулся Клод. — Давай, колись.

— Нет, правда, только догадки, — добавил в голос искренности Горелов.

Жерар, продолжая усмехаться, требовательно смотрел на него, ожидая продолжения.

— Ну, хорошо, — сдался Андрей. — Я уже сказал, что ничего не знаю наверняка, но раз ни ты ни я ни о каких других событиях не слышали, то, возможно, вся эта суета связана с тем происшествием на орбитальной станции.

— И что случилось на орбитальной станции?

Андрей с подозрением посмотрел на друга. Конечно, введён режим секретности, Горелов сам давал подписку, но режим режимом, а слухи в Службе всё равно имеют тенденцию распространяться. Тем более прошло уже пять дней, а времена теперь стали спокойнее и режим секретности, как-то стихийно смягчился.

Однако Клод смотрел на Андрея с неподдельным интересом, а когда тот искренен, а когда играет, Горелов научился определять уже давно.

— Ты, в самом деле ничего не слышал? — на всякий случай переспросил он.

— Думаешь, я перед тобой Ваньку валяю? — удачно ввернул а разговор Клод перенятую у Андрея поговорку.

— Думаю, что нет… — всё же с сомнением протянул Горелов. — Но тогда я нарушаю режим секретности. Что-то такое я там подписывал при возращении.

— Я никому не скажу. Честно, — глядя на Андрея правдивыми глазами и сгорая от любопытства, заверил Клод.

— Ладно, поверю на слово, — сдался Андрей и, перейдя на серьёзный тон, поведал другу о случившемся на орбитальной станции.

После того, как он закончил, Клод некоторое время молчал, переваривая услышанное, потом почесал кончик носа и произнёс:

— Ты думаешь, такая суета началась из-за этого? Согласен, случай жуткий, где-то даже почти мистический, но поднимать из-за этого на ноги почти всю Службу… — Жерар с сомнением покачал головой.

— Возможно, случай на станции не единственный, — предположил Андрей, пытаясь подвести логическую базу под свои интуитивные догадки.

— Ладно! Поживём — увидим! — махнул рукой Клод. — Чего гадать зря.

Андрей невольно улыбнулся — всё же общение Жерара с ним наложило отпечаток на лексикон друга, обогатив его, в частности, русскими поговорками, которые в переводе на английский, на коем они общались, звучали довольно непривычно.

— Кстати, — продолжил Клод, — тебе во сколько назначено? И к кому?

— К шефу. На семнадцать часов.

Шефом сотрудники называли между собой Эриха Келлера — председателя Всепланетной Службы Контроля.

— Интересное совпадение, — в голосе Клода слышались радостные нотки.

— Тебе тоже?

— Так точно.

— Действительно, любопытно.

Друзья некоторое время молчали. Потом Клод спросил:

— Ты на чём приехал?

— А вон драндулет, прямо перед твоим 'ягуаром'.

— Действительно — драндулет, — презрительно выпятил нижнюю губу Клод, окинув взглядом невзрачный 'бьюик' Андрея.

Второй слабостью после женщин и, кстати, последней, о которой знал Андрей, у Клода были автомобили. Менял их он даже чаще, чем женщин, хотя и стоило это увлечение несколько дороже.

— Слушай, Андре, — загорелся тот новой идеей, — бросай свою развалину и поедем со мной. Прокатишься как человек, — и он снова поморщился, посмотрев на автомобиль Андрея.

— Только если дашь порулить, — решил покапризничать Горелов.

— Ладно, для друга готов на всё, — легко согласился Жерар.

По этой лёгкости Андрей догадался, что машина уже успела надоесть его ветреному другу и ездить ей под ним осталось недолго.

— Ну, пошли, — хлопнул Клод по спине Горелова.

— Пошли.

Они сбежали вниз по склону холма, к медленно двигающейся ленте транспортёра. Андрей забрался в свой 'бьюик' и перегнал его на небольшую площадку рядом с контрольным пунктом. Попросив охранников присмотреть за автомобилем, он вернулся к Клоду, стоявшему рядом со своим красавцем 'ягуаром'. Оставшиеся пять минут ожидания перед осмотром они провели за лёгким разговором, заполненным, главным образом, воспоминаниями и шутливыми пикировками.

Пройдя привычную процедуру осмотра, друзья уселись в автомобиль. Андрей занял место водителя и запустил двигатель.

— Ну, тронулись! — хлопнул он ладонями о руль и отпустил педаль сцепления.

Автомобиль, как норовистый конь за считанные секунды набрал шестьдесят миль в час. Мог, конечно, и больше, но узкая дорога с частыми поворотами двигаться быстрее не позволяла. Клод закурил и, выдохнув дым в открытое окно, спросил:

— Думаешь, нас запрягут опять в одну упряжку?

— Похоже на то, — кивнул Андрей. — Ты не рад?

Клод глянул на Горелова с удивлением, смешанным с обидой и, бросив за окно только что закуренную сигарету, упрекнул:

— Обидеть хочешь?

— Извини, — покаянно склонил голову Андрей. — Не обижайся на убогого.

— Ладно уж, прощён, — проворчал, успокаиваясь Клод. — Да на дорогу смотри, а то похоронят нас точно вместе!

Совет был не лишним и Горелов сосредоточил внимание на управлении. До главного здания штаба разговор больше не возобновился и последнюю пару минут пути проехали молча.

Автомобильная стоянка располагалась рядом с главным зданием. Строение было невысоким. Всего семь этажей. На этих этажах располагались второстепенные отделы Службы. Её главный нервный центр находился в подземных шестнадцати этажах. Тридцать лет назад, когда была создана Служба, такая предосторожность казалась отнюдь не лишней. Во всяком случае, удар ракеты — а до такого доходило — бункеру был не страшен, не говоря уже о прямом штурме. Сейчас, конечно, нравы стали помягче. Не без помощи той же Службы. Однако руководство ВСК перебираться наверх не спешило. Внизу привычнее, а главное — спокойнее.

Андрей с Клодом вышли из автомобиля и не спеша — время ещё было — направились к входу. Предъявив, уже в четвёртый раз за сегодняшний день, удостоверения и пропуска, они прошли в обширный вестибюль, зеленеющий экзотическими растениями, и остановились у дверей лифта. В ожидании кабины, друзья посматривали вокруг, отвечая на приветствия знакомых, и обратили внимание, что и здесь имеются все признаки тревожной суеты, свидетельствующей об имеющих место экстраординарных событиях.

— Любопытно, — протянул Клод. — Не находишь?

Сказал он это спокойно, словно происходящее вокруг не имело к нему никакого отношения. Однако по заблестевшим глазам друга, Андрей понял, что напарника уже охватил азарт от предвкушения предстоящего задания. Андрей так же ощущал своего рода предстартовую лихорадку, но особого восторга не испытывал. Что их ожидало — пока неизвестно, а чувство неизвестности Андрей никогда не любил.

Наконец двери лифта распахнулись и друзья, вместе с ещё десятком сотрудников, вошли в просторную кабину. Им нужно было на самый нижний этаж — именно там находилась резиденция Эриха Келлера — и они предоставили нажать на кнопку управления лифтом пассажирам, едущим поближе. По мере спуска лифт пустел, оставляя на остановках по два-три человека, и по прибытии на нижний этаж друзья остались вдвоём. Двери открылись и они вышли в фойе этажа. Было оно небольшим, но уютным, с огромным количеством зелени, удобными креслами и мягким освещением. Обитатели этажа использовали это помещение как место отдыха во время перерывов в работе. Из фойе брали начало четыре широких коридора, каждый из которых охраняли по два сотрудника Службы.

Друзья свернули направо. Перед входом они опять подверглись проверке документов и личному досмотру. Пройдя эту, хоть и привычную, но всё же неприятную процедуру, Андрей и Клод в сопровождении офицера охраны зашагали в дальний конец коридора, где располагался кабинет шефа. Остановившись перед металлической дверью, сопровождающий офицер отчётливо произнёс их имена а так же цель прибытия. Через минуту дверь отошла в сторону и сопровождающий с рук на руки передал друзей охране приёмной шефа, состоящей из четырёх человек. Один из охранников предложил им присесть в стоявшие в просторной приёмной кресла и, нажав кнопку селектора, доложил:

— Господин Келлер, прибыли старшие инспекторы Андрей Горелов и Клод Жерар. Им назначено на семнадцать ноль-ноль.

— Хорошо, пусть войдут, — Андрей отметил, что голос шефа звучит устало.

— Прошу, — офицер кивнул в сторону кабинета.

Друзья поднялись и прошествовали в предупредительно распахнутую охранниками дверь.

Эрих Келлер был занят просмотром видеозаписи. При звуке открывающейся двери он нажал кнопку 'пауза' и, повернувшись спиной к застывшей на экране картинке, глянул на вошедших. Андрей и Клод остановились рядом с массивным, в форме буквы 'Т' столом, ожидая предложения присесть. Келлер кивнул на кресла неподалёку от себя, продолжая оценивающе разглядывать подчинённых.

Для своих пятидесяти с хвостиком шеф Службы выглядел очень неплохо, если не считать абсолютно лысого черепа и некоторого избытка веса — следствия сидячей работы.

Было в лице шефа Службы что-то, что заставляло выполнять приказы, отданные им, точно, в срок и любой ценой. При каждой личной встрече с Келлером Андрей убеждался в наличии у шефа этой внутренней силы, благодаря которой он, Андрей, повидавший за время службы всякое и считавший, не без основания, что произвести на него впечатление непросто, чувствовал себя перед этим человеком, нашкодившим школяром, с благоговением, внимающим словам сурового, но любимого учителя. Те же чувства испытывал и Жерар, да и всё остальные сотрудники Службы, пожалуй.

Андрей и Клод устроились креслах. Келлер потеребил мочку уха и, кивнув в сторону застывшего на экране изображения, спросил, обращаясь к Андрею:

— Знакомый интерьер?

Горелов кивнул. Он, ещё усаживаясь, узнал внутренность радиального коридора злосчастной станции, на которой имел сомнительное счастье надавно побывать.

— Со своим другом уже поделился впечатлениями?

Андрей замялся — разглашение закрытой информации, даже среди своих коллег, мягко говоря, не поощрялось.

Келлер обозначил усмешку и пояснил:

— Если он, в некотором роде, в курсе мы сэкономим время.

— Да, — кашлянул Андрей, приводя в порядок внезапно севший голос. — Он в курсе.

— Вот и славно, — выражения лица шефа, впрочем, не совсем соответствовало сказанному.

— Итак, что случилось на станции, вы знаете, — продолжил он. — Какие-то соображения о причинах случившегося имеются?

Шеф сделал паузу, давая понять, что вопрос отнюдь не риторический и его действительно интересует мнение подчиненных.

— Ну… — протянул Андрей, — Эпидемия, видимо, исключается.

Келлер кивнул и пояснил:

— Медики эту версию полностью отвергают.

— На отравление, в общем, тоже не похоже, — продолжал Горелов развивать мысль. — Самое вероятное — излучение. Но никаких следов наведённой радиации не обнаружено. Ведь так?

— Так, — дёрнув уголком рта, подтвердил шеф.

— Могут быть и другие причины. Инфразвук, например. Но тогда его источник должен был находиться внутри станции, а это уже похоже на диверсию. Если же допускается возможность диверсии, то здесь способов выведения из строя экипажа довольно много. Но, во-первых, должны были остаться какие-то материальные следы, которых, судя по всему, не обнаружено. А, во-вторых — кому нужна научная станция, чтобы проводить на ней диверсию. Не вижу смысла.

Андрей пожал плечами.

— Так что, скорее всего, имело место воздействие извне. Видимо, всё же излучение. Излучение неизвестной природы, так как оно не оставило после себя следов, во всяком случае таких, которые мы можем зафиксировать. Интенсивность его была, вероятно, весьма велика, так как люди погибли мгновенно. Осталось выявить источник излучения. Мне кажется, судя по мощности, он не должен находиться слишком далеко. Скорее всего, на поверхности планеты, хотя и не обязательно.

Андрей замолчал. Келлер задумчиво пощипал мочку уха и, глянув на Клода, спросил:

— Можешь что-нибудь добавить?

— Пока нет, — прочистив горло, отозвался Жерар. — Можно я послушаю. Тем более у вас наверняка есть ещё что нам сообщить.

Шеф хмыкнул и произнёс:

— Для такого предположения особой проницательностью обладать не надо. Так что ты меня не поразил. А сообщить вам ещё кое-что я действительно могу.

Андрей и Клод подобрались, понимая, что Келлер собирается переходить непосредственно к сути вопроса, ради которого они здесь оказались.

— К сожалению, случай со станцией, судя по всему, не уникален, — начал шеф. — В этот же день потерпел катастрофу трансконтинентальный суперлайнер, принадлежащий кампании 'Африк-Аэро'. На борту находилось семьсот двадцать три пассажира и тридцать четыре члена экипажа. Лайнер выполнял рейс Каир — Каракас.

Келлер пробежал пальцами по панели компьютера. На его экране, занимающем изрядную часть стены справа от кресла шефа, возникло схематическое изображение карты мира. Светящейся тонкой линией был показан маршрут погибшего лайнера. Линия соединяла Каир и Каракас. Голубая точка, обозначающая суперлайнер, медленно поползла по линии, возникнув в Каире.

— В одиннадцать часов тридцать две минуты по среднеевропейскому времени служба слежения Айн-Салаха передала лайнер операторам Адрара. Все системы, по сообщениям экипажа, работали нормально.

Келлер кашлянул в кулак и негромко продолжил:

— В одиннадцать сорок было отмечено отклонение курса лайнера от должного и потеря им высоты. Все попытки выхода на связь оказались безуспешны.

Точка на карте, успевшая пересечь две трети африканского материка, заметно отклонилась от линии маршрута к югу.

— Для выяснения обстановки было поднято звено истребителей ПВО Алжира, которые вступили в визуальный контакт с объектом. Они снова попытались связаться с экипажем. Так же безрезультатно. Один из истребителей сумел подойти почти вплотную к кабине управления и, как утверждает, сумел разглядеть, что экипаж, или мёртв, или без сознания. К сожалению, автопилот, видимо, не был включен и лайнер продолжал терять высоту. Из-за этого проект пристыковки к лайнеру спасательного модуля осуществить не успели. В двенадцать часов ноль восемь минут лайнер на большой скорости врезался в землю юго-восточнее Адрара. Никто не спасся.

Келлер замолчал. Точка на экране остановилась и замигала тревожным красным цветом. Затем схема с экрана исчезла и пошли кадры видеозаписи с места катастрофы. Вначале шла съёмка с вертолёта. Внизу на каменистой поверхности пустыни бушевал гигантский костёр, порождающий клубы чёрного дыма.

— Горело около сорока минут, — пояснил Келлер. — В баках оставалось почти три четверти объёма горючего, а нужной техники поблизости не оказалось.

Следующие кадры демонстрировали работу, наконец-то прибывших, пожарных, щедро поливавших обломки струями воды и пены. Далее видеокамера дала подробное изображение того немногого, что осталось от лайнера и пассажиров.

- 'Чёрный ящик' уцелел? — отворачиваясь от экрана спросил Клод.

— Да, — Келлер снова дёрнул мочку уха. — Все системы до последней секунды работали нормально. Никаких изменений в газовом составе воздуха салона и кабины пилотов не зафиксировано.

— А записи разговоров экипажа?

— Разговор обрывается на полуслове. Говоривший словно захлебнулся, дальше — тишина до самого столкновения с землёй. В разговоре нет ничего, указывающего на причину произошедшего.

— А в какой точке орбиты в этот момент находилась станция? — спросил Клод.

— Зришь в корень, — невесело усмехнулся Келлер.

Он погасил экран и, откинувшись на спинку кресла, сказал:

— Действительно, станция в это время находилась над тем же районом, где замолчал экипаж лайнера.

— А как на поверхности Земли? — Клод видимо пытался найти подтверждение только что пришедшей в голову мысли. — Какие-то селения там есть? Или дороги? Не было случаев необъяснимой смерти людей или животных?

— Там пустынное каменистое плато, — ответил Келлер. — Ни селений, ни дорог не имеется.

Он ослабил галстук и, не дождавшись от Клода продолжения, произнёс:

— Я догадываюсь, о чём ты подумал. Какое-то излучение, или, скорее, энергетический луч, пришедший из космоса. Возможно, кем-то направленный. Так?

— В общем, да, — кивнул Жерар.

— Что ж, довольно очевидное предположение, — согласился Келлер. — Однако, не верное. Дело в том, что вскоре после этой двойной трагедии пришло любопытное сообщение от межпланетной научной станции 'Уран-3'. У вас имеется какая-либо информация о роде деятельности её обитателей?

Клод неопределённо хмыкнул. Андрей пожал плечами, впрочем, тут он был не слишком искренен — кое какие слухи до него доходили.

— Так-таки никакой? — хмуро произнёс шеф.

— Информация закрыта, — попытался отделаться от неприятного вопроса Андрей ни к чему не обязывающей фразой.

— И всё же, — голос шефа звучал на этот раз требовательно и Горелов понял, что отделаться так просто не удастся.

— Кажется, она висит на орбите между Ураном и Нептуном, — без особого энтузиазма начал Андрей. — Выведена, года три назад. И проводятся там, то ли медицинские, то ли биологические исследования. Непонятно только, зачем для этого было нужно так далеко забираться…

— Вспомнил даже, чем там занимаются, — подхватил Жерар неуверенный монолог Андрея.

— Ну-ну?! — с неподдельной заинтересованностью подбодрил нового оратора Келлер.

— Что-то из области парапсихологии или чёрной магии, а может и то и другое вместе. Телекинез, телепатия, левитация, словом, какая-то чертовщина. Как только МОНИ решилось угрохать на это столько средств.

— М-да, — мрачно констатировал Келлер. — И это работы с грифом 'А'! Интересно, можно ли хоть что-то в этой чёртовой конторе сохранить в секрете?

И не ожидая ответа на свой вопрос, продолжил:

— Я бы, кстати, не спешил со столь уничижительной оценкой этой программы. Тем более, имея, не смотря ни на что, довольно смутное представление о проблеме.

Шеф положил тщательно ухоженные руки на стол, побарабанил по столешнице пальцами и произнёс:

— Так вот, не вдаваясь в детали, которые вам знать совершенно не обязательно, скажу только, что на станции 'Уран-3' действительно ведутся работы по передаче биологической энергии на расстоянии, если угодно, по телепатии. И уже имеются некоторые результаты.

Келлер снова откинулся на спинку кресла

— Я уже сказал, что со станции пришло весьма любопытное сообщение. Там зарегистрирован мощный импульс биоэнергии. Настолько мощный, что вызвал нарушение психики у некоторых участников исследований. К счастью, временное. Самое интересное для нас — им удалось определить направление, откуда пришёл импульс. И они утверждают, что его источник находится на Земле. Судя по всему, перемещается этот импульс почти мгновенно. Во всяком случае, время его фиксации на 'Уране' совпадает со временем известных вам событий. Если, конечно, предполагать, что и там и здесь имело место одно и то же явление. Так что, видимо, импульс пришёл не извне, а родился где-то на Земле или вблизи неё. Почему?

Шеф вопрошающе посмотрел на внимательно слушающих подчинённых. Поняв, что ответа не будет, он пояснил:

— Максимальная мощность наблюдалась вблизи Земли: экипажи лайнера и метеостанции погибли. По мере удаления мощность падала и на 'Уране' — только лёгкие психические расстройства. И то не у всех. Вывод — источник излучения где-то на земной поверхности. Вопрос — где?

— Ну, это просто, — воспользовался сделанной шефом паузой Клод. — Надо засечь местоположение метеостанции и лайнера на момент гибели экипажей и соединить их прямой линией — тот конец, который упрётся в Землю, покажет, где искать источник.

— В общем, рассуждаешь правильно, — кивнул Келлер. — Однако если местоположение лайнера можно рассчитать довольно точно по записям 'чёрного ящика', то со станцией дело обстоит несколько сложнее, и точно рассчитать положение источника не представляется возможным. Речь идёт о довольно обширном районе, в котором он может находиться. Вот здесь этот район обозначен.

Келлер снова включил экран с картой-схемой и крупным изображением Северной Африки. Северо-восточнее Айн-Салаха узкий, но довольно длинный участок, был выделен ярко зелёным.

— Вот он, — кивнул на карту Келлер. — Участок уже просканирован орбитальными средствами наблюдения и ими обнаружено не менее двух десятков объектов, заслуживающих более пристального внимания. И поручить это я хочу вам. Пока всё понятно?

Андрей и Клод синхронно кивнули.

— Что там может оказаться — пока не ясно, — продолжал Келлер. — Новое оружие? Возможно. Даже, пожалуй, наиболее вероятно. Зачем только кому-то понадобилось сбивать гражданский лайнер? Террористический акт? Но до сих пор ни одна организация не взяла на себя ответственность за него. Возможно, хотели убрать такой ценой кого-то из пассажиров. С некоторой натяжкой, возможно и такое. То, что под удар попала орбитальная станция, скорее всего, случайность. Эта случайность и вывела нас на некоторые предположения о причине произошедшего. Плюс, конечно, сообщение с 'Урана'. Ещё вариант — испытание. Как я сказал, если бы не случайность, мы могли и не докопаться до местоположения источника этого импульса. Так что вариант с испытаниями тоже учтём.

Теперь — кто за этим стоит? Мы послали запрос правительству Алжира. Они категорически отрицают свою причастность к случившемуся и не только согласны, а даже просят прислать для расследования наших представителей. Со своей стороны обещают всяческое содействие. Такое впечатление, что они там даже слегка напуганы появлением у себя этого стрелка.

Келлер усмехнулся.

— Естественно, это вовсе не означает, что здесь они вполне искренни. Так что возможны попытки оказания на вас давления, прямого запугивания и даже физического устранения. Поэтому я выдаю для охраны взвод из группы 'зет'.

Шеф глянул на часы.

— Каждая минута дорога. На отдых у вас времени нет. Прямо сейчас начинайте заниматься формированием группы и погрузкой оборудования. Люди предварительно уже подобраны, но можете на своё усмотрение добавить кого-то или убрать. По прибытии на место сразу свяжитесь со мной и в дальнейшем постоянно держите меня в курсе. Всё. Свободны.

Глава 4

Ровный гул винтов вертолёта и монотонная песчаная равнина внизу нагоняли дремоту — сутки, проведённые без сна, давали о себе знать. Андрей не заметил, как потерял связь с реальностью и пришёл в себя только ткнувшись лбом, причём весьма чувствительно, в закреплённый в проходе ящик с оборудованием. Боль отогнала сон. Потрогав голову и глянув на пальцы — нет ли крови, Горелов осмотрелся. Его спутники, так же как и он минуту назад, боролись со сном, без особого, впрочем, успеха. Отдыхали они почти сутки назад, во время перелёта с одной из баз Службы на юге Франции до Алжира. По прибытии в Алжир полдня у Андрея с Клодом ушло на улаживание неизбежных формальностей. Вечер и почти всю ночь они надрывались, перегружая тяжеленные ящики с оборудованием со своего самолёта на пять транспортных вертолётов местных ВВС, любезно предоставленных правительством страны. Любезность, впрочем, не распространялась так далеко, чтобы выделить для помощи в перегрузке рабочих, да и вертолёты, похоже, были сработаны ещё в прошлом веке. Только под утро, когда безлунная ночь начала наливаться сероватым светом, предвещавшим восход солнца, перегрузка была закончена и команда Андрея погрузилась в те же грузовые отсеки вертолётов, разместившись на скамейках, воткнутых между бортами и ящиками с грузом. Горелов, решивший разделить неудобства предстоящего полёта со своими подчинёнными, дал по рации команду на взлёт, расположившемуся в кабине головной машины Клоду. Тот подтвердил приём и вертолёты взлетели. Смотреть через плечо в иллюминатор было неудобно, но с полчаса после взлёта Андрей всё же наблюдал за пейзажем внизу. Уже через двадцать минут лоскутки зеленеющих внизу полей и садов сменила желто-серая пустыня, которая без каких-либо видимых изменений маячила за иллюминаторами и сейчас, через два часа лёта. До цели — заброшенной военной базы, выбранной Клодом и Андреем в качестве базового лагеря — лететь было ещё минут сорок.

Андрей окинул взглядом осоловелые, покрытые липкой испариной и вездесущей здесь пылью, лица подчиненных и объявил, глянув на часы:

— Через сорок минут будем на месте.

Его сообщение вызвало некоторое оживление — люди задвигались, сбрасывая оцепенение, заговорили в предвкушении конца этой пытки, именующейся полётом.

Группа состояла из тридцати пяти человек. Через сутки на базу должен был прибыть ещё и взвод охраны. А это ещё двадцать четыре человека. Задержка охраны объяснялась не слишком большим желанием местного президента видеть на своей территории хотя бы даже взвод из пресловутой группы 'зет'. Понимая, что от этого взвода всё равно никуда не деться, президент решил всё же поторговаться, предполагая получить хоть какую-нибудь, хотя бы моральную компенсацию за подобное вторжение. Торг несколько затянулся и Келлер дал команду основной группе двигаться пока без охраны и техники, а сам занялся уговорами упрямца, приправленными изрядной долей завуалированных угроз. Перед самым вылетом к группе присоединилось троё представителей Алжира в качестве наблюдателей и консультантов. Андрей запомнил имя главного — Салех Хафиз. Их присутствие предусматривалось и не слишком беспокоило Андрея.

Горелов встал со скамейки и с наслаждением потянулся, разминая затёкшие от неудобного сидения мышцы. Вертолёт мотнуло и Андрей упёрся в стенку, чтобы удержаться на ногах. Пропитавшаяся потом рубашка неприятно липла к спине. Он поморщился и, перешагивая через ноги товарищей, двинулся в переднюю часть отсека, решив посетить кабину пилотов. Там, вместе с лётчиками устроился Салех Хафиз. Открыв дверь в кабину, Андрей сразу почувствовал насколько прохладнее и чище здесь воздух. Оно и понятно, сообразил Горелов, в кабине пилотов работал кондиционер, каковой в грузовом отсеке предусмотрен не был. Однако наш заботливый хозяин знал, где обосноваться, подумал Андрей, имея в виду Салеха.

Находившиеся в кабине, обернулись на звук открывшейся двери. Оба пилота и штурман сразу же вернулись к своим обязанностям, не обращая больше внимания на непрошенного гостя. Сидевший в кресле позади первого пилота Салех, кивнул Андрею на свободное кресло позади второго пилота. Кивком же поблагодарив за любезность, Горелов сел, откинулся на спинку кресла и снова почувствовал неприятное прикосновение к спине пропитавшейся потом рубашки, к тому же остывшей в местной, более прохладной атмосфере. Непроизвольно он передёрнул плечами. Салех понимающе усмехнулся:

— Жарко у нас с непривычки?

По-английски он говорил довольно прилично. Андрей пожал плечами, сдержав вспышку раздражения — везут как скотину! Жарко! Видали и не такую жару!

— В пустыне будет гораздо хуже, — не желая замечать нерасположенность собеседника к разговору, выдал очередную реплику араб.

— Так вы нас маринуете в этих скотовозках, чтобы мы быстрее адаптировались? — не сдержавшись, съязвил Андрей.

Салех и не подумал обижаться, а воспринял сказанное как удачную шутку. Хохотнув, он проинформировал:

— Через десять минут будем пролетать Айн-Салах. Мы пройдём правее, но разглядеть его будет можно. А база будет в ста километрах южнее. Почти рядом с нужным вам районом. На бывшем испытательном полигоне, — продолжал он, поняв, что Андрей не собирается нарушать молчание. — Там есть ангары для техники и склад для оборудования. Мы выслали вперёд саперную роту. Уже установлены сборные домики, оборудованные кондиционерами, — Салех усмехнулся, покосившись на лоснящееся от пота лицо собеседника.

В Андрее снова вспыхнуло, погасшее было, раздражение.

— Скажите, какая оперативность, — с сарказмом процедил он. И всё же, давя неприязнь к собеседнику, уточнил:

— Что за испытания проводились на полигоне? И как давно?

— Профессиональное любопытство к секретам чужой страны? — усмехнулся Салех.

— Вы знаете, что за организацию я представляю, а от неё не должно быть секретов ни у одной страны. И ваша — не исключение, — сухо ответил Андрей.

Взгляд Салеха потемнел, но уже через секунду араб снова заулыбался:

— Не беспокойтесь. Там проводились испытания бронетанковой техники в условиях пустыни. Никакой радиации и химии. Последний солдат покинул объект семь лет назад. Ваша 'контора' в курсе. Я удовлетворил ваше любопытство?

Андрей не ответил и, чтобы не обострять отношений, стал наблюдать за раскинувшимся внизу пейзажем. Там не произошло заметных изменений — всё тот же серо-жёлтый безрадостный ландшафт. Далеко слева была видна автомагистраль с движущимися по ней точками автомобилей, должно быть, ведущая в Айн-Салах. Скоро она ушла ещё левее и там начали просматриваться домики малоэтажного городка. Через пару минут Айн-Салах остался позади. Салех больше не пытался возобновить беседу и однообразие раскинувшейся внизу пустыни снова начало нагонять на Андрея сон. Чертыхнувшись про себя, он тряхнул головой, отгоняя дремоту, поднялся с кресла и, не обращаясь ни к кому конкретно, объявил:

— Я буду в грузовом отсеке.

Дремавший в кресле Салех встрепенулся:

— Передайте, что минут через двадцать прибываем. Пусть приготовятся к посадке.

Андрей, кивнув, прошёл в грузовой отсек. Оживление, которое вызвали его слова при уходе оттуда, уже угасло и одуревшие от удушливой жары люди снова впали в оцепенение. Некоторые сползли с неудобных скамеек и улеглись кто на полу, кто прямо на ящиках с оборудованием.

— Через двадцать минут прибываем, — сообщил Андрей. — Приготовьтесь.

Народ зашевелился. Лежавшие на полу и ящиках, снова перебрались на скамейки. Андрей прошёл по проходу вдоль ящиков, попинал некоторые, проверяя крепёж. Вернулся в переднюю часть отсека, постоял и решил снова пройти в кабину пилотов, понаблюдать за посадкой.

На этот раз пилоты не обернулись при его появлении, видимо занятые подготовкой к посадке. Салех сделал жест в сторону пустующего кресла, но Андрей помотал головой и встал между креслами пилотов, опершись локтями на высокие спинки — наблюдать отсюда было удобнее. Первый пилот недовольно покосился на него, но ничего не сказал.

Ландшафт, в котором совсем недавно преобладали песчанно-дюнные мотивы, исчез. Теперь внизу расстилалась вариация на тему каменистой пустыни, поверхность которой местами вздыбливалась нагромождениями изрядно выветренных серых скал. Скалы попадались все чаще, вершины их становились все более закругленными и скоро стали совсем плоскими.

Глянув вперед по курсу, Андрей увидел, что группы таких скал сливаются в сплошную стену, поднимающуюся над поверхностью пустыни метров на сто-стопятьдесят. Верхний край этой стены являл собой край того самого плато к которому они направлялись.

Пилот поднял машину выше, позволяя обозреть это чудо природы. Ближе к краю плато попадались глубокие расщелины, переходящие местами в настоящие пропасти, отрезающие от основного массива целые куски. Однако через пару минут лета над поверхностью плато пейзаж выровнялся и превратился в каменистую равнину, уже виденную ранее. Разве что в серой окраске скал появились оттенки красного.

Еще через пять минут впереди показалась обширная, но не глубокая воронкообразная впадина.

— Когда-то здесь был оазис, — пояснил Салех. А в центре впадины было даже небольшое озеро. Лет восемьдесят назад вода ушла.

Через несколько секунд вертолёты достигли центра впадины. Следы существования озера были видны до сих пор в виде довольно глубокой котловины с дном, усыпанным булыжниками и крупной галькой. Рядом с котловиной было разбросано несколько строений, представляющих собой склады и ангары. Чуть подальше блестели яркой свежей краской несколько сборных домиков — результаты деятельности местной сапёрной команды.

Вертолёты, подняв облако пыли, зависли над бетонированной площадкой, расположенной как раз между вновь возведёнными домиками и складскими строениями. Через мгновение колёса головной машины мягко коснулись бетона.

— Прибыли, — блеснув зубами, улыбнулся Салех.

Пилот заглушил двигатель. Винты ещё некоторое время рассекали воздух, но вскоре застыли и они.

— Открывайте грузовой отсек, — распорядился Андрей, направляясь к двери кабины.

Разгрузка заняла гораздо меньше времени чем погрузка — помогли сапёры. После окончания работы они загрузились в освободившиеся вертолёты и через несколько минут, подняв улёгшуюся было пыль, машины оторвались от земли и, сделав разворот, скрылись за краем плато, оставив команду Службы в одиночестве. Если, конечно, не считать троих арабов — наблюдателей с Салехом Хафизом во главе.

Оборудование было сложено в одно из строений, которое Салех классифицировал как склад. Сохранилось оно довольно прилично, если не считать сорванных с петель ворот, которые при всём старании обнаружить так и не удалось.

Клод ковырнул пальцем выемку, оставшуюся в бетонной опоре от выдранных воротных петель.

— Придётся нашему имуществу обойтись без запоров.

— Воровать здесь всё равно некому, — отозвался Андрей.

— Как знать… — Клод покосился в сторону стоявших неподалёку и о чём-то оживлённо беседующих арабов. — Лучше всё же поставить охрану.

— Да, так как-то спокойнее, — согласился Андрей. — И, кстати, надо осмотреть остальные строения. Всё-таки нам здесь жить… Какое-то время.

— Пошли, — кивнул Клод.

Андрей и Клод подошли к арабам и Горелов, вежливо дождавшись паузы в разговоре, предложил:

— Вы не возражаете, если мы осмотрим базу?

— Да, конечно, — быстро ответил Салех. — Я покажу. Пойдёмте.

Он повернулся и повёл друзей по дорожке, ведущей от входа в склад, к маячившим неподалёку, строениям. Все здания были одноэтажными. Одно из них длинное, с двускатной крышей крытой железом, служило когда-то, как пояснил Салех, казармой для солдат. Чуть дальше стояло ещё три сооружения, подобных складу, в который было сложено оборудование.

— А вон там будем жить, — ткнул пальцем Салех в показавшиеся из-за ангара сборные домики.

Они подошли к выстроившимся в два ряда аккуратным коттеджам. Снаружи жильё производило приятное впечатление. Внутри, впрочем, всё выглядело тоже неплохо, даже уютно. Хоть здесь хозяева постарались. Андрей почувствовал, что раздражение, накопившееся за весь полёт, слегка притухло. И даже Салех, стоявший рядом, уже не вызывал прежней неприязни. Однако, необходимо было разобраться ещё с вопросом водоснабжения — всё же пустыня. Конечно, Горелов распорядился захватить ёмкости с питьевой водой, но запасы её ограничены, а возить воду сюда хотя бы и из Аль-Салаха будет, пожалуй, накладно. Араб, однако, предупредил его вопрос.

— С водой проблем не будет. Здесь имеется законсервированная артезианская скважина. Сапёры привели её в рабочее состояние.

Андрей удовлетворенно кивнул.

Поставив у склада охрану, Горелов разрешил людям заселяться в коттеджи и приводить себя в порядок. Связисты, установившие закрытый канал связи с центром, сообщили, что завтра к полудню прибудет охрана и вертолеты для разведки. Успокоившись на этот счёт, Андрей двинулся, к выбранному им и Клодом, домику. Жерар, освободившийся чуть раньше, уже успел помыться, сменить одежду, побриться и полить себя дезодорантом. Сейчас он развалился на койке и, увидев входящего, всё ещё замызганного Андрея, покрутив носом, воскликнул:

— Фи, мой друг, вы грязны и вонючи как грузчик!

— Именно им я и был в последнее время, — вяло огрызнулся Горелов.

Пока Андрей распаковывал чемоданы и доставал туалетные принадлежности, Клод, закинув руки за голову, благодушествовал:

— А что, Андре, мне здесь даже нравится! Свежий воздух. Никакого поганящего воздух производства. Я бы сказал, почти курорт. Немного жарковато, но теперь у нас воды залейся. Я так понял, здесь у них артезианская скважина? Так что можно даже залить при желании высохшее озеро… А? Как мысль?

Клод, подперев подбородок ладонью, повернулся к другу. Не дождавшись ответа, он продолжал с сожалением:

— Вот только женщин не хватает для полноценного отдыха. Это плохо. Но, в конце концов, можно запросить центр. Пусть пришлют сотрудниц посимпатичнее…

— Дешевле будет выписать местных, — буркнул Андрей. — Говорят, арабские танцовщицы — это что-то, — он неопределённо покрутил в воздухе свободной рукой.

— Ещё ты мне будешь об этом рассказывать! — возмущённо фыркнул Клод. Он очень ревниво относился к своему приоритету в познании женской половины человечества.

— Ладно, молчу! — махнул полотенцем Андрей. — Тебе, конечно, виднее. А вообще-то, по поводу местных красавиц тебе надо поспорить с нашим арабским другом.

Клод внезапно посерьёзнел и мрачно изрёк:

— Всё же, я не очень верю в непричастность к случившемуся местных спецслужб. Даже по тому, как нас встретили, можно сделать выводы: везли как скотину, охрану с техникой задержали…

— Ну, наше вмешательство редко кому нравится. Сам знаешь. Отсюда и вполне определённая встреча. А вообще-то, всё возможно.

Сделав такое заключение, Андрей направился, было, к двери, но не дойдя, остановился у распахнутого окна, залюбовавшись закатом. Здешний закат, возможно, в чём-то проигрывал из-за отсутствия декоративного обрамления облаков, которые появлялись здесь не часто, но, зато, обнажённый, красный шар солнца казался совсем близким и, увеличенный атмосферой, подавлял своей мощью. Погрузившись в созерцание, Горелов плохо слушал, что ему говорит Клод. Только вопросительный тон последней фразы заставил его вернуться к действительности.

— Что? — повернулся он к другу.

— Да ты спишь с открытыми глазами, — проворчал тот. — Ладно, иди умывайся пока светло. Темнеет здесь быстро, а освещения к умывальникам не провели. И давай спать. Хотя… — Клод уселся на койке. — Надо сменить охрану склада и составить смены.

— Я уже распорядился.

— Нужно охранять и лагерь. Ты пока умывайся, а я займусь этим.

— Валяй, — махнул рукой Андрей и, спустившись с крыльца, направился к ряду умывальников, собранных всё той же сапёрной командой.

На умывание и переодевание ушло минут пятнадцать. К этому времени техники успели провести в домики освещение, что из-за быстро наступающей темноты было весьма кстати. Переодевшись, Андрей вышел из коттеджа. На небе горели первые самые яркие звёзды, однако луна ещё не взошла, и свет из окон был ни в силах далеко отодвинуть подступившую угольную черноту ночи. Горелов услышал шум приближающихся шагов, и вскоре в поле света появился Клод, идущий со стороны склада с оборудованием. Оба его плеча оттягивали ремни, на которых в такт шагам тяжело покачивались два пистолета-пулемета 'Скорпион — 17'.

— На кого собрался с таким арсеналом? — поинтересовался Андрей у подошедшего друга.

— Второй для тебя, — не принимая лёгкого тона друга, кивнул Клод на один из автоматов. — Ребята здорово вымотались, поэтому первую половину ночи патрулировать лагерь будем мы с тобой. Потом нас сменят. Не возражаешь?

— Нет, — усмехнулся Андрей. — Разрешите получить оружие, мой генерал?

Жерар протянул ему 'скорпион'.

— Ну что, пошли?

— Подожди, куртку накину. И тебе, кстати, советую — ночи в пустыне бывают прохладными.

Клод согласно кивнул. Андрей зашёл в коттедж, взял лёгкие форменные куртки и, спускаясь по ступенькам, бросил одну Жерару. Тот легко поймал её и накинул на плечи. Потом протянул Андрею мощный фонарь и они не спеша, пошли к северному краю базы. Воздух стал заметно прохладнее, но раскалённая за день каменистая почва продолжала излучать тепло, создавая непривычный перепад температур. Выйдя за границу света, отбрасываемого окнами домиков, они включили фонари — темнота была абсолютной. Налетев на какой-нибудь из камней, в изобилии валявшихся вокруг, можно было легко что-нибудь поломать. До ограды из колючей проволоки, сохранившейся на удивление хорошо, шли молча. У Андрея в голове опять вертелись различные версии случившегося. Клода, похоже, одолевали те же мысли. Подойдя в плотную, к усеянным колючками металлическим струнам, Андрей ткнул стволом автомата в одну из них. Проволока отозвалась печальным звоном.

— Не так-то просто до нас добраться, — убедившись в хорошем натяжении 'колючки', заключил Андрей. — Если, конечно, ограждение так же хорошо сохранилось по всему периметру.

— Шакалам, или кто тут вместо них, — возможно. А для двуногих тварей это не преграда.

— И всё же так спокойнее.

- 'Спокойнее', - передразнил Клод. — В самом лагере сидят трое субъектов, от которых можно ожидать чего угодно. Может, они только и ждут сигнала, чтобы вырезать всю нашу мирно похрапывающую команду.

— Ну, для троих это задача довольно сложная, — попытался урезонить Андрей чересчур подозрительного друга.

— А сколько их может скрываться в окрестностях?

— Пустой разговор. Все разумные меры предосторожности приняты, а уж если что-нибудь подобное произойдёт… Что ж, найдём чем встретить. Тоже не на пикник сюда приехали.

Отповедь получилась резковатой. Жерар, видимо, обиделся, и замолчал. Андрей уже собрался, было, сказать что-то примирительное, но внезапно раздавшийся за спиной голос заставил его резко обернуться и вскинуть оружие. Клод проделал тот же манёвр почти синхронно. Неизвестный, плохо видимый в темноте, находился метрах в пяти и говорил голосом Салеха:

— Добрый вечер. Извините за беспокойство, но что-то не спится. Решил прогуляться, подышать воздухом, а тут, смотрю, неожиданные спутники. Вы позволите присоединиться к вашему обществу?

— Не слишком удачное время для прогулок, — севшим голосом процедил Клод. — Нельзя подкрадываться к вооруженным людям, к тому же несущим охрану.

Жерар был явно задет тем, что прозевал приближение араба.

— А если бы я выстрелил? — продолжал он. — Навыки в нашей конторе отрабатываются до автоматизма.

Жерар преувеличивал. Хороший сотрудник Службы, а он был хорошим сотрудником, редко пускал в ход оружие, не разобравшись в ситуации.

— Того, что вы здесь несёте охрану, я не знал, — спокойно, словно не видя направленных на него стволов, произнёс Салех. — Вы как-то забыли меня об этом оповестить. А за то, что напугал, извините. Навыки бесшумной ходьбы у нас отрабатываются до автоматизма, так же как у вас стрельбы 'вслепую'.

Араб срезал Клода так чисто, что тот смешался и не нашёлся с ответом, что было для него совершенно не свойственно. Буркнув что-то неразборчивое, он повесил автомат на плечо и демонстративно отвернулся от Салеха. Андрей тоже опустил оружие, испытывая чувство неловкости.

Салех кашлянул, подошёл к колючему ограждению и посмотрел на северо-восток, где, предположительно, находился источник импульса.

— Что находится там, — он кивнул за ограду, — я действительно не знаю. Мой шеф заверил, что никакого отношения к этому наши спецслужбы не имеют и он сам хотел бы выяснить в чём здесь дело. Так что опасаться какого-либо противодействия с нашей стороны не нужно.

Всё это было произнесено довольно искренне.

— А у вас есть какие-то версии? — спросил он после небольшой паузы.

Вопрос араба был неуместен, он сам это понял и воспринял молчание собеседников как должное. Все трое ещё немного постояли, вглядываясь в темноту на северо-востоке, казалось, обладающую какой-то магнетической силой. Потом, не сговариваясь, они направились к лагерю. Проводив Салеха до его коттеджа, Андрей пожелал ему спокойной ночи.

— Мои люди устали меньше вас, — глянув на Горелова, сказал араб. — Может быть, лучше подежурить им?

Андрей отвёл глаза. Араб понимающе усмехнулся.

— Впрочем, как знаете.

Он скрылся за дверью, а Андрей, вздохнув, пошёл к маячившему неподалёку Клоду.

Проснулся Горелов без трёх минут семь — сработал внутренний будильник, который редко его подводил. Спал он четыре часа, сменившись с дежурства полтретьего ночи. Маловато, но лучше чем ничего. Сделав несколько разминочных упражнений, Андрей тряхнул посапывающего на соседней койке друга. Тот сразу открыл глаза. Настороженно, будто и не спал, глянул на Андрея и спросил хриплым ото сна голосом:

— Что?

— Пора. Семь часов.

Клод с хрустом потянулся, упруго подскочил с кровати и занялся разминкой. Андрей, взяв туалетные принадлежности и перекинув через плечо полотенце, двинулся к умывальнику. Ледяная артезианская вода отогнала остатки утренней вялости. Растираясь полотенцем, он огляделся. Лагерь пробуждался. Из коттеджей появлялись люди, и через несколько минут у умывальников стало весьма оживлённо. Освежённые сном, молодые, в основном, мужчины, с наслаждением плескались в холодной воде, оживлённо переговариваясь.

Закончив умывание, Андрей вернулся в домик. Здесь он облачился в рубашку и шорты бежевого цвета, водрузил на голову кепи с длинным солнцезащитным козырьком и эмблемой Службы на тулье, зашнуровал на ногах армейские ботинки предназначенные для действий в пустынной местности. На широкий ремень повесил кобуру с пистолетом и фляжку-термос, предварительно наполненную смесью 'Лайф', хорошо утоляющей жажду. На этом он счёл экипировку завершённой.

К этому времени массовое умывание закончилось и народ потянулся к столовой оборудованной наспех в здании бывшей казармы, ориентируясь на исходившие оттуда аппетитные запахи. После завтрака Андрей собрал всех на вертолётной площадке и поставил задачу на ближайшее время, заключающуюся в дооборудовании лагеря и подготовке аппаратуры поиска к работе.

Примерно в половине двенадцатого на севере родился нарастающий гул, в котором Андрей узнал работу двигателей десантно-грузовых ракетопланов Службы. В небе у самого горизонта появились три, быстро увеличивающихся в размере точки, скоро приобретшие характерные очертания.

Мощные машины с оглушительным рёвом описали широкий круг над лагерем, покачали короткими крыльями с эмблемами ВСК, и начали заходить на посадку. Их маршевые двигатели заработали на минимальной тяге, а снизу ударили тонкие огненные струи из сопел двигателей вертикальных эволюций. Опускающиеся ракетопланы скрылись в облаках клубящейся пыли, там же, где вчера садились грузовые вертолёты. Сквозь оседающую пыль было видно, как раздвинулись заслонки грузовых отсеков и из чернеющих люков посыпались фигурки в форме вооружённых сил Службы. Стоявшие до этого на почтительном расстоянии 'старожилы', неспешно двинулись встречать вновь прибывших. Последние метры преодолевались почти бегом: многие узнавали знакомых, другие были просто рады встрече с представителями кажущейся теперь такой далёкой 'большой земли'.

Командовал группой охраны старый знакомый Андрея и Клода — Хуан Милль. От своих предков он получил весьма своеобразный букет генов. Пронзительно голубые глаза и светлые волосы северных предков создавали поразительный контраст с характерными чертами лица и смуглой кожей, унаследованными от испанских дедушек и бабушек.

— Привет, Хуан! Рад тебя видеть! — хлопнул по плечу Андрей командующего разгрузкой приятеля.

— Здравствуй, — Хуан крепко пожал протянутую руку.

В этот момент к ним подбежал Клод. Его реакция на встречу была более эмоциональной. Милль не сразу смог освободиться от его объятий, чтобы представиться Салеху.

Дюжие ребята из взвода охраны работали быстро, а когда к ним присоединились люди Андрея и Клода, разгрузка была завершена уже через полчаса. Основным грузом, прибывшим на ракетопланах, был десяток лёгких вертолётов, которые сразу после выгрузки начали приводить в рабочее состояние. Ракетопланы, выполнившие свою миссию, грохоча двигателями и поднимая пыль, взмыли над землёй и, набирая скорость, скрылись за горизонтом.

Андрей и Хуан, проводив их взглядом, прошли к связистам и Андрей доложил в Центр о получении груза. Милль выслушал от Келлера дополнительные инструкции, а потом пошёл в сопровождении Клода в их коттедж — друзья решили поселить у себя и приятеля. Андрей остался у вертолётов. К четырём часам дня они были готовы к вылету. Электронщики завершили регулировку установленной на них поисковой аппаратуры. До наступления темноты времени оставалось не так уж много, но, всё же, Горелов решил сделать пробный вылет в зону поиска. Лететь должны были пять машин. Другие пять дооборудовали аппаратурой ночного видения. Эти работы должны были занять ещё часа два. Конечно, найти за оставшееся время объект вряд ли было возможно, но попытаться стоило — кто знает, каких сюрпризов можно от него ожидать в ближайшее время. Андрей решил лететь с этой группой, оставив Клода за себя. Тот воспринял это решение без энтузиазма и утешился только тем, что успешное завершение поиска было весьма маловероятным.

Договорившись с Жераром о порядке поддержания связи, Андрей занял место рядом с пилотом одного из вертолётов и дал приказ на взлёт.

До зоны поиска вертолёты шли журавлиным клином. Ведущей была машина Горелова. При входе в зону машины растянулись в цепь и сбавили скорость. Подозрительные объекты, замеченные со спутников, осматривались с особой тщательностью. Вертолёт Андрея шёл в центре цепи. Внизу расстилалась однообразная каменистая равнина, уже виденная вчера при подлёте к лагерю.

После первого часа наблюдения острота восприятия притупилась. Искомый объект уже не виделся Андрею в каждом валуне более или менее правильной формы и старом железном хламе, неизвестно когда и как сюда попавшем. Солнце клонилось к западу, удлиняя тени. Пора было возвращаться. Однако, Андрей не спешил с командой, всё ещё на что-то надеясь. В очередной раз нажав кнопку передачи он запросил обстановку у командиров машин и, получив уже привычные ответы, что ничего похожего на объект не обнаружено, ещё раз взглянул на часы, потом на красное солнце, висящее уже совсем низко и, наклонившись к пилоту, прокричал ему в ухо:

— Будем возвращаться!

— Понял, — кивнул тот.

Горелов вновь включил передатчик.

— Всем! Общий разворот! Возвращаемся! Как поняли? Третий?

— Третий понял, — раздалось в наушниках.

— Второй готов!

— Первый готов!

Вертолёт с бортовым номером пять задерживался с ответом.

— Пятый, вас не слышу! Подтвердите приём! — крикнул Андрей в микрофон и посмотрел вправо, где должен был находиться замолчавший пятый номер.

Вертолёт номер четыре был хорошо виден. Отсвечивая полированным корпусом окрашенным в пронзительно голубой цвет, он шёл параллельным курсом метрах в двухстах правее и чуть позади. Пятого, который должен был идти крайним справа, видно не было. Горелов выругался: не хватало на ночь глядя потерять вертолёт. Он вызвал пропавший экипаж ещё раз и почти сразу получил долгожданный ответ:

— Шеф! Нельзя ли повременить с возвращением?! У меня тут, похоже, что-то интересное!

Первым чувством Андрея было облегчение — слава богу, экипаж цел! Потом пришла злость, вылившаяся в гневную тираду:

— Почему сразу не отвечаете?! Чёрт бы вас взял, разгильдяев! Где вы находитесь? Дайте пеленг и доложите толком!

— Извините, немного увлеклись! Даю пеленг!

Голос командира машины звучал не слишком виновато. Скорее торжествующе. Он продолжал:

— Кажется, это то, что мы ищем! Внизу спиральный конус торчит из земли. Вокруг него рыхлый грунт. На вершине конуса странное образование. Чем-то похоже на параболическую антенну!

Сердце Андрея подпрыгнуло и сбилось с ритма. Однако, стараясь говорить ровным голосом, он скомандовал:

— Всем экипажам! Возвращение откладывается! Идти на пеленг пятой машины!

Вертолеты развернулись вправо и, собравшись в компактную группу, увеличили скорость. Через пару минут показался повисший на небольшой высоте вертолёт.

— Пятый! Не виси над ним! Отлети подальше! — предостерёг Андрей.

— Понимаю! Он метров за пятьдесят от меня.

Машина Андрея зависла рядом с пятым. Горелов впился взглядом в находящийся впереди объект. Однако, поднятая винтами подошедших машин пыль накрыла его и кроме смазанных контуров ничего разглядеть было невозможно.

— Будем садиться! — объявил Андрей. — На холме слева.

Горелов показал своему пилоту возвышающийся метрах в трёхстах холм с плоской вершиной. Тот кивнул. Машина рванулась влево, одновременно проваливаясь вниз. Падение замедлилось метрах в пяти от вершины холма. Вертолёт на мгновение замер, а затем мягко опустился на грунт. Пилот заглушил двигатель. Рядом расселились остальные. Рокот моторов затих и Андрей, выпрыгнув из кабины, двинулся в сторону объекта, стараясь побыстрее выйти из пылевого облака, поднятого при посадке. Оглянувшись, он обнаружил, что за ним спешат экипажи вертолётов.

— Пилоты в кабины, — сделал зверское лицо Андрей. — Быть в готовности к срочному взлёту.

Он подошёл к обрывистому краю холма. Лёгкий ветерок сносил пыль в сторону, открывая панораму небольшой каменистой долины, зажатой справа и слева довольно высокими скалистыми холмами. Дальний её край соединялся с обширной плоской равниной, расстилающейся до самого горизонта. Ближний край кончался у подножья холма, на который сели вертолёты. Объект находился примерно в центре этой долины, метрах в четырёхстах от Андрея и дышащих ему в затылок командиров машин.

Горелов поднёс к глазам бинокль и занялся рассматриванием цели. Та представляла собой, как и докладывал пилот пятой машины, конус довольно правильной формы грязно белого цвета. Конус возвышался над поверхностью земли примерно на десять метров. Из его вершины торчало образование, напоминающее скорее цветок, чем параболическую антенну: абсолютно чёрный вытянутый пестик, окружённый пятью широкими лепестками того же, что и конус грязно белого цвета. Это сооружение было направлено вверх и слегка наклонено на северо-восток. 'Цветок' прибавлял к объекту ещё пару метров высоты. В бинокль можно было рассмотреть гребневидный выступ, вьющийся вокруг конуса и заканчивающийся у самой вершины. Основание конуса было окружено сплошным кольцом взрыхлённого грунта. Создавалось впечатление, что конус то ли ввинтился в поверхность земли, то ли, пробуравливая себе ход, вышел из-под неё.

— Чертовщина какая-то… — озадаченно пробормотал Андрей, опуская бинокль.

Его молчавшие до этого момента спутники заговорили, обсуждая увиденное. С Андреем поравнялся Томас Шенк — командир пятого вертолёта, обнаружившего объект.

— Что будем делать, шеф? — обратился он к Горелову. — До темноты осталось минут десять. Может, пока не зашло солнце, сходим к этому? — он кивнул на конус. — Для более близкого знакомства. Чтобы всем не рисковать, могу сходить один, — в голосе Шенка слышался плохо скрытый азарт.

Андрей глянул на солнце. Багровый диск уже коснулся нижним краем горизонта.

— Не спеши, Том, — спокойно, с лёгкой насмешкой, чтобы остудить пыл Шенка, произнёс Андрей. — На ночь глядя без подготовки соваться туда не будем. Да и что ты там, собственно, сможешь выяснить?

— Я видел там дыру, можно заглянуть.

— Ты меня пугаешь, Том. С чем мы столкнулись — неизвестно. На деятельность местных служб не похоже. Так что нужно, вначале, всесторонне изучить объект, а уж потом, приняв все меры предосторожности, можно будет заглянуть в эту 'дыру', как ты изволил выразиться. А сейчас свяжись с лагерем и сообщи о нашей находке. Оттуда пошлют сообщение в Центр и завтра здесь будет группа для изучения этого… объекта.

Томас сник и отошёл в сторону. Среди остальных присутствующих слова Андрея особого неудовольствия не вызвали. Лезть к объекту, похоже, никто больше не рвался. Все помнили жуткие последствия проявления его активности.

— Лететь обратно нет смысла, — обратился ко всем Андрей. — До темноты вернуться не успеем, а лететь ночью — лишний риск. Завтра весь лагерь, скорее всего, переместится сюда, так что здесь и заночуем. Разрешаю вскрыть неприкосновенный запас. Нужно следить за объектом, поэтому на ночь разобьемся на пять смен и будем дежурить поэкипажно.

Объявив об этом своём решении, Горелов подошёл к своему вертолёту.

— Ну что там? — сгорая от любопытства, поинтересовался пилот.

— Иди, взгляни, — разрешил Андрей и, включив передатчик, начал вызывать лагерь.

Клод отозвался сразу и, не дав сказать и пары слов, обрушил на Андрея поток упрёков. По гулу голосов, льющихся из наушников, Андрей понял, что рядом с Клодом собрался, пожалуй, весь лагерь.

— Ты о чём думаешь? — истощив запас ругательств, уже более спокойно спросил Жерар. — Две контрольных связи пропустил, на вызовы не отвечаешь.

Андрей чертыхнулся: совсем забыл о связи, а приёмник, видимо, машинально выключил.

Ещё с минуту Клод излагал своё мнение о поведении друга. Без прежнего, впрочем, энтузиазма. Андрей виновато молчал, присев на подножку кабины вертолёта. Клод по инерции продолжал бубнить что-то сердитое, но вскоре иссяк и после небольшой паузы спросил:

— Ну что там у вас произошло? Рассказывай.

В голосе Жерара слышалось едва скрываемое нетерпение: он понимал, что забыть о связи Горелова могло заставить только какое-то экстраординарное событие. Андрей, однако, не спешил с ответом, решив в отместку за ругань чуть потомить темпераментного француза.

— Молчать будем? — взвился было снова Клод, но тут же перейдя на примирительный тон, негромко спросил. — Обиделся?

— Да нет, ничего, — с прохладцей в голосе отозвался наконец Андрей и, сделав ещё одну многозначительную паузу, небрежно уронил. — Мы тут нашли кое-что…

— Кое-что — это что? Поконкретнее нельзя? — снова начал заводиться Клод. По его голосу было похоже, что он нетерпеливо приплясывает там у микрофона. Андрей ухмыльнулся, наслаждаясь маленькой местью.

— Видимо, это то, что мы ищем, — соблаговолил он сообщить. И уже в следующую секунду, не сдержавшись, на едином дыхании выложил всё, что произошло за последний час.

Некоторое время после окончания его эмоционального доклада в наушниках царило молчание. Не было слышно и гула голосов, окружавших Клода сотрудников, только потрескивание помех нарушало тишину.

— Надеюсь, это не розыгрыш, — произнёс наконец Клод.

— Какие тут шутки, — вздохнул Андрей.

— Где вы находитесь и что думаете делать?

Андрей изложил свои соображения на ближайшее время.

— Ты уверен, что ночевать там безопасно? — спросил Клод. — Если этой штуке вздумается выдать ещё один такой импульс…

— Ни в чём не уверен, — раздражённо прервал друга Андрей. — В чём можно быть уверенным, когда сталкиваешься с такой чертовщиной!

— О вас же забочусь, — обиженно протянул Клод.

— Извини. Устал немного, нервы. Ты, конечно, прав. Мы расположимся на ночлег подальше, оставим вблизи объекта только пару наблюдателей. Займусь этим, пока ещё не совсем стемнело. А ты подробно проинформируй обо всём Центр. На всякий случай мы будем связываться с вами каждый час. Ну, пока.

— Пока…

Андрей отключил связь и посмотрел вокруг. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, оставив багровое зарево на западе. Стало заметно прохладнее. Пилоты и командиры вертолётов всё ещё стояли у обрыва, рассматривая странное образование и вполголоса делясь впечатлениями о нём. Чтобы не перегонять вертолёты в полной темноте, нужно было поторопиться.

Андрей коротко объяснил людям, что от них требуется. Экипажи разбежались к машинам, занимая места в кабинах. Зарокотали двигатели, вздымая ставшую чёрной в наступивших сумерках пыль. Через пару минут вертолёты уже приземлялись в небольшой котловине в полутора километрах от объекта. Ещё через минуту на пустыню опустилась безлунная ночь.

Успели, подумал Андрей, выпрыгивая из кабины.

— Можно отдыхать! — крикнул он, направляясь к вертолёту Томаса Шенка. Том и его пилоты готовились к ночёвке: распаковывали спальные мешки и вскрывали коробки НЗ. Увидев приближающегося Горелова, они прервали своё занятие и вопросительно воззрились на Андрея.

— Есть предложение, — обратился Андрей к Тому. — Подежурить нам с тобой в первую смену.

— Согласен.

— Тогда возьми что-нибудь перекусить и пошли. Чем меньше времени эта штука будет без наблюдения — тем лучше. Да, захвати оружие.

Андрей назначил старшего на время своего отсутствия, договорился о смене через три часа и, захватив из вертолёта автомат, фонарь и коробку с НЗ, зашагал в сторону долины, где находился объект. Томас пристроился рядом. Уже через пять минут пришлось включить фонари — темнота стала абсолютной. Такой же абсолютной была тишина. Ветер стих, насекомые и птицы здесь, судя по всему, не обитали. Тишину нарушал только шум шагов. Разговаривать не хотелось и так, молча, они добрались до подножия холма, на котором была совершена первая посадка. Одним рывком оба взобрались на вершину и Андрей глянул вниз, в долину, пытаясь разглядеть объект. Однако, темнота там, казалось, была ещё чернее и увидеть что-то не представлялось возможным.

— Немного мы здесь накараулим, — проворчал Том, отдуваясь после подъёма.

Андрей посмотрел на светящийся циферблат часов.

— Через сорок минут взойдёт луна, — сообщил он. — Можно будет что-то разглядеть. А пока давай перекусим.

Это предложение было воспринято с энтузиазмом. Поставив один из фонарей на лежавший неподалёку приличных размеров булыжник, так, чтобы свет падал на плоский камень, приспособленный им в качестве обеденного стола, Том занялся распаковыванием коробок с НЗ. Андрей, присев на корточки, подключился к подготовке импровизированного ужина. Когда Шенк открыл банки с саморазогревающимися мясными консервами и до Андрея донёсся аппетитный запах, он понял, насколько проголодался. С отменным аппетитом разделавшись с поздним ужином, Горелов поднялся на ноги и блаженно потянулся. Потом глянул на часы. До восхода луны оставалось пятнадцать минут.

С начала бдения Андрея и Тома прошло полтора часа. Долгожданная луна освещала пустыню мертвенным бледно-жёлтым светом, позволявшим довольно хорошо обозревать окрестности, в том числе и объект в долине. Сейчас он выглядел ещё более чужеродным, совершенно не вписываясь в дикий пейзаж. К удивлению наблюдателей его оболочка в лунном свете начала мерцать неярким, но вполне заметным голубоватым сиянием, вызывая неприятные ассоциации, то ли с кладбищенскими огнями, то ли с радиоактивным свечением. За все это время никакого движения вокруг конуса замечено не было. Сам он тоже не проявлял признаков какой-либо активности.

Андрей прислонился спиной к скале, всё ещё хранившей остатки дневного зноя, и, борясь с подступающей дремотой, пытался наблюдать за объектом. Бороться со сном становилось всё труднее — сказывалась накопившаяся за последние дни усталость. Том, ещё полчаса назад прекративший неравную борьбу со сном, сидел рядом и дремал, уткнув лицо в скрещенные на подтянутых к груди коленях руки. Андрей не будил его. Ему самому уже не казалась очень удачной мысль о ночном наблюдении. Во-первых, объект не подавал никаких признаков жизни, а во-вторых, даже если он проявит активность, что смогут противопоставить ему два человека? Успокаивая себя этими мыслями, Андрей уже начал дремать, удобно устроившись на выступе скалы. К действительности его вернул какой-то звук, донёсшийся снизу из долины. Горелов встрепенулся. Сон как рукой сняло. Стараясь не шуметь, он встал на ноги и прислушался, одновременно вглядываясь в глубину долины. Тишину, однако, больше ничего не нарушало и Андрей уже решил было, что звук ему померещился. Тут шум возник снова. Больше всего он походил на звук далёких шагов.

