Ну а в том, что Гарольд прекрасно справится с просьбой хозяйки в одиночку, я и не сомневался.
Но о том, что пошел с ним, в результате я не пожалел совершенно. Не сделай я этого, уже к утру нас ждали бы серьезные неприятности. А то и раньше.
— Уважаемый, я вынужден вас расстроить, — вальяжно изрек мой друг, спускаясь по лестнице. — Ваша комната была занята… Что?
Человек, стоящий у стойки, повернулся к нему и чуть приподнял голову, скрытую капюшоном. И как только Монброн вгляделся в то, что под этим капюшоном находилось, то тут же схватился за оружие, причем не повисни я у него на плечах, он его непременно пустил бы в ход. Узнал Монброн этого человека, даже толком не увидев его лицо, как, впрочем, и я. Оба мы его узнали. Шестым чувством.
Кстати, фраза о том, что он «шипел», произнесенная хозяйкой, оказалась чистой правдой, а не фигурой речи.
Несостоявшийся постоялец «Клубка и спиц» на самом деле так со всеми общался, по-другому это никак и не назовешь. Оно и понятно — когда толком щек нет, да и вообще с лицом проблемы, откуда взяться чистой речи?
Оказывается, Ворон сейчас приятно проводил время в той самой комнате, которую ранее планировал занять наш бывший приятель, а ныне злейший враг Виктор Форсез.
— Не поверите, но я так и знал, что это ваших рук дело, — просипел он и противно закхекал. Как видно — такой у него теперь был смех. — Как только хозяюшка сказала мне, что приехали господа магики и потребовали оставшиеся в наличии свободные номера, словно игла какая-то меня уколола — уж не мои ли это лучшие друзья?
— Тут сейчас полгорода магов, — возразил ему я, пытаясь удержать Монброна. — Гарольд, да успокойся ты! Нельзя его сейчас убивать. Сейчас — нельзя!
— И потом тоже, — злорадно добавил Форсез. — Я служу Ордену Истины. Больше скажу — даже за вот эту сцену, что сейчас вы тут устроили, у вас могут быть большие неприятности. Попытка нанести вред тому, кто защищает простой люд от зловредного магического племени, карается крайне сурово. Если же учесть ситуацию, что сейчас сложилась в городе, то вы себе смертный приговор подписали. Вас свои же сожрут с потрохами. Им накануне грядущего мероприятия проблемы не нужны. Да тот же Туллий лично хворостом вас завалит и факел к нему поднесет, чтобы костер запалить. Что вы глазами хлопаете? Вы те, кто посягнул на жизнь верного слуги Ордена. При свидетелях посягнул. Эй, хозяйка, ты же все видела?
И Виктор все-таки сбросил капюшон с головы, после чего Адель схватилась за сердце и осела на ступеньки лестницы.
Это да, то, что имелось у нашего бывшего собрата по Вороньей горе вместо лица, на свежего человека не могло не произвести сильное впечатление.
Крепко Форсеза потрепал Многоликий Червь, что уж там. Губ нет, вместо носа какая-то косточка торчит, глаза без век. Бррр… Я вроде это все уже видел в Силистрии, и то опять проняло. Что уж про хозяйку говорить!
— Как скажете, милсдарь — пробормотала Адель, явно испытывающая огромное желание сбежать из собственного дома куда подальше. — Присягну в чем угодно!
— Во-о-от, — веско протянул Виктор. — И вас обоих, и учителя вашего, и… Кто еще сюда прибыл? Весь выводок Шварц точно не потащил с собой, думаю, человек семь-восемь взял.
— Да врешь ты все! Кабы мог — уже нагадил бы. — Монброн перестал рваться из моих рук, успокаиваясь. — А если пугаешь — то не можешь.
— Или не хочу, — просипел Форсез и снова закхекал. — Я же вам еще тогда сказал — мне мало вас просто убить. Мне надо, чтобы вы мучились, чтобы осознавали, что жизнь проиграна. А так — вас просто сожгут, и все. Что здесь хорошего?
— Ой! — раздалось у нас за спинами. — Это что за жуть?
— Де ла Мале! — обрадовался Форсез. — Ты здесь? Вот хорошо-то! А что, ты меня не узнала? Маленькая Лу, как же так?
— Виктор? — неуверенно предположила Луиза, спускаясь по лестнице пониже. — Это ты? Боги мои! Ужас какой!
— Первостатейный, — растянул безгубый рот до ушей Форсез, да так, что нашему взору мышцы, поддерживающие его челюсть, открылись. — Так и живу на свете теперь. Весело, да?
— Бедный, — вздохнула девушка. — Как жалко тебя!
— Меня? — Форсез издал горловой звук, который, как видно, означал крайнюю степень его веселья. — Не надо меня жалеть. Я хоть и таким, но жизнь проживу долгую. А вы все умрете молодыми и красивыми. И кого из нас жалеть надо? Подумай над этим, де ла Мале. Хорошенько подумай! И поблагодари своих друзей за то, что у меня поводов ненавидеть вас стало на еще один больше!
Виктор нахлобучил на голову капюшон и покинул гостиницу, аккуратно притворив за собой дверь.
— Лучше бы я вас вообще не пускала, — вздохнула хозяйка. — Подвела меня доброта. А теперь жить и дрожать придется. А ну как этот урод еще раз сюда притащится, да не один, а с братьями-экзекуторами? И спалят они мою гостиницу дотла. Это Орден Истины, для них запретов нет.