Андрей легонько толкнул спящего Тома. Рефлекторно, ещё не успев разомкнуть глаз, Томас схватил лежащий под рукой 'скорпион'. Потом вскочил на ноги и, взяв оружие наизготовку, огляделся. Поняв, что непосредственной опасности нет, он вопросительно посмотрел на Горелова.

— Шум в долине, — пояснил Андрей. — Похоже, кто-то бродит рядом с объектом.

Глаза Шенка загорелись азартом.

— Попробуем взять? — деловито осведомился он.

Андрей колебался. Предпринимать какие-либо активные действия без крайней необходимости не входило в его планы. Но, с другой стороны, кто знает, представится ли ещё возможность застать хозяев снаружи. Когда сюда перебазируется весь лагерь и прибудет толпа специалистов из Центра, здесь будет очень людно и вряд ли обитатели конуса станут вот так просто разгуливать как сейчас. Колебался Андрей долго — секунд десять. А потом, решившись, скомандовал Томасу:

— Ты останешься здесь, а я попробую подобраться поближе и посмотреть, что там и как.

Шенк нахмурился.

— Мне это не нравится, шеф. Возьми меня с собой. И потом, ты нарушаешь инструкцию о действиях в опасной ситуации в паре.

— Инструкции для того и созданы чтобы их нарушать, — качнул головой Андрей. — Если нас накроют обоих, они смогут потом взять и наших у вертолётов — ребята небось спят, как сурки. А так, если со мной что-то случится, ты поднимешь тревогу.

— И всё же мне это не нравится.

— Ничего. Всё обойдётся.

— Ну, хорошо, — вдохнул Томас. — Только поосторожнее ради бога.

— Постараюсь, — Андрей хлопнул Тома по плечу и скользнул вниз по обрывистому склону холма.

Спуск занял довольно много времени. Луна светила со спины и обрыв находился в тени, поэтому ползти приходилось почти вслепую, отыскивая на ощупь выступы и трещины для упора. Дело осложнялось тем, что Андрей старался производить как можно меньше шума, хотя это не всегда удавалось: пару раз он вызвал небольшой камнепад. Наконец, Горелов достиг подножья холма и выбрался на более светлое место. Здесь, присев за валуном, он устроил передышку, которую настоятельно требовали дрожащие от перенапряжения мышцы. Отдышавшись и восстановив контроль над телом, он выбрал себе маршрут, позволяющий передвигаться от скалы к скале, совершая короткие перебежки через открытые места, ещё раз проверил оружие и с максимальной осторожностью двинулся вперёд. Где-то на полпути к цели он совершил ещё одну остановку, устроившись за небольшой скалой с остроконечной вершиной. Успокоив дыхание, Андрей прислушался. Никаких звуков до него не доносилось. Со стороны, где затаился Горелов, скала была довольно пологой и где-то до её середины можно было добраться без особых усилий, чем он и воспользовался. Отсюда был прекрасный обзор на продолжающий загадочно мерцать в лунном свете конус. До него оставалось не более двухсот метров. Близость объекта действовала на Андрея подавляюще. Чем дольше он смотрел на это странное образование, тем ощутимее становилось чувство угрозы, исходящей от него. Андрей подавил зарождающийся страх, сполз со скалы и, удвоив осторожность, двинулся дальше.

Когда до объекта оставалось не более пятидесяти метров, крупные глыбы, за которыми можно было прятаться, закончились. Дальше шло открытое место, усеянное мелкими камнями. Андрей лежал за небольшим, с полметра высотой, обломком скалы и разглядывал конус, пытаясь дышать как можно тише и прислушиваясь.

Со стороны объекта вновь донёсся отчётливый шум шагов. Андрей напряг зрение, пытаясь разглядеть виновника шума, но никого не увидел. Видимо, этот кто-то находился с противоположной, невидимой ему стороны конуса. Андрей отполз чуть назад и по широкой дуге, от камня к камню, начал огибать конус, пытаясь одновременно разглядеть, что происходит за недоступной для наблюдения стороной. Однако его ждало разочарование. Ещё до того, как Горелов смог что-то увидеть, шум шагов затих, а когда он, высунувшись из-за очередного валуна, смог рассмотреть теневую сторону конуса, то никого там не обнаружил. Правда, Андрею показалось: у основания объекта мелькнула какая-то тень, но он не смог бы поручиться, что это не было игрой воображения. Тем не менее, Горелов начал присматриваться к тому месту, где ему почудилось движение. Поверхность конуса с этой стороны не была освещена луной, однако свечение, хоть и в гораздо меньшей степени, имелось и здесь. Благодаря этому источнику света Андрей смог рассмотреть тёмное пятно, расположенное у самой поверхности земли на стенке объекта. Люк! Сердце Горелова, в который раз за минувшие сутки, сорвалось на галоп. После короткой борьбы осторожности профессионала с любопытством мальчишки, победило последнее. Мысленно ругая себя самыми нехорошими словами из русского и английского, он со всей возможной осторожностью подобрался к пятну.

Ещё метров за двадцать Андрей понял, что не ошибся и пятно на стенке действительно является люком, или вернее отверстием. Подобравшись почти вплотную, он смог подробнее рассмотреть его. На люк отверстие походило слабо, края его были неровными, словно оплывшими, да и форма отверстия была далека от геометрически правильного круга или овала. Не было заметно никаких признаков крышки или заслонки, бывших, в понимании Андрея, непременными атрибутами люка. Отверстие имело чуть больше метра в поперечнике. Нижний край его находился ниже поверхности земли и был засыпан рыхлым грунтом. Подавив внутреннее сопротивление, Андрей тронул поверхность конуса. Она оказалась неожиданно тёплой. Прижав ладонь плотнее, он ощутил лёгкую вибрацию. Всё это вместе создавало впечатление о прикосновении к чему-то живому. Горелов отдёрнул руку и рефлекторно вытер её о комбинезон. Загадочно темнеющий люк неудержимо манил Андрея. После короткого колебания он осторожно заглянул в него, однако, рассмотреть что-либо не смог из-за царившей внутри темноты, а воспользоваться фонарём не решился. Поборов желание залезть внутрь, Андрей сделал пару шагов назад и, вспомнив о подозрительных звуках, доносившихся отсюда, посмотрел на землю в поисках следов. На накиданном вокруг рыхлом грунте были отчетливо видны отпечатки босых человеческих ног.

Горелов решил, что достаточно на сегодня испытывал судьбу. Бросив последний взгляд на чернеющее в стенке конуса отверстие, он скользнул за ближайшую скалу и, соблюдая прежнюю осторожность, двинулся в обратный путь к холму, на вершине которого маячила маленькая фигурка Томаса.

Глава 4

Прошло два дня. За это время участок пустыни, окружающий долину с таинственным конусом в центре, стал довольно оживлённым местом. В полутора километрах севернее большого холма раскинулся солидных размеров палаточный городок. Расположенную неподалёку более или менее ровную площадку, очистив её предварительно от крупных камней, приспособили для приёма грузовых вертолётов и ракетопланов. Так как другие виды транспорта сюда не добирались, этот импровизированный аэропорт с трудом справлялся с потоком крылатых и винтокрылых машин, подвозящих оборудование и сотрудников Службы. Высоко в небе барражировала пара боевых ракетопланов, в задачу которых входило прикрытие зоны от проникновения с воздуха. От скуки пилоты воздушного патруля не страдали. Хотя, никакой официальной информации в мировую прессу штаб Службы не давал, какие-то слухи всё же просачивались и особо бойкие журналисты, или просто любопытствующие периодически пытались прорваться через охранные заслоны. В том числе и по воздуху. Действовали эти ребята довольно нагло и пару раз доходило до предупредительных выстрелов.

Непосредственные подступы к объекту охранялись особенно тщательно — тройное кольцо парных постов делали проникновение к нему практически невозможным. Между кольцами оцепления, по особому распоряжению Келлера, могли проходить только немногочисленные группы специалистов из научно-аналитического центра ВСК. Впрочем, и они держались от объекта на почтительном расстоянии. Непосредственно к конусу, соблюдая максимальные меры предосторожности, была допущена только одна группа для забора пробы материала его оболочки для анализа.

Уже на следующее утро после обнаружение объекта, в лагерь прибыл шеф Службы и с этого времени неотлучно находился здесь. В связи с приездом непосредственного начальника, взявшего в свои руки управление всеми делами, Андрей и Клод оказались вроде как не у дел. Днём, в самую жару, они скрывались в снабжённой кондиционером палатке, а утром, когда жара ещё не наступила и вечером, когда она уже спадала, друзья неприкаянно слонялись по окрестностям и беседовали. Основной темой этих бесед был конус и всё с ним связанное. Каких только безумных предположений не рождали мучающиеся от вынужденного безделья головы. В последнее время доминирующей стала гипотеза о внеземном происхождении объекта. Здесь они, впрочем, были не оригинальны: большинство обитателей палаточного городка придерживалось той же версии.

К вечеру второго дня разговоры о конусе приелись и свой очередной моцион Андрей и Клод совершали в молчании. Взобравшись на большой холм, они в который раз занялись разглядыванием виновника всепланетного переполоха. Никаких видимых изменений за эти неполные двое суток с ним не произошло. Всё того же грязно-белого цвета был конус днём и по-прежнему загадочно мерцал под лунным светом ночью. Странный 'цветок' на его вершине ни на миллиметр ни отклонился от прежнего положения, а люк внизу продолжал манить в неведомые недра.

Андрей вздохнул и уселся на небольшой обломок скалы. Настроение было неважным. Два дня назад он проинформировал шефа о своих ночных похождениях возле объекта. После неизбежного разноса тот потребовал подробного отчёта о каждом шаге в долине. Наибольший интерес Келлера вызвало сообщение о возможном присутствии внутри конуса хозяев, оставивших странноватые следы, и, естественно, люк в стенке, возможно позволяющий проникнуть внутрь объекта. После этого разговора шеф словно перестал замечать двух своих подчинённых. Правда, он был занят целыми днями, да и ночами тоже, но все-таки было обидно. Конечно, Андрей был виноват, но не настолько же. Клод периодически порывался подойти к шефу и выяснить его планы относительно их команды, но Андрей каждый раз отговаривал друга, советуя не торопить событий.

В глубине души он надеялся, что шеф планирует использовать их в операции по проникновению внутрь объекта, а то, что такая операция будет предприниматься, у Андрея не возникало сомнений. Опять же, рассуждал он, если бы Келлер не собирался использовать их здесь в скором будущем, то давно бы отослал отсюда — благо дел в других местах земного шарика у Службы хватало. А забыть о своих, без ложной скромности, лучших инспекторах, он не мог, не смотря на всю свою занятость.

Клод, устроившийся на камне неподалёку, закурил. Лёгкий ветерок, поднявшийся к вечеру, сносил сигаретный дымок на Андрея. Он поморщился и демонстративно махнул ладонью, пытаясь отогнать дым. Жерар не пожелал замечать красноречивого жеста.

— Тебе мама в детстве объясняла, что курение опасно для здоровья? — поинтересовался Горелов.

— Конечно, — Клод смачно затянулся и выпустил изо рта пять идеальной формы колец, а потом пронзил их струйкой дыма. — Между прочим, такое могут проделать немногие, — кивнул он на тающее в воздухе сооружение.

— Достойное зависти достижение, — Андрей изобразил аплодисменты.

— Надо же хоть как-то использовать свои таланты. Иначе, при теперешней курортной жизни совсем деградируешь.

— Кончай ныть. Вспомнит о нас шеф, никуда не денется. Надо же будет кому-то лезть в эту хреновину.

Последнее слово Андрей произнёс по-русски, но Клод его понял. Благо, употреблять русские словосочетания при их нервной работе приходилось часто.

— Оптимист, — Клод стряхнул пепел, который, подхваченный ветерком, оказался на одежде Андрея. — Собственно, почему ты решил, что кто-то куда-то вообще полезет?

— Рассуди сам, — Горелов отряхнулся. — То, что сейчас делают ребята из аналитического отдела, сводится к фиксации, в основном, внешних параметров объекта. Плюс анализ состава, из которого сделана оболочка. Провести внутреннее сканирование, судя по слухам, не удалось — оболочка гасит все виды волн и излучений.

Андрей подбросил на ладони небольшой камушек, поймал, подбросил снова, опять поймал.

— Не мельтеши, — попросил Клод. — И что же дальше?

— А ты заканчивай окуривать, — возмутился наконец Андрей, разгоняя очередное облако дыма.

Клод посмотрел на недокуренную и до половины дорогую (а других он не признавал) сигарету.

— Жалко бросать, — заключил он и поднёс окурок к губам.

Андрей, поймав подброшенный в очередной раз камушек, щелчком послал его в Жерара и выбил из его пальцев сигарету. Клод проследил за полётом дымящегося бычка и постучал согнутым пальцем по голове.

— Сам виноват, — пожал плечами Андрей. — Просил же по-хорошему.

— Нервными все какими стали, — пробурчал Клод.

Минут пять Жерар молча дулся, на шестой минуте не выдержал и снизошёл до небрежного вопроса в продолжение прерванной беседы.

— И ты думаешь, вот так сразу пошлют группу? А ты не забыл, что произошло с экипажем станции и лайнером? Если ты и забыл, то помнит начальство. Его за гибель группы по голове не погладят.

— Пошлют, конечно, не сразу. Вначале наверняка попытаются воспользоваться автоматическим разведчиком, а уж потом, скорее всего, вне зависимости от результата, пошлют группу. А по поводу возможности её гибели… Похоже, мы столкнулись с чем-то совершенно незнакомым, видимо, чужим и скорее всего опасным. Вернее, наверняка опасным. Это уже было продемонстрировано. Что ещё можно ожидать от этой штуки — неясно. Может быть, она уже исчерпала всю свою смертоносную мощь и представляет собой всего лишь пустышку. А если нет? Если объект выкинет ещё что-то подобное в гораздо большем масштабе? Так что возможная гибель нескольких человек в расчёт приниматься не будет — слишком велики ставки.

— Логично, хотя и не слишком жизнерадостно, — согласился Клод и потянулся за сигаретами, однако, перехватив прицеливающийся взгляд Андрея, оставил пачку в покое.

Почесав кончик носа, Клод вздохнул и спросил:

— А, собственно, для чего туда вообще кому-то лезть? Не проще ли сразу шарахнуть по этому чужаку чем-нибудь килотонн на пятьдесят, чтобы уж наверняка? Тем паче, поводов у нас предостаточно, а местность вокруг пустынная — никто больше не пострадает.

— Причина, конечно, есть, — кивнул Андрей. — Однако надо всё же попытаться разобраться в этой ситуации. Бомба — крайний аргумент. Если это пришельцы, что вероятнее всего, то вариант с бомбой чреват — кто знает, нет ли поблизости их друзей, которые могут обидеться на такое отношение к их соплеменникам.

— У нас тоже есть основание для обид…

— Согласен. Но где гарантия того, что всё происшедшее было следствием злого умысла? Скажем, их корабль, если это корабль, потерпел аварию и произошёл неконтролируемый выброс неизвестной нам энергии. Может такое быть? А мы их бомбой.

Андрей отбросил камешек, который подобрал взамен использованного в качестве снаряда, сочтя его слишком шероховатым для тактильных рецепторов.

— И, ко всему прочему, ты забываешь немаловажную составляющую человеческой психики — любопытство.

— Не слишком ли дорогая цена для простого любопытства?

— Возможно. Но любопытство вещь могучая, заложенная на уровне безусловных рефлексов. Хочешь маленькую иллюстрацию на эту тему?

— Ну? — в голосе Клода не чувствовалось большого энтузиазма.

— Биологи проводили опыт: сажали в комнату несколько десятков крыс. Комната соединялась узким, только крысе пролезть, проходом с соседним помещением, в котором находилась кошка. Так вот, несмотря на то, что у крыс в изобилии была вода и пища, а так же самки под боком, несколько самцов всё же пролезли в тот проход и были съедены кошкой. Что их туда понесло? Только любопытство. Так что чувство это заложено эволюцией весьма давно и трудно преодолимо.

— М-да, — хмыкнул Клод.

— Ну а ты откажешься лезть в эту штуковину?

— Пожалуй, нет, — почти не колеблясь ответил Жерар.

— И что, руководствоваться ты будешь чувством долга? Или тебе всё же будет самому интересно, что же там внутри?

— Убедил! — засмеялся Клод. — Надеюсь, кошки там на меня не найдётся!

— Дай бог. Кстати, кто-то поднимается сюда явно по наши души.

Андрей кивнул на пологий склон холма слева от них.

— Кто-то из ребят Хуана, — заметил Клод. — Дело, видно, срочное. Пойдём навстречу? Чего парню зря париться?

Они встретились с посыльным примерно на середине склона. Отдуваясь — спешил бедняга, — он сообщил, что им обоим через пятнадцать минут следует прибыть на совещание в палатку Эриха Келлера.

— Ну вот, а ты боялся, — хлопнул Андрей Клода по плечу. — Вспомнили и про нас.

Жерар озабоченно посмотрел на часы.

— Мало времени. Поспешим?

— Поспешим.

Друзья почти бегом двинулись к палаточному городку. Клод шёл на корпус впереди Андрея. Посыльный безнадёжно отстал. Хотя, теперь спешить ему не было надобности. Через десять минут Андрей и Клод, порядком взмокшие и запыхавшиеся, добрались до палатки шефа.

— Думаешь в таком виде присутствовать на совещании будет прилично? — переводя дыхание, спросил Клод и окинул критическим взглядом потемневшую от пота рубаху Горелова.

— Переодеться всё равно не успеем, — пожал плечами тот. — Сойдёт и так.

С этими словами Андрей распахнул полог и шагнул в приятный для утомлённых солнцем глаз полумрак палатки.

Здесь было заметно прохладнее, чем на улице — сказывалась работа двух кондиционеров, негромко гудящих в отверстиях невысокого потолка. Широкие окна в стенках давали достаточно света для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Центр помещения занимало сооружение, состоящее из полутора десятков поставленных вплотную лёгких столиков с двумя рядами стульев по бокам. Свободных мест за этим импровизированным 'столом совета', как окрестил про себя сооружение Андрей, оставалось ещё довольно много. Андрей и Клод скромно пристроились поближе к выходу. Пустующие места быстро заполнялись и к назначенному времени их не осталось совсем. Присутствовали за столом, в основном, знакомые Горелову люди, так или иначе связанные со Службой. Человек пять Андрей видел впервые. Председательствовал, как и следовало ожидать, Эрих Келлер. В непосредственной близости к нему устроились его заместители. Среди них Андрей заметил и Салеха. Шеф, негромко разговаривавший с заместителем по техническому обеспечению, глянул на часы, окинул взглядом присутствующих и произнёс:

— Начнём. Надеюсь, опоздавших нет?

Таковых не оказалось. Все знали болезненную приверженность Келлера к точности.

— Прекрасно. Тогда перехожу сразу к делу. Вначале ознакомлю кратко с ситуацией. Данные по объекту, собранные нами, к сожалению чрезвычайно скудны. Сейчас я их оглашу, а потом все вместе попробуем разработать линию наших дальнейших действий, исходя из этих данных. В своих высказываниях попрошу быть предельно лаконичными. Время дорого — принимать меры нужно как можно быстрее, пока наш подопечный вновь не проявил активность. Надеюсь, все осознают, что активность эта может носить ещё более неприятный характер, чем до сих пор.

Шеф перевёл дыхание.

— Итак, о результатах наших работ по исследованию объекта. Сам объект, вернее основная его часть, находится под землёй. Он имеет сигарообразную форму. Длина составляет приблизительно сто десять метров, ширина — двадцать восемь метров. Эхозондирование показало, что под объектом находится вертикальный колодец, из которого, судя по всему, он и выбрался. Глубина колодца составляет более трёх километров.

Среди собравшихся пробежал удивлённый шепоток.

— Оболочка объекта состоит из металлизированного кремний-полимерного материала, — не обращая внимания на оживление, продолжал Келлер. — Я не буду вдаваться в подробности структуры. Скажу только, что по заключению специалистов, такого материала земная технология создать не в состоянии. Материал, кстати, исключительно прочный. Группе, которая брала пробу, пришлось изрядно помучаться, прежде чем откромсать кусочек для анализа. Оболочка не пропускает никаких излучений извне, с помощью которых делались попытки произвести сканирование внутренней структуры. Так что о том, что находится под оболочкой, мы никакого представления не имеем. Так же не было обнаружено никаких излучений или полей, генерируемых объектом. Источником злополучного импульса был, судя по всему, 'цветок', находящийся на макушке объекта, хотя это только предположение — никакой активности он сейчас не проявляет. Обитатели объекта, если таковые вообще имеются, — тут шеф глянул на Андрея, — никак своего присутствия не обнаружили. Следы босых ног мог оставить какой-то излишне любопытный проезжий бедуин.

— Ну и остаётся самое любопытное, — продолжал Келлер. — Я имею в виду отверстие или люк, о котором все, наверное, слышали. О его назначении ничего наверняка сказать нельзя. Главное — возможность через него проникнуть внутрь объекта, не нарушая его целостности. Вот и все факты. Прошу высказываться.

— Разрешите мне? — поднялся со своего места начальник аналитического отдела.

Келлер кивнул.

— Я хочу довести некоторые соображения аналитической группы.

Он кашлянул, прочищая горло, и, время от времени заглядывая в бумаги, лежащие перед ним на столе, заговорил:

— Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Посередине величайшей пустыни мира, видимо, с большой глубины, появилось неизвестное нам устройство и генерировало импульс или серию импульсов неизвестной нам природы. В результате мы имеем гибель людей и проблему в виде этого самого устройства. Что из себя представляют импульсы? Мы пришли к выводу, что скорее всего, это направленная передача какой-то информации и люди погибли случайно, оказавшись на пути этой передачи. Теперь — куда информация была направлена? Скорее всего, какому-то получателю, находящему за пределами Земли. Вопрос в том, где он может находиться. Космическими силами Службы уже неделю ведётся поиск по направлению следования импульса. Поиск тщательный, на пределе дальности и, к сожалению, безрезультатный. Скорее всего, получатель находится за пределами досягаемости нашей космической техники. По крайней мере, в пределах Солнечной системы ничего подозрительного не было обнаружено. За орбитой Плутона, на расстоянии, доступном для наших кораблей, тоже.

Говоривший пошелестел бумагами и продолжил:

— Таким образом, что из себя представляет таинственный получатель информации, посланной нашим подопечным, и смысл самой информации остаётся загадкой. Мы считаем земное происхождение объекта маловероятным. Попробую обосновать это утверждение. Для начала — его местонахождение. Если допустить, что объект создан людьми, то каким образом эту громадину доставили в пустынное место? Даже в разобранном виде? Наши спутниковые системы не фиксировали активности в этом районе уже более двадцати лет. Вы спросите, как же спутники прозевали вторжение такого объекта в атмосферу? Я отвечу. Прибытие его произошло достаточно давно. Как давно? Трудно сказать. Во всяком случае, до того, как были придуманы системы всепланетной безопасности. Прибыв сюда, он внедрился в грунт и до настоящего времени не проявлял активности. Чем теперь вызвана эта активность? Неизвестно. Какие ещё сюрпризы он нам готовит? Неясно. Как видите, сплошная череда вопросов без ответов. Ещё одно подтверждение внеземного происхождения объекта — это природа импульса. Никаких аналогов в земной технологии не имеется. То же можно сказать и о материале, из которого состоит объект. По-моему, я вас убедил.

Подобное предположение уже несколько дней носилось в воздухе и оратор только высказал его вслух в более или менее связанной форме.

— У меня всё, — не дождавшись возражений, завершил своё выступление начальник аналитического отдела и сел на своё место.

— У кого-то есть возражения или дополнения? — спросил Эрих Келлер.

Вдоль столов пробежал шепоток, но высказываться больше никто не стал.

— Что ж, принимаем это предположение как рабочую версию, — решил шеф Службы. — Теперь о наших дальнейших действиях. Сразу скажу, что об уничтожении объекта пока не может быть и речи. Это решение остаётся в силе, если события не примут угрожающего характера. В случае же выхода ситуации из-под контроля допускаются любые, самые крайние меры. Поэтому в лагере останется необходимый минимум людей. Оцепление будет отведено на безопасное расстояние и обеспечено средствами индивидуальной защиты. Сотрудники, остающиеся в лагере, должны быть в постоянной готовности к срочной эвакуации в течение, примерно, семи минут — время подлёта ракеты с ядерным зарядом составит одиннадцать минут. Но, как я уже сказал, это крайний случай. Наша задача на настоящий момент — проникновение внутрь объекта, изучение, вступление в контакт с обитателями, если таковые имеются, и, в конечном счёте, обезвреживание нашего подопечного. Последняя задача должна быть достигнута любой ценой.

Шеф сделал паузу, выделяя смысл последней фразы.

— Итак, главная задача — проникновение внутрь объекта, — убедившись, что все поняли серьёзность момента, заговорил он снова. — Это должно прояснить ситуацию. Группа проникновения. Назовём её так, должна быть не слишком большой. Командиром её я предлагаю назначить старшего инспектора Горелова. Есть возражение против его кандидатуры?

Возражений не последовало.

— Конечно, посылать сразу людей не будем. Попытаемся запустить внутрь сначала робота-разведчика.

Келлер кивнул своему заместителю по технической части. Тот, откашлявшись, начал излагать технические параметры робота, которого предполагалось использовать. Андрей слушал плохо, переваривая своё назначение. Очнулся он от тычка в бок. Толкался, естественно, Клод.

— Если не включишь в группу, — сделав зверское лицо, прошипел он, — зарежу сегодня ночью… Сонного!

— Считай, что ты первый в списке, — ухмыльнулся Андрей.

— То-то, — довольно протянул Жерар.

Глава 5

Запуск робота-разведчика был назначен на девять утра. К этому времени 'лишние' люди должны были переместиться на безопасное расстояние, прихватив с собой ставшее ненужным оборудование. Остаток вечера Андрей с Клодом занимались формированием группы. Спать легли поздно, а заснул Андрей только под утро, когда стих шум снимающегося с места лагеря. Разбудило его довольно грубое встряхивание. Сев на койке, Горелов разлепил не желающие открываться веки. Перед ним стоял с полотенцем в руках Клод. В чёрных вьющихся волосах француза поблескивали капли воды.

— Уже восемь, — бодро сообщил он. — Пора умываться и завтракать, а то опоздаем к началу.

— Началу чего? — всё ещё плохо соображая, уточнил Андрей.

— В девять запускают робота внутрь объекта, — терпеливо пояснил Клод.

— Почему раньше не разбудил? — недовольно проворчал Андрей, нашаривая полотенце на спинке кровати.

Клод не ответил, занятый приведением в порядок непослушной шевелюры. Горелов тряхнул головой, прогоняя сонную одурь, нашёл наконец-то полотенце и выбрался на улицу.

Через сорок минут друзья присоединились, с согласия шефа, к процессии из полутора десятков человек, медленно продвигающейся за бронированным транспортёром, везущим робота и оборудование к торчащему из земли грязно-белому конусу.

Когда до объекта оставалось метров сто, скорость транспортёра упала до черепашьей. Так, нога за ногу, протащились ещё метров пятьдесят. Здесь Келлер дал команду остановиться. Транспортёр быстро разгрузился, а потом, пока кибернетики собирали переносной пульт управления, машина выдвинулась в сторону конуса ещё на пару десятков метров и развернулась боком к чернеющему отверстию предполагаемого входа, заслоняя бронёй суетящихся людей на случай какой-либо неожиданности. По обе стороны от застывшего бронетранспортёра расположилось по отделению ребят из взвода Хуана в полном боевом облачении. Командовал ими сам Хуан. Пристроив на треногах тяжёлые плазменные импульсаторы и нацелив их на вход, стрелки доложили о готовности.

Андрею и Клоду, строго говоря, заняться было нечем и поэтому, чтобы не путаться под ногами, они отошли чуть в сторону и присели на крупный обломок скалы. Все подготовительные работы заняли не больше десяти минут, так что соскучиться они не успели.

— Похоже, начинается, — заметив, что кибернетики перестали суетиться и заняли места у пульта заключил Андрей. — Пошли?

Клод кивнул, поднялся на ноги и зашагал к центру управления, предварительно вдавив каблуком в грунт недокуренную сигарету. Андрей последовал за ним.

Робот походил на двух крабов, отливающие металлическим блеском панцири которых соединялись последовательно друг с другом подвижным сочленением. Два десятка членистых ног поднимали его сантиметров на тридцать над землей. В длину разведчик достигал шестидесяти сантиметров, в ширину сантиметров тридцать. С помощью изгибающихся в любую сторону лапок с микрозацепами, робот мог перемещаться по любым поверхностям, в том числе и вертикальным, пролезать в довольно узкие щели, двигаться внутри труб. Панцирь неплохо защищал его от агрессивной среды и внешних механических воздействий. В настоящий момент операторы тестировали двигательные функции разведчика. Со стороны казалось, что тот разминается перед предстоящей работой, выгибая спину, шевеля лапками и выдвигая из отверстий в передней части корпуса щупы многочисленных сенсоров.

Друзья забрались под тент, закрывающий от яростных солнечных лучей пульт и всех суетящихся вокруг него. Лёгкие складные стульчики были предусмотрены только для операторов, поэтому Андрею и Клоду пришлось наблюдать за происходящим стоя.

Робот тем временем занимался проверкой своих клешнеобразных захватов, придававших ему еще большее сходство с крабом.

— Насколько надежная у него защита? — спросил Горелов у показавшегося ему менее занятым кибернетика.

— Панцирь представляет собой лёгкую броню, — пожал плечами тот. — Может работать в довольно суровых внешних условиях. Но, мне кажется, вчера на совещании вся эта информация прозвучала.

В последней фразе кибернетика сквозило лёгкое раздражение и Андрей, пробурчав что-то вроде извинений, оставил собеседника в покое.

Наконец кибернетики доложили о своей готовности.

— Запускайте, — скомандовал Келлер.

Робот, засеменив суставчатыми ногами, развернулся и двинулся ко входу в конус, волоча за собой тонкую нить кабеля. Решив не отвлекать больше операторов от работы, Андрей обратился к Клоду:

— Ты вчера на совещании вникал в тонкости устройства этого таракана? — он кивнул на робота.

— Постольку — поскольку, — хмыкнул Клод. — А что?

— Для чего кабель — понятно, радиоволны конус экранирует и он должно быть служит для коммуникации и управления…

— Ты удивительно догадлив, — не удержавшись, съязвил Жерар.

— А в случае обрыва кабеля этот робот на что-нибудь способен? — продолжал гнуть своё Андрей.

— По-моему, не на многое. Само собой ведётся запись внешних событий, естественно предусмотрена программа самосохранения, так же самостоятельное возвращение наружу для передачи записанной информации.

— Он вооружён?

— Упаси бог! Хотя захваты у него внушительные. Ущипнуть может ощутимо.

— Понятно, — кивнул Горелов.

Клод глянул на друга и с сомнением покачал головой.

К окончанию их диалога робот добрался до входа и застыл на границе света и тьмы, приподняв переднюю часть корпуса, словно принюхиваясь. Постояв так несколько секунд, он соскользнул внутрь объекта, увлекая за собой изрядную порцию взрыхлённого грунта.

Затаив дыхание Андрей впился взглядом в экран, демонстрирующий картинку, передаваемую роботом изнутри объекта. Слева пристроился Клод, справа, забывший о присущей ему солидности, Эрих Келлер. Остальные наблюдающие вынуждены были довольствоваться тем, что удавалось рассмотреть над их головами. Оператор недовольно покосился на возникшую сутолоку, но ничего не сказал.

Уровень пола помещения, в котором оказался робот, был примерно на метр ниже входа. На полу скопилась куча ссыпавшегося снаружи грунта, весьма приличных размеров, с высоты которой робот и дал общую панораму. Лившийся снаружи свет, позволял довольно хорошо рассмотреть камеру кубической формы. Впрочем, кубической форму помещения можно было назвать с некоторой натяжкой. Углы имели закруглённую форму, переход стен в потолок тоже был довольно плавным. Сам 'куб' был как-то перекошен и походил скорее на параллелепипед. Пол местами вздыбливали невысокие бугры и покрывали какие-то натёки вроде сталагмитов карстовых пещер. Потолок в центре камеры заметно провис и с него спускались 'сосульки' различной толщины и длины. Продолжая сравнение с карстовыми пещерами, Андрей про себя назвал их сталактитами. Две самые здоровые сосульки, свисающие почти до пола, закрывали добрую треть обзора роботу. Общий цветовой фон интерьера имел бледно-жёлтый оттенок.

Телескопический объектив приблизил поочерёдно различные участки помещения, позволяя рассмотреть их подробнее. Одновременно велась видеоаккустическая запись и запись показаний многочисленных сенсоров робота. Все эти данные обрабатывались компьютером и итоговый результат выдавался на дисплей. Состав воздуха, как и ожидалось, не отличался от наружного, каких-либо вредных примесей обнаружено не было. Компьютер отметил немного повышенный уровень электромагнитного поля и высоковатый радиоактивный фон. Впрочем, обе эти аномалии, при условии не слишком длительного пребывания внутри объекта, опасности для здоровья не представляли.

— Условия вполне комфортные, — заключил вполголоса Клод, оценив информацию, высветившуюся на дисплее.

— Если не считать убогость интерьера, — отозвался Андрей. — Такое ощущение, что здесь термитный заряд рванул — все поплавилось.

— Да, вид не слишком привлекательный, — согласился Жерар.

Развить эту тему им не дали — оператор повернулся к шефу и спросил:

— Двигаемся дальше?

— Давайте, — кивнул шеф. — Только очень осторожно.

Изображение на экране дрогнуло и поползло вправо — робот медленно, ощупывая передними конечностями поверхность пола, начал обходить сдвоенный сталактит, загромождавший центр камеры. Когда он продвинулся настолько, чтобы 'разглядеть' противоположную стенку, стало видно чернеющее в ней отверстие диаметром, пожалуй, даже больше наружного входа.

— Удачно, — снова заговорил Клод. — И здесь открыто. Похоже, хозяева нас приглашают.

_ Скорее напоминает ловушку, — выразил своё мнение Андрей. — Я бы предпочёл резать глухую стену.

— Дело вкуса, — хмыкнул Клод.

Робот подобрался к темному пятну входа и остановился напротив него. 'Сосульки' в центре камеры теперь закрывали путь прямым солнечным лучам и рассмотреть, что же находится за порогом было невозможно.

— Включаю ночное видение, — сообщил оператор.

Экран мигнул и засветился зеленоватым светом. Робот приподнял переднюю часть корпуса и 'заглянул' в проход. Прямо напротив него, примерно в двух метрах, находилась стена. Изгибаясь на высоте примерно двух с половиной метров, она плавно переходила в потолок. Стены, потолок, и, естественно, имеющий место пол, образовывали тоннель, уходящий вправо и вниз. Слева был тупик.

— Что-то вроде спирального коридора, — высказал догадку неугомонный Клод. — Видимо проходит под внешней оболочкой до самого низа.

Ему никто не возразил. Андрей про себя согласился с другом, но пока не спешил высказываться.

— Дальше? — спросил оператор.

— Дальше, — кивнул шеф Службы.

Робот перебрался через 'порог' и медленно двинулся по коридору, плавно загибающемуся влево. Пол под ощутимым углом уходил вниз. Ни ступенек, ни чего-то похожего не было. Здесь так же встречались наплывы, вздутия и 'сосульки', но их было значительно меньше и трудностей для движения они не представляли. Так, со всей возможной осторожностью, робот двигался около десяти минут. По прикидкам Андрея, он прошёл метров пятьдесят-шестьдесят, что составляло чуть больше полного витка предполагаемой спирали, и углубился под поверхность земли метров на пять-шесть. Никаких изменений в интерьере коридора заметно не было.

Напряжение, владевшее до сих пор Андреем, слегка отпустило. Снова дал о себе знать убийственный зной, слабо смягчаемый навесом. Горелов потянулся к бутылке с газировкой, отвернул крышку и сделал небольшой глоток, наслаждаясь прохладой и ощущением покалывания от лопающихся пузырьков углекислоты. Занятый утолением жажды, он просмотрел момент появления очередного входного отверстия. Догадавшись по оживлению окружающих о появлении на пути робота чего-то нового, он торопливо оставил бутылку и глянул на экран. Вход находился, как и следовало ожидать, в левой стенке. Сейчас робот осторожно подбирался к нему. Добравшись до левого края отверстия, диаметр которого превышал полтора метра, он заглянул в проём. Ход представлял собой начало прямого коридора шириной в полтора и высотой в два метра. Длина его составляла метров десять — двенадцать. В конце коридора чернели контуры ещё одного открытого входа.

— Все двери нараспашку, — почти с восхищением прошептал Клод.

— Куда идти? — хриплым от напряжения голосом спросил оператор. — Сюда или дальше — вниз?

— Вниз, — после довольно продолжительной паузы скомандовал шеф. — Пройдём вначале спираль.

Робот засеменил дальше по спиральному коридору, внимательно осматривая левую стенку, чтобы не пропустить ни малейшего намёка на другие двери. Через некоторое время был обнаружен еще один вход с таким же радиальным коридором, ведущим к сердцевине объекта. Располагался он метров на десять ниже первого. Заглянув туда, робот двинулся дальше. Через сорок минут разведчик достиг конца спирального коридора. Судя по расчётам, робот добрался практически до 'дна'. Кроме двух обнаруженных входных отверстий ничего достойного внимания по пути замечено не было. Коридор заканчивался тупиком без какого-либо намёка на площадку. Ощупав стены и ничего не обнаружив, робот, подчиняясь приказу с пульта, двинулся в обратный путь ко входу в самый верхний радиальный коридор.

Наблюдатели, к этому времени, изрядно притомились. Шефу и ещё двоим из его свиты принесли складные стулья. Андрею и Клоду пришлось довольствоваться обломками скал. С сидячих мест не был виден экран, но они справедливо рассудили, что поймут по реакции публики о каких-либо изменениях на мониторе, и поэтому не спеша потягивали апельсиновый сок и обменивались впечатлениями.

— Ну, какие соображения? — в очередной раз отхлебнув из бутылки, поинтересовался Андрей.

— По-моему, общий план его устройства вполне очевиден. Довольно толстая защитная оболочка, в которой располагается переходная камера, ведущая наружу. Далее этот самый спиральный коридор, по которому сейчас бродит наш робот. Ну и в центре должны располагаться функциональные помещения, двигательная установка.

— Двигатель? — счёл нужным переспросить Андрей.

— Именно. И не делай удивлённых глаз — инопланетное происхождение объекта уже, по-моему, ни у кого не вызывает сомнения.

— Вылез он, однако, из-под земли. Это так же несомненно.

— Что мешало ему туда внедриться? Вопрос в том, когда это произошло и что заставило пришельцев выбраться оттуда и раскрыть себя.

— Специалисты считают, что сидел он там, по крайней мере, несколько столетий, может даже тысячелетий.

— Откуда такая информация? — вскинулся Клод, едва не выронив изо рта сигарету.

— Подслушал сегодня утром разговор геологов, — усмехнулся Горелов. — Вчера вечером они использовали какую-то новую методику и получили такой вот любопытнейший результат.

— Действительно, любопытно, — было видно, что Клод несколько обескуражен такой цифрой. — Теперь понятно почему внутренние помещения в таком состоянии.

Он с минуту помолчал и заговорил снова.

— И всё же версия с инопланетным происхождением может всё объяснить, просто прибыл он несколько… раньше, чем предполагалось. Кстати, теперь понятно, почему службы ПВО его не засекли.

— Да уж, — хмыкнул Андрей. — У древних египтян, если они, конечно, тогда уже существовали, подобных систем на вооружении не было.

— Что же заставило его активизироваться? — не обращая внимания на реплику друга, продолжал рассуждать Клод. — Что за сигнал он передал и, главное, кому?

— Тут можно гадать до бесконечности — слишком мало исходных данных.

Андрей сделал последний глоток из бутылки и поставил её под стойку тента.

— И, кстати, почему ты не упоминаешь в своих рассуждениях о возможных обитателях этого… ну, будь по-твоему, пришельца?

— Скорее всего, это автомат. А если даже обитатели были, то вряд ли просуществовали несколько тысяч лет.

— Мы же не имеем ни малейшего представления об их биологии — может быть, тысячелетия для них, как для нас минута?

— Возможно, конечно, — с сомнением протянул Клод. — Но почему тогда эти твои хозяева до сих пор не высовываются наружу? Хотя бы из простого любопытства? И, к тому же, позволяют разгуливать внутри корабля нашему роботу?

— Наверное, ты прав. Хотя, если честно, немного жаль…

— Жаль? Не понимаю! Тебе что, этого мало? — Клод кивнул в сторону грязно-белой глыбы объекта.

Андрей промолчал. С того момент, как стало ясно, что 'конус' представляет собой, скорее всего, творение чужого разума, им владело чувство какой-то детской восторженности, которое, принимая во внимание сопутствующие обстоятельства, было не совсем уместным. Мечта о встрече с братьями по разуму возникла ещё в нежном возрасте и была пронесена до зрелых лет. Отсюда вытекало увлечение фантастикой, которое сохранялось, тщательно скрываемое до сих пор. В свободное время он обязательно просматривал все новинки этого жанра и перечитывал классику. И вот — свершилось! Не совсем так, как ему представлялось, но всё же…

— Наверное, ты прав, — вздохнув, ещё раз повторил Андрей. — И всё же, кому-то этот сигнал был послан. Так что есть шанс встретиться с хозяевами. Возможно, это было приглашением. К тому же, в первую ночь вокруг объекта было какое-то движение, я тебе рассказывал.

— Ну! Хоть мы и в пустыне, а живность здесь имеется, так что этот аргумент не убеждает. А по поводу приглашения хозяевам… Тут ты, возможно, прав. Не случайно же он выбрался на поверхность, хотя до сих пор спокойно посиживал там.

Клод ткнул большим пальцем в землю.

— Тем не менее, я не разделяю твоих восторгов по этому поводу.

— Ну, восторг это, конечно, сильно сказано. А по-твоему могут возникнуть эксцессы?

— Не могут, а наверняка возникнут! Причём, эксцессы, следуя твоей стилистике, это ещё слабо сказано.

— Слишком мрачно ты смотришь на последствия возможного контакта.

— Считаешь для этого мало причин?

— Гибель лайнера и экипажа станции? Ты это имеешь в виду?

— А что, мало?

— Ну, судя по всему, они случайно попали под информационный луч, или что это там было?

— Может случайно, а может и нет. Но даже если случайно, всё равно его хозяева, — Клод ткнул пальцем в пришельца, — могли предусмотреть какие-то меры безопасности для окружающих при передаче. Однако, ничего подобного места не имело. Делаем вывод — мы для них ничто. Мусор не стоящий внимания.

Хотя логика Жерара была довольно убедительна, Андрей всё же собирался возразить, но в этот момент возникло оживление в группе, продолжающей следить за монитором. Сообразив, что робот-дальник, вероятно, добрался до входа в радиальный коридор, друзья поднялись на ноги и заняли стоячие места для наблюдения за экраном.

Действительно, робот находился напротив входа в верхний радиальный коридор и в настоящий момент переводил объектив камеры поочередно от стенки к стенке и от пола к потолку, давая возможность оператору выбрать наиболее оптимальный и безопасный маршрут для продвижения к темнеющему в конце коридора ходу. Радиальный коридор выглядел куда менее запущенным по сравнению со спиральным, по которому до сих пор путешествовал разведчик. А по сравнению с переходной камерой казался совсем новеньким. Натёков на полу практически не было, 'сталактиты' имелись только в одном месте, где-то на полпути к противоположному концу тоннеля. Причём, они были совсем короткими и помехи даже для человека, идущего в полный рост не представляли, не говоря уж о низеньком роботе.

Оператор вопросительно взглянул на Эриха Келлера.

— Вперёд, — кивнул шеф.

Робот, следуя приказу с пульта, перебрался через порог и медленно двинулся по тоннелю, держась поближе к правой стенке. Первый метр он прошёл примерно за минуту. Второй — чуть быстрее. Андрей напряжённо всматривался в экран, стараясь разглядеть, что скрывается за порогом темнеющего в конце коридора входа. Робот преодолел третий, четвёртый и пятый метр, добравшись до середины пути, и поравнялся со свисающей с потолка гроздью 'сталактитов'. В отверстии входа, темнеющего впереди, черноту сменило зеленоватое мерцание. В этот момент сверху и чуть сзади, среди уже почти пройденных 'сталактитов', тренированный взгляд Андрея уловил намёк на движение. В следующий миг изображение на экране дёрнулось и исчезло, сменившись рябью работающего вхолостую телеприемника.

— Чёрт! — с чувством сказал Клод.

Спокойствие, владевшее до этого момента старшим оператором, слетело с него как шелуха, сменившись лихорадочными манипуляциями над пультом. Два его помощника вели себя не менее активно. Примерно через минуту операторы прекратили свою, явно бессмысленную, суету. Старший оператор вернулся на покинутое сиденье и сообщил, внезапно осипшим голосом:

— Связь с разведчиком прервана. Или повреждение кабеля, или что-то случилось самим роботом.

— Наконец-то проснулись хозяева? — негромко предположил Андрей.

— Возможно, — качнул головой шеф. — Хуан, усильте внимание! — крикнул он, обращаясь к командиру группы прикрытия. — Возможны ответные действия обитателей объекта.

Хуан, устроившийся у колеса бронетранспортёра, кивнул и передал приказ своим людям.

— Попробуйте вытянуть кабель, — отдал следующее распоряжение Келлер.

Закрутился барабан, вытягивая из недр пришельца кабель, на конце которого должен был находиться робот.

— Явный обрыв, — прокомментировал оператор лёгкость, с которой вращался барабан.

Действительно, через десяток секунд из чернеющего отверстия выхода выскочил и легкомысленно заскакал между камнями конец кабеля, который должен был быть прикреплён к роботу. Один из операторов метнулся к нему, поднял с земли и осмотрел.

— Оборван, — констатировал он. — Это чем же его рвали? У него же прочность на разрыв ого какая.

С минуту царило тяжелое молчание. Нарушил его шеф службы.

— Когда кончается контрольное время выхода робота при работе в автономном режиме? — спокойно, даже как показалось Андрею, со скукой в голосе спросил Келлер у старшего оператора.

Тот взглянул на таймер и сообщил:

— Ещё примерно пара минут.

— Ждём, — резюмировал шеф.

Ожидание растянулось на десять минут. Из объекта никто не показывался. Ни робот, ни раздражённые вторжением пришельцы. Келлер задумчиво постучал носком тяжёлого армейского ботинка по крупному булыжнику, зачем-то посмотрел на безоблачное небо и дал команду на отход.

Глава 6

Следующий робот был подготовлен к работе меньше чем за два часа. Кибернетики спешили, как только могли, без всяких понуканий со стороны шефа. Вообще, после исчезновения первого разведчика внутри пришельца, людьми в лагере овладело чувство гнетущего беспокойства. Андрей, когда оказывался спиной к объекту, постоянно ловил себя на желании опасливо обернуться. Клод, похоже, тоже чувствовал себя неуютно.

Со вторым роботом произошла та же самая история, только заняло это гораздо меньше времени, поскольку он был сразу отправлен в верхний радиальный коридор, где исчез его предшественник. Связь прервалась в том же самом месте — посредине тоннеля, под гроздью 'сталактитов'. И опять Андрею почудилось движение между этими странными 'сосульками'.

До трех часов пополудни было загублено еще два робота. Оба пытались проникнуть в нижний радиальный коридор. С тем же результатом.

Уже в четвертый раз за сегодняшний день Келлер поднял с земли вытянутый из недр пришельца кабель, осмотрел оборванный конец и объявил о прекращении на сегодняшний день попыток проникновения внутрь объекта. После отхода группы на исходные позиции, он попросил всех собраться через час в его палатке.

Направляясь в столовую, Андрей хлопнул по плечу идущего рядом Клода.

— Ну, завтра готовься к делу!

— К какому? — без особого энтузиазма отозвался Клод.

— Пойдём внутрь мы.

— Откуда такая уверенность?

— Полной уверенности, конечно, нет, но скорее всего, так и будет. У шефа нет другого выхода: разведка с помощью автоматов себя не оправдала. Похоже хозяева, а они, видимо, всё-таки есть, намеренно уничтожают наших роботов. Времени на какие-то более-менее методичные исследования нет. Неизвестно, что может выкинуть эта штука в ближайшем будущем. Вывод: остаётся прямая атака.

— А что мешает этим невидимым хозяевам уничтожить нас, так же как роботов?

В голосе Клода сквозило явное сомнение в целесообразности предстоящей операции. Андрей попытался развеять эти сомнения:

— Не забывай, что роботы были совершенно беззащитны. Мы же примем все меры предосторожности и вооружимся соответственно.

Фраза прозвучала не слишком убедительно. Горелов сам это почувствовал и поэтому не стал продолжать. Клод внимательно посмотрел на него и, видимо, решив не развивать тему, пожал плечами и сказал:

— Пошлют — пойдём. Приказы не обсуждают.

Во время обеда, который по времени скорее соответствовал ужину, они почти не разговаривали.

Через час оба были в штабной палатке. На совещании присутствовали все те же лица. Шеф без предисловий и пояснений сообщил, что завтра внутрь объекта отправится 'группа проникновения', как он ее обозвал. Всё время, пока говорил, Эрих Келлер не поднимал взгляд от сцепленных перед собой на столе рук — явный признак недовольства принимаемым решением. После того, как шеф замолчал, среди присутствующих возник недоумённый гул. Келлер поднял глаза и окинул сидящих за столом тяжёлым взглядом. Шум смолк. Шеф поднялся со стула и устало сказал:

— Свободны. Всех ответственных за предстоящую операцию прошу остаться.

Палатка быстро опустела. Остались Келлер, Андрей, Клод и Салех Хафиз. Андрей недоумённо посмотрел на невозмутимо сидящего араба, потом на шефа.

— Он идёт с вами, — пояснил Келлер. — Как представитель правительства страны, на территории которой проводится операция. Это их право.

Шеф снова сел за стол и устало потёр глаза.

Новость Андрея не обрадовала. Во-первых, он не имел представления об уровне подготовки навязанного им спутника, во-вторых, все члены группы, состав который они с Клодом обсуждали прошлой ночью, были неоднократно обкатаны, как на тренировках так и в настоящем деле, причём именно в таком составе. Люди притёрлись друг к другу, как части единого механизма и вносить в этот механизм чужеродный элемент Горелову совсем не хотелось. Ко всему прочему Салех был Андрею просто несимпатичен, и тут он ничего не мог с собой поделать.

Андрей глянул на Клода и по его вытянувшейся физиономии понял, что тот полностью разделяет его недоумение.

— А это совершенно необходимо? — стараясь сохранять нейтральный тон, спросил Горелов.

— Вопрос решённый и обсуждению не подлежит, — тон, которым была произнесена эта фраза, не оставлял надежды, хотя, как показалось Андрею, в голосе шефа прозвучали нотки сочувствия.

Губы Салеха дрогнули в едва заметной усмешке.

— Ну что ж, вам решать, — пожал плечами Андрей, пытаясь погасить вспыхнувшее раздражение.

Шеф шумно вздохнул и попросил Клода:

— Будь добр, позови всех членов группы.

Клод кивнул и вышел из палатки.

Келлер принялся колдовать над клавиатурой ноутбука, стоящего у него на столе, не затрудняя себя развлечением Андрея и Салеха. К счастью, долго им скучать не пришлось — уже через несколько минут появился первый участник предстоящей операции. Сергей Кисляков, соотечественник Андрея, попал в Службу на два года раньше него, однако до сих пор ходил в рядовых оперативниках. Оперативником, впрочем, по единодушным отзывам, он был классным, а на повышение не шёл принципиально, не желая менять романтику оперативной работы на протирание штанов в кабинете. Класс Сергея Андрей смог оценить не раз и включил его в группу без колебаний. Кивнув шефу, Сергей устроился на стуле рядом с Андреем и бросил на него вопрошающий взгляд.

— Идём завтра, — отвечая на немой вопрос, сообщил Андрей. — Подробности изложит шеф.

Кисляков удовлетворённо кивнул и откинулся на спинку стула. О его немногословности среди сотрудников Службы ходили анекдоты, на которые сам Кисляков никогда не обижался.

Почти сразу за Сергеем появился Хуан Милль, который на основном совещании не присутствовал. Ещё через пару минут вернулся Клод в сопровождении Саймона Шика. По уровню подготовки и опыту работы в Службе Саймон не уступал ни Клоду, ни Андрею. В общем, лучшего состава группы не надо было желать, если бы не ложка дёгтя в виде навязанного им араба. Андрей в который уже раз неприязненно покосился на невозмутимо сидящего Салеха и сплюнул, мысленно конечно.

Келлер оторвался от дисплея, скользнул взглядом по присутствующим и спросил, обращаясь к Горелову:

— Все?

— Все, — кивнул Андрей.

Шеф провёл рукой по гладко выбритой голове, словно поглаживая несуществующие волосы.

— Вы, наверное, ждёте от меня подробных инструкций? — начал он непривычно глухим голосом. — Так вот, ничего подобного не будет. Вся конкретика сводится к проникновению в объект, а дальше вам придётся действовать по обстановке. Естественно, вы потащите за собой кабельную связь и телекамеры. О каждом своём шаге будете сообщать наружу, а мы отсюда, в какой-то мере, будем координировать ваши действия. Но, сами знаете, может сложиться ситуация, в которой принимать решение придется мгновенно, сообразно с обстановкой и никакие внешние указания не помогут, поэтому я полагаюсь на ваш опыт и здравый смысл.

Шеф сделал паузу, выделяя последнюю фразу, откашлялся и продолжил уже более энергично:

— Основную же цель вашей группы можно сформулировать так: не допустить повторения импульса, или чего-либо подобного, не говоря уже о чём-то более серьёзном, что так же нельзя исключить. Это, повторяю, основная задача. Однако выполнять её нужно, по мере возможности, не предпринимая крайних мер. В то же время, если такая необходимость, по вашему мнению, возникнет — действовать предельно жестко.

Андрей про себя усмехнулся: хорошая задача — и удовольствие поиметь и невинность сохранить.

— При возможной встрече с обитателями объекта, — продолжал тем временем шеф, — постарайтесь вступить в мирные переговоры и, по возможности, выяснить их намерения. Конечно, вас не готовили для подобной задачи, но вызывать специалистов, у которых как и у вас практики в этом вопросе нет — одни теоретические наработки, нет времени. И вообще, на данном этапе считаю ввод в группу яйцеголовых ненужным, даже вредным. Пойдёте завтра ближе к полудню — всем надо выспаться. Я думаю, часов в двенадцать будет в самый раз. Экипироваться по категории А-1.

Келлер глянул на Андрея, проверяя не будет ли у того возражений по поводу таких повышенных мер предосторожности. Андрей, конечно, не испытал особого восторга по этому поводу: тяжёлая экипировка снижает подвижность, но, с другой стороны, в узких коридорах много не напрыгаешь, а защита все же солидная — может помочь. Он пожал плечами и кивнул, соглашаясь: выспаться и отдохнуть времени хватит, а группа обеспечения подготовит снаряжение. Если в десять поднять людей, то двух часов для приема пищи, облачения и подгонки экипировки вполне хватит.

— Тогда слово командиру группы, — объявил шеф службы.

Келлер откинулся на спинку стула, приготовившись послушать, что скажет Горелов. Выступление, впрочем, не заняло много времени. Андрей только определил место каждого члена группы при продвижении внутри объекта и выполняемые ими функции. Первым он решил идти сам, за собой, с задачей прикрытия, поставил Клода. Следующим должен был идти араб под опекой Сергея Кислякова. Об опеке Андрей, конечно, вслух ничего не сказал, но Сергей всё понял по выразительному взгляду командира, брошенному на Салеха, и едва заметно кивнул. Саймон Шик должен был двигаться предпоследним. Ему доверялась аппаратура связи с внешним миром и катушка с кабелем, долженствующая непрерывность этой связи обеспечить. Услышав о дополнительной обузе, свалившейся на него, Саймон недовольно поморщился, но возражать не стал. В арьергарде группы Андрей поместил Хуана Милля. Имея с тыла такую надёжную защиту, Горелов чувствовал себя гораздо увереннее.

Потом ещё около часа анализировали видеозаписи, переданные роботами. По просьбе Андрея Келлер несколько раз прокрутил момент, непосредственно предшествующий гибели разведчиков. Горелов внимательно всматривался в гроздь 'сталактитов', свешивавшихся с потолка тоннеля, где, как ему показалось, он видел движение. В обоих случаях роботы почти прошли это место и 'сталактиты', в момент возникновения движения, уже уходили за пределы видимости камеры. Шеф поколдовал над клавиатурой и запустил последние кадры видеозаписи с максимальным замедлением. Теперь стало возможным рассмотреть, что перед самым своим исчезновением за краем экрана один из 'сталактитов' начал менять форму и цвет. Изменение заключалось в каплевидном утолщении конца интересующей всех 'сосульки' и обретения ей некоторой степени прозрачности. Дальнейшие изменения, увы, происходили за пределами видимости камеры.

— Может быть, это что-то вроде сильной кислоты? — нарушил сосредоточенное молчание Клод. — И если да, то могла ли такая капелька вывести из строя робота?

— Панцирь у них, вообще-то, довольно прочный, — подумав, сказал Келлер. — Но, если это действительно была кислота, ей достаточно было сжечь изоляцию коммуникационного кабеля, а сам робот мог выйти из строя несколько позднее.

Он выбил дробь пальцами по столешнице.

— Вообще-то, мысль интересная. В какой-то мере это предположение может объяснить и образование этих странных натёков и сосулек внутри пришельца. Роботы, возможно, погибли и не сразу, но коммуникационный кабель сильная кислота закоротила бы почти мгновенно. А доконать робота кислота могла уже на его пути к выходу.

— Имеется одно 'но', - вмешался в рассуждения шефа Андрей. — Почему тогда второй робот не наткнулся на останки первого, если он шёл по тому же маршруту?

— Возможно, к тому времени останки не слишком отличались от других натёков? — предположил Саймон.

— Давайте посмотрим запись второго робота ещё раз, — вздохнув, решил Келлер.

Шеф произвёл необходимые манипуляции и на экране вновь появились внутренности пришельца. Теперь все встречающиеся на пути второго разведчика натёки, рассматривались с особой тщательностью. Действительно, в нескольких местах попались натёки по объёму могущие оказаться останками первого робота, однако, проверить их химический состав сейчас было невозможно.

— Ладно, — резюмировал Келлер, — примем эту версию к сведению. Шеф глянул на часы, покачал головой и распорядился:

— А теперь всем спать.

Глава 7

Андрей проснулся задолго до назначенного для себя времени. Он попытался закрыть глаза и расслабиться, подремать ещё, но вскоре понял, что попытки эти успеха не принесут, поскольку тело уже налилось своеобразным предстартовым возбуждением и бороться с этим было бессмысленно.

Стараясь не разбудить продолжающего спать Клода, Андрей взял полотенце и, наскоро проделав несколько разминочных упражнений, пошёл к умывальнику. Было без четверти десять, но солнце уже ощутимо припекало. Андрей ускорил шаг, стараясь быстрее пройти открытое солнечным лучам пространство и с облегчением нырнул под навес, накрывающий ряд умывальников. Окатившись в финале процедуры ледяной артезианской водой с головы до ног, Горелов почувствовал себя в плане физическом совсем хорошо. О моральном состоянии такого сказать было, к сожалению, нельзя. Ещё со вчерашнего вечера в душе у Андрея разрасталось предчувствие беды, ожидающей группу внутри объекта. Предчувствиям своим он привык доверять, но отложить операцию, или хотя бы перенести для более тщательной подготовки, не представлялось возможным: риск гибели нескольких человек терялся на фоне риска возможной широкомасштабной катастрофы, ответственность за которую легла бы целиком на Службу. Строго говоря, отказаться от личного участия Андрей мог, но в этом случае группа всё равно бы пошла, но с другим командиром. Клодом, например. От таких мыслей Горелова передёрнуло и он с ожесточением начал растираться полотенцем, убеждая удивлённо поднявших головы умывающихся рядом ребят, что виной этой судороги является ледяной душ, принятый им только что.

Загнав сомнения в дальний угол сознания, Андрей отправился к ангару, приспособленному для склада экспедиционного оборудования, где его уже ждали люди, обеспечивающие экипировку участников операции. Здесь он, к своему удивлению, увидел, что является не первой их жертвой. Опередил его Хуан, причём опередил намного, поскольку уже успел облачиться в защитный скафандр категории А-1 и теперь, откинув шлем за спину, занимался проверкой его систем. Поприветствовав Хуана, Андрей отдал себя в руки специалистов. Они, предварительно стащив с Горелова немногочисленные предметы туалета и натянув на него тонкий комбинезон, сноровисто упаковали Андрея в металлическую скорлупу скафандра. К тому времени в ангаре собрались все члены группы и здесь стало довольно шумно и оживлённо. Клод, как обычно, сыпал шутками, стараясь отвлечь друзей от тревожных мыслей. Правда сегодня, как показалось Андрею, получалось у него это не очень хорошо. Возможно, впрочем виной такого впечатления от шуток Клода было его собственное, искажённое тревогой восприятие. Так и не решив для себя этого вопроса, Андрей, проверив исправность скафандра, двинулся к выходу. Здесь ему вручили оружие. Андрей повесил на плечо тяжёлый излучатель и сунул в гнёзда на бедре скафандра компактный пистолет-пулемет и два виброножа — большой и малый.

Дождавшись у выхода остальных, он зашагал к кучковавшимся у штабного бронетранспортёра представителям высшего командования Службы. Его группа, поднимая пыль неуклюжими башмаками, гуськом двинулась за ним. Облачённые в скафандры ребята теперь походили на металлических жуков, вставших на задние лапы. Только казавшиеся непропорционально маленькими головы между массивными, блестящими на солнце оплечьями, выдавали их принадлежность к человеческому роду. Андрей, как и многие его коллеги, не любил экипировку по форме А-1 за её большие габариты, массивность и, связанную с этим потерю подвижности. По его убеждению, проверенному практикой, на оперативнике должен быть минимум защиты, не стесняющей движения. Спасали, в большинстве случаев, реакция и подвижность, а не броня. Теперешняя ситуация, правда, выбивалась из общего ряда, а в таких случаях лучше, конечно же, перестраховаться. Опять же, в довольно узких коридорах пришельца место для манёвра будет ограничено. К тому же возможность кислотного душа… Скафандр со стопроцентной гарантией не защитит, но даст хотя бы время выскочить в безопасное место. Оказаться же политым кислотой в лёгком десантном комбинезоне Андрею совсем не хотелось. Рассуждая подобным образом, он добрался, наконец, до шефа со свитой и доложил о готовности к началу операции. Каждый из присутствующих счёл своим долгом пожать руки всем членам группы и сказать несколько напутственных слов. Горелов осторожно — рука была в металлической перчатке, пожал протянутые ладони, выслушал, не вникая в смысл, пожелания и подошёл к стоящему чуть в стороне Келлеру. Выглядел шеф непривычно подавленным. Скользнув взглядом по лицу Андрея, он пожал ему руку, вздохнул и глухо сказал:

— Вы там поаккуратнее. Я со своими указаниями буду вмешиваться только в крайних случаях, так что рули сам. Только, — голос Келлера слегка дрогнул, — сообщай обо всём, что делаешь и что видишь до конца. Ты понял?

Что ж тут было не понять? В случае гибели группы шеф должен был получить максимум информации, чтобы повысить шансы следующей команды.

— Всё будет в порядке, — кивнул Андрей.

Он постарался, чтобы фраза прозвучала уверенно, хотя уверенности этой он не чувствовал. Постояв ещё немного и не найдя больше, что сказать, Горелов махнул рукой, прощаясь с ребятами группы обеспечения, толпящимися неподалёку, развернулся и двинулся к темнеющему в боку пришельца отверстию. Его спутники молча пристроились за ним.

Отверстие было узковато для громоздкой экипировки разведчиков и пролезать в него пришлось, что называется, впритирку. Протиснувшись внутрь и спрыгнув на кучу грунта, насыпавшуюся на пол камеры снаружи, Андрей сделал знак Клоду, с пыхтением лезущему следом, оставаться на месте. Клод шёпотом выругался, но, не смотря на неудобство своего положения, послушно замер.

Андрей осмотрелся. Картина, открывшаяся перед ним, ничем не отличалась от той, которую транслировал робот: те же два почти сросшихся между собой 'сталагната' в центре камеры, те же 'сталактиты', свешивающиеся с потолка, и поднимающиеся к ним навстречу с пола 'сталагмиты'. Во вдыхаемом воздухе чувствовался странный, ни на что не похожий запах, который робот естественно передать не мог. Андрей, покрутив носом, решил, что лучше не рисковать и нахлобучил на голову колпак шлема. Удостоверившись в нормальной подаче воздуха из заплечного контейнера, он, уже по радио, передал спутникам приказ так же надеть шлемы. Приём подтвердил только Клод. Андрей чертыхнулся про себя — стенки пришельца экранировали радиоволны и только Клод, наполовину протиснувшийся внутрь, смог его услышать. Он попросил Жерара продублировать своё распоряжение, сделал шаг вперёд, перебираясь с кучи грунта непосредственно на пол камеры. Здесь он опять остановился и постучал подошвой ботинка по слегка пружинящей поверхности. Потом наклонился, чтобы рассмотреть поближе вещество пола. Грязно-белого цвета, по виду оно напоминало то ли воск, то ли парафин. Особенно заметным было сходство в поднимающемся совсем рядом из пола небольшом 'сталагмите'. Андрей прижал к полу ладонь и ощутил едва заметную вибрацию. Не удержавшись, он ковырнул пол металлическим пальцем перчатки, но не оставил на нём даже царапины. С трудом удержавшись от искушения проделать тот же эксперимент виброножом, Андрей выпрямился и, сделав пару шагов вперёд и влево, так чтобы контролировать чернеющий за сдвоенными 'сталагнатами' вход в спиральный коридор, дал команду Клоду продолжить движение. С пыхтением, добросовестно транслируемым динамиками внутренней связи, Клод завершил протискивание внутрь камеры и спрыгнул на кучу грунта, на которой только что топтался Андрей. Задерживаться на ней он не стал, сразу пройдя вправо, аккуратно обходя торчащие из пола 'сталагмиты'. Увидев, что Клод занял позицию для наблюдения с противоположной стороны сдвоенных 'сталагнатов', Андрей дал добро на движением остальным членам группы. Через пару секунд в отверстии показался шлем, а затем протиснулся и весь целиком Салех Хафиз. Вооружен он был по тому же стандарту, что и все члены группы: излучатель, пистолет-пулемет и виброножи. Оглядевшись, араб довольно уверенно прошёл в сторону Андрея и занял позицию на пару шагов левее него. Горелов хмыкнул — быть может, с арабом не все так безнадёжно. Следом появились Кисляков, расположившийся справа и чуть позади Клода и Лаймон Шик. Лаймон чертыхнулся, зацепившись за край входного отверстия катушкой с тонким проводом связи. После недолгой возни он освободил свою дополнительную ношу и кое-как пролез-таки внутрь. По знаку Андрея Лаймон остался рядом с кучей грунта и приступил к видеосъёмке внутренности камеры. Последним вошёл Хуан Милль.

Андрей глянул на Лаймона. Тот заканчивал съемку. Рация его была подключена к проводному передатчику, катушку которого он тащил с собой, так, что все переговоры членов группы ретранслировались через него наружу. Горелов откашлялся и произнес:

— Проверка связи. Шеф, мы вошли. Как слышите?

— Слышимость хорошая. С видеосигналом тоже всё в порядке, — передатчик ничуть не искажал голос главы Службы.

Андрею хотелось надеяться, что и по мере их углубления в недра объекта, качество связи не ухудшится.

— Готовы? — обращаясь уже к группе, спросил Горелов.

— Готовы, — почти слаженным хором раздалось в динамиках.

Горелов ещё раз окинул взглядом замерших с оружием наизготовку спутников. Осмотрел стены, пол и потолок помещения, в котором они оказались. Надо было двигаться дальше. Не хотелось. Чувство опасности не пускало. Но надо было идти. Надо. Андрей мысленно перекрестился и, постаравшись чтобы голос звучал уверенно, скомандовал:

— Выдвигаемся. Порядок следования прежний.

Волнение как-то сразу ушло — колебания и сомнения во время операции категорически противопоказаны.

Андрей первым шагнул в спиральный коридор. За ним, в оговоренном порядке, двинулись остальные члены группы.

Шли осторожно, но шума в таком снаряжении избегать не удавалось. Наткнувшись взглядом на очередной натёк на полу, Андрей напомнил:

— Возможно, где-то здесь покоятся останки наших киберразведчиков. Саймон, фиксируй на камеру все более или менее подходящие по форме и объёму натёки.

— Понял, — отозвался Саймон.

Дальше шли в сосредоточенном молчании. За несколько метров до входа в радиальный коридор Горелов предупредил о повышенном внимании. Хотя, это предупреждение, скорее всего, было лишним — все члены группы и так были на взводе.

Приказав спутникам оставаться на местах, Андрей по стенке подошёл ко входу в коридор и, вскинув излучатель осторожно заглянул в темнеющее отверстие. Встроенный в забрало шлема прибор ночного видения неплохо различал очертания помещения, давая представление о его форме, размерах и препятствиях, но различить детали было сложновато. Не обнаружив непосредственной угрозы, Андрей рискнул воспользоваться более привычным прибором. Нашлемный фонарь выхватил белые в грязно-серых разводах стены, неровный пол примерно того же цвета и злосчастные 'сосульки' на потолке, явившиеся камнем преткновения для обоих киберразведчиков. Вспомнив движение, зафиксированное на видеозаписи, Андрей с полминуты всматривался в них, стараясь найти какие-либо отличия этих сосулек от других, встреченных ими ранее. Нет, эти 'сталактиты' были похожи на все предыдущие. Попытка рассмотреть, что скрывается в помещении, вход в которое чернел в конце радиального коридора, не увенчалась успехом. Луч словно рассеивался сразу за высоким порогом.

— Какое-либо движение отсутствует, — сообщил он, напомнив себе, что это ещё ничего не значит, и добавил. — Хуан, прикрой. Остальным оставаться на местах, подсвечивать своими прожекторами коридор.

Милль моментально занял позицию у другой стенки в начале коридора, напротив Горелова. Андрей махнул Клоду рукой, приказывая занять свое место, а сам осторожно двинулся вперёд.

Он шел по коридору короткими приставными шагами, ощупывая подошвой башмака пол, прежде чем перенести на него вес всего тела. Взглядом Андрей обшаривал попеременно пол, потолок и стены. Десяток метров до сталактитов он преодолевал минут пять. Подойдя к 'сростку' вплотную Горелов внимательно осмотрел образование, проход под которым стал роковым для обоих роботов. И при ближайшем рассмотрении эти 'сталактиты' от других, встреченных разведчиками, ничем не отличались. В просвет тоннеля они свисали примерно на метр, так что пройти под ними Горелов мог чуть пригнувшись. В поперечнике 'сросток' был метра полтора. Между ним и стенками тоннеля оставался приличный зазор через который при желании можно было протиснуться даже в их нынешней экипировке, не попадая в опасную зону под 'сталактитами'.

Андрей опустился на правое колено, оперся левой рукой об пол и, ощущая бегущий вдоль хребта озноб, заглянул на сросток сталактитов снизу. Нашлемный прожектор высветил какие-то отверстия неправильной формы у основания свисающих с потолка 'сосулек'. В одном из них что-то блеснуло, похожее, вроде бы, на набухающую каплю прозрачной жидкости. Горелов отшатнулся, вскочил на ноги и направил раструб излучателя на сталактиты.

— Что? — раздался в динамиках встревоженный голос Клода.

— Черт его знает, — сделав паузу, отозвался Андрей. — Как будто какая-то жидкость накапливается между сосульками в отверстиях.

— Пресловутая кислота? — предположил француз.

— Все возможно.

— Что будем делать? — это уже встрял в разговор Хуан.

— Под сросток не полезем. Его можно обойти вдоль стенки. Я сейчас попробую.

— Аккуратнее ради Бога! — это опять Клод.

— Постараюсь, — пропыхтел Андрей уже протискиваясь между стенкой и сростком, стараясь прижиматься к стенке как можно плотнее.

Через несколько секунд он преодолел опасный участок. Перед ним оставался десятиметровый кусок радиального тоннеля в конце которого темнело отверстие входа в следующее помещение. Горелов попробовал посветить лучом нашлемного прожектора внутрь этого помещения, но луч, упираясь в темноту, то ли вяз в ней, то ли рассеивался, отказываясь освещать там что либо.

— Странно, — пробормотал Андрей.

— Что там? Говори громче! — голос Клода в динамиках заставил Горелова вздрогнуть.

— Ничего. Все в порядке, — отозвался Андрей. — Пройти можно. Сейчас я дойду до конца тоннеля, зайду в следующее помещение, осмотрюсь там. Если все будет нормально, оттуда прикрою проход следующего. Следующим идет Салех. Готовься. Как понял меня?

— Понял, командир, — в голосе араба слышалось плохо скрытое напряжение.

Не так уж ты и невозмутим, братец, усмехнулся по себя Горелов. Ладно, к делу! Он еще раз внимательно осмотрел сросток, остающихся за спиной 'сталактитов'. Никаких, по крайней мере внешних, изменений не произошло. Дай Бог так будет и дальше, подумал Андрей и двинулся по тоннелю. Остаток его он преодолел гораздо быстрее, чем первую половину.

Остановившись перед чернеющим проемом входа в предполагаемое центральное помещение пришельца, Горелов вновь направил луч прожектора в его глубину. Результат был немногим лучше предыдущей попытки: луч рассеивался буквально в полуметре за порогом прохода, не позволяя рассмотреть там что-либо. Андрей погасил прожектор и включил ноктовизор. Теперь через зеленое мерцание стало возможно рассмотреть круглый зал метров двадцать-двадцать пять в поперечнике с каким-то нагромождением, плотно примыкающих друг к другу то ли труб, то ли колонн разного диаметра в его центре выходящих из пола и уходящих в потолок.

— Мистика какая-то, — снова вполголоса произнес Андрей. И не дожидаясь новой реплики Клода, добавил уже вполне громко:

— Странно ведет себя свет в следующем помещении. Сразу рассеивается. Ничего нельзя разглядеть. А ноктовизор работает. Похоже, это что-то вроде центрального зала.

Андрей быстро описал то что видел. Повисла пауза. Видимо, Клод переваривал полученную информацию.

— Пока не заходи туда. Дождись Салеха. Он тебя прикроет, — родил наконец предложение француз.

— Принято. Буду прикрывать отсюда. Салех, пошел!

— Понял, командир.

Араб перешагнул высокий порог и довольно уверенно пересек участок тоннеля до сталактитов. Здесь, повернувшись боком и так же как Андрей, прижимаясь к стенке, он пролез в узкий промежуток. Оказавшись на стороне Горелова, быстро добрался до него и встал рядом, держа сросток под прицелом излучателя.

— Хорошо, — произнес Андрей. — Теперь я попробую пройти дальше в центральный зал. Прожектор там ничего не освещает, поэтому переходи на ноктовизор — с ним что-то можно рассмотреть, и прикрывай меня.

— Понял, — Салех оперся плечом о стенку рядом с входом и взял излучатель наизготовку.

Порог в центральный зал был той же высоты, что у входа в радиальный тоннель. Перешагнув его, и сделав пару шагов, Андрей огляделся. Зал был пуст. Никаких предметов, чего-то похожего на приборы или оборудование не наблюдалось. Только в центре располагались, виденные им из радиального коридора, то ли трубы, то ли колонны. Потолок, выгибаясь куполом, нависал метрах в шести над головой. Едва ступив на пол Горелов почувствовал исходящую от него, ощутимую даже сквозь толстые подошвы башмаков скафандра, вибрацию. Не обнаружив явной опасности, Андрей наклонился и приложил ладонь к полу. Действительно, пол вибрировал. Не сильно, но ощутимо. Работа каких-то механизмов? Возможно, но на механическую вибрацию как-то мало похоже. Андрей поискал в памяти аналог обнаруженного явления и усмехнулся, найдя его: больше всего это было похоже на приглушенное мурлыканье гигантского кота.

— Вошел в центральный зал, — сообщил спутникам Горелов. И только тут обнаружил странное молчание динамиков радиосвязи. Молчание было полным, не было даже слышно обычного легкого фона от помех. Ответной реплики на свои слова он тоже не услышал. Андрей оглянулся на вход. Тот, подсвеченный лучами нашлемных прожекторов его товарищей, был на месте в двух шагах за спиной. В его проеме, держа наизготовку оружие, стоял Салех. Андрей переступил с ноги на ногу. Наружные динамики исправно донесли издаваемые подошвами башмаков звуки. Горелов постучал по нашлемному передатчику. Связь не появилась. Тогда, развернувшись, он вернулся ко входу. Салех посторонился, собираясь пустить Андрея обратно в коридор. Однако, в полушаге от проема связь заработала. Вначале Горелов услышал голос араба, интересующегося почему командир вдруг повернул назад. Затем раздался обеспокоенный голос Клода:

— Почему молчишь? Андрей, что там у тебя?

— В центральном зале не действует радиосвязь, — отозвался Андрей. Радиоволны туда как будто не проходят. Свет то же рассеивается сразу за порогом. Впрочем, об этом я уже говорил.

— Что думаешь делать?

— Обследовать помещение все равно надо. Непосредственной угрозы явление, видимо, не представляет, а с Салехом мы в визуальном контакте, он меня подстрахует от порога.

— Понял тебя. Будь осторожен.

— Постараюсь.

Андрей сделал шаг по направлению к центру зала и связь вновь пропала. Он осторожно, внимательно контролируя пространство вокруг себя, подошел к центру зала и начал разглядывать те самые, то ли трубы, то ли колонны. Сразу бросилось в глаза, что колонны (или все же трубы?) были разной толщины. Самая толстая диаметром около метра представляла собой центральную ось круглого в плане зала. К ней, то ли прилепились, то ли приросли шесть труб или колонн меньшего — от двадцати да сорока сантиметров диаметра. Никакой симметрии в их расположении не наблюдалось. Сторона большой трубы обращенная к выходу была свободной от этих труб-спутниц. Так все же трубы или колонны? Горелов постучал согнутыми пальцами по стенке толстой трубы. Звук получился гулким, показывая, что перед ним все же труба, а не колонна, но каким-то смягченным — материал стенок явно не металл. Впрочем, металла здесь внутри они пока вообще не видели. Андрей приложил ладонь к поверхности трубы. Да, ему не показалось — та тоже едва заметно 'мурлыкала'. Горелов тронул трубу потоньше, которая, как будто приросла к поверхности центральной трубы — стенки обеих плавно переходили друг в друга и тут же отдернул руку, ощутив исходившую от стенки весьма ощутимую пульсацию. Тряхнув головой, он прижал ладонь к тонкой трубе. Пульсация была. Теперь, присмотревшись, он даже видел легкое подрагивание стенок трубы в такт ударам. Андрей обошел вокруг пучка труб пробуя их поочередно наощупь. Пульсировала только одна. Остальные выдавали такую же вибрацию, что и центральная толстая труба. Сделав круг, Горелов еще раз огляделся. Кстати, никаких сосулек и наростов ни на полу ни на потолке не наблюдалось. Пол был гладким и приятно пружинил под ногами. Вообще, помещение, особенно по контрасту с пройденными ими спиральным тоннелем и радиальным коридором, казалось весьма ухоженным. Андрей решил еще раз проверить работу нашлемного прожектора и щелкнул включателем. Яркий луч ударил в связку труб в центре зала. Те в ответ замерцали отраженным мягким зеленоватым цветом. Внутри помещения свет прожектора распространялся нормально.

Еще одна загадка для наших умников наверху, отметил про себя Горелов и перевел луч на пол. Пол зала оказался угольно черным, отполированным до блеска. Такими же были стены и потолок. Что ж, пора возвращаться в коридор и решать, что делать дальше.

Андрей подошел к выходу из зала. Что интересно, свет прожектора изнутри наружу проходил вполне обычно. Горелов перешагнул порог. Радиодинамики наполнились фоновым шумом и репликами переговаривающихся разведчиков.

— Ну, что там? — задал вопрос, увидевший Андрея Клод.

— Практически пустой зал, — отозвался Горелов. — Какие-то трубы по центру. Пусть Саймон все это попробует снять, а потом двинемся ниже. Саймон, готов?

— Да, командир.

— Тогда пошел. Не забывай — держись ближе к стенке, когда будешь проходить под сосульками.

— Есть!

Саймон быстро добрался до сталактитов и начал протискиваться между ними и стенкой. Прижаться вплотную к стенке ему мешала все та же катушка связи и часть корпуса разведчика оказалась под сростком. В этот момент взгляд Андрея зафиксировал какое-то движение между сосульками.

— Саймон! Быстрее! Сверху! — крикнул он.

Разведчик дернулся, оторвался от стены, пытаясь скорее проскочить опасный участок. Но не успел. Между сосульками влажно поблескивая, мгновенно выросла гигантская, около метра в поперечнике, почти прозрачная капля и то ли перетекла то ли перепрыгнула на шлем и левое плечо Саймона. Вес 'капли' был, видимо, приличным, поскольку атакованный разведчик ощутимо покачнулся и попытался опереться левой рукой о стенку тоннеля. По телу твари, напавшей на Саймона пробежала судорога, она потеряла свою каплевидную форму, стекла вниз, охватывая кирасу скафандра, левую руку и шлем. Из динамиков скафандра раздался глухой вскрик Шика. Правой рукой он попытался содрать с себя облепившее его чудовище. Прозрачная плоть твари тут же перетекла и на правую руку. Через секунду она облепила Саймона от макушки шлема до середины бедер. Сквозь полупрозрачную плоть было видно как разведчик пытается дотянуться до виброножа, крепящегося на бедре скафандра. Его усилия оказались тщетными: тварь подтянула обе руки Шика к груди и прижала их к ней в полусогнутом положении крест-накрест.

— Не могу ничего поделать! Сильная, сволочь! — прохрипел в динамиках голос Саймона.

С противоположной стороны тоннеля кто-то метнулся на помощь попавшему в беду товарищу.

— Стоять! — закричал Андрей, представив, что уже не один, а двое его спутников окажутся в объятиях странной твари. — Саймон, на пол! Мы попробуем сбить это пулями! Приготовься! Остальным по моей команде огонь из 'скорпионов'. Смелее — пули скафандр не возьмут.

Андрей забросил излучатель за спину, вынул из гнезда на бедре пистолет-пулемет, перевел рычажок режима огня на стрельбу очередями и вскинул оружие. Саймон к этому времени уже опустился на колени, стараясь принять положение поустойчивее в ожидании града пуль. Горелов знал, что пуля 'скорпиона' не способна пробить броню скафандра, однако на спуск он нажал с некоторым трудом, преодолевая психологический барьер — стрелять в своего было весьма непривычно.

Грохот выстрелов и вой рикошетов больно ударил по ушам. Пули, выпущенные из четырех стволов легко пробивали податливую плоть чудовища, рикошетировали от брони скафандра и на обратном движении кромсали эту плоть отлетая в стороны. Энергия пуль была велика и Саймон, не сумев удержаться на коленях, упал, приподнялся, снова упал, подполз к стенке тоннеля, прислонился к ней и так, вполулежачем положении переносил свинцовый душ. Горелов тоже поймал с десяток рикошетов и пару прямых попаданий, заставивших его пошатнуться. Секунд через тридцать у Андрея закончился магазин. Нужно было прерваться и оценить эффективность огня.

— Отставить! — хрипло — в горле пересохло — гаркнул он.

Громыхнула последняя очередь и воцарилась тишина.

— Как ты, Саймон? — Спросил Андрей.

— Пока жив, — отозвался тот. Голос Шика прерывался судорожными вдохами. — По-моему обстрел произвел на э т о слабое впечатление. Как спеленало так и держит, ничуть не ослабло. А силища у него — даже с усилителями не могу рукой шевельнуть.

— Понятно… Как сейчас себя эта тварь ведет?

— Никак. Просто облепила и держит.

Андрей пребывал в растерянности: что делать, стрелять еще? Смысла в этом, похоже, нет — пули тварь пропускает сквозь тело, видимо, без всякого вреда для себя. Пробовать резать ее виброножами? Эффект, по логике, будет примерно тот же. Из оружия остаются излучатели. Что ж, надо пробовать их. Или просто попытаться вынести Саймона наружу, а там уж специалисты как-нибудь разберутся с этим странным обитателем объекта. Судя по всему, со скафандром он ничего поделать не может, так что непосредственной опасности для жизни разведчика пока нет. Да, но если тварь расползется на тех кто понесет пострадавшего? М-да… Лучше все же попробовать излучатели.

Размышления Андрея прервал крик Саймона.

— Оно пытается меня поломать!

Действительно, Шик, пребывавший до сих пор в полулежачем положении у стенки тоннеля начал как-то странно дергаться. Руки, согнутые у груди распрямились, вытянулись в стороны и плоть монстра сократилась, словно он пытался оторвать их от тела. К счастью запас прочности у скафандров был весьма велик и у твари с этим ничего не получилось. Проклятая бестия на этом не успокоилась. Тело Саймона отшвырнуло от стенки, поставило на мостик и выгнуло в дугу, словно тварь задалась целью сломать разведчика пополам. Однако, на такие воздействия скафандр так же был рассчитан. Он предохранял от травм своего обитателя, даже при падении спиной на препятствие с приличной высоты. Тварь попробовала согнуть Саймона вправо и влево. Результат был тот же — скафандр держал. Только в динамиках шлема слышалось запаленное дыхание Шика и громкое, на пределе мощности жужжание усилителей скафандра. На некоторое время тварь успокоилась. Тело человека опустилось на пол. Он тут же зашевелил еще остававшимися свободными ступнями, видимо пытаясь встать.

— Ничего не могу поделать, — пожаловался прерывающимся голосом Саймон.

— Спокойно, друг, спокойно, — посоветовал весьма далекий от этого самого спокойствия Андрей. — Сейчас попробуем тебя освободить. — Салех, стой здесь и держи вход в центральный зал — следи, чтобы и отсюда что-нибудь не полезло. Я к Саймону. Сергей и Клод, двигайтесь то же к нему. Под сосульки не лезть. Ближе метра к Саймону не подходить. Излучатели на минимум мощности, луч на максимальную расфокусировку. Такой режим скафандр должен выдержать, а эта тварь, надеюсь нет. Пошли!

Андрей переключил излучатель на нужный режим и двинулся к лежащему разведчику. В метре от него он остановился. Сергей Кисляков и Клод Жерар остановились подальше, стараясь не оказаться под 'сосульками'.

— Действуем одновременно, — Горелов непроизвольно, словно тварь могла услышать его, понизил голос. — Я обрабатываю плечи и голову, Клод, твои грудь и живот, Сергей — таз и ноги. На счет раз.

— Раз!

Андрей нажал на спуск, направляя непривычно бледный и широкий луч на облепленный полупрозрачной плотью твари шлем Саймона. Клод и Сергей ударили из своих излучателей по обозначенным для них зонам. В том месте, куда попал луч полупрозрачная, слегка белесая при ближайшем рассмотрении, плоть чудовища ощутимо просела и выбросила облачко белого то ли дыма, то ли пара. Андрей повел раструбом излучателя вниз. За лучом на плоти твари образовывалась неглубокая, но отчетливо видимая канавка, шириной в три — четыре сантиметра, впрочем, быстро зарастающая. По телу твари прошла судорога.

— Не нравится! — торжествующе закричал Клод, увлеченно полосующий из излучателя содрогающегося монстра.

За этим занятием прошло около минуты. Над головами разведчиков под потолком радиального коридора уже скопилось облачко белого дыма от сожженной, или испаренной плоти твари. Ее тело, тем временем, начало совершать какие-то неприятные ритмические движения на скафандре Саймона.

— Ребята, оно чем-то скребется в скафандр на груди, — раздался в динамиках подрагивающий голос Саймона.

Горелов глянул на кирасу скафандра Шика. Действительно, на его груди плоть существа заметно утолщилась, образовав какой-то желвак размером с два кулака, совершающий колебания в горизонтальной плоскости.

— Черт! Внутрь скафандра что-то течет! Жжется! — в голосе Саймона слышалась паника. Он засучил остающимися свободными ступнями.

— Жжет! Как жжет! Похоже на кислоту!

— Усильте мощность, — сцепив от бессилия зубы скомандовал Андрей. Меньше фокусировку. Только не прожгите скафандр. Он щелкнул переключателем режимов на излучателе и ударил по монстру усиленным лучом, целя в желвак на груди Шика. Эффект стал более заметным — глубина разреза дошла почти до поверхности скафандра, правда ширина его была несколько меньше, не более двух сантиметров. Поток белого дыма, поднимающийся от сгорающего монстра, стал гуще.

— Быстрее, ребята, быстрее! — как заклинание повторял Андрей, водя лучом по желваку.

Клод и Сергей так же сосредоточили огонь на кирасе скафандра Саймона. Появляющиеся глубокие борозды от лучей в плоти твари быстро зарастали, но желвак, тем не менее, почти рассосался. Шик, шипевший все это время от сдерживаемой боли вдруг страшно закричал.

— Что, Саймон! Что с тобой! — заорал Горелов.

— Оно… Оно лезет внутрь скафандра! — на выдохе прохрипел разведчик.

— Черт! Черт! Черт! — Андрей еще усилил мощность луча и, плюнув на все предосторожности, постарался направить его в то место, где под плотью твари темнело проделанное ей в кирасе отверстие.

По телу монстра прошла какая-то особенно сильная судорога и оно мгновенно стеклось в гигантскую каплю, такую же какой она была за секунду до нападения на Саймона. Капля сидела на кирасе скафандра, как раз над проделанным отверстием. Верхушка ее мгновенно просела и одновременно с этим Шик забил освободившимися конечностями по полу коридора. Руки его взметнулись к шлему, пытаясь, видимо, нащупать защелку, открывающую забрало скафандра. Динамики шлема Андрея забил задыхающийся хрип. Ноги Саймона судорожно проскоблили по полу и вытянулись. Руки, шарившие у забрала, безжизненно упали. Хрип перешел в сипение, потом затихло и оно.

На какое-то мгновение оцепеневшие от ужаса, Андрей, Клод и Сергей ударили по капле из излучателей. Тварь вздрогнула, как-то съежилась и переползла-перетекла на ноги Саймона. Из отверстия в кирасе за ней потянулся жгут плоти, убивший разведчика. Вытянувшись из скафандра он скрылся в толще капли.

— Андрей! Прижмись к стене! — прокричал Клод. — Я ударю по ней полной мощностью!

К Горелову пришло осознание, что с Саймоном все кончено и теперь нужно хотя бы проверить смогут ли излучатели нанести обитателям объекта фатальные повреждения. Да и чувство мести бурлило и искало выхода.

— Действуй! — гаркнул Андрей, прижимаясь к левой стенке коридора.

Полыхнула ослепительная молния импульса, заставившая Горелова зажмуриться. Даже сработавшие светофильтры забрала не смогли полностью избавить глаза от болевых ощущений. Из наружных динамиков скафандра раздалось шипение ионизирующегося воздуха и несильный взрыв. Потом послушались звуки каких-то шлепков. Несколько таких шлепков пришлись на скафандр Андрея. Горелов открыл глаза и, проморгавшись, обнаружил, что тварь, сидевшая на ногах мертвого Саймона, исчезла.

— Все-таки добили гадину! — возликовал Клод.

Импульс излучателя разнес тварь в клочья, которые сейчас медленно стекали со стен. Три полужидких ошметка прилипли к скафандру Андрея. Он брезгливо стряхнул их на пол и бросился к Саймону. Световые датчики сердечного ритма и дыхания мерцали ровным мертвенным светом без намеков на какую либо пульсацию. Уже понимая, что все кончено Горелов все же отщелкнул фиксатор и сдвинул забрало шлема. Посиневшее лицо, выпученные глаза и высунутый язык. Тварь, похоже, просто задушила разведчика. Андрей опустил забрало, включил поляризованный режим, что бы не видеть искаженное удушьем лицо друга и выпрямился. Катушка с оборванным кабелем наружной связи валялась неподалеку. Коробка передатчика, осуществляющего связь с внешним миром, была раздавлена.

— Мертв? — раздался в динамиках голос Клода.

— Да, — Горелов попытался потереть лоб, но наткнулся на броню скафандра. — Связи с поверхностью у нас теперь тоже нет.

Он сделал три глубоких вдоха-выдоха и скомандовал.

— Разведку сворачиваем. При обратном движении Хуан впереди, Клод страхует Хуана. Я и Сергей выносим Саймона. Салех — в арьергарде.

Сделав паузу, Андрей обратился уже к Кислякову.

— Сергей, берись за ноги и аккуратнее под сосульками.

Саймон лежал головой к Горелову, ногами к злополучному сростку 'сталактитов'. Чтобы подойти к нему Сергею нужно было пройти под этим сростком. Он закинул излучатель за спину, аккуратно протиснулся между сосульками и стеной и наклонился над трупом. Андрей тоже согнулся, подхватывая погибшего товарища под плечи.

— Сергей! Сзади! — крик Клода заставил Андрея распрямиться, как пружина и перебросить излучатель со спины в боевое положение.

Он увидел, как между сосульками вновь возникает точно такая же гигантская капля, шлепается на пол в метре за спиной Кислякова, как то сплющивается, не оставляя сомнений, что сейчас последует прыжок.

Сергей успел все же обернуться, сориентироваться и в самый момент прыжка отшатнуться назад и вправо. Тварь прыгнула молниеносно, но промахнулась, пролетев то место, где только что стоял Кисляков и шлепнулась чуть левее Андрея, мягко перекатилась и вновь изготовилась к прыжку. Горелов отшатнулся к стенке коридора, нацеливая раструб излучателя на врага. Сергей довольно неуклюже — сказывалась тяжесть скафандра — сделал кувырок вперед, проскакивая под сростком 'сталактитов' и начал подниматься на ноги. Выстрелить Андрей не успел — движения твари были неуловимо быстрыми. Сгруппировавшись, она снова прыгнула, целясь на спину поднимающегося на ноги Сергея. Тот, как-то почувствовав опасность, ушел в перекат, но чуть-чуть не успел — тварь, прыгнув, повисла у него на ногах. Сбитый ее массой с ног Кисляков с грохотом подкатился к ногам Клода и Хуана.

— Сбивайте ее ослабленными импульсами! — закричал Горелов. — Не давайте подниматься выше!

Раструбы излучателей Клода и Хуана засверкали вспышками импульсов. К потолку коридора рванулись струи пара от сгорающей плоти чудовища.

— Командир, опасность сверху! — раздался в динамиках крик Салеха.

Со всей возможной в скафандре быстротой Андрей метнулся назад из-под проклятого сростка 'сосулек', одновременно вскидывая в его сторону ствол излучателя. Предупреждение араба прозвучало очень вовремя — между сосульками быстро набухала новая 'капля'. Горелов сделал еще несколько шагов назад, увеличивая дистанцию между собой и противником, смещаясь к правой стене коридора, так, чтобы Клод и Хуан не попали на линию огня. Тварь оторвалась от сростка и тяжело шлепнулась на пол. Андрей выстрелил. Теперь, когда раструб излучателя закрывал его от выходящей из ствола ослепительной вспышки импульса, Горелов увидел, как сияющий шнур луча уперся в приготовившееся к пружку чудовище, пронзил его плоть, мгновенно частью вскипятил, частью испарил содержимое, которое, разорвав оболочку расплескалось на несколько метров вокруг. Полюбоваться зрелищем стекающих по стенам ошметков твари, однако, Андрею не удалось.

— Еще одна! — это опять голос Салеха.

Клубы белого дыма почти скрыли от Андрея, Кислякова, Клода и Хуана.

— Черт! — с чувством сказал Андрей, снова переводя прицел на сросток и делая еще несколько шагов назад.

Новая капля набухала на этот раз гораздо быстрее. Горелов выстрелил в сросток с еще не отделившейся от него тварью, но опоздал. Импульс частично испарил частично разнес 'сталактиты' на осколки со свистом разлетевшиеся по коридору. Пара из них угодила в скафандр Андрея, рассыпавшись при ударе в белый порошок. Новое облако на этот раз желтоватого дыма совсем затянуло коридор. Успевшую отделиться от сростка тварь, взрыв застиг в падении. Взрывной волной ее шмякнуло о стенку коридора. Видимо, удар был ощутимым — тварь как то вяло сползла на пол и замерла там, слегка подрагивая всей поверхностью тела. Ближе к полу видимость была лучше — дым постепенно поднимался к потолку и Горелов присел, чтобы тщательнее выцелить оглушенное чудовище. Однако, в самый момент выстрела, тварь очнулась и метнулась в сторону. Импульс все же слегка ее зацепил, сбил с траектории прыжка, крутанул и во второй раз ударил о стену. В этот раз чудовище не сползло вниз, наоборот, как то шустро метнулось вверх и скрылось в облаке дыма, колыхающегося под потолком.

Андрей отступил к Салеху, мотнул стволом излучателя в сторону скрывшейся твари и спросил:

— Видел?

— Заметил, — отозвался араб. — Теперь в этом дыму она может подобраться вплотную и свалиться прямо на голову.

— Вот именно. Надо ребят предупредить.

В динамиках были слышны голоса Клода и Хуана, судя по всему, азартно полосующих ослабленными импульсами тварь, облепившую Сергея и тяжелое, хриплое дыхание Кислякова, прерываемое идиомами из Великого Русского языка. Сам он, похоже, так же присоединился к делу своего освобождения — благо руки у него, в отличие от покойного Саймона были свободны и он мог воспользоваться излучателем.

— Клод! — позвал Андрей.

— Слушаю! — отдуваясь отозвался француз. — Как вы там?

— Живы, слава Богу. Тут еще одна тварь образовалась. Мы ее зацепили импульсом, но она скрылась где-то под потолком в дыму. Может подобраться к вам, так что будьте готовы к нападению.

— Еще не легче. Ладно, будем.

Дым продолжал подниматься к потолку. Видимость в нижней части коридора потихоньку улучшалась и Горелов уже мог разглядеть пока еще смутные силуэты Клода и Хуана, мечущиеся над Сергеем в лучах нашлемных фонарей.

— Салех, следи за потолком! — скомандовал Андрей. — Я помогу ребятам!

Горелов сделал шаг вперед.

— Командир, опасность сверху! — снова крикнул Салех.

В клубящемся под потолком желтоватом дыму, подсвеченном фонарем араба, в том месте, где раньше торчали снесенные выстрелом Горелова 'сталактиты', опять возникло движение. Андрей быстро отступил к Хафизу, стоящему у порога в центральный зал, встал на колено и прицелился в то место, где заметил движение. Выстрелить он не успел — очередная тварь вывалилась из дыма и метнулась в их сторону. Андрей и Салех ударил по ней одновременно. Один из импульсов зацепил обитателя объекта, частично испарив его и, закрутив вокруг собственной оси, отшвырнул назад. В следующую секунду два импульса разметали подранка в клочья. Андрей поднялся на ноги, перевел дух и спросил:

— Клод, как у вас?

Дым от убитой твари опять свел видимость почти к нулю и о том, что ребята живы и действуют было понятно только по их возгласам, раздающимся из динамиков шлема. Судя по этим возгласам, ситуация у них, по крайней мере, не ухудшилась — твари, прилипшей к Сергею, похоже, доставалось крепко. Струйка пота побежала со лба по носу. Андрей мотнул головой, пытаясь стряхнуть каплю с кончика носа и включил обдув лица на панели управления.

В следующий момент глаза снова уловили движение в месте бывшего расположения 'сталактитов'.

— Командир, опасность, — чуть запоздав, предупредил Салех.

Выстрелить Горелов опять не успел: очередная тварь вывалилась из клубящегося под потолком облака и шлепнулась на пол. Эта особь заметно отличалась от своих предшественниц. Она была раза в полтора меньше, но казалась более плотной и тяжелой, менее прозрачной и отливала серебром. В общем, была похожа на гигантскую каплю ртути.

— Огонь! — скомандовал себе и арабу Горелов и нажал на спуск.

Похоже, этот обитатель внутренностей объекта и в самом деле оказался менее подвижным, чем его сородичи, уже виденные разведчиками. Импульс излучателя Андрея угодил в нижнюю часть чудовища и подбросил его над полом. Здесь его настиг выстрел Салеха, разметавший тварь на части.

На этот раз перевести дух Горелову не дали. С потолка, с того места откуда он сбил сросток 'сосулек' буквально посыпались новые твари. По крайней мере так показалось Андрею вначале. Вывалилось их штук семь-восемь, были они подобны только что уничтоженному монстру: того же размера и с тем же серебристым отливом. Двигались, к счастью, так же не слишком шустро. Последнего монстра Горелов сбил в воздухе, несколько штук двинулись в сторону Сергея, Клода и Хуана, добивавших тварь, пленившую Сергея. Пять особей, расползаясь в стороны и заползая на стены, шустро заскользили к Андрею и Салеху.

— Салех, бей! — закричал Горелов. И дальше, обращаясь к Жерару:

— Клод, к вам ползут несколько тварей. Хватайте Сергея и уходите наружу, там вам помогут.

— Вижу, — отозвался Клод. — Ничего, отобьемся.

С той стороны раздалось шипение импульсов полной мощности, а в динамиках рации команда Жерара:

— Хуан, хватай Сергея и тащи к выходу! Я пока прикрываю, потом попробую пробиться к Андрею!

— Не утащит один! Он же в скафандре! — заорал Горелов.

Однако надо было разбираться с тварями, ползущими к ним. Одну уже подстрелил Салех и в настоящий момент добивал вторую — твари нового образца оказались более живучи и одного попадания для гарантированного уничтожения им было мало. Араб зачищал правую сторону коридора и Андрей занялся монстрами, двигающимися слева. Относительно малая подвижность сыграла с тварями плохую шутку: добраться до разведчиков они не успели и были расстреляны в течение десятка секунд, не смотря на всю свою живучесть. Последнюю, правда, добивали в упор в два ствола, прижавшись спинами к стенке, отделяющей радиальный коридор от центрального зала, Андрей слева от входа в него, Салех справа.

Видимость в коридоре была совсем никакая: лучи нашлемных фонарей пробивали желтовато-белесую мглу максимум на метр. В дальнем конце коридора слышалось шипение импульсов, а из динамиков рации доносились возгласы, оставшихся там разведчиков, главным образом был слышен голос Клода. Отстреливался, видимо, он один, Хуан все же пытался утащить Сергея и это, судя по их затихающим голосам, ему удавалось.

— Андрей, как вы? — раздался в динамиках задыхающийся голос Жерара. — Хуан потащил Сергея на выход, я вышел в спиральный коридор — здесь хоть что-то видно. Пару тварей я подстрелил, но одна или две остались в вашем коридоре. Сейчас отдышусь и попробую помочь вам.

— Клод, мы отбились. Почему не выполнил приказ и не ушел вместе с Хуаном? Он же не дотащит Сергея.

— Ничего, он парень крепкий — дотащит. Вам надо выбираться оттуда. Я прикрою, а потом нагоним Хуана с Сергеем и выйдем все вместе.

Клод сделал паузу. Потом тихо спросил:

— Сумеете захватить Саймона?

— По ситуации, отозвался Андрей. Выждем какое-то время, чтобы дым чуть рассеялся, соваться сейчас нельзя — не видно ни черта.

— Понял. Как начнете двигаться сообщите, я буду страховать от входа.

Дым уходил довольно быстро в спиральный коридор, сыгравший видимо, роль дымохода. Минут через пять-семь он продолжал клубиться только под потолком, очистив основную часть радиального коридора.

— Клод, мы выдвигаемся. Подсвети нам фонарем.

— Понял. Страхую.

У входа в дальний конец коридора вспыхнул нашлемный фонарь Жерара.

— Салех, пошли.

— Пошли, командир.

Однако, сделать им удалось буквально несколько шагов. Сверху последовала очередная атака. На этот раз твари падали с потолка не по очереди, а по несколько штук разом. Вывалилось три партии по три-четыре особи в каждой. В этот раз твари отличались разнообразием форм. Были крупные, полупрозрачные, похожие на тех, которые атаковали первыми, были мелкие, серебристые из предыдущей партии, появились новые, еще не виданные особи молочного цвета помельче первых и покрупнее вторых. Четыре твари устремились к Андрею с Салехом, а весь остальной табун атаковал Жерара.

— Клод, уходи! — начиная стрелять, заорал Горелов, понимая, что шансов отбиться от такого количества противников у друга нет. — Уходи! Это приказ!

Дальше Андрею стало не до разговоров, тем более не до контроля за исполнением своего приказа. Две из четырех, атаковавших их тварей оказались малоподвижными серебристыми особями и были уничтожены разведчиками почти сразу, зато оставшиеся две оказались весьма прыгучими. Одна была полупрозрачной, вторая молочной, как про себя окрестил ее Андрей. Полупрозрачная хаотичными рывками двигалась по левой стенке со стороны Горелова, держась ближе к потолку у самой границы дымного слоя, вторая молочная таким же манером приближалась справа. Горелов пытался сбить левую, Салех правую. Получалось плохо. Андрею лишь вскользь удалось зацепить свою, слегка сбив ее со странного ритма движения, но не причинив видимого вреда. Отступая, разведчики опять уперлись спинами в стенку, отделяющую радиальный коридор от центрального зала. В этот момент араб все же сумел попасть в приближающегося с его стороны монстра и вторым выстрелом добил его. Тварь Андрея, прекратив свое хаотичное движение в их сторону, метнулась к потолку и скрылась, в продолжающем там клубиться дыму.

— Черт! — выругался Горелов, вспомнив, что такой маневр уже совершила несколько минут назад другая тварь, ушедшая от их выстрелов и о существовании ее там он Андрей как-то совсем забыл.

— Салех, уходим в зал! — хрипло гаркнул он — в горле совсем пересохло.

Такое решение казалось единственно верным. Ждать в коридоре когда им на головы свалятся твари, прячущиеся под потолком нельзя. Засечь их движение в почти метровой толще дыма, вряд ли удастся, а уж попасть в них с первого выстрела тем более. Пытаться вырваться в спиральный коридор — самоубийство: там преследует Клода целая стая тварей, плюс еще те две штуки, висящие в дыму на потолке и готовые в любой момент прыгнуть им на спину.

— Уходим, — подтвердил Андрей свое решение. — Ты первый, я прикрываю. Потом оттуда ты прикроешь меня.

— Принято, командир.

Араб сместился влево, к проему входа в центральный зал, аккуратно переступил порог левой ногой, потом правой, чуть пригнулся и скрылся в темноте входа, продолжая оттуда подсвечивать пространство коридора включенным на максимум нашлемным фонарем.

— Давай ты, командир, — сказал Салех.

Голос его в динамиках звучал глухо, как сквозь вату. Андрей вспомнил о странностях происходящих со связью и светом внутри центрального зала, внутренне поежился, но деваться было некуда. Горелов так же плавно, как и араб начал смещаться к входу и в этот момент скорее угадал, чем увидел движение сверху. Он вскинул излучатель и выстрелил, не целясь. Чутье не подвело Андрея — он подловил тварь в самый момент прыжка и угодил импульсом ей в самую середину. Монстр взорвался менее чем в метре и его полужидкие ошметки щедро окатили скафандр. Взрывной волной Горелова ощутимо толкнуло в грудь и он на миг потерял равновесие. Под кленки ударил порог. Андрей пошатнулся, опустил излучатель и оперся рукой о боковину прохода, стараясь удержаться на ногах. В этот момент его атаковала вторая тварь.

Тварь была 'молочная'. На этот раз Горелов не заметил и не угадал начало атаки. Вскинуть руку с излучателем он еще успел, но вот выстрелить… Тварь всей своей довольно немалой массой обрушилась на руку с оружием. Импульс инерции передался на тело, опрокидывая Андрея навзничь через порог внутрь центрального зала, под ноги Салеху. Араб отскочил в сторону, а Андрей оказался на полу на правом боку. Правая рука вместе с излучателем выше локтя оказалась охвачена плотью монстра. Чисто рефлекторно Горелов попытался оттолкнуть тварь левой рукой. Рука почти без сопротивления погрузилась внутрь чудовища почти по локоть. Тут же его плоть сократилась, сжимая руку как в тисках. Мгновение спустя тело монстра вздрогнуло и поглотило руки Андрея почти до плеч. Правая рука внутри монстра все еще продолжала сжимать рукоятку излучателя и разведчик попытался достать указательным пальцем до спусковой скобы. Тварь тут же среагировала, усилив давление на кисть руки. Что-то нужно было предпринимать, чтобы не разделить участь, лежащего в коридоре Саймона. Андрей ткнул лбом кнопку аварийного включения усилителей скафандра, рывком вскочил на ноги, повернул корпус насколько смог вправо, приседая крутнулся влево, с напряжением всех сил, до хруста в костях и попытался стряхнуть с себя монстра. Это ему удалось. Тварь отлетела метра на три вглубь зала, мягко перекатилась, гася инерцию и сжалась, готовясь к новому прыжку. Сделать его она не успела. Сверкнула вспышка импульса, который угодил твари в бок и отшвырнул ее в сторону. Второго выстрела Салех сделать не успел. Тварь, не смотря на то, что ей явно изрядно досталось (клуб дыма от испаренной плоти взметнулся к потолку) прыгнула к центру зала, где торчал пук сросшихся туб, скользнула за них и скрылась в темноте.

Андрей огляделся в поисках потерянного во время освобождения излучателя. Тот лежал буквально в двух шагах. Опасения Горелова, что оружие осталось внутри монстра, к счастью, не оправдались. Он схватил излучатель и направил его в ту сторону, где скрылся монстр. Салех, в это время, медленно обходил пучок труб, максимально расфокусировав луч нашлемного фонаря, чтобы осветить большее пространство. Андрей, держа излучатель наготове, начал обход зала с другой стороны. С расфокусированным фонарем видимость была довольно неплохой, да и спрятаться твари было особо некуда: никаких предметов, углов, или чего-то другого, зачем можно было притаиться в зале не наблюдалось. С особой тщательностью Горелов осматривал потолок, помня насколько легко обитатели объекта могли по нему перемещаться.

Андрей и Салех встретились за пучком труб, с противоположной стороны от входа. Никаких следов твари ни тот ни другой не обнаружили, словно та просочилась сквозь стены. Впрочем, скорее всего, так оно и было. Уже вместе, продолжая контролировать окружающее пространство, разведчики двинулись к выходу. Обошли колонны и остановились в недоумении, к которому примешивалась изрядная доля ужаса: выход из центрального зала в радиальный коридор исчез.

Глава 8

Эрих Келлер, потеряв всю свою обычную флегматичность, нервно прохаживался рядом с навесом, откуда вчера велось управление роботами. Время от времени он останавливался и обращаясь к связисту, колдующему с телефоном, с требовательной надеждой спрашивал:

— Ну как?

Тот беспомощно пожимал плечами.

Связь прервалась восемь минут назад. Прервалась неожиданно. Саймон Шик, постоянно информировавший о каждом шаге группы, прервал фразу на половине, при проходе под все теми же клятыми 'сталактитами'.

На шефа отдела нахлынула ледяная волна отчаяния, которую, впрочем, ему удавалось скрывать. Он почему-то сразу поверил в самое худшее и теперь казнил себя за излишнюю торопливость. Хотя спешка эта и была вызвана необходимостью. Уже ни на что не надеясь, он продолжал делать вид, что в обрыве связи может быть виновата техника, используя время для того, что прийти в себя и принять решение.

Что делать? Посылать на помощь людей? Скорее всего, это только увеличит число жертв. Роботов? Те ещё не готовы. Видимо, всё же придётся поторопить техников со сборкой и послать роботов. Может быть, удастся кого-то спасти. Только надо придумать какую-то защиту. Но защиту от чего? Ребят, видимо, не спасли даже тяжелые скафандры.

Неизвестно, сколько времени бы раздумывал Келлер над следующим шагом, но его мысли прервал шум, донёсшийся со стороны входа в объект. Из нижней части отверстия показался сначала шлем, затем плечи и грудь человека в скафандре. Было непонятно, то ли тот выползает сам, то ли его выталкивают в лежачем положении. Безжизненно болтающаяся в шлеме голова, похоже, подтверждала последнее предположение. Высунувшись по плечи, тело остановилось, хотя изнутри его продолжали толкать. Видимо, мешали кислородные баллоны.

Стоявшие поблизости люди бросились на помощь, отстегнули мешающие баллоны и вытащили человека наружу. Здесь четверо подхватили его и почти бегом оттащили Сергея Кислякова, а это был он — шеф отдела рассмотрел лицо через пластик шлема — под навес. В это время из люка выбрался второй человек. Тут же повернулся к отверстию входа и принялся помогать выбираться из тесного лаза третьему разведчику. Общими усилиями вытащили и его. Этот третий пока его тащили не выпускал из рук излучатель, а как только вытащили, развернулся к входу, припал на колено и прицелился в темнеющее отверстие. Трое охранников, находившихся неподалеку, рассредоточились позади него и тоже приготовили оружие к стрельбе.

Выбравшийся вторым, откинул шлем, открыв покрасневшее в потеках пота лицо, и нетвердой походкой направился к Келлеру. Это был Хуан Милль. Шеф службы почти бегом двинулся навстречу. Его остановил крик последнего выбравшегося из объекта разведчика. Тот тоже успел откинуть шлем и оказался Жераром. Француз, отдав распоряжение бойцам взвода охраны, бежал в сторону Келлера, размахивая излучателем.

— Назад! Всем кроме охраны — назад!

Келлер притормозил и приказал свите, двинувшейся было за ним, оставаться на месте. Клод, обогнав медленно идущего Хуана, остановился перед Эрихом.

— Шеф, отводите всех штатских подальше — возможно нападение обитателей объекта.

Жерар с трудом переводил дыхание, по лицу его бежали струйки пота. Келлер прокричал соответствующее приказание. Накопившаяся к этому времени у входа в объект изрядная толпа, пришла в движение. Техники засуетились, размонтируя оборудование, остальные, не мешкая, двинулись к холму. Бронетранспортер, зарычав двигателями, встал напротив входа метрах в двадцати от него и направил, на зловеще темнеющее отверстие, стволы спаренных автоматической пушки и пулемета. Охранники, застывшие у входа, перебежками, прикрывая друг друга, скрылись за БТРом, прикрывшись броней. К ним присоединилось еще пятеро их коллег, подтянувшихся из оцепления. Бригада медиков взвалила все еще облаченного в скафандр Кислякова на носилки и рысью потащила его все к тому же холму.

* * *

— Андрей приказал уходить. Хуан потащил Кислякова к выходу. Видимости в радиальном коридоре не было никакой. Пришлось отступить в спиральный коридор. Там дыма было немного. Здесь попытался отбиться, но этих тварей перло слишком много. Пару я подстрелил, потом пришлось отходить. Догнал Хуана с Виктором. Тварь, которая прилипла к Кислякову цеплялась за пол и не давала его тащить. Тогда Виктор выстрелил по ней из излучателя, выставив импульс на полную мощность. Тварь разнесло, но и броня скафандра на ногах была тоже пробита. От болевого шока Кисляков потерял сознание. Мы подхватили его вдвоем и потащили к выходу. Даже не оглядываясь — все равно одному отбиться было нереально. Или мы бежали так быстро, что твари отстали, или они просто не стали нас преследовать… В общем, мы оторвались. По крайней мере, в переходную камеру ни одна не сунулась. Остальное вы видели сами.

Клод закончил доклад и спросил:

— Как Виктор?

— Ожог голеней и стоп третьей степени, — отозвался Келлер, простоявший все время доклада у окна штабной палатки, выходящего на долину с объектом. — Врачи говорят ноги сохранят, но лечиться придется долго.

— Шеф, нужно срочно формировать спасательную группу. Возможно, они еще держаться в центральном зале.

Келлер сумрачно глянул на дрожащего от нетерпения француза. Снова повернулся к окну и произнес:

— Внутрь объекта больше никто не пойдет. А поскольку пришельцы явно показали свои враждебные намерения и нежелание идти на контакт, а так же учитывая потенциальную угрозу, которую они представляют, я буду настаивать на незамедлительном уничтожении объекта.

Клод беззвучно открыл рот, закрыл его, побагровел, но сдержался и сдавленно просипел:

— Что, вместе с нашими? Возможно, живыми?

Келлер остановил на Жераре холодный взгляд. Взгляд, вызывающий трепет у первых лиц многих земных государств. Потом все же снизошел до ответа.

— С твоих слов, шансов у них было не много, если они вообще были. Опять же уничтожение объекта дело не десяти минут. Надо демонтировать оборудование, эвакуировать людей и технику. Для того, чтобы выбраться, у Андрея с арабом будет часов пять. Это все, что я могу для них сделать. Повторяю: никто внутрь больше не полезет — хватит жертв.

Келлер опять отвернулся к окну и глухо добавил:

— Надо было сразу сделать это. Так нет. Чертовы умники.

Клод со всхлипом вздохнул и гаркнул:

— Тогда я пойду один!

Развернулся и бросился из палатки. Там его уже ждали четверо крепких сотрудников из роты охраны и врач — все же шеф Службы хорошо знал своих подчиненных и умел просчитывать их реакции. Охранники сноровисто спеленали строптивого инспектора, а медик вколол ему мощную дозу успокоительного.

Глава 9

Андрей огляделся в надежде, что в темноте они просто проскочили мимо выхода и тот остался где-то сбоку, справа, или слева. Он выключил нашлемный прожектор, приказав Салеху сделать то же самое и включил щиток ноктовизора. Однако, и в мерцающем зеленоватом свете прибора ночного видения никаких признаков выхода они не обнаружили.

— Приплыли, — пробормотал в растерянности Андрей.

— Что? — видимо, не расслышал, или не понял араб.

— Спрашиваю, что делать будем, — взяв себя в руки и стараясь, чтобы голос звучал спокойно, ответил Горелов. — Ты, вообще видел, как этот люк закрылся?

Салех промолчал. Потом предложил:

— Может попробовать вскрыть излучателем на полной мощности? Десять миллиметров легированной стали он берет. Сам проверял.

Араб опять сделал паузу, потом продолжил:

— А как закрылся люк — нет не видел.

Голос напарника звучал на удивление спокойно, и Андрей невольно позавидовал его выдержке. Опять же — предложение было вполне здравым, если не единственным в сложившейся ситуации.

— А ты помнишь точно где находился выход?

Салех огляделся. Потом ткнул рукой на участок стены.

— Вот здесь. Я запомнил, что он располагался напротив свободного участка толстой трубы.

— Да, действительно, — теперь и Андрей вспомнил это. — Что ж, давай попробуем. Ты начинай, а я послежу вокруг, как бы опять эти твари не появились.

Араб подошел к стене, отставил правую ногу чуть назад, перевел излучатель на непрерывный режим и приготовился к стрельбе. Через секунду из раструба ударил ослепительно белый луч и уперся в стену. Пришлось выключать ноктовизоры — высокотемпературный луч слепил приборы — и опять включать нашлемные прожекторы.

Салех медленно повел лучом по стене. За ним оставалась узкая черная щель, со светящимися красным краями. Хафиз выводил на стенке круг диаметром метра полтора. Дело шло медленно. Он не прошел еще и четверти круга, когда раскаленный след в начале этого круга остыл и потемнел. Замкнул круг араб минуты через полторы. Что-то яростно прошипел на своем языке, похоже выругался и нанес мощный удар ногой по прорезанному участку. Стена не шелохнулась. Салех потрогал, чернеющий на стене шов. Еще раз выругался по-своему и уже на английском сообщил:

— Стена зарастает. Я видел, что прорезал ее насквозь, но пока прошел разрез до конца, она успела зарасти. Буквально. Что же это за материал такой?

— Поставь регулятор на максимум и попробуй резать быстрее, — посоветовал Андрей.

Салех проделал с излучателем необходимые манипуляции и снова, уже быстрее, повел разрез по тому же, чернеющему не стене, следу. Стена 'зарастала'. Хафиз попробовал еще и еще. С тем же результатом. На ствольной коробке излучателя заморгал красный огонек — сигнал перегрева ствола. Араб погасил луч и отступил от стены. Глянул на индикацию заряда.

— Осталось меньше четверти заряда батареи, — сообщил он. — Попробуешь ты, командир?

— Похоже, это бесполезно, — отозвался Андрей.

— Похоже…. И что будем делать?

— Думать, — после короткой паузы ответил Горелов. — И давай хорошенько осмотримся.

В динамиках было слышно, как Салех прерывисто вздохнул. Потом почти спокойно сказал:

— Понял, командир. Осматриваемся.

— Расходиться не будем — твари могут опять полезть, а вдвоем отбиваться сподручнее.

Вдвоем они обошли зал по кругу несколько раз, внимательно осматривая потолок, стены, пол, а особо тщательно сросток труб в центре зала. На четвертом круге они, не сговариваясь, остановились у свободного участка самой толстой центральной трубы, обращенной к бывшему входу. Постояли.

— У меня ощущение, — начал Андрей, — что спиральный коридор не совсем удобен для вертикальных перемещений внутри этой штуки — долго, да и тяжеловато пешком брести. Должно быть, что-то вроде лифта. По логике. И если этот лифт существует, то вот эта толстая труба для лифтовой шахты подходит идеально.

— Мне показалось, что местные обитатели вполне свободно обходятся и без лифтов, — отозвался Салех. — И даже без этого радиального пандуса. Похоже они просто просачиваются сквозь потолки и стены.

— Ну да, что было, то было. Только не факт, что те кто нас атаковал истинные хозяева объекта. Не создалось у меня ощущения, что эти твари особо разумны. На охранных роботов больше похожи, хоть и странного вида. Не находишь?

— Что-то есть. Тогда где-то должны находиться и их хозяева?

— Ну да. Если, конечно, они живы.

Салех помолчал. Потом сказал:

— Инопланетный корабль с погибшим экипажем и одичавшими, взбесившимися инопланетными же роботами. Веселая картинка.

— Нас сейчас интересует, были ли эти самые хозяева и насколько они были похожи на нас. Есть же спиральный коридор, или, если хочешь, пандус. Кто-то по нему ходил. Этим прыгучим, как ты правильно заметил, пандус, видимо, не очень нужен. А раз есть пандус может быть и лифтовая шахта. В общем, рассуждать и гадать можно бесконечно. Пора действовать.

— Каким образом?

— Попробуем прорезать вход в эту вот трубу и, если получится, спуститься по ней вниз.

— И что там внизу?

— Помнишь запись робота-разведчика? Ниже есть два выхода из спирального коридора к центру объекта. Спускаемся до их уровня, снова прорезаем трубу, выбираемся из него во что-то похожее на вот такой же зал. Ну и будем надеяться, что из него будет открыт выход в радиальный коридор, а дальше в спиральный. Ну а уж оттуда выбраться наружу сумеем, наверное.

— Многовато допущений, — помолчав, отозвался Салех. — И как мы определим место где нужно выбираться из трубы? Ты хотя бы примерно помнишь на каком уровне находились эти входы?

— Примерно помню, — не очень уверенно ответил Андрей. — Ну да деваться нам все равно некуда. Или есть другие предложения?

Араб молчал долго, примерно минуту. Видимо, добросовестно обдумывал варианты. Потом сказал:

— Нет. Ничего другого придумать не могу. Действуем по твоему варианту, командир. Я начинаю резать?

— Нет. Побереги заряд. Еще пригодится.

Горелов подошел к трубе поближе, выставил мощность излучателя на максимум, действие на непрерывное, а длину луча на тридцать сантиметров — должно было хватить: труба, судя по результатам простукивания, не производила впечатления толстостенной. Потом примерился и начал вести по выпуклой стенке круг, примерно того же диаметра, что пытался прорезать Салех. Стенка резалась легко. Андрей замкнул круг секунд за двадцать. Тем не менее разрез успел зарасти. За исключением последней четверти. Вторая попытка удалась уже секунд за пятнадцать. Не успела зарасти примерно треть круга. Быстрее не получалось — лучу все же нужно было некоторое время, чтобы прорезать стенку трубы. Оставалось уменьшить диаметр круга, чтобы сократить время резки. Что ж, пусть так. Следующий круг Андрей уменьшил на треть. Диаметр его получался чуть меньше метра. Как только луч замкнул круг, Андрей, включив усилители скафандра, ударил ногой в его центр. Нижняя часть прорезанного участка вдавилась внутрь трубы. Верхняя ее часть успела срастись с массивом стенки. Горелов резанул поверху круга и ударил еще. Кусок стенки оторвался почти полностью, за исключением небольшой перемычки с правой стороны. Короткое движение излучателем, еще один удар ногой и вырезанный участок улетел куда-то вниз в черноту открывшегося отверстия.

— Что за черт! — Андрей, попытавшийся, было, заглянуть в образовавшуюся дыру, отшатнулся.

Края отверстия совершали колебательные движения, словно пытаясь зарастить зияющую рану. В какой-то момент Горелову показалось, что отверстие сомкнется. К счастью этого не произошло. Потрепетав еще минуту края застыли. Правда отверстие, имевшее вначале форму почти идеального круга, несколько деформировалось, а края его оплыли.

— Ты видел эту чертовщину? — обратился Андрей к Салеху, наблюдающему из-за его спины за процессом вскрытия трубы.

— Вижу, — в голосе араба слышалось плохо скрытое омерзение. — Полное впечатление, что мы имеем дело с чем-то живым.

— Есть такое, — согласился Горелов.

— Все-таки думаешь туда лезть?

Андрей с опаской заглянул в дыру, посветил вниз нашлемным фонарем — труба и труба, гладкие стенки без каких либо выступов. Легкая дымка — видимо последствия воздействия луча на материал стенки — не давал пробиться свету дальше десяти метров.

— Придется, — высовывая голову из трубы ответил он Хафизу. — А ты что остаешься здесь?

— Ну уж нет, лезть так обоим. Вот только не маловата ли дырка?

— Извини. Больше не получалась. Да ты сам видел.

— Видел. Вот только в скафандрах не пролезть. Может попробовать расширить?

— Скафандры все равно придется снимать. Просто не сможем внутри трубы развернуться. С такими-то горбами.

Андрей стукнул по контейнеру с дыхательными баллонами своего скафандра.

— Неуютно будет без них, — после короткого молчания отозвался Салех.

— Согласен. Добраться тварям до нас будет проще. Но тут уж ничего не поделать.

— Так что, разоблачаемся? — араб все еще колебался.

— Да. Начали.

Помогая друг другу, разведчики довольно быстро скинули с себя тяжелые доспехи. Сняв шлем, Андрей с некоторой опаской вдохнул местный воздух. Дышалось нормально. Присутствовал, правда, довольно ощутимый ни на что не похожий запах. Возможно это был запах сгоревшего вещества, из которого состояли стенки объекта. Даже скорее всего — надымили они здесь, все же, порядочно.

Конструкция шлема скафандра позволяла скомплектовать из него легкую каску на которую крепилась прозрачная маска с дыхательными фильтрами. На нее же крепились прожектор, забрало шлема с встроенными светофильтрами, динамики рации с ларингофонами, сама рация и ноктовизор. На разведчиках остались легкие, но прочные комбинезоны, усиленные на коленях и локтях металлизированной тканью. Воротники комбинезонов герметично соединялись с каской. На руках — перчатки из металлизированной ткани, на ступнях комбинезоны плавно переходили в легкие, но прочные тапочки все из той же ткани. Таким образом, разведчики не остались совсем уж голыми, а в подвижности заметно выиграли. 'Скорпионы' разместили в специальных карманах на правом бедре. Ремни излучателей удлинили и повесили их на шею. Все — можно было начинать спуск.

— Командир, разреши я первый, — попросил Салех.

— Давай, — согласился Андрей.

Араб протиснулся в прорезанную дыру и, упираясь ногами и спиной в противоположные стенки трубы, довольно ловко начал спускаться вниз.

— Не так быстро, — окликнул его Горелов. Еще раз осмотрел покидаемый ими зал. Показалось, что наверху, почти над головой, где сросток труб уходил в потолок, возникло какое-то движение.

Андрей вскинул излучатель и, включив прожектор, обшарил его лучом участок над головой. Ничего подозрительного не увидел. Ну и ладно. Горелов пролез внутрь трубы и тем же способом, что и напарник начал спуск. Легким его назвать было нельзя, но и непосильным для тренированных разведчиков он не был. Салех двигался метров на десять ниже Андрея. Горелов видел световое пятно от его нашлемного фонаря на стенке трубы.

Минут через пять от начала спуска, Андрей скорее почувствовал, чем услышал наверху какое-то движение. Он вскинул голову, освещая пространство наверху. Полупрозрачная тварь, выпустив из себя что-то вроде псевдоподий и цепляясь за стенки трубы, шустро спускалась за ними и находилась уже в метрах семи-восьми от Горелова. Времени на раздумья не оставалось. Разведчик перевел режим излучателя на импульсный и выстрелил вверх, практически не целясь — благо промахнуться было сложно. Шипение, хлопок взрыва и на Андрея посыпались ошметки полужидкого содержимого твари. Весьма горячие, надо сказать, ошметки. Каска и комбинезон немного защитили от этого душа, но не полностью. Горелов зашипел от боли — плечам и рукам досталось чувствительно.

— Что у тебя? — раздался встревоженный голос Салеха. Он услышал звук выстрела, да и полужидкие останки твари долетели, видимо, и до него.

— Наши старые знакомые, — переждав приступ боли, прошипел сквозь зубы Андрей. — Давай, ползи дальше.

Разведчики продолжили спуск. Прошло еще минут пять. По ощущениям они спустились уже метров на пятьдесят-шестьдесят. Приостановились передохнуть.

— Как там по твоим расчетам, далеко еще? — спросил снизу Салех.

— Один выход находился в верхней трети объекта. На него попасть сложно. Да мы его, скорее всего, уже прошли.

Андрей перевел дух. Повел обожженными плечами, пытаясь расправить складки комбинезона. Потом продолжил:

— Еще один выход находится почти в самом низу. В него и будем целить. Доберемся до дна, там передохнем немного. Потом, я думаю, поднимемся метра на три-четыре и попробуем резать. По моим прикидкам должны попасть.

— Внимание! — прервал рассуждения Андрея Салех. — Лезут снизу.

— Понял. Действуй.

Снизу сверкнула вспышка выстрела. Раздался уже знакомый хлопок взрыва и шелест от падающих клочьев лопнувшей твари. Через пару секунд вспышка и взрыв повторились.

— Минус две, командир, — доложил араб. — Хорошо промахнуться невозможно — деться им в трубе некуда.

— Однако, видимости опять никакой, — озабоченно констатировал Андрей. — Как бы не подобрались вплотную в такой мути.

Действительно, от испаренной плоти тварей пространство внутри трубы заволокло все тем же желтым дымом. Благо респираторы пока справлялись с фильтрацией этой неведомой и, вполне возможно, вовсе не безобидной субстанции. А вот видимость сократилась до метра и засечь приближение противника теперь возможно было только по звуку. И что делать? Спускаться дальше? За шумом, издаваемым ими самими при движении, вполне можно было не расслышать приближение тварей. А если им хватит ума засесть в трубе и просто дождаться, когда разведчики сами спустятся к ним в лапы, или что там у них? Видимо Салеха посетили подобные же мысли.

— Спускаться дальше пока нельзя, командир, — раздался в динамиках его голос. — Придется ждать, когда дым рассеется.

— Знать бы сколько ждать, и просидим ли мы здесь столько, — проворчал вполголоса Андрей.

— Что? — не расслышал араб.

— Говорю — просидим ли столько времени, сколько потребуется для проветривания. Ты как — держишься?

— Тяжеловато, но пока — да.

Так, заклинившись в трубе, они просидели минут пять-семь. Напряженные мышцы ног начали предательски дрожать. Видимость за это время улучшилась несильно. Судя по динамике ждать когда дым рассеется до приемлемой прозрачности надо было еще не менее получаса. Андрей понял, что лично он столько времени не продержится.

— Может попробовать разрезать трубу здесь? — голос Салеха слегка подрагивал — видимо, ему тоже не легко давалось это вынужденное упражнение на выносливость. — Все же высота помещений, судя по тому залу, откуда мы выбрались, приличная. Может, попадем куда надо?

— Вряд ли, — усомнился Андрей. Половину длины трубы, по моим прикидкам, мы все же прошли, а та дверь находилась в верхней трети.

— Попадем не туда, так, по крайней мере, передохнем и переждем, когда рассеется дым.

— Хорошо, — согласился Горелов — ноги дрожали все сильнее. — Резать буду я. Я все же повыше сижу — может и попадем куда надо. Ты пока поднимайся ближе ко мне. Сможешь? Или спуститься мне?

— Ничего, я поднимусь.

В динамиках послышались шорох и сопение араба. Через минуту он оказался метрах в двух ниже Андрея.

— Следи за низом, — сказал Горелов. — Я начинаю резать.

Он опустил раструб излучателя до своих ступней, упирающихся в противоположную стенку трубы, потом приподнял его сантиметров на десять и нажал на спуск. Дальше произошло неожиданное. Едва раскаленный луч коснулся поверхности, в стенке трубы разверзлось отверстие диаметром около метра. Ноги Андрея потеряли опору и он, выпустив излучатель, рухнул вниз. Падение, правда, продолжалось недолго — снизу его подхватил и каким-то чудом удержал Салех. Андрей снова закрепился в трубе, похлопал араба по плечу, выражая благодарность и поправил излучатель — благо ремень его висел на шее и оружие не улетело вниз. Потом вскарабкался на метр выше, наклонился вперед, ухватился за край образовавшегося отверстия и, подтянувшись, заглянул в него, подсвечивая себе нашлемным фонарем.

Больше всего то, что он увидел, напоминало клубничное желе, которое заполняло весь объем помещения, в которое открылся проход. Масса этого полупрозрачного, розоватого вещества стояла стеной в открывшемся проеме, и поверхность ее вроде бы слегка подрагивала. Удерживаясь одной рукой за край прохода, Андрей протянул вторую руку, пытаясь потрогать странное желе. Поверхность вещества содрогнулась и буквально отпрянула от протянутой руки, отступая вглубь помещения. Сил держаться в трубе оставалось все меньше и Горелов, плюнув на осторожность, закинул ногу в отверстие и в следующее мгновение забрался туда целиком. 'Желе', находящееся перед ним, отступило еще дальше, уже где-то метра на полтора от входа. Масса вещества под ногами, с боков и сверху осталась на месте, образовав в итоге, этакую маленькую пещерку. Андрей приподнялся на полусогнутых ногах. 'Потолок' пещерки мгновенно поднялся, сохраняя между собой и каской разведчика пространство сантиметров в тридцать. Поверхность 'пола' заметно прогибалась под его весом, но держала прочно.

— Ну, что там? — спросил Салех.

— Чертовщина какая-то, — отозвался Андрей. — Впрочем, лезь сюда — передохнуть, может и получится.

В проеме показалась голова араба. Горелов, ухватив его за комбинезон и помог забраться в странную пещерку. Как только тот оказался внутри, стенки пещеры раздвинулись, увеличивая внутреннее пространство. Поверхность под ногами осталась на том же уровне. Салех отдышался, осмотрелся по сторонам, похлопал ладонью по 'полу' пещерки и резюмировал:

— Все страньше и чудесатее.

Андрей удивленно хмыкнул про себя: араб цитировал Кэрроловскую Алису. Надо же, какого начитанного послал Бог напарника. Однако надо осмотреться, раз уж их сюда занесло. И хорошо бы понять, почему открылся проход. Как-то подозрительно это все — уж очень похоже на ловушку, в которую, впрочем они уже все равно забрались. Ладно, осматриваться, так осматриваться. Горелов выпрямился во весь рост. Потолок отдернулся вверх, старательно сохраняя между собой и головой Андрея все ту же дистанцию в тридцать сантиметров. Разведчик сделал шаг вперед. Стенка отодвинулась, делая пещеру еще на шаг длиннее.

— Следи за входом — могут гости пожаловать, — приказал Андрей Салеху, а сам прошел еще чуть дальше. Пещера послушно удлинилась.

Пожалуй хватит экспериментов, решил про себя Горелов и повернул к выходу. В следующий миг стены пещеры схлопнулись, сдавив Андрея вязкими объятиями. Чего-то подобного, впрочем, он ожидал. Палец лежал на спуске излучателя и Горелов, не колеблясь, нажал на него и, насколько позволило вязкое, охватившее его вещество, повел стволом снизу вверх и справа налево. Последовало шипение, треск, словно от рвущейся ткани, ощущение вновь обретенной свободы, короткий полет и падение на все ту же пружинящую поверхность. Андрей тут же вскочил на ноги и огляделся, держа оружие наготове. Он оказался внутри пузыря диаметром метра три, стенки которого состояли все из той же прозрачно-розовой субстанции. Стенки заметно колыхались, словно в раздумье — сомкнуться вновь и попытаться додавить наглого пришельца, или не рисковать в опасении получить новую порцию боли от раскаленного до звездных температур луча. Это продолжалось с десяток секунд. Потом пол пузыря начал подниматься, одна сторона его начала вытягиваться, образуя короткий тоннель, а противоположная выпячиваться внутрь, толкая разведчика и недвусмысленно указывая ему направление движения. Андрей, пригибаясь — тоннель был не слишком высок — устремился туда, куда его настойчиво приглашали и, сделав несколько шагов, вывалился в уже знакомую трубу.

Там его уже поджидал Салех, закрепившийся внутри трубы все в той же позиции и снова подстраховавший, вывалившегося напарника.

— Да — здесь нам не рады… — переводя дух, попытался пошутить Андрей.

— Что это было? — спросил араб.

— Похоже очередная попытка разобраться с нами. Вот только зачем открыли проход? Заманивали? И как-то бездарно пытались уничтожить. Раздавить, что ли хотели, или задушить? С тобой-то что было?

— Да ничего, — пожал плечами Салех. — Просто вытолкнули внутрь трубы. Хорошо успел зацепиться. Через некоторое время смотрю, ты летишь. А потом дверь за тобой закрыли.

Андрей глянул вверх. Отверстие исчезло, стенка трубы в том месте была такой же гладкой, как на всей ее обозримой поверхности. Опять вставал вопрос — что делать дальше. Видимость за это время улучшилось не сильно. Отдохнуть разведчики не успели.

— Спускаемся, — решил Андрей.

— А как быть с тварями? — задал резонный вопрос араб.

— Делаем так: регулируем длину луча на двадцать метров, мощность на максимум, режим импульсный. Начинаем спускаться. Ты стреляешь каждые пару секунд вниз, я — вверх.

— Хм, может сработать, — согласился Салех.

— В любом случае больше ничего в голову не приходит. Ну, что — пошли?

— Пошли, — отозвался араб. Произвел необходимые манипуляции с излучателем, направил ствол вертикально вниз, сделал выстрел и начал спускаться.

Андрей совершил те же действия, только выстрелил вверх и пополз за напарником. Таким вот образом они двигались еще минут пять-семь, пока Салех, находящийся на несколько метров ниже Горелова, не пропыхтел:

— Командир, я вышел из зоны задымления, дальше чисто и, по-моему, просматривается дно.

— Понял. Закрепись и подожди меня.

Через десяток секунд и Андрей выбрался на свободное от дыма пространство. Салех сидел метрах в полутора ниже него. Горелов, светя нашлемным фонарем, попытался рассмотреть что находится там внизу. Но напарник закрывал своим телом практически весь просвет трубы и увидеть что-либо не представлялось возможным.

— Сколько до дна? — поняв, что сам ничего не разглядит, спросил Андрей.

— Метров восемь-десять, — ответил Салех.

Горелов попытался представить план объекта. Если предположить, что труба кончается примерно на том же уровне, что и спиральный коридор, то помещение, в которое вел самый нижний проход, обнаруженный разведывательным роботом, должно находиться чуть ниже.

— Спускаемся еще на три метра и попробуем резать стенку, — решил он.

— Принято, командир, — отозвался араб.

Они спустились на определенное Андреем расстояние и закрепились в трубе.

— Резать буду опять я, — решил Горелов. — У тебя батарея еще не совсем сдохла?

— Не совсем, но близко к тому.

— Лови там меня, если опять проход вдруг откроется. Могу не удержаться.

— Постараюсь, но лучше не надо — сам держусь с трудом.

Да уж, у Андрея мышцы то же работали на пределе. Нужно было поторопиться. Горелов уперся ногами попрочнее в стенку напротив, стараясь унять дрожь, отрегулировал излучатель на нужный режим и начал резать. На этот раз проход хозяева объекта открыть не соизволили и ему пришлось основательно повозиться с самозарастающей стенкой. В результате отверстие получилось еще меньше, чем то — первое, прорезанное им в круглом зале. И не мудрено — теперь и поза для работы была неудобной, плюс усталость. На пределе сил Андрей ударом ноги выбил, не желающий выпадать вырезанный кусок трубы, забросил излучатель за спину, протиснулся по пояс в образовавшееся отверстие, и посветил внутрь и вниз, надеясь увидеть там твердую опору. Таковая обнаружилась буквально в паре метров.

Труба, внутри которой они находились, располагалась в центре круглого зала. Примерно такого же по площади, как и тот, что разведчики покинули. Правда, в отличие от того, в этом нашлемный фонарь высвечивал какие-то сооружения. Прорезанное отверстие находилось на высоте метров двух от уровня пола. Общую же высоту помещения Андрей оценил метра в три с половиной — пониже чем в предыдущем. Горелов уцепился в нижний край отверстия обратным хватом, полностью пролез в него, перевернулся ногами вниз и мягко спрыгнул на ощутимо спружинивший пол. Тут же перевел излучатель из-за спины в боевое положение и осмотрелся. Непосредственной угрозы пока не наблюдалось.

— Салех, давай за мной, — позвал он напарника.

— Иду, — отозвался тот.

В динамиках раздалось пыхтение и из отверстия показалась голова араба. Андрей посторонился, а на то место где он только что стоял, приземлился Салех. Теперь можно было оглядеться более внимательно.

Первое, на что они обратили внимание, с большим, надо сказать, облегчением — это наличие выхода из зала. В форме правильного круга диаметром метра два. Андрей даже почувствовал некоторое удовлетворение — не ошибся в расчетах. Первым желанием Горелова было побыстрее двинуться к выходу, пока его не закрыли хозяева и попытаться выбраться из этого негостеприимного сооружения. Салех, похоже, желал примерно того же, и даже сделал шаг в направление выхода. Андрей, однако, быстро взял себя в руки и придержал за локоть напарника.

— Не спеши, надо осмотреться здесь, — постаравшись, чтобы голос звучал ровно, сказал он. — Мы в разведке, или где?

Салех с заметным усилием подавил желание немедленно двинуться к выходу. Резко выдохнул и почти спокойно ответил:

— Понял, командир. Осматриваемся.

— Хорошо. Ты направо, я налево. Максимум осторожности.

— Понял.

Из пола в центре зала выходил и исчезал в потолке все тот же сросток труб. С центральной самой толстой трубой, из которой они выбрались. Правда более тонких труб, приросших к центральной оказалось вроде бы больше, чем в верхнем зале. Но сторона ее обращенная к выходу была свободной от этих спутниц. Хорошо, что прорезая отверстие Андрей не зацепил их, а то последствия могли быть непредсказуемы. Видимо он подсознательно помнил и внутри трубы примерное направление на выход. Андрей погасил нашлемный фонарь, включил ноктовизор — ему показалось, что тот в данной ситуации даст лучший обзор — и двинулся влево, обходя сросток труб. Салех ушел вправо. Встретились они на обратной стороне сростка. Ноктовизор позволял рассмотреть окружающий интерьер достаточно подробно. От центра зала отходили четыре дорожки, делящие его на четыре равных участка. Дорожки были немного ниже поверхности остального пола. На каждом из этих четырех участков находилось по два сооружения, больше всего напоминающие саркофаги. Саркофаги эти словно бы вырастали из поверхности пола, составляя с возвышением, на котором они находились, единое целое. Вокруг них громоздились какие-то наплывы, из которых к саркофагам шли то ли трубы, то ли шланги. Три саркофага оказались открытыми — на постаментах были видны эдакие невысокие корытца, никаких признаков крышек поблизости от них не наблюдалось.

— Ну что, полюбопытствуем? — предложил Андрей.

— Ну, если надо…. - без особой охоты протянул Салех.

— Надо. Не зря же все это было затеяно, — Горелов вспомнил, лежащего где-то наверху Саймона. Сердце защемило. Однако дело надо было делать.

— Стой здесь и прикрывай меня, — приказал он напарнику.

Андрей, не теряя бдительности, подошел к ближайшему закрытому саркофагу, чтобы рассмотреть сооружение поподробнее. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что поверхность его покрывают какие-то бугры и борозды. Что-то в нем было от куколки насекомого. Никаких отверстий, окошек, или лючков не наблюдалось. Только, то ли шланги, то ли трубы врастали в торцевую часть. Горелов постучал согнутыми пальцами по этой куколке-саркофагу. Звук был глухой. Что материал, из которого он состоял, не металл, было ясно — металла здесь он пока вообще не видел. А глухой звук мог свидетельствовать, что внутренность саркофага чем-то заполнена. Скорее всего какой-то жидкостью. Ладно, глянем на открытую версию этого сооружения. Андрей подошел к соседнему, открытому саркофагу. Его стенки, возвышающиеся над постаментом сантиметров на сорок, были собраны ровными складками. Толщина их составляла сантиметров семь-восемь. Было ощущение, что саркофаг открывается, расходясь в верхней своей части вдоль продольной оси и складывается гармошкой по краям постамента, из которого он, вроде бы вырастал. Сложившиеся стенки открывали ложе из пористого, легко продавливающегося под ладонью материала.

Андрей обошел еще один закрытый саркофаг, подошел к следующему, оказавшемуся открытым, заглянул внутрь и застыл. Внутри на пористом ложе лежало тело. Сердце зачастило. Горелов сделал пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Потом выключил ноктовизор и включил нашлемный прожектор: ноктовизор не позволял рассмотреть мелкие детали. Подсвечивая прожектором, он внимательно осмотрел тело. Конечно, Андрей не был ни медиком, ни биологом, однако и его скромных познаний в анатомии хватило, чтобы понять — перед ним человек, а не инопланетное существо, что вполне резонно можно было бы предположить. Если только инопланетяне не являются точными подобиями людей. Что перед ним труп Горелов понял практически сразу. Можно было даже не щупать пульс, что он все же, на всякий случай, сделал. Труп был не свежий: откровенных признаков разложения заметно не было, но имели место признаки начинающейся мумификации.

— Похоже, хозяева все же люди, — раздался над ухом Андрея голос Салеха.

Горелов чуть не подпрыгнул от неожиданности. Потом пришла злость.

— Где я сказал ты должен быть? — с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, прошипел он.

— Ты ушел далеко вправо, командир, — внешне вполне спокойно ответил араб. — С того места я видел-то тебя с трудом за этими гробами, не говоря о том, чтобы прикрывать. Вот и выдвинулся сюда.

— Что-то не за тем следишь, — уже успокаиваясь, все же проворчал Андрей. Потом еще раз глянул на труп и продолжил:

— Что касается этого…. Кто знает какими они должны быть — инопланетяне. Ладно, разберемся. Двинули к выходу. Твой — тыл.

Разведчики осторожно двинулись к темнеющему отверстию двери в зал. Андрей впереди, Салех чуть позади. Таким порядком они добрались до выхода. Горелов снова переключился на прибор ночного видения и выглянул наружу. Перед ним находилась практически точная копия такого же радиального коридора, в котором они впервые подверглись нападению каплевидных обитателей объекта. Единственное отличие — с потолка не свисало никаких 'сосулек'. Что ж, тем легче.

— Следи за потолком, — сказал Андрей арабу и перешагнул высокий порог.

Коридор постарались пройти максимально быстро, пребывая в постоянной готовности к отражению нападения с любой стороны. Миновали его благополучно и оказались в спиральном коридоре, ведущем наверх. Здесь Андрей слегка перевел дух — все же прохождение радиального коридора, помня предыдущий печальный опыт, здорово напрягло. Впрочем, расслабляться было рано. Двинулись вверх в том же порядке — Горелов контролировал обстановку впереди, Салех в паре метров позади, Двигались не слишком быстро: подъем был довольно ощутимым, а физическое и нервное напряжение последних часов начало сказываться. Минут через двадцать добрались до входа, обнаруженного разведывательным роботом вторым по счету. Тем самым, расположенным в верхней трети объекта, о котором упоминал Горелов во время их спуска по трубе. Добрались, слава Богу, без приключений. Андрей остановился у порога и глянул внутрь. Глазам его предстал близнец уже виденных ранее радиальных коридоров.

— Внимание, командир! — раздался в динамиках напряженный голос Салеха.

Горелов оглянулся на напарника. Тот вскинул излучатель и напряженно всматривался в изгиб коридора.

— Что там? — Горелов сдвинулся вправо в готовности поддержать напарника огнем, одновременно стараясь контролировать противоположную сторону спирального коридора и вход в радиальный коридор.

— Что-то двигалось за нами, но, как только я вскинул излучатель, скрылось за изгибом. Похоже наши старые знакомые.

С минуту они оба вглядывались в мерцающее зеленью пространство спирального коридора. Никакого движения.

— Что будем делать, командир? — спросил Салех.

— Надо обследовать это последнее помещение, — после короткого колебания решил Андрей.

— Надо, так надо, — вздохнул араб.

— Я пошел. Прикрывай, — сказал Горелов и переступил порог радиального коридора.

В следующую секунду сзади раздалось шипение импульса и крик Салеха:

— Внимание, командир! Опять они!

Развернуться на помощь напарнику Андрей не успел. Из проема прохода, темнеющего в конце радиального коридора и, ведущего, предположительно, в центральный зал, показалась очередная тварь.

— Ну слава Богу, — пробормотал вполголоса Горелов, прицеливаясь. — А то уж отвыкать от вас начали. Даже скучно стало.

У него еще оставались силы шутить.

— Что? — не расслышав его последней фразы, переспросил араб.

— Ничего, это я о своем. Сколько их у тебя?

— Пока вижу одну. Увертливая зараза!

Слова напарника сопровождались вспышками и шипением импульсов излучателя. На Андрея двигалась тоже только одна тварь. Относилась она к более мелким 'металлизированным' особям и была какая-то квелая. Двигалась медленно, без этих безумных, с непредсказуемой траекторий, прыжков. Тварь скользила по полу, совершая плавные зигзагообразные движения от стенки к стенке. Горелов недоуменно хмыкнул и одним выстрелом разнес ее на кипящие ошметки. Потом выждал несколько секунд — не появятся ли из прохода новые враги. Желающих соваться под выстрел больше не наблюдалось. Тогда Андрей бросился на помощь Салеху. Тот, однако, тоже успел разобраться со своим противником. Останки подстреленной напарником твари медленно стекали с потолка и стен, метрах в пяти от него. Горелов огляделся. Больше попыток атаковать никто не предпринимал. Похоже и на этот раз отбились. Задымление в коридоре было небольшим и видимость пострадала не слишком.

— Все-таки пойдем туда? — кивнул араб в сторону радиального коридора. — У меня батарея излучателя почти на нуле.

— Теперь пойдем обязательно, — отозвался Андрей. — Не зря же они так всполошились, когда поняли, что мы решили туда зайти.

— Ну, что ж. Я опять прикрываю?

— Опять, — кивнул Андрей. — Держи наготове 'скорпион', на случай если излучатель сдохнет. Но лучше сразу отходи ко мне, под мое прикрытие — толку от 'скорпиона' будет немного.

С этими словами он снова перешагнул порог радиального коридора, быстро прошел его и оказался в центральном зале по размерам и планировке подобном уже виденным ими ранее. В центре его находился уже знакомый сросток труб с толстой центральной трубой, по которой они имели сомнительное удовольствие путешествовать. Между входом и сростком находилось дискообразное возвышение метров пяти в диаметре, на котором находилось пять кресел. Кресла располагались по краю возвышения так, чтобы сидящие в них оказались бы лицом друг к другу. К площадке вела слегка вдавленная в поверхность пола дорожка. По всей площади зала были расположены какие-то довольно громоздкие предметы в виде наплывов диковинной формы, заостряющиеся к верху и наклоненные своими заостренными вершинами в сторону этой самой дисковидной площадки. Под потолком, непосредственно над площадкой, висел сфероид, подвешенный на каком-то тяже, вроде бы сплетенном из пучков толстых нитей, диаметром метра три, в свете опять включенного Андреем нашлемного прожектора, переливающийся багровыми сполохами. Однако все эти подробности Горелов рассмотрел чуть позднее, а в первую очередь ему бросились в глаза две человеческие фигуры, сидящие в креслах на возвышении.

Вот они — хозяева! Мелькнула мысль. Сердце заколотилось где-то в горле. Непроизвольно он сделал несколько шагов назад, пока не наткнулся на порог выхода в радиальный коридор. Едва позорно не грохнувшись навзничь на глазах настоящих хозяев объекта, он разозлился на себя и, в какой-то мере, успокоился. Оглянулся. Буквально в паре метров от него стоял, тревожно посматривающий по сторонам, Салех.

— Что там? — спросил он, поняв по реакции Андрея, что тот обнаружил в зале что-то новенькое.

Горелов приложил палец к губам, призывая к тишине и осторожности. Потом сделал приглашающий жест, предлагая напарнику пройти из коридора в зал. Салех перебрался через порог и остановился, обозревая открывшуюся перед ним картину. Потом сказал:

— Похоже, тоже покойники.

Действительно — сидящие в креслах, никак не реагировали на непрошенное вторжение, сопровождавшееся изрядным шумом. Пусть шум был в коридоре, но не слышать его они не могли. Опять же, Андрей с Салехом освещали их нашлемными прожекторами, а хозяева не проявляли никакого недовольства такой бесцеремонностью.

— Да, вынужден согласиться, — протянул Горелов.

— Что делаем? — спросил араб.

— Надо бы посмотреть поближе.

— Я опять на прикрытии?

— Да. Особо следи за входом.

— Понял.

Андрей осторожно, по вдавленной в поверхность пола дорожке, двинулся к дисковидному возвышению. Дорожка заканчивалась тремя ступеньками, очевидно, предназначенными для облегчения подъема. Горелов попробовал ногой ступеньку на прочность, потом все так же осторожно поднялся на площадку, подошел к ближайшей к нему фигуре в кресле и осветил ее прожектором. Теперь сомнений не осталось — перед ним был труп. Причем, в этом случае мумификации, как у трупа, обнаруженного на нижнем ярусе, не было. Было обычное разложение. Учитывая довольно прохладную атмосферу внутри объекта, Андрей оценил бы время смерти дней в семь-десять. Если бы не респиратор, Горелов бы почувствовал весьма ощутимый трупный запах. Тело было абсолютно голым и опять разведчик не обнаружил никаких отличий от человеческой расы. Время гибели этого гуманоида, примерно совпадало с появлением объекта на поверхности планеты. Возникало вполне логичное предположение, что все его обитатели погибли. По неизвестной, пока, причине. Да, хотя бы от той же земной микрофлоры, как те Уэлссовские марсиане, если, конечно, хозяева действительно были пришельцами. Возможно, тот обитатель, которого Андрей видел три дня назад у люка и этот, сидящий сейчас перед ним, был одним и тем же лицом и последним, оставшимся в живых, особенно учитывая, что след на рыхлом грунте был от босой ноги. А немного погодя и он последовал за своими товарищами в мир иной. А вся эта деятельность внутри объекта не более чем сработавший защитный механизм и все эти твари не более чем безмозглые биороботы. А что, очень даже похоже.

Андрей махнул рукой Салеху, приглашая подойти поближе. Араб поднялся на площадку, склонился над трупом, осмотрел его, выпрямился

— Опять человек, — констатировал он.

— Похож на человека, — счел нужным уточнить Горелов. Затем вкратце поделился с напарником своими соображениями.

Салех, не перебивая, выслушал его, неопределенно пожал плечами и произнес:

— Возможно. Версия не хуже других.

— У тебя есть своя? — поинтересовался Андрей.

— Пока нет, — отозвался араб и направился к противоположному краю площадки, где находилось еще одно, скрывающееся во тьме, тело.

Добравшись до него, Салех начал осмотр, а Горелов переключившись на ноктовизор, стал отслеживать обстановку на подступах к площадке — что-то давно никто не пытался их сожрать. Даже странно.

— Командир, подойди сюда, — раздался в динамиках голос напарника.

Было что-то в голосе Салеха, что заставило Андрея без промедления подойти к нему.

— Что тут?

— Посмотри внимательно.

— Прикрывай, — мотнул головой Горелов в сторону выхода, включил прожектор и склонился над телом.

Этот обитатель оказался облаченным во что-то вроде тонкого комбинезона. Он обтягивал труп целиком, даже кисти рук и ступни ног, оставляя свободным только шею и голову. Вначале Андрей не понял, что так заинтересовало его напарника. Потом увидел.

Фигура, сидящая в кресле, имела не совсем человеческие пропорции. Короткое тело, длинные тонкие руки и ноги придавали телу отдаленное сходство с паукообразными. Лицо, почти не тронутое разложением, при ближайшем рассмотрении, так же имело заметные отличия от лица человека. Огромный хрящеватый орлиный нос словно бы продолжался за переносицей, образуя на высоком, узком лбу, своего рода, гребень, уходящий под волосяной покров. Волосы были густые и длинные странного черного с прозеленью цвета. Скуловые кости слабовыраженные. Подбородочный выступ, наоборот, мощный, загнутый кверху, стремящийся, казалось, сомкнуться с крючковатым носом. В полуоткрытом рту черные мелкие зубы непривычной формы. Ушных раковин, как таковых, не было. Были отверстия, уходящие вглубь головы, и вокруг них, как будто выдавленный в костях черепа прихотливый рисунок ложбинок и бугристостей, выполняющий видимо ту же роль, что и наружное ухо у людей. Горелов почувствовал скользящий по рёбрам холодок удивления и, пожалуй, что-то вроде брезгливости.

— М-да… — протянул он, выпрямляясь. — Вот уж этот точно не человек. Должно быть как раз он и есть пресловутый хозяин всего этого.

Андрей неопределенно повел вокруг рукой.

— А кто такой тогда вот этот? — кивнул Салех на человекоподобный труп. — И тот внизу?

— Хороший вопрос, — отозвался Горелов. — Только вот ответа у меня нет. И не уверен, что когда-нибудь он будет.

Андрей выключил прожектор, собираясь переключиться на ноктовизор, и застыл, не донеся руку до кнопки включения. Он видел своего напарника. Видел без освещения и без помощи прибора ночного видения. Горелов зажмурился потом снова посмотрел вокруг. Глаза не обманывали — угольная чернота сменилась чем-то вроде не очень тёмной ночи. С трудом, но можно было разглядеть окружающее.

— Что-то случилось, командир? — Салех сразу почувствовал напряженность напарника.

— Выключи ноктовизор, — сказал Андрей.

Араб щелкнул выключателем.

— Действительно, посветлело, — после паузы произнёс он. — И, по-моему, продолжает светлеть.

В самом деле, уровень освещённости заметно повышался, позволяя рассмотреть недоступные ранее детали интерьера зала.

— К чему бы это? — вполголоса пробормотал Андрей, безуспешно пытаясь понять, где находится источник освещения. Казалось, светится сам воздух.

— По-моему готовится очередной сюрприз, — отозвался Салех. — И, по традиции, неприятный.

Минуты через две освещение стабилизировалось на уровне поздних сумерек.

— Теперь надо ждать, чем всё это кончится, — сказал Горелов.

Салех кивнул и взял наизготовку излучатель. Андрей сосредоточил внимание на чёрном пятне входа, не забывая, впрочем, следить и за остальным пространством зала. Минут пять прошло в напряжённом молчании. Однако, ничего не происходило. Освещение оставалось на том же уровне, в самом зале не было заметно никакого движения. Андрей позволили себе слегка расслабиться и, продолжая наблюдение за входом в зал, спросил:

— Как думаешь, что бы это значило? Я про здешние трупы. По-моему, один землянин, а другой — настоящий хозяин. Как они оказались вместе? Зачем? Что с ними случилось?

Араб пожал плечами:

— Во всяком случае, погибли они относительно недавно. Уже после импульса, а может быть и из-за него.

— Но я же видел движение около объекта. И следы остались.

— Может быть какой-нибудь механизм, или эти каплевидные твари, — не очень уверенно возразил Салех.

— Встретили живыми мы только этих каплевидных монстров, сомневаюсь только, что они могли оставить человеческие следы, там на грунте у входа.

Араб снова пожал плечами.

Прошло еще с десяток минут. По-прежнему все было спокойно.

— Командир, не пора ли выбираться отсюда? — подал голос Салех. — Вряд ли мы обнаружим здесь еще что-то новое.

Андрей подумал, что пожалуй араб прав: хватит испытывать судьбу. Он уже открыл рот, собираясь отдать команду двигаться к выходу, но в этот момент ему показалось, что в том направлении мелькнула тень, затем ещё одна. В последней тени Горелов, вроде бы, опознал человеческую фигуру. Тени исчезли в нагромождении остроконечных наплывов, окружающих площадку, на которой находились разведчики. По напрягшейся фигуре Салеха, Горелов понял, что и тот заметил неладное. Судя по поведению гостей, намерения у них были отнюдь не дружелюбные. Самое неприятное было в том, что укрываясь за этими самыми наплывами, неизвестные могли подойти почти вплотную.

— Ты видел, командир? — свистящим шепотом спросил Салех.

— Заметил, — тоже шепотом отозвался Андрей. — Пригнись на всякий случай.

Разведчики, пригнувшись, укрылись за довольно массивными креслами, держа наготове излучатели, всматриваясь и вслушиваясь в окружающее пространство. Вокруг царила тишина и больше никаких признаков движения не наблюдалось. Через некоторое время от неудобного положения у Андрея начала затекать спина. Проникшие в зал тени, не подавали никаких признаков жизни. Горелов даже начал сомневаться — не померещились ли они ему. Но ведь Салех их тоже видел. Спина, натруженная упражнениями в трубе, ныла все больше. Андрей решил убить трех зайцев сразу: сменить позицию, размять уставшую спину и спровоцировать противника на активные действия, заставив обнаружить себя. Для этого нужно было выбраться из-за облюбованного им для прикрытия кресла, пробежать через всю площадку к Салеху и укрыться где-то рядом с ним. Горелов поднялся и, пригибаясь, метнулся через площадку. Он почти успел.

— Осторожно! — рванул динамики голос Салеха.

Араб совершил молниеносный прыжок навстречу Андрею и подсек его. В тот же миг то место, где стоял Горелов, прорезал зелёный луч, ударивший откуда-то из-за ближайшего нагромождения сооружений, окружавших площадку. Сработал вбитый бесчисленными тренировками навык — падая, Андрей сгруппировался, мягко, почти без шума коснулся пола и откатился за дальнее кресло. Почти туда же откуда начал свой бросок. Салех, продолжая движение, кувырком вперёд ушёл от луча, который должен был поразить Горелова, скатился с площадки и, не раздумывая, послал импульс из излучателя в то место, где скрывался невидимый враг. Яркая вспышка, сопровождаемая треском на мгновение озарила внутренность зала. За это мгновение Андрей успел увидеть, как от того места, куда попал импульс, метнулась человеческая фигура, сжимающая в руке что-то похожее на пистолет. Отбежал человекообразный враг недалеко — метра на три-четыре. Присел и прицелился в араба. Салех ситуацию контролировал и опередил нападающего. Следующая вспышка была менее яркой, а вместо треска раздалось что-то вроде шкворчания — выстрел нашёл цель. Противник издал полухрип, полувсхлип и рухнул ничком. Еще несколько секунд тело агонизировало. Потом замерло.

Минус один в нашу пользу, подумал Андрей. И все бы ничего, только вот при столкновении с напарником, у Горелова вылетел из рук излучатель, который по высокой дуге улетел метров на десять и исчез где-то между наплывов, окружающих площадку.

В зале опять воцарились неподвижность и тишина. Андрей и Салех затаились, один за креслом на площадке, другой рядом с площадкой, за одним из особо мощных наплывов. Оставшийся противник так же ничем себя не выдавал. Минута проходила за минутой. Ничего не менялось. Складывалась патовая ситуация: нападающий не решался, видя печальную участь собрата, предпринимать какие либо действия, а разведчики не могли выбраться из зала, опасаясь выстрела в спину.

— Что будем делать, командир? — раздался в динамиках голос Салеха.

— Пока не знаю, но что-то делать надо, — отозвался Андрей. — Есть предложения?

— Надо как-то выбираться.

— Глубокая мысль, вот только как?

Араб не ответил, видно конкретных предложений на этот счет у него пока не было.

— Ладно, — решился Горелов, — действуем так. Противник наш сидит, видимо, где-то между площадкой и выходом. Поэтому пробуем уйти назад за сросток труб, который в середине зала, потом еще дальше к дальней стенке и вдоль этой стенки по дуге, в обход его, попытаемся пройти к выходу.

— Может получиться, — после недолгого молчания одобрил план Салех. — Действуем? Я первый, ты прикрываешь.

— Прикрывать могу только из 'Скорпиона', - сообщил напарнику Андрей. — Излучатель — тю-тю. Улетел.

— Прикрывай тем, что есть. Тем более, эти — очень похожи на людей, так, что пули на них действовать должны не хуже.

— Договорились.

Горелов вытащил из кобуры пистолет-пулемет и передернул затвор. Салех внизу зашевелился, приподнялся и метнулся влево, огибая площадку и одновременно прикрываясь ей. Невидимый противник никак на этот маневр не отреагировал. Араб, пригнувшись, обошел площадку и так же броском преодолел открытое пространство между ней и центральным сростком труб, быстро скрывшись за ним.

— Давай, командир! Я прикрываю! — скомандовал он.

Горелов кувырком назад перекатился к краю площадки и мягко соскользнул с нее на пол. Не задерживаясь, метнулся за сросток труб, где его поджидал Салех. Несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и произнес:

— Ну что, идем дальше?

— Направо, налево? — уточнил араб.

Андрей пожал плечами и решил:

— Идем направо.

Салех кивнул.

— Я впереди, ты прикрываешь?

— Давай.

Горелов со 'скорпионом' наизготовку выглянул из-за труб, отслеживая признаки какого либо движения, а его напарник перебежал открытое пространство между центральным сростком и скоплением наплывов, его окружающих.

— Я готов, командир. Теперь ты! — прохрипели динамики.

Андрей повторил маневр напарника и пристроился рядом с ним за какой-то громоздкой штукой раза в два выше человеческого роста. Так, прикрывая друг друга, они добрались почти до дальней стены, где кончалось скопление странных наплывов (или каких-то приборов?) и так, по его краю двинулись по дуге в сторону выхода. Путь этот занял минут десять — разведчики соблюдали максимальную осторожность. За все это время ничего подозрительного они не заметили. Андрей даже начал сомневаться, а был ли второй противник, или ему померещилась та вторая, вроде бы мелькнувшая в проходе тень.

Горелов с Салехом достигли ближней к выходу точки, где еще можно было укрыться в нагромождении наплывов и остановились перевести дух и посоветоваться, что делать дальше. Враг, если он вообще существовал, до сих пор никак себя не проявил. Судя по всему, разведчики должны были его обойти и находился он, скорее всего, где-то позади — между площадкой и выходом. Хотя, возможны варианты. В метре слева от них находилась дорожка, ведущая от входа к площадке. Сам вход располагался метрах в пяти. Чтобы до него добраться, нужно было обогнуть весьма громоздкое сооружение, за которым они затаились, пересечь это пятиметровое открытое пространство, преодолеть высокий порог выхода и укрыться за стенкой, отделяющей зал от радиального коридора. Действовать решили как прежде: один бежит, другой прикрывает.

— Я снова первый? — прошептал Салех.

— Может на этот раз я? — отозвался Андрей.

— Не будем нарушать традиций. Тем более, до сих пор эта тактика приносила успех.

— Ладно. Готовься, а я осмотрюсь пока получше.

Осматривался Горелов тщательно, но никаких признаков движения не обнаружил. Он даже высунулся в проход, ведущий к площадке и взмахнул свободной рукой, провоцируя противника. Опять никакой реакции. Ну, ладно. Андрей встал так, чтобы контролировать пространство слева и позади — с правой стороны они только что пришли, там вроде бы, никого не должно было быть, — и кивнул напарнику.

— Пошел!

Салех выметнулся из-за наплыва, за которым они укрывались и в три прыжка преодолел расстояния до выхода. На миг его силуэт застыл в проеме и в этот момент именно справа, откуда меньше всего этого можно было ожидать, буквально из-за соседнего с ними сооружения, ударил зеленый луч. Попадание его в Салеха не сопровождалось ни звуковыми, ни световыми, ни какими либо другими эффектами. Ни шипения вскипающей плоти, ни вспышки. Световое зеленое пятнышко доли секунды поплясало между лопаток араба и погасло. Разведчик судорожно прогнулся в спине, засипел, развернулся в сторону зала и вскинул излучатель. Он, видимо, даже сумел примерно определить откуда был произведен выстрел, но прицелиться уже не успел. Последовала новая зеленая вспышка. На этот раз луч ударил Салеха в грудь. Уже умирая, разведчик все же нажал на спуск. Излучатель, установленный на непрерывный режим выпустил сияющий луч, который, повторяя движение сведенной судорогой руки, прочертил по куполообразному потолку искрящую расплавленным веществом огненную черту, зацепил сферу, висящую над круглой площадкой, фыркнувшую при его прикосновении снопом пламени, и погас. Видимо иссяк заряд батареи. Араб рухнул на пол ничком, ударившись об пол лицом. Хрустнула маска ноктовизора, отлетело и покатилось в сторону стекло нашлемного прожектора.

Все это Горелов увидел периферическим зрением, разворачиваясь в этот момент вправо к тому месту откуда вылетел луч. В следующий миг он выпустил туда длиннющую в полмагазина очередь. Пули, высекая искры, с визгом рикошетировали от наплыва, за которым скрывался противник и разлетались в разные стороны. В следующую секунду Андрей совершил бросок в сторону невидимого врага. Перед самым наплывом, сделал кувырок вправо, огибая препятствие и уходя от возможного выстрела, выпустил наугад еще одну очередь. Не надеясь попасть, скорее напугать и не дать прицельно выстрелить. Человекоподобная фигура, скорчившаяся за укрытием, отшатнулась, уходя от пуль. Привстав на колено, Андрей выстрелил уже прицельно. Противник каким-то непостижимым образом распластался по полу, пропуская очередь выше себя и в следующий миг откатился в сторону, не давая скорректировать огонь. Его дьявольская быстрота и непредсказуемая траектория движений не давали прицелиться, а в магазине, по прикидкам Горелова, оставалось всего пять-шесть патронов. Останавливаться, однако, было нельзя — враг тоже был вооружен и разведчик перекатом попытался сблизиться с ним для уверенного выстрела. Над головой сверкнула зеленая вспышка — неизвестный, в свою очередь, попытался поразить Андрея. Тоже промах. Такой балет, состоящий из хаотичных непредсказуемых 'па' продолжался довольно долго — секунды три-четыре. За это время противник выстрелил по Горелову трижды, Андрей выпустил две короткие очереди в два и три патрона. Затвор оставался во взведенном положении, значит один патрон в магазине оставался, больше — вряд ли. Андрей понял, что на таком расстоянии он во врага не попадет. Надо было сокращать дистанцию, чтобы выстрелить наверняка — рисковать последним патроном Горелов не хотел, а поменять магазин ему вряд ли позволят. Из низкого седа разведчик метнулся в сторону мечущегося перед ним человекоподобного силуэта. Как раз в тот момент, когда противник, рассудив, похоже, подобным же образом, бросился навстречу ему. Столкновение оказалось весьма жестким. Враг оказался намного тяжелее Андрея и опрокинул его навзничь. При этом Горелов ощутимо приложился головой об пол. Если бы не каска, хорошее сотрясение мозга ему было гарантировано. И так он на мгновение потерял ориентацию в пространстве и только чисто на инстинкте свободной рукой перехватил руку противника с неведомым оружием, пытаясь отвести ее в сторону. Тот действовал подобным же образом, сжав, как в тисках правую руку Андрея со 'скорпионом'. В физической силе противник так же превосходил разведчика. Это Горелов сразу почувствовал и, не ожидая, когда тот вырвет из руки оружие, ударил его головой в лицо. Этот удар у Андрея был хорошо отработан. Правда щиток каски и ноктовизор изрядно пострадали. Но оно того стоило — противник 'поплыл'. Его хватка ослабла и Андрей сумел освободить свою руку со 'скорпионом'. Стрелять Горелов не стал: возникла мысль взять таинственного хозяина объекта живым. Он ударил неизвестного рукоятью по голове. Сильно, но аккуратно, как учили. Тот молча рухнул на пол рядом с Андреем. Хорошо не на него.

Какое-то время Горелов лежал, переводя дух. Потом с трудом поднялся, пошатнулся и ухватился, удерживая равновесие, за ближайшую опору — все тот же наплыв, у которого происходила схватка. Голова ощутимо кружилась, затылок болел, во рту появился стойкий металлический привкус. Сотрясение мозга он все же, похоже, заполучил. Утвердившись более или менее на ногах, Андрей первым делом вырвал из судорожно сжатой кисти противника его пистолетоподобное оружие. Рассматривать и разбираться с ним было некогда и Андрей сунул его в набедренную кобуру вместо 'скорпиона', благо по размеру он там вполне помещался. Потом окинул взглядом вырубленного врага. На полу лежал абсолютно голый здоровенный мужик, по виду типичный землянин. Черные вьющиеся волосы, смуглая кожа, орлиный нос. Очень похожий на двух, виденных им ранее, мертвецов — одного на дисковидной площадке и второго в самом нижнем зале, лежащего на странном ложе.

Горелов подошел к Салеху. Остекленевший взгляд напарника, погасил слабо теплившуюся надежду. Андрей все же потрогал пульс на его шее. Сомнений не оставалось — араб был мертв. Притом, что никаких ран на теле видно не было, даже комбез не был поврежден. Что за оружие такое? Ладно, разбираться будем после. Теперь вставал вопрос, что делать дальше. Нужно было как-то вытащить, или вывести наружу пленника, да и Салеха не хотелось здесь оставлять. Андрей еще раз глянул на мертвого напарника. Сердце защемило: и общался-то с ним плотно всего несколько часов, а поди ж ты. Хотя — какие это были часы! Так, все же, что делать? Заставить нести тело напарника этого бугая. Но после удара Андрея не факт, что не придется тащить его самого, да и как объяснить, что от него хотят? Вряд ли он понимает английский. Хотя, кто знает. Горелов повернулся к поверженному врагу и не поверил глазам — тот исчез.

Может, отполз куда? Андрей осторожно обследовал ближайшие от центра зала закутки между наплывами. Неизвестный как в воду канул. И тут начал меркнуть свет, до сего момента освещающий, пусть и слабо, окружающий интерьер. Разведчик, памятуя об ударе, который ему достался, без особой надежды пощелкал кнопкой включения ноктовизора. Безрезультатно — прибор не работал. Самое поганое, что не работал и нашлемный прожектор. Остаться в абсолютной темноте внутри непонятного, скорее всего созданного не землянами, сооружения, да еще и с охотящимся на тебя в темноте одним из хозяев этого сооружения… Чтобы подавить приступ паники Андрею потребовалось усилие, ну и пришлось вспомнить упражнения по психотренингу. На все это потребовалось некоторое время. Тьма стремительно наступала. Что делать? Ноктовизор и нашлемный пржектор Салеха тоже разбиты. К счастью Горелов во время вспомнил о небольшом фонаре, вмонтированном в пистолет-пулемет. Разведчик нашарил кнопку его включения и вздохнул с облегчением, когда из под ствола 'скорпиона' ударил тонкий, но достаточно яркий луч. К этому времени тьма стала абсолютной. Андрей пошарил вновь обретенным источником света по сторонам, пытаясь еще раз обнаружить исчезнувшего хозяина объекта. С прежним результатом. Ну что ж, в конце концов, одной проблемой меньше.

Горелов удлинил ремень автомата, повесил его на шею, поднатужившись, вскинул на левое плечо, уже начинающее коченеть тело Салеха, перешагнул высокий порог входа, отделяющего центральный зал от радиального коридора, и двинулся по нему на выход — к спиральному коридору. Путь себе он подсвечивал подствольным фонарем. Оглядываться теперь было неудобно. Реагировать на нападение сзади еще неудобнее. Поэтому Андрей решил этой проблемой не заморачиваться — все равно эффективно ее не решить. Так уж лучше прибавить скорость и надеяться на то, что противнику досталось от Горелова основательно и ему сейчас не до преследования.

Андрей быстро прошел радиальный коридор и выбрался в спиральный. Начался подъем и двигаться стало тяжелее. Опять же, давала о себе знать накопившаяся усталость. Поэтому передышка потребовалась довольно скоро. Снимать с плеча араба Горелов не решился, опасаясь, что может не хватить сил забросить его обратно. Он, на всякий случай развернувшись, прислонился правым боком к стенке тоннеля, восстанавливая дыхание. Отдышавшись, развернулся, чтобы продолжить путь и в этот момент услышал шаги. Шаги легкие, едва уловимые. Шаги босых ног. Шаги раздавались сзади — хозяин объекта все же решился на преследование. Андрей, как мог аккуратно опустил труп Салеха на пол и обернулся туда, откуда только что пришел, приготовившись к стрельбе. Шаги стихли до того, как преследователь показался из-за изгиба коридора. Воцарилась тишина, нарушаемая только запаленным дыханием разведчика.

Прошла минута. Две. Пять. Невидимый противник не подавал никаких признаков жизни. Ну и что делать? По уму надо было оставлять Салеха и, соблюдая все меры предосторожности, держа оружие наготове, потихоньку двигаться к выходу. Андрей скосил взгляд на скорченное тело, коротко стриженный беззащитный теперь затылок и понял, что вопреки всем доводам здравого смысла, своего напарника здесь не бросит. А раз так — нет смысла соревноваться с преследователем кто кого переждет. Горелов с трудом снова взвалил Салеха все на то же левое плечо и боком, по крабьи, держа автомат направленным в сторону возможного появления врага, двинулся дальше.

На следующей остановке он, задержав дыхание, прислушался. Ему показалось, что он услышал едва уловимый шум осторожных шагов, хотя полной уверенности в этом не было. Ну, если до сих пор не догнал и не напал, может еще подождет, решил Андрей. Однако так или иначе мешкать не следовало.

Оторвав руку от стенки и поправив сползающий, заметно похолодевший труп, Горелов двинулся дальше. Так продолжалось на протяжении всего его восхождения по спиральному коридору: на остановках он слышал словно затихающее эхо своих шагов — чужие шаги. К концу пути Андрей почти перестал обращать на них внимание.

Выход из спирального коридора Горелов увидел, когда уже начал думать, что подъем будет бесконечным. Во внешнем мире царил день, поэтому свет снаружи, пусть и слабый, проникал и сюда. Он с трудом — мешал труп Салеха — протиснулся в камеру, обогнул два сросшихся 'сталагната', которые показались теперь ему родными до боли, и по горке насыпавшегося снаружи грунта, подобрался к выходу наружу. Яркий солнечный свет, бивший оттуда, слепил привыкшие к темноте глаза. Андрей зажмурился и попытался на ощупь протолкнуть в отверстие тело араба. Согнутый от переноски на плече, окоченевший труп не пролезал. Сзади снова послышались чужие шаги. Совсем близко — внутри камеры. В голове у Горелова от нечеловеческой усталости что-то переклинило. Вместо того, чтобы бросить тело, обернуться и отразить возникшую угрозу, он продолжал толкать араба вперед, наружу, решив, вопреки всему, сначала эвакуировать из проклятого сооружения напарника, пусть и мертвого, а потом разбираться со всем остальным.

Потом он почувствовал взгляд. Оставив бесполезные попытки, Горелов медленно обернулся и с некоторым усилием приоткрыл веки. Сквозь мельтешение темных пятен, он всё же разглядел, стоящую в проёме двери фигуру человека. Андрей ждал. Незнакомец тоже не двигался. Зрение понемногу прояснялось и Горелов разглядел его. Вроде бы, это был тот самый противник, которого он оглушил в рукопашной схватке. Только выражение лица у него было каким-то странным. Человек, если это был человек, словно не понимал — где он, как сюда попал и что делает. Незнакомец с опасливым любопытством оглядел Андрея, тряхнул головой и оглянулся на темнеющее отверстие входа в спиральный коридор. Потом, через голову разведчика, прищурившись, глянул на сияющее солнечным светом, отверстие выхода. Опять глянул на Андрея, словно с сожалением пожал плечами, развернулся и скрылся в темноте спирального коридора.

Горелов перевел дух. Было ощущение, что все вбитые годами тренировок рефлексы угасли под тяжестью всего пережитого за последние часы. Оказывается вот как он наступает, предел возможностей. Ведь он сейчас даже не сделал попытки схватиться за оружие. Впрочем, может потому что и неизвестный не проявлял признаков агрессивности. Ещё несколько минут Андрей переводил дух. Затем, ощущая противную дрожь во всём теле, снова попытался вытолкнуть тело Салеха. Снаружи раздались голоса. Кто-то оттуда помог Андрею и труп благополучно покинул объект. После помогли выбраться и снова ослепшему от яркого солнечного света Андрею.

Глава 10

Лагерь спешно сворачивался. Потный, покрытый слоем пыли, стекавшей с лица и шеи вместе с потом грязными ручейками, Эрих Келлер лично руководил работами. Растеряв свою обычную невозмутимость, он метался между наполовину свёрнутыми палатками, ящиками с имуществом и грузящимися ракетопланами, подгоняя подчиненных. Хотя, особой необходимости в этом не было. Люди и так работали со всей возможной скоростью. Им передалось чувство тревоги, охватившее их начальника сразу после выхода из объекта старшего инспектора Горелова с телом араба.

Сомнений во враждебных намерениях, предположительно пришельцев, больше не оставалось. Если гибель лайнера и экипажа орбитальной станции еще можно было списать на трагическое недоразумение, то нападение на разведгруппу толковалось однозначно. Отреагировать на попытку проникновения обитатели объекта могли весьма радикальным образом. Если уж случайно (судя по всему) они устроили такой тарарам, то что же будет, если они применят боевые возможности своего аппарата сознательно? На блиц-совещании, на котором заслушали доклады (скорее впечатления) уцелевших членов разведгруппы и просмотрев видеоматериалы, ими добытые, полевой совет ВСК решил уничтожить объект. И уничтожить как можно быстрее.

И вот теперь, лагерь спешно сворачивается. Группа электронщиков устанавливала почти вплотную к объекту, под прикрытием боевого охранения, естественно, маяк для наведения термоядерной (для полной гарантии решили ударить по максимуму) боевой части ракеты орбитального базирования. Ракета должна была стартовать со станции, принадлежащей всепланетным вооруженным силам, по личной команде Келлера.

Через три часа эвакуация завершилась.

Через полчаса после старта ракетопланов с сотрудниками службы и имуществом, когда те с гарантией вышли из зоны поражения, Келлер отдал команду на пуск ракеты.

Та стартовала через минуту.

По баллистической траектории она вошла в плотные слои атмосферы, снизила скорость для атмосферного полета и ее сенсоры поймали сигнал маяка.

Компьютер, управляющий ракетой дал команду на выпуск крыльев и включение атмосферных двигателей. Оставляя в небе белый инверсионный след, ракета устремилась к цели.

Подлетное время составило семь минут.

В начале восьмой минуты видеокамеры, установленные на некотором расстоянии вокруг объекта, засекли боевую часть ракеты, рушащуюся с неба в виде огненного болида.

Титановый корпус ушел в грунт метрах в десяти от объекта, взметнув в стороны фонтаны песка. Кинетическая энергия загнала боевую часть на глубину тридцати метров, где и произошел подрыв.

Над горизонтом сверкнула вспышка ядерного взрыва, инициирующего реакцию термоядерного синтеза и вслед за ней вспухла гигантская огненная полусфера термоядерного взрыва. Полусфера приподнялась над землей, превращаясь в кипящую плазмой сферу. Сфера поднималась выше и выше, всасывая в себя с поверхности испаренную материю, формируя ножку, под шляпкой образующегося термоядерного гриба.

Оболочка объекта, способная, в общем-то, выдержать многое, все же не смогла выдержать миллионоградусной температуры, хоть и продержалась почти десятую долю секунды. Если бы не открытый выход, могла продержаться и чуть дольше. Плазменный вихрь, ворвавшийся через это отверстие внутрь, мгновенно испарил нежное внутреннее содержимое, которое уже изнутри помогло уничтожить защитную скорлупу.

К моменту атаки Мозг Дальника был уже несколько часов, как мертв. Виновником его гибели был Салех. Вернее, выстрел его излучателя, который он сделал, будучи почти мертвым, получив в спину импульс из нейробластера. Тот самый луч, прошедшийся по потолку и чиркнувший по сфере, заключающей в себе Мозг.

После переброса информации на сеятель некоторое время Дальник пребывал в шоке осознав гибель последнего симбионта. Тогда он и совершил первую ошибку, потянувшую за собой целую цепочку нелепых и трагических событий: выпустил наружу одного из аборигенов, под своим контролем, конечно. Для чего? Щупальца видеосенсоров, раскинутые им, в свое время, на поверхности вблизи места его залегания, по большей части вышли из строя. Но некоторое их количество все еще функционировало. Плохо было то, что почти все они оказались под поверхностью грунта. Демонстрировали картину внешнего мира только три из них, пристроенные на окрестных скалах. Еще четыре были этим грунтом буквально чуть присыпаны. Именно эти сенсоры и решил расчистить Дальник при помощи аборигена. Клоны он решил не использовать — управлялись они не очень уверенно.

Абориген с задачей справился и вернулся назад. Однако, возникли проблемы с закрытием выхода. Вернее, проблема была одна: он не желал закрываться — внешняя оболочка омертвела на девяносто процентов. Чему удивляться? Не нужно было открывать это отверстие, вообще.

Потом появились аборигены из внешнего мира. Первых из них уцелевшие сенсоры видели плохо и ночью дальник снова решил послать рассмотреть их поближе своего аборигена. Потом местных собралось совершенно неимоверное количество. Дальник не привык к такому ажиотажу вокруг себя. Но что было делать? И он, с помощью оставшихся сенсоров, стал наблюдать, за развившими бурную деятельность, аборигенами. Можно было перед гибелью позволить себе такое развлечение.

Судя по всему, местная цивилизация развивалась быстро. По-крайней мере, десять тысяч местных лет назад, когда Дальник ещё мог наблюдать планету, аборигены находились в состоянии дикости. Дальник продолжал наблюдение, одновременно прорабатывая варианты мероприятий, препятствующих проникновению чужаков внутрь себя. Вариантов, строго говоря не было. Вход он закрыть не мог, для генерирования силового поля не хватало энергии, уйти под землю он не мог по той же причине. Даже если бы и удалось закрыть отверстие входа, Дальник сомневался, что местные оставят его в покое. А с их неожиданно высоким техническим уровнем, рано или поздно, все равно прорвались бы внутрь. Оставалось просто наблюдать.

Проникшие внутрь, видимо для разведки механические приспособления, дальник дал команду уничтожить клонам, поддерживающим внутренний гомеостаз. Те справились с задачей уверенно, но сразу после этого опять произошел сбой — клоны перестали подчиняться его дальнейшим командам и начали действовать согласно заложенным в них базовым рефлексам. В данном случае уничтожать все проникающее извне.

Дальник без возможности вмешаться наблюдал за первой атакой клонов на проникшую внутрь группу из шести аборигенов. Атака вышла не слишком эффективной: из строя был выведен только один из непрошенных гостей. Но атаки продолжались. В итоге, половина пришельцев была изгнана. Оставшиеся двое оказались невообразимо активны и предприимчивы. Вскрыв шахту неработающего подъемника, они полезли на нижние ярусы и в процессе спуска были вновь атакованы вышедшими из повиновения клонами. Довольно бестолково атакованы — в узкой шахте пришельцы легко их расстреляли. После атаки эта пара попыталась вскрыть своим неожиданно мощным оружием стенку, отделяющую шахту подъемника от отдела накопления и хранения энергии и так еле дышащего. Воизбежание повреждений накопительного геля высокотемпературным лучом, Дальник открыл проход в стенке. Пришельцы зачем-то полезли туда. Здесь Дальник не сдержался — энергетический отдел это жизнь, и попытался уничтожить обнаглевших аборигенов, попытавшись просто раздавить их. Структура накопительного геля это позволяла. Ничем хорошим данная попытка не кончилась. Удар лучевого оружия пришельцев по нежной субстанции был страшен и гель рефлекторно раздался в стороны, потеряв изрядное количество своей, и так уже давно невозобновляемой массы. Тогда, почти нежно Дальник попытался выдворить обоих обратно в шахту. К счастью, это удалось.

Добравшись почти до низа, они проникли в анабиозный отдел а из него в восходящую галерею. По ней добрались до коридора, ведущего в управляющий отдел, где находился мозг. В этом коридоре они были атакованы последними уцелевшими клонами. Опять безрезультатно. В итоге пришельцы проникли в святая святых Дальника. Теперь им достаточно было ударить из своего страшного оружия по сфере мозга. Никогда Дальник не чувствовал себя до такой степени беззащитным — воздействовать на непрошенных гостей было нечем: клонов больше не осталось. И тут он вспомнил о своих двоих подконтрольных ему аборигенах. В настоящее время они находились в своих анабиозных коконах, но в анабиоз их Дальник не погружал — просто искусственный сон. Команда на пробуждение, введение огромной дозы стимулятора, вооружение нейробластерами — все это заняло совсем немного времени. Дальник взял своих аборигенов под прямой контроль и вступил в схватку. Чем она закончилась — известно. Луч умирающего незваного гостя ударил в мозг, пробил легкую защитную оболочку, безжалостно вторгнулся внутрь, сжигая на большую глубину тонкие квазиживые структуры Мозга.

Конечно же, сразу после поражения, вступила в действие система регенерации, но было безвозвратно повреждено более тридцати процентов структур, а система регенерации работала менее чем на половину мощности. Единственное, что удалось по началу — это локализовать очаг поражения и не дать продуктам распада распространяться и выводить из строя уцелевшие участки. Вся оставшаяся в наличии энергия Дальника была брошена на спасение Мозга, пришлось отключить все сенсоры. Дальник оглох и ослеп. Однако, один канал связи с внешним миром он всё же оставил — связь со 'своим' последним, уцелевшим аборигеном. Необходимо было уничтожить оставшегося разведчика, могущего сделать теперь, когда Дальник абсолютно беспомощен, внутри него все, что угодно. Дальник уже не мог полностью контролировать мысли и действия 'своего' аборигена, он посылал ему постоянные импульсы ненависти к пришельцу и желание его уничтожить. Способ решения этой задачи абориген должен был найти сам. И он искал. Обратная связь свидетельствовала об этом. Однако, дело не было доведено до конца — рухнула блокада вокруг поражённого участка Мозга и продукты распада начали свою разрушительную работу. Это было что-то вроде цепной реакции — разрушенные продуктами распада, структуры сами выделяли эти продукты и процесс распространялся всё шире и шире. Через несколько секунд Мозг потерял способность к анализу и в дальнейшем борьба за существование продолжалась на уровне инстинктов. Естественно, прервалась связь со 'своим' аборигеном и тот, ещё не придя окончательно в себя, но уже свободный от контроля Мозга, не понимающий происходящего — последним его воспоминанием было пленение какими-то ужасными каплевидными тварями, — напуганный, скрылся в глубине Дальника.

Ещё несколько часов Дальник продолжал свою безнадёжную борьбу. Потом он умер. Термоядерный взрыв разметал его на молекулы. От аборигена, успевшего осознать себя, выбраться из Дальника и отойти на полкилометра, не осталось и тени на спекшемся песке.

Часть вторая