— Не спалят — уверенно сказал я — Вы ничего противозаконного не сделали. Пустили магов на постой? Так мы тоже люди. Нам надо что-то есть, где-то спать. И платим мы не волшебным, а настоящим золотом. Комнату отдали другому постояльцу? Там все честь по чести сделано, Форсез же её не занял в положенный срок. Так что все нормально, даже не переживайте.
— Не переживайте, — ворчала хозяйка, глядя на нас с очень сильной неприязнью. — Выгнать бы вас сейчас всех отсюда по-хорошему надо, да пойти к Мадлен, в «Драного Кота», где все главари Ордена на постой устроились. И сказать им, что не виновата я ни в чем, не виновата!
Гарольд брезгливо поморщился, достал из напоясного кошеля несколько золотых и бросил их на стойку. Хозяйка живо их прибрала, сунула в карман фартука и замолчала. А после и вовсе скрылась в комнатушке, находящейся за ее спиной.
— Монброн, скажи мне — ты накой его убить задумал? — смог наконец задать другу вопрос, который вертелся у меня на языке. — Имеется в виду — в этом месте и в этот час? Ты не понимал, чем это кончится?
— Я давно этого хочу, — непонимающе посмотрел на меня Монброн. — Еще с Силистрии. Я знаешь, как жалел, что его тогда в Палатах Раздумий не придушил? Очень сильно.
— Не без того, — признал я. — И у меня такие мысли были. Но сейчас-то!!! Хочешь, чтобы на самом деле нас завтра на костер всех поволокли? Ладно, мы с тобой люди пропащие. А Луиза причем? Или Эль Гракх? А сожгли бы всех, без исключения. Забыл один из девизов Ордена? «Крапивное семя полоть до конца!». Это мы — крапивное семя. Это нас — полоть до конца. И если жечь — так всех.
— Я не хочу на костер, — подала голос Луиза. — Знаете, я раньше вообще всего боялась, а сейчас куда смелее стала. Особенно после того путешествия. Ну вы поняли какого? А костра все равно боюсь. Это ведь, наверное, очень больно — гореть заживо.
— Не знаю, не пробовал, — сострил Монброн, убирая шпагу в ножны, которые он подобрал с пола.
— Так себе шуточка, — хмуро сообщил ему я. — Костер — не костер, но проблем этот гаденыш мог создать много. Причем не нам, а наставнику.
— Считай, нам, — фыркнула Луиза. — Когда это наставник свои проблемы нашими не делал?
— Очень тебя прошу, дружище — держи себя в руках, — попросил я Гарольда. — Поверь, если судьба хоть сколько-то нас любит, то мы все равно этого паршивца прищучим. Раньше или позже, там или тут — это случится. Надо просто подождать.
— Знаешь, Эраст, все-таки Рози на тебя благотворно влияет, — заметила де ла Мале. — Ты стал рассудительным и сдержанным.
Монброн издал резкий звук, нечто среднее между возгласом недовольства и рычанием, а после отправился обратно в комнату, громко топая ногами по лестнице.
Следом за ним отправились и мы с Луизой.
Скажу честно — на душе у меня и до того было пакостно, а теперь и вовсе мерзко стало.
И самое главное — мысли. Они вертелись в голосе, наслаиваясь друг на друга, причем некоторые из них были откровенно безумными.
Например, я даже всерьез начал размышлять о том, что не одной ли цепи все эти звенья? Ну — Виталия, Гай, Виктор?
Ладно, Гай и Виталия — возможно. Но Форсез? Ясно же, что это все не более чем совпадение.
И тем не менее — а вдруг? А — если?
Хотя — какой в этом может быть смысл? Уничтожить Ворона и нас за компанию с ним? Как по мне — это можно сделать куда проще, чем нагромождать подобные многоходовые операции. Я же помню, как тот же мастер Гай убил того мага в Шлейцере. Как там его? Ностера. Просто подгадал момент и прикончил этого бедолагу.
Правда, Виталия говорила про то, что моему нанимателю мало просто убить наставника, ему моральное удовлетворение получить надо.
Стоп. А может, первоначальные домыслы все же не бред? Форсезу ведь того же самого надо. Так почему бы этим двоим не объединиться? Каждый получает свое. А мастер Гай даже два урожая с одной грядки снимает — и давнего противника уничтожит, и лояльность к Ордену Истины проявит.
Но тогда из этого логического ряда практически выпадает Виталия. С какого бока она там может оказаться? Причем как с этим ее наивным «хочу», так и без него? Гай ее в свои планы точно не станет посвящать, потому что с ней тогда хорошим отношением Ордена делиться придется.
А уж чего-чего, а делиться мой наниматель ничем и ни с кем не любит, это я давно усвоил.
В общем — понятно, что ничего не понятно.
Вывод — надо все же идти к наставнику. Да, страшновато, да, это может выйти боком, но надо. Потому как на кону теперь не только его репутация, но, возможно, и наши жизни. Скорее всего, я дую на воду, но если даже на секунду допустить тот факт, что это на самом деле так, то выходит, что риск оправдан.
Я вернулся назад, узнал у хозяйки, которая, судя по припухшим глазам, успела уже от страха немного всплакнуть, в какой именно комнате обосновался Ворон, и направился туда.
Сначала я немного постоял у двери, приложив к ней ухо. Никаких охов-вздохов или страстных стонов вроде не наблюдалось. Только неразборчивая речь да изредка смех — вот и все, что мне удалось разобрать